Не с тобой

Надпись на подаренной футболке «В декрет не уйду! Рожу на работе!» походила на провокацию. И автора сего перла вычислить было не сложно. — А что? — совершенно невинно спросил Марк, на всякий случай отодвигаясь к противоположному краю дивана. — В отношении тебя это даже не прикол. Сухая констатация факта. — Ну, спасибо, — хмыкнула Алиса. — Это что, воспринимать, как пожелание? — Воспринимай, — охотно согласился Марк. — Я бы сам поспособствовал на старте, но боюсь недопонимания заинтересованных сторон. Способствователь был уже года три, как прочно и вполне себе счастливо женат, поэтому для опасений имел все основания. Подзатыльник все-таки настиг его, и, ойкнув, Марк втянул голову в плечи. — Я, между прочим, от чистого сердца! — возмутился он. — Я тоже, — искренне ответила Алиса. Среди других подарков обнаружились: крайне полезная подушка-подголовник, представлявшая собой изогнувшегося буквой С отчаянно косящего зеленого кота с надписью на хвосте «Я все вижу!», коврик для компьютерной мыши, повторявший очертания мыши настоящей, коллекционный брелок для ключей в виде фигуры Дарта Вейдера («Звездные войны» были слабостью Алисы с детства) и горшок с деревцем бонсай. От избытка чувств Алиса готова была расплакаться. Она не ожидала от коллег такого внимания. — Пододвинься! — Асия с куском торта в одной руке и кружкой в другой легонько толкнула мощным бедром колено Марка. — Женщина! Вот где твое передовое мусульманское воспитание? Где уважение к мужчине — господину и повелителю? — Ну, во-первых, ты не мой господин и повелитель, так что особо не возбуждайся, а во-вторых, я к тебе со всем уважением, поэтому и прошу пододвинуться. Не уважала бы, ты бы уже давно на полу сидел. — Пакистан — страна победившего феминизма, — проворчал, вставая, Марк. — Ну, а твой-то тебя уже поздравил? — спросила Алису Асия, энергично жуя. Об их отношениях с Колином знали только Марк и Асия. Тайну эту они свято блюли, с расспросами не приставали и в душу особо не лезли, за что Алиса была особенно благодарна. — Не знаю, — пожала плечами она, — у меня телефон разрядился. К тому же в Штатах сейчас глубокая ночь. — Сколько вы не виделись? — Больше трех месяцев, — вздохнула Алиса. Асия перестала жевать и оценивающе посмотрела на надпись на футболке. — Да, — протянула она, — и как ты с такой частотой совместной жизни собираешься воплощать лозунг в жизнь? — Собственно, пока никак. Мы с Колином даже не разговаривали об этом. — А чего тут разговаривать? — искренне удивилась Асия. — Разговорами дети не делаются. Для этого другим заниматься надо. Подсказать? — Да уж сами как-нибудь догадаемся. Я имела в виду, мы никогда не обсуждали саму возможность, — поправилась Алиса. — Вы, европейские женщины, как-то извращенно подходите к такой простой и естественной вещи, как рождение детей. Готовитесь к зачатию годами, просчитываете все опять же на годы вперед, и в результате рожаете первого ребенка после сорока, потратив кучу денег на восстановление фертильности. Это, по-твоему, нормально? — Наверное, нет, — согласилась с ней Алиса. — Все надо делать во-вре-мя! — внушительно произнесла Асия. — Вот тебе двадцать пять? — Двадцать пять, — с улыбкой согласилась Алиса. — Пора. Уже давно пора. В твоем возрасте у меня их было трое. — Еще бы, ты же двойню родила! — Это уже частности, а я об этой, как ее? Концепции! Так что думай, Эли. А лучше не думай, а действуй. Хватай своего красавчика и тащи в постель. Алиса только вздохнула. — Доктор Muromtseva! — просунула голову в дверь медсестра с поста. — Роженица в приемном покое! — Уже иду, — сказала Алиса. — Я спускаюсь, а вы сворачивайтесь здесь. Асия кивнула и, допив чай, мощно возвестила: — Так, бездельники, дожевали, проглотили и за работу. У нас следующая на подходе. Вас, господин наркотизатор, это, между прочим, тоже касается, — обратилась она к анестезиологу, который, присев за рабочий компьютер, азартно резался в какую-то игрушку. Народ послушно дожевал, проглотил и поплелся исполнять свой врачебный долг. У роженицы, к которой вызвали Алису, это был четвертый ребенок, поэтому родила она почти мгновенно, развеселив всю бригаду тем, что после каждой потуги деловито спрашивала: — Ну, как там? — Там полный порядок, — неизменно заверяла ее Асия. Ребенок выскользнул из нее, похоже, не причинив ей особого дискомфорта. — Мальчик! — объявила Асия, поднося орущего младенца к теперь уже четырежды мамаше. — Вот, можете убедиться! — У меня — минус пять с половиной, — невозмутимо сообщила та. — Я и ребенка-то с трудом вижу, не говоря уже о таких мелких деталях. Верю вам на слово. День пролетел незаметно и без эксцессов. Алиса торопилась к своей машине, предвкушая, как сейчас приедет домой, вытащит из холодильника вчерашнюю пиццу, откупорит бутылку вина и выберется с книжкой на террасу. Впереди ее ждали два выходных дня. Усевшись за руль, она на несколько секунд замерла, прикрыв глаза. Три месяца, три невыносимо долгих месяца она была одна. Лишь слышала его голос по телефону, не имея возможности увидеть его, прикоснуться, обнять. Она отчаянно, до боли, тосковала по нему. Брала дежурство за дежурством, только бы не быть одной, не тонуть в воспоминаниях о его глазах и улыбке, о его руках и о его теле. Обо всем том, что заставляло сердце проваливаться куда-то в пятки, а ладони — покрываться испариной. В разговоре с Асией Алиса слукавила. Нет, они с Колином действительно никогда не заговаривали о возможности завести ребенка. Это казалось неуместным — Алиса училась, Колин снимался, они гораздо больше времени проводили порознь, чем вместе. Однако в последнее время, может быть, под влиянием специфики своей работы, она все чаще и чаще задумывалась о том, каким мог бы быть их малыш. Иногда, замечтавшись, она ясно видела его. У него были карие глаза и темные волосы Колина. Будучи честной сама с собой, Алиса отдавала себе отчет в том, что желание иметь ребенка в большей степени продиктовано эгоистичным стремлением хоть как-то компенсировать ее тоску и одиночество, заполучить в свое безраздельное владение частицу любимого мужчины. Маленького Колина. О том, что дети бывают и противоположного пола, она почему-то забывала. Это должен быть только мальчик. Их сын. Алиса устало провела руками по лицу, отгоняя непрошеные мысли. Улыбнулась своему зеленому коту со смешно съехавшими к носу глазами. — Ну, что, поехали? — предложила она, заводя машину. Дом, купленный Колином два года назад, находился в Дан Лэри, южном пригороде Дублина. Добираться от больницы домой и обратно приходилось через весь город, но это не являлось таким уж утомительным хотя бы потому, что Дублин, в отличие от других европейских столиц, был на редкость компактным городом. А новый дом нравился Алисе. Здесь она чувствовала дыхание моря. Поленившись сразу заезжать в гараж, Алиса съехала с пустынной проезжей части и приткнула машину вплотную к тротуару. Выбравшись наружу, она некоторое время размышляла, как бы половчее в один заход захватить все вещи. В конце концов, прижав к себе горшок с карликовой сосной одной рукой, а пакет с продуктами другой, она бедром эротично захлопнула дверцу автомобиля. Взгляд ее рассеянно скользнул по фасаду дома и … Алиса обомлела. На узенькой терраске первого этажа маячила чья-то фигура. Судорожно сглотнув, Алиса попятилась и юркнула обратно за машину. Целый табун мыслей в одну секунду промчался у нее в голове. «Грабители? Или наркоманы? Не может быть, здесь в Дан Лэри?! Среди бела дня… Дом же на сигнализации! Не сработала? И что теперь — звонить в полицию?» Алиса осторожно выглянула из своего укрытия. Нет, какова наглость! Этот лысый тип даже не думает шифроваться! Стоит себе у всех на виду, вольготно опершись спиной на ограждение террасы. Еще и курит, гад! От возмущения Алиса встала в полный рост с твердым намерением отвоевать свои владения. Лысый тип обернулся. Бумажный пакет с продуктами и горшок с драгоценным растением выскользнули из ее внезапно ослабевших рук. — Кошка, ты что? — обеспокоено воскликнул Колин, сбегая по ступенькам и в несколько шагов преодолевая дорожку, ведущую к дому. Привалившись к кузову автомобиля, она молча, во все глаза смотрела на него. Сердце трепыхалось где-то в горле. — Ты что? — почему-то шепотом повторил он, приближаясь. Алиса протянула к нему руки и, осознав, что он не плод ее разыгравшегося воображения, вцепилась пальцами в его футболку и с мучительным полувздохом-полувсхлипом уткнулась лицом ему в грудь. — Ну что ты, малыш! — севшим голосом пробормотал он, крепко прижимая ее к себе. — Чего ты испугалась? Это же я. Подними глаза, посмотри на меня, Эли! Но она, зажмурившись, лишь молча трясла головой. Тогда он принялся покрывать легкими поцелуями ее волосы, висок, скулу, щеку, приближаясь к губам. Достигнув цели, он надолго приник к ее рту. Наверное, со стороны они были похожи на жадных бесстыжих подростков, потому что отрывались друг от друга только затем, чтобы перевести дыхание. Ее тело вспомнило его первым, разум включился значительно позже. И то только затем, чтобы родить одну-единственную коротенькую мысль: он приехал. — Ты напугал меня, — прошептала Алиса, поднимая, наконец, глаза к его лицу, чтобы сразу же впасть в очередной ступор. Закусив губу, она нерешительно потрогала его гладко выбритый череп, который ввел ее недавно в заблуждение. — Что с твоими волосами? — жалобно спросила она. Колин широко ухмыльнулся. — Тебе не нравится? — он поймал губами ее пальцы. Нравится ли ей? Даже лысый, как бильярдный шар, даже с этой своей пижонской бородкой он был красив. Никаким парикмахерским экспериментам было не под силу изуродовать его. — Мне нравится, — очень серьезно ответила Алиса. — Мне все нравится. Колин легонько потянул ее за руку. — Идем, кошка, у меня для тебя сюрприз. Я думаю, ты останешься довольна.