Кто вы, командир Пиксис?

      Проводив Эрвина Смита до двери, командующий вернулся за свой стол, мельком отметив про себя, что он, конечно, не такой монументальный, как у Заклая, но тоже достаточно большой. Офицеру было о чем подумать, ведь разговор со Смитом озадачил его, хоть виду Дот и не подал.       — Выбор без сожалений, — пробубнил командующий себе под нос, — философия, оправдывающая любые действия и любые потери. Полагаю, что именно она позволяет Смиту так долго удерживаться на посту командора разведкорпуса. Любой другой давно не выдержал бы таких потерь. Так было со всеми, кто занимал этот пост до него. Только Шадису удалось сохранить рассудок, хотя и в этом иногда приходится сомневаться. Если я прав, то Смит — единственный, кто сможет привести разведку к победе. Однако может оказаться и так, что все мы совершили ошибку.       — Сэр Пиксис, — возглас вошедшей Анки оторвал командующего от раздумий, а заодно и от бокала виски, который он успел машинально себе налить и почти прикончить, — ну вот опять, стоило мне оставить вас и бокал уже в руках.       — Что поделать, я слишком уж задумался, — добродушно ответил офицер, пока на его скулах, и без того румяных от выпивки, проступал румянец от замечания девушки. — Было о чем.       — Я пришла сказать, — казалось, девушка не обратила внимания на комментарий командующего, — что в конференц-зале все готово. Густав управился необыкновенно быстро и обед уже ждет.       — Обед — это такая вещь, которую заставлять ждать не стоит, — Дот Пиксис поднялся из-за рабочего стола и вместе с Анкой направился на аппетитный запах.       Зал для совещаний в ставке был невелик — здесь редко собиралось много народа. Однако участники обеда могли довольно комфортно разместиться за овальным полированным столом, накрытым, по такому случаю, белоснежной скатертью.       Тщательно ополоснув руки, под струей воды из кувшинчика, который услужливо держала Анка, офицер прошел во главу стола. Место справа от него, по регламенту, заняла девушка, а Густав занял место слева от командующего. Рядовые же тихо стояли кучкой, не решаясь проявить инициативу. Заметив это, Пиксис обратился к ним:       — Ребята, присаживайтесь, не стоит ждать особого приглашения, ведь здесь не королевская столовая. Лучше будет, если Армин с Эреном сядут вот здесь, рядом с Анкой, а вы, Жан и Микаса, рядом с Густавом. Тогда с каждой стороны стола будет по девушке.       Бывалый офицер изучал их личные дела, и сейчас ему было видно, что Микаса куда охотнее согласилась бы сидеть рядом с Эреном. Это было написано на ее лице огромными буквами. Однако Пиксис предпочитал равновесие даже за столом, поэтому менять ничего не стал. В самом деле, сажать Эрена рядом с Жаном было довольно провокационно. В то же время, из материалов личного дела Микасы следовало, что она вполне может испортить своему сводному брату аппетит.       На этом неловкости и закончились, ведь стоило официанту, прибывшему из «Алой розы» вместе с обедом, поднять колпаки над дымящимися блюдами, у бывших кадетов разгорелись глаза. И было от чего: наваристый мясной суп со свежими овощами, картофельное пюре, отбивные из говядины, свежий хлеб и фрукты на десерт. К великой радости Жана Кирштейна, наличествовал даже рисовый омлет. Да, командующий не забыл, какое блюдо покорило его вкус на достопамятном кулинарном поединке. Все это великолепие офицеры запивали легким вином, а рядовым, по молодости, был предложен компот из свежих фруктов.       Обедая, Дот Пиксис хранил молчание, впрочем, как и остальные присутствующие. Разве что за ушами у вечно полуголодных новобранцев ощутимо трещало. Между делом, офицер не забывал наблюдать за присутствовавшими. Несмотря на то, что все старались отдать обеду должное, офицер подмечал и особенности поведения.       Например, Армин все еще ощущал себя не в своей тарелке, однако, в меру своих познаний, пытался быть галантным с сидящей слева от него Анкой. Эрен, в отличие от него, был совершенно поглощен обедом, но ел так же порывисто, как и разговаривал. На Жана было любо дорого посмотреть. О нем поговаривали, будто парень увлечен Микасой, и сейчас было заметно, как он смущен и, одновременно, обрадован, что сидит рядом с ней. Поэтому ее тарелка и бокал были всегда полны. Микаса же к таким знакам внимания пребывала безразлична, относясь к обеду, словно к боевому заданию.       Когда обед был окончен, а официант удалился, собрав грязную посуду в корзину к вящему удивлению рядовых, привыкших все за собой мыть самостоятельно, Пиксис спросил:       — Чем вы обычно занимаетесь после обеда, разведчики?       — Убираем в столовой и моем посуду, сэр, — отозвался Эрен. Он немного подумал, а потом посмотрел на офицера и спросил: — Сэр Пиксис, вы ведь давно знаете командора Смита?       Он хотел еще что-то сказать, но его осадила Микаса:       — Не приставай к старшему по званию, Эрен, пока тебя не спросят.       — Ничего страшного, я люблю послеобеденные беседы, — разрядил обстановку командующий, — они улучшают пищеварение. По крайней мере, мое собственное. Эрен, мы действительно хорошо знакомы с Эрвином Смитом, поэтому наше общение больше похоже на дружеское, хотя это знакомство и не такое длительное. Я знаю его лишь четыре года — с того самого момента, как его предшественник, Шадис, решил уйти в отставку после очередного неудачного рейда перед самым падением Шиганшины.       — Мы с Микасой видели, как они возвращались из-за стены, — внезапно встрял Эрен, — зрелище было то еще.       — Служа в разведке, ребята, вы все еще насмотритесь на подобное, к несчастью, — вздохнул Пиксис. Он попробовал предложенный Анкой чай и продолжил: — Шадис подал рапорт сразу после той экспедиции, однако руки до него дошли не сразу. Сами понимаете, что с потерей Шиганшины проблем у нас прибавилось.       Вспомнив, как Колосс пробил внешние ворота города, Эрен насупился. Он до сих пор не мог избавиться от слишком яркого воспоминания о том, как титан с мерзкой улыбкой до ушей сожрал его мать, Карлу Йегер. Заметив его реакцию, командующий решил больше не упоминать потерянный город.       — Тем не менее, рапорт был рассмотрен, — продолжил он сой рассказ. — Для этого Заклай пригласил нас с Найлом Доуком, командором полиции и других командующих округами. Согласно процедуре, Шадис должен был предложить кандидатуру своего преемника, остальные пятеро командиров — проголосовать, а Заклай, как главнокомандующий, принять окончательное решение.       — И как же голосовали вы, сэр? — казалось, Эрен уже справился со своими переживаниями.       — Я проголосовал «за», ребята, но этому предшествовала очень странная шахматная партия, — офицер довольно улыбнулся, видя, что остальные новобранцы тоже заинтересованно смотрят на него. — Вот как это было.       В Штаб я прибыл одним из первых, поскольку как раз находился в столице. Кроме меня в зале заседаний были только Шадис и высокий блондин в форме разведкорпуса, которого мне представили, как Эрвина Смита. Это и было наше первое с ним знакомство. Помню, Шадис тогда сказал:       — Этого офицера я представлю в качестве своего преемника. Поддержи его, Дот, по старой дружбе.       — Поддержать по дружбе не трудно, — ответил я тогда, — тем более, что он выжил и даже вернулся невредимым из вашей последней экспедиции. Но ты, старый друг, сам должен понимать, что пост командора разведкорпуса — это слишком важный пост, чтобы доверять его первому встречному. Если твой протеже выжил сам, это еще не значит, что он сможет адекватно командовать другими.       — Чем же я могу доказать свои способности, сэр? — спросил тогда Смит.       Это был довольно сложный вопрос, и я надолго задумался, пока, наконец, мне не попалась на глаза шахматная доска с фигурами. Шахматы — игра не простая и по тому, как человек играет, можно судить о его командирских качествах. Естественно, я тут же предложил Эрвину партию в шахматы, пока приходится ждать остальных. Он согласился, хоть Шадис и шепнул ему, что лучше этого не делать, сам-то он всегда проигрывал.       Итак, мы с Эрвином расположились друг напротив друга за шахматной доской. По жребию, Смиту достались белые фигуры, поэтому он начал с агрессивного хода пешкой е2-е4. Сам по себе, ход это обычный, но говорит о решимости соперника, поэтому я не стал торопиться с развитием фигур, сохраняя возможность прикрывать каждую из них. Однако Эрвин с таким положением на доске мириться не собирался и пошел в атаку.       С каждым его ходом мне приходилось все серьезнее задумываться над ответом, чтобы защитить свои позиции. Но, по правде сказать, не потому, что Эрвин был так уж искусен в шахматах, а потому, что его натиск был очень мощным по всему фронту. Мне приходилось отступать, теряя фигуры, даже провести рокировку, уведя короля в угол, но мой новый знакомый не останавливался, продолжая атаковать даже тогда, когда у него стало маловато фигур для полного перекрытия доски.       Я впервые видел перед собой соперника, который терял фигуры с таким спокойствием, не остановившись, даже когда Шадис, стоявший все время за его спиной, махнул рукой и сказал «Все!». Он не сбавил напора даже тогда, когда понял, что не успеет остановить мою пешку, пробивающуюся в ферзи. Эрвин атаковал до самого мата, и, возможно, добился бы своего, если бы к концу игры у него не остались лишь король и две пешки.       — Что ты скажешь, Дот? — внезапно спросил Заклай, когда я устало откинулся на спинку стула. Оказалось, что все уже собрались и молча наблюдали за игрой, пока она не завершилась.       — Я скажу «да», Дариус, — ответил я. Тогда меня подкупили целеустремленность и спокойствие этого молодого офицера, а мое мнение поддержали еще двое командующих округами, так что решение было принято, и Эрвин Смит стал тринадцатым командующим разведкорпусом.       Дот Пиксис взял чашку и шумно отхлебнул горячий чай, после чего сказал, завершая рассказ:       — Вот так мы и познакомились, а затем и подружились с вашим командиром, разведчики. И я не жалею о своем решении, поскольку Смит, пока что, самый преуспевающий из командоров разведкорпуса, не смотря на несчастливое число тринадцать.