Не с тобой

Дублин, июль Звонок поймал ее на подъезде к госпиталю. — Ты где? — без всяких приветствий спросил Марк. — Пытаюсь припарковаться, — ответила Алиса, высматривая свободное место на служебной стоянке. Это было нелегко. — Эли, пристраивайся где-нибудь и поднимайся! — в голосе Марка прорезалось нетерпение. — У нас тут почти форс-мажор. — Какой? — поинтересовалась Алиса, втискиваясь в узенькую нишу между двумя машинами и прикидывая, как будет открывать дверь — Миссис Уолш. — Началось? Когда? — Схватки полным ходом. — Тогда почему ты мне раньше не позвонил? — возмутилась Алиса. — Фиона — моя пациентка. — Ты во сколько вчера домой пришла, трудоголик? Толку с тебя было бы, если бы ты засыпала на ходу, — проворчал Марк. Алиса приоткрыла дверцу машины и, втянув живот, выбралась наружу. — Ладно. Допустим, — выдохнула она, признавая его правоту. — А в чем форс-мажор? — В Патрике, — обреченно ответил Марк. — А это не есть хорошо, — пробормотала Алиса, осторожно закрывая дверцу. — Как он себя ведет? — Паникует. — Понятно. Своди его, что ли, кофе попить. — Уже водил. Три раза. Последний раз он, по-моему, что-то заподозрил. — Марк, ты же понимаешь, что толку от него во время родов не будет никакого, — сказала Алиса, направляясь к служебному входу. — Не хватало еще и его реанимировать. Поэтому сделай что-нибудь. — И что я могу сделать? — совсем расстроился Марк. — Он отчаянно трусит, но полон решимости выстоять до конца. — Осел упрямый! — в сердцах бросила по-русски Алиса. — Что? — Я сейчас буду. За свой, пусть и недолгий, срок работы в родильном отделении Алиса твердо усвоила, что трепетные мужья, готовые мужественно сопровождать обожаемую супругу до родильного кресла, суть зло. А со злом, как известно, надо бороться. И Алиса боролась всеми доступными ей средствами, пуская в ход не только целый арсенал аргументов, но и чисто женское коварство. Зато количество регулярно грохающихся в обмороки будущих папаш во время так называемых партнерских родов значительно сократилось естественным путем. Она обеими руками приветствовала присутствие мужа рядом с роженицей в первый период родов, когда будущей маме просто необходима была поддержка. Но в родильном зале мужчине, по ее мнению, делать было нечего. Лицезрение некоторых специфических моментов действовало на нежные создания вполне предсказуемо. И нередко кому-либо из персонала приходилось, тихо матерясь, отвлекаться от своих прямых обязанностей, чтобы привести в чувство впечатленного до прозелени, тихо сползающего по стеночке страдальца. Фиона и Патрик Уолш были особой парой. Несмотря на то, что возраст обоих приближался уже к сорока годам, это был их первый ребенок. Первая доношенная беременность Фионы. После девяти попыток ЭКО. Хорошо представляя себе механизм ЭКО и все манипуляции, ему предшествующие, Алиса невольно поражалась, откуда брались силы у этой хрупкой застенчивой женщины, чтобы вновь, раз за разом проходить через стимуляцию и пункции, через процедуру переноса эмбрионов, через томительное ожидание и горькое разочарование после вердикта — «не прижился». И так на протяжении нескольких лет. Каким же неистовым должно было быть желание иметь собственного ребенка, чтобы не опустить руки, не сдаться, а всякий раз находить в себе мужество начать все сначала. Поэтому ничего удивительного не было в том, что при любом, даже малейшем недомогании Уолши во весь дух мчались в больницу. Эта беременность была выстрадана ими и потому слишком драгоценна, хотя и протекала вполне заурядно, скучно, как любил выражаться Марк. — Ну, что там? — спросила Алиса, встретив Марка возле ординаторской. — Думаю, максимум — минут сорок, а то и полчаса, — ответил тот. — Ты разговаривал с Патриком? — Я полночи только этим и занимаюсь, — пробурчал коллега. — Он твердит, что Фионе нужна его поддержка, и они пройдут через это вместе. — Ладно, Бог с ним, — махнула рукой Алиса. — Ты домой? — Останусь. Должен же кто-то приводить его в чувство. Алиса благодарно улыбнулась ему. Это были далеко не первые роды, которые ей предстояло вести, однако присутствие Марка всегда добавляло ей уверенности. В комнате роженицы царил полумрак и целый коктейль ароматов. Супруги были явными сторонниками альтернативных способов обезболивания. Фиона, тихонько поскуливая, раскачивалась на огромном мяче. Рядом с ней маялся Патрик. — Доброе утро! — поздоровалась Алиса. — Доктор! — обрадовался Патрик. — Как настроение? — Все отлично! — через силу прошептала Фиона. Было видно, как ее корежит, но она держалась молодцом. — Давайте, я вас осмотрю, — сказала Алиса. Марк оказался прав, оставалось совсем немного. — Все идет замечательно. Скоро будем рожать, — бодро сообщила Алиса, снимая с живота Фионы датчик КТГ. Та закусила губу, пережидая очередную схватку. — Доктор, — выдохнула она. — Могу я поговорить с вами наедине? Алиса удивилась: — Да, конечно, — и она оглянулась на Патрика. — Патрик! — тихо, но внушительно попросила Фиона. Тот поколебался несколько секунд, переводя подозрительный взгляд с жены на врача и обратно, но все же вышел. — Элис, пожалуйста, — умоляюще проговорила Фиона, едва только за мужем закрылась дверь, — уговорите Патрика не присутствовать на самих родах. Он так волнуется! Я боюсь, что предстоящее испытание ему не под силу. «Я тоже!» — едва не брякнула слегка ошарашенная Алиса. — Мне будет так спокойнее, понимаете? — Очень хорошо понимаю, — с энтузиазмом согласилась Алиса. — Вот только, что мы скажем Патрику? Похоже, он настроен очень решительно. — Может, отправить его за чем-нибудь? Ну, за водой, например. Алиса задумчиво посмотрела на почти полную бутылку воды, стоящую на столике возле кровати. — Ну, или… — тут Фиона сдавленно застонала и, сползя с кровати, наклонилась и уперлась в нее лбом, — или за шоколадом, — закончила она, переводя дыхание. — Могу же я потом захотеть шоколада? — Отличная мысль, — согласилась Алиса, массируя ей поясницу. — …Давай-ка, детка, сосредоточься. Ты должна ему помочь, — уговаривала роженицу спустя полчаса Асия, толстая, добродушная пакистанка, лучшая акушерка в отделении. Алиса любила с ней работать. Движения ее мягких, полных рук были уверенными и филигранно отточенными. Она все время что-то приговаривала, порой переходя на родной урду, словно читала мантру, и это действовало на рожениц почти магически. — Не ему — ей, — просипела совершенно обессиленная Фиона. — Нам сказали, что это девочка. — Ей, конечно, ей, — согласилась Асия. — Она старается. Девочки, они вообще старательные. Не то, что лентяи мальчишки. Вот мы с тобой сейчас ей поможем. Мы с тобой сейчас потужимся, и все у нас будет хорошо. Фиона по-звериному зарычала, тужась. — Хорошо, — сказала Алиса. — Фиона, вы умница. Осталось немного. Порвется, — негромко проговорила она, обращаясь к акушерке. — Режь. Асия и сама видела это. Взяв со столика ножницы, Асия ловким движением сделала надрез. Фиона, похоже, и не заметила, одурманенная болью. — А теперь мы отдохнем, — нараспев произнесла Асия. — Водички попьем, перекурим. — Косячок забьем, — в тон ей продолжил бездельничающий Марк. Его подопечный где-то рыскал в поисках шоколадки для жены. — Это позже, — не поведя и бровью, согласилась пакистанка. Вторая акушерка смочила губы Фионы. Та обессилено откинулась на спинку кресла. — Не могу больше, — прошептала она. — Сможешь, — успокаивающе погладила ее по руке Асия. — Мы с тобой уже вон сколько всего сделали, осталось… — Кончить, — вновь влез Марк. — Выгоню юмориста, — прошипела сквозь маску Алиса. — Ты там точно кофе пил? — Точно, — проворчал он. — Я его за смену не меньше литра выцедил, а потом еще и Патрика спаивал. То есть, угощал. — Чем угощал? — подозрительно спросила Алиса. — Как чем? Кофе, конечно. Отдых затягивался, и Алиса стала легонько пощипывать живот роженицы, стимулируя родовую деятельность. — Во-во-во! — обрадовалась Асия, видя результат и обращаясь к Фионе: — Мы сейчас на схватке с тобой попробуем глубоко вздохнуть и выдохнуть попой. Слабо? Та не то всхлипнула, не то хихикнула, но загадочное указание выполнила в точности. Она, вообще, была очень исполнительной и дисциплинированной. Мечта, а не роженица. Последующий процесс занял несколько минут. И вот уже розовато-синюшный младенец, огласив негромким, почти кошачьим мявом родильный зал, был пристроен у груди свежеиспеченной матери. Фиона дрожащей рукой дотронулась до слипшихся волосенок дочки и тихо заплакала. — Ну, вот видишь, — улыбалась Асия. — Я же говорила, что родим, а ты — «не могу больше». Сейчас мы с тобой еще разок потужимся, и это будет уже все. — Ладно, дамы, — заявил Марк. — Пойду-ка я нашего изгнанника осчастливлю. Наверняка шоколадку уже нашел. Будете шоколадку, миссис Уолш? Фиона медленно кивнула, не сводя зачарованного взгляда со своего ребенка. Спустя час, наложив последний аккуратный шов, Алиса устало разогнулась и поводила головой, разминая затекшую шею. Хотелось кофе. Да и от какого-нибудь сандвича она тоже не отказалась бы. Оставалось надеяться, что в ближайшие полчаса рожать никто не надумает. Переодевшись, она двинулась в сторону ординаторской, представляя, как сейчас войдет, включит чайник, насыплет в свою большую белую кружку кофе и растянется в предвкушении на диване. И… пусть весь мир подождет. Она открыла дверь и ошарашенно застыла на пороге. Вся комната была увешана воздушными шариками, на жалюзи были вкривь и вкось прицеплены разноцветные буквы, которые хоть и с трудом, но все же складывались в знакомое слово Happy Birthday. А по центру с улыбками до ушей выстроилась в полном составе вся дежурная смена, возглавляемая перебежчиком Марком, который торжественно держал на вытянутых руках огромный торт. — С Днем рождения! — слаженно гаркнули они. Алиса непроизвольно попятилась и сглотнула. — Эй, ты чего? — удивился Марк, видя ее растерянность. — Ребята, — прошептала Алиса и закрыла ладонями лицо. — Я забыла. Вчера помнила, а сегодня забыла. — О своем дне рождения? — на всякий случай уточнила Асия. Алиса лишь молча кивнула. — Иди сюда, блаженная, — вздохнул Марк, ставя торт на стол и из-под него же извлекая бутылку шампанского. — Будем лечить твою амнезию.