С утра Кохуро чувствовал странное воодушевление. Вроде бы он и поздно лег, и едва смог разлепить веки, но все равно не ощущал усталости. Напротив, в чем-то даже старался подгонять Арисаву, оставив это занятие только тогда, когда она зашла к себе домой переодеться. Он же стоял снаружи, нервно вдыхал ароматы, вырывающиеся из ближайшей кофейни, и все еще силился осознать, что все это ему не снилось. Он действительно мог вернуть силы шинигами. Он действительно мог сделать хоть что-то.
Но и об осторожности следовало подумать. Он не знал, чего желал Ичиго и почему дозволял все это. Он не знал, на что надеялся Гинджо. Поэтому как ни крути все они должны проявлять осторожность, внимательно следить за обстановкой и только после действовать.
— Да это же Атанабаши, — вырвал из раздумий знакомый голос.
Где-то совсем рядом. Кохуро двинул головой — молодой человек стоял по правую сторону от самого Атанабаши, изображал добродушие. И такая реакция Кохуро совсем не удивляла. Из всех членов семьи Тацуки, видели Атанабаши только мама и брат. Но если мать быстро приняла выбор Арисавы, то брат только притворялся и даже не пытался скрыть этого.
— Давно не виделись, — вяло улыбнулся брату Тацуки Кохуро, а сам надеялся, что тот скорей уйдет и не станет вести какие-либо разговоры.
Но не тут-то было. Тот окинул взглядом ближайший дом, после вновь устремил взор на Атанабаши.
— Вам бы подумать об экзаменах. Последний год все-таки, — проговорил он медленно.
Кохуро сразу понял, что все сводилось к нему — неумехи, просевшему по учебе в первый год обучения в старшей школе. И если подумать, то он снова отвлекался на совсем иные дела. Но не стороннему лицу рассуждать об этом.
— Для Тацуки это такая мелочь, — с более добродушной улыбкой заметил Кохуро.
— Я говорил не о ней, — сухо отреагировал молодой человек.
«Кто бы сомневался?» — про себя подумал Атанабаши, но лица не переменил, только шире улыбнулся: — Это прозвучало так, будто ты уже видишь меня ее мужем.
Молодой человек поддернул плечом, его лицо выразило неприкрытое изумление. Да, он надеялся услышать оправдания, но Кохуро переиграл его. Правда, такое произошло впервые. Прежде он легко поддавался на провокации старшего брата Арисавы.
— Это ты, братец, — из-за двери показалась Тацуки. — Мама уже заждалась тебя.
Молодой человек качнул головой, явно уличив ее ложь, но все же намек понял — сразу же ушел внутрь дома. Кохуро и Тацуки остались на улице одни.
— Надеюсь, он не сказал тебе ничего обидного, — вздохнула Арисава.
Кохуро помотал головой. Даже если бы ее брат действительно это позволил, он не стал бы говорить ей правду. Зачем? Они сами способны разобраться в своих отношениях, не было смысла вмешивать в это Тацуки.
Он протянул ей руку, она легким движением подхватила ее, и они отправились в путь, к месту встречи, которое назначил Гинджо. И пока они шли, Кохуро невольно озирался вокруг: жизнь заиграла для него новыми красками. Вновь вспомнились те дни, когда он только вернулся в Каракуру, те звуки, запахи, встреченные улыбчивые люди. Все будто вернулось назад, а сам он постепенно шел к своей судьбе шинигами. Как и сказал Ишшин Куросаки, Кохуро сам выбрал такой путь.
На месте их встретил только Садо. Он стоял, прислонившись к забору, и не отлип от него даже после того, как они подошли к нему.
— Кажется, мы рано, — невольно сорвалось у Кохуро.
— Подмечаешь такие вещи? — прозвучало за спиной.
Атанабаши обернулся. К ним подошел Гинджо.
— Просто Садо слишком пунктуальный. — Тот в подтверждение кивнул.
Куго же оставил это замечание без комментария. Он подозвал их рукой следовать за ним.
— Еще Орихиме не пришла, — сразу же встрепенулась Арисава.
— Она пришла раньше вас. Моя соратница уже забрала ее.
Это отбросила оставшиеся разговоры. Они молча последовали за Гинджо. Кохуро больше не задумывался, не пытался уловить это воодушевление. Чем ближе к тебе какое-то явление, тем тебе тяжелей относиться к нему хорошо. Напротив, живот нещадно крутило, и хотелось скорей сбежать, нежели идти дальше. Но Кохуро не пытался, сильнее стискивал руку Тацуки. Она же хоть и подмечала его нервозность, но ничего не говорила, только несколько раз окинула встревоженным взглядом.
Вскоре они вышли к огромному особняку, отгороженного от остального мира большим количеством кустов и молодых деревьев. Сложно было поверить, что они все еще находились в городе — будто неожиданно перенеслись в совсем непривычное и нетипичное место.
— Тут есть какой-нибудь подвал? — сразу обратился Кохуро к Гинджо.
Тот странно улыбнулся.
— Это не совсем то место тренировок, о котором я говорил. Думаю, ты поймешь, только когда увидишь. У меня так и не представилась возможность познакомить вас вчера, — Гинджо несколько ускорил шаг и быстро скрылся за дверьми особняка.
Этот жест хоть и смутил Атанабаши не меньше сказанных слов, но он никак не отреагировал, позволил Садо открыть перед ними дверь. Они зашли внутрь, осмотрелись. Из большой залы на первом этаже вырывались приглушенные разговоры. Туда они и направились.
Внутри было довольно светло. Но менее мрачным это место не становилось: грузные шторы, не менее тяжеловесная мебель довольно сильно давили на атмосферу. Разбавляли ее только присутствующие лица: знакомые Атанабаши подчинители в полном составе, Гинджо, Нагаи, Орихиме и еще одна девушка, не сводившая с него глаз. Что-то недоброе мелькало в них, но она не спешила что-то говорить, выдерживала какое-то непривычное молчание. Только когда Орихиме, сидевшая рядом с ней, поднялась и представила ей друзей, она выдала странный смешок и с несколько насмешливой улыбкой спросила:
— И это Атанабаши? Я его представляла иначе.
— В общем, это Докугамине Рирука, — представил девушку подошедший к друзьям Гинджо. — Она и поможет тебе с твоими первыми тренировками.
Кохуро теперь невольно разделил реакцию с этой Рирукой. Как такая маленькая, хрупкая девушка могла помочь ему? Не драться же ему с ней даже в целях тренировки. И пусть он сразу же вспомнил о Рукии, но у той хотя бы был меч.
Гинджо же предпочел не вмешиваться в раскрывающееся представление (хоть он не был уверен, что Атанабаши на услышанное отреагирует эмоционально, но прекрасно знал, как «умеет» объяснять Рирука), убедился, что никто не наблюдал за ним в эту минуту и вышел сначала в коридор, после наружу. Свежий ветер приятно остудил лицо, стало несколько проще. Он хорошо все разложил для себя, был уверен, что все сработает именно так, как и следовало. Но что-то неприятно сосало под ложечкой, вынуждая вновь и вновь проходиться по всем деталям.
Да, был во всем его плане слишком непредсказуемый элемент — капитан пятнадцатого отряда. Гинджо не сомневался, что легко понимал ход его мыслей. Но ему также было известно, что его проницательность давно уже замечена Куросаки. И он будет это учитывать, если решит что-то действительно предпринять.
Именно этот момент совсем не укладывался в планы Гинджо. Куросаки ничего не стоило пойти против собственных принципов, если речь шла о мнимой победе. Да, он именно тот, кто не любил проигрывать. Стоило держать это в голове всякий раз, когда следовало предпринять новый шаг.
Гинджо прошел по тропинке, остановился у прохода, сокрытого высокими кустарниками. Он поднял голову.
— Необязательно изображать из себя птичку, — с усмешкой заметил Куго.
Но во взгляде второго присутствующего он увидел лишь скуку. Да, подобным его не проймешь.
— Я всего лишь вспомнил, как прежде лазил по деревьям, — Куросаки в один прыжок преодолел расстояние между ними, после выпрямился, стряхнул прилипшие к одежде листья.
— Не думал, что гибридов интересуют человеческие радости, — только и мог ответить на это Гинджо.
И уже вызвал скудный интерес в этих карих глазах.
— В этом нет ничего интересного, если ты можешь забраться значительно выше. Но мне нравилось это делать, — взгляд Куросаки скользнул на особняк, но больше не выражал ничего. Он прекрасно чувствовал доносившиеся оттуда шлейфы реацу, но не пытался дать им какую-то оценку.
— Не понимаю, — с легкой улыбкой поддерживал этот странный разговор Гинджо.
Куросаки перевел взгляд на него.
— Это выводило учителей из себя. Особенно, когда я делал вид, что не могу спуститься назад. Так и слышал, как они говорили друг другу всякий раз: «И как у такой прекрасной женщины появился такой несносный сын?», — он усмехнулся.
— Похоже, тебе нравится поддерживать определенное мнение о себе.
На это Куросаки никак не отреагировал. Он прислонился к дереву, вытащил из кармана пачку сигарет. Подцепив одну из них, Ичиго зажал ее между губами и стал искать по карманам зажигалку.
— Так и зачем ты позвал меня? — спросил он нетерпеливо.
Гинджо даже не смутился, хотя рассчитывал, что Куросаки спросит это не сразу, позволит самому Куго подвести разговор к этой теме. Но нет, так нет, он совсем не возражал.
— Хотел кое о чем попросить.
Куросаки закурил, растолкав все мешающие предметы по карманам. Любой другой на его месте как минимум удивился подобному, но он не выказал даже половину из положенных ему эмоций. Не тот тип людей. Напротив, он уже знал, что Гинджо обратится к нему и просто молчаливо выжидал. Как и теперь какого-то вразумительного ответа.
— Я уже прекрасно понял, что ты не будешь вмешиваться сейчас. Похоже, ты уже для себя все решил. Но мне бы хотелось, чтобы это касалось не только пятнадцатого отряда.
Ичиго выпустил облачко едкого дыма, равнодушно глянул на Гинджо.
— Не о том начал, Гинджо. Ты не хуже меня знаешь, что шинигами все равно.
Именно об этом Куго и рассуждал, пока шел по тропинке. И хоть с Куросаки они были знакомы всего ничего, слишком хорошо понимали друг друга.
— Да, просто я совсем не понимаю, что вы тут творите за нашими спинами.
Ичиго едва сдержал смех, слишком хорошо это отразилось на нем: выступила едкая усмешка, сам он несколько сгорбился, поджал живот рукой.
— И кто мне это говорит?
Гинджо оставил произошедшее без должного внимания. Он и не скрывал своих планов от Куросаки, пусть ни разу прямо их не озвучил за несколько встреч.
— Уж сейчас мог бы не пытаться лепить несуществующих противников. Если бы я когда-нибудь хотел добраться до тебя, то легко бы сделал это.
— Я знаю. Я ведь не говорил ничего о своем местоположении, но ты сам пришел сюда.
— Не думай, что я не заметил. Я только дал тебе понять, что твои догадки верны. Если вы снова переместитесь, я все равно буду знать, куда вы пошли.
Прозвучало это не так угрожающе, как хотелось бы Куросаки, но Гинджо комментировать это никак не стал. Он уже понял, что Ичиго будет держать с ним дистанцию. Гибрид ясно дал это понять в ту ночь…
Гинджо сглотнул эту мысль. Ни к чему ворошить некоторые моменты из прошлого. Иначе он действительно в какой-то момент выступит против Куросаки. Но это последнее, чего бы он хотел. Ичиго искренне желал, чтобы Гинджо его ненавидел, но последний не готов был пойти на это. Ни после того, что произошло.
— Хорошо, перейдем к делу. Я хотел бы попросить тебя о той вещи, которая позволяет поглощать реацу извне, как делают это гибриды и квинси.
Ичиго изобразил на лице нескрываемый интерес.
— Откуда ты знаешь об этом?
— Та рыжеволосая девушка рассказала. Я бы не стал звонить тебе сегодня, если бы не услышал об этом.
Куросаки отвел взгляд в сторону, нервно стряхнул пепел с кончика сигареты.
— Это поможет Кохуро? — спросил он медленно, будто и сам не верил собственным словам. Но тут же спохватился, стряхнул странное наваждение с себя, как пепел совсем недавно, и добавил: — Если я и позволю тебе получить эту вещь, то только при одном условии.
Гинджо выразил готовность слушать.
— Я отдам ее Нагаи. И если она не вернет мне ее, то я уже не буду так снисходителен к тебе.
Куго только посмеялся.
— Не хочешь, чтобы я использовал ее против шинигами? Не волнуйся, мне это не нужно, — после спокойно добавил: — Это условие меня вполне устраивает. Я попрошу ее встретиться с тобой.
Ичиго кивнул.
— Все?
Гинджо невольно нахмурился. Сильнее призраки прошлого стали давить на плечи. И почему именно в такие моменты? Он совсем не хотел, чтобы Куросаки узнал об этом.
***
Кохуро отходил от тренировки. Он в застенках обычной жизни совсем подзабыл, какого это было, и не мог не отметить, как приятно ему вновь окунуться в подобное состояние. Атанабаши взглянул на удостоверение. Теперь появились какие-то проблески силы. Создавал ли он их сам или управлял тем, что успело скопить его удостоверение — хотел бы он знать. Но эта деревяшка не могла дать ему ответ.
Кохуро невольно осмотрелся и выцепил взглядом рядом сидевшую Нагаи. Она бесстрастно смотрела в окно, будто силилась найти снаружи что-то интересное. Но во взгляде ее была лишь скука. Атанабаши невольно припомнил разговор с Ишидой и решил, что тот был прав. Даже если Кохуро ничего не добьется, стоило хотя бы попытаться. Он поднялся и подошел к ней. Гибрид сразу же оторвала взгляд от окна и с немым удивлением посмотрела на него. Но прежде чем заговорить с ней, Кохуро оценил обстановку вокруг: подчинители стояли на приличном расстоянии, его друзья обсуждали что-то, Гинджо не было в помещении вообще. Удачное стечение обстоятельств.
Он присел рядом на небольшой стул, который придвинул поближе.
— Мне хотелось поговорить с вами.
Нагаи с интересом поглядывала на него, но ничего не говорила.
— Я не совсем уверен, что Гинджо рассказал правду о своем прошлом. Могли бы вы рассказать свою версию?
Сэкера и сама невольно осмотрелась.
— Я мало что знаю об этом.
Кохуро даже не удивился ее ответу. Если она выбрала линию врать, то вполне могла сказать что-то подобное.
— Хотя бы то, что знаете, — попросил он ее с мольбой в голосе.
Она вздохнула.
— Я понимаю тебя, но мне, правда, нечего добавить к его рассказу. К самому проекту лично я никакого отношения не имела и совсем не участвовала в нем.
Кохуро не готов был так просто сдавать позиции. Теперь он только уверился, что мог рассчитывать на ее знания.
— Мы ведь прятались в том проулке тогда, — напомнил он, добавив себе больше смущения в голосе. — Вы бы не говорили то, что говорили, если бы совсем ничего не знали.
Нагаи не выглядела сбитой с толку. Ей наверняка казалось в тот момент, что ее не на чем было подлавливать. Кохуро задумался. Такое было возможно, если с самого первого слова она говорила правду.
— Моя уверенность проистекает не из знакомства с Гинджо. Впервые поговорить мне с ним удалось, когда он сам появился на пороге моей квартиры, — Нагаи вздохнула, вновь увела взгляд к окну. — Тогда он просил провести его в Каракуру.
— Но зачем ему это? Он мог просто приехать…
Нагаи качнула головой.
— Он не знал этого наверняка. И решил не рисковать. Теперь-то я вижу, что капитан не стал бы его трогать.
Этот ответ показался убедительным. Но это совсем не то, о чем спросил Кохуро. Он вновь подвел их к началу.
— Почему я уверена в его невиновности? — будто спросив сама себя, повторила Нагаи. — Я присутствовала в день его задержания.
Она замолчала. Кохуро не торопил ее. Он и без того боялся спугнуть любые порывы этого разговора. Они совсем друг друга не знали, велик был шанс, что она закроется и не станет говорить ничего. Но пока в ее позе, речи не ощущалось этого.
— Да, я слишком хорошо помню тот вечер. Его слова до сих пор стоят у меня в ушах всякий раз, как я вспоминаю об этом…
— Слова?
Нагаи кивнула, опустила взгляд на сложенные на коленях руки. Кохуро почувствовал ее грусть, те промелькнувшие эмоции, пусть она и попыталась быстро их скрыть.
— Как сейчас помню, после того, как я и капитан появились, он долго молчал. Его удерживали шинигами, некоторые члены пятнадцатого отряда выносили тела его соратников, но он не смотрел на них, молчал. Закричал он только тогда, когда его стали уводить… Он будто пытался воззвать к капитану, но в тоже время возненавидел его. Капитан пятнадцатого отряда всегда был защитником всех: и подчиненных, и подопечных. Но капитан Куросаки не делал ничего. Он просто смотрел на Гинджо. Я тогда стояла поодаль и совсем не видела, что выражали его глаза, но хорошо запомнила его молчание. И, наверное, поэтому так хорошо запомнила реакцию Гинджо. Тот, кого обвиняли в таком преступлении, совсем не мог так вести себя.
Кохуро не перебивал ее. Ему и самому теперь стало интересно, почему Куросаки не вмешивался в эти взаимоотношения людей и шинигами, но у Нагаи все равно не было ответа. Она попыталась его получить, но вновь натолкнулась на молчание.
И почему Куросаки молчал? Что скрывал он за этим молчанием?
Хотел бы Кохуро хоть когда-то понять его.
***
— Я все же поверить не могу, что это может быть правдой, — ворчал Ренджи, пока они вместе с Рукией сопровождали Бьякую.
Тот хоть и посвятил их в последние новости, которые касались Кохуро, но совсем не выказывал никаких эмоций. Он будто вновь отстранился от этого мира. Но от Кучики не могло ускользнуть то, что ее брат надеялся, что все это неправда. Он не так хорошо знал Атанабаши, как сама Рукия, но даже он понимал, что это совсем несвойственно ему.
А уж Рукия совсем не сомневалась. Объединиться с врагом? Ради чего? Для Кохуро в этом не было никакого смысла (о выгоде и говорить не приходилось).
— Конечно, это неправда, — заметила она сурово.
И сама не знала, зачем вмешалась. То ли хотела закончить этот разговор, то ли продолжить.
На пути они встретили капитана Укитаке. Он стоял, прислонившись к перилами и вылавливал легкие дуновения утреннего ветра. Довольно привычное для него состояние. Но от Рукии не укрылось то, что сегодня он был нервозней обычного, пусть и пытался прикрыть это привычной кроткой улыбкой.
— Вы уже слышали об этом? — спросил Бьякуя, остановившись подле Укитаке.
Тот повернул к нему голову и кивнул. Но более ничего не говорил.
— Я все же уверена, брат мой, что Кохуро не стал бы этого делать.
Кучики хоть и не взглянул на нее, но она не сомневалась — он согласился с ней.
— Я тоже думаю, что некоторые делают слишком поспешные выводы, — заговорил Укитаке в привычной манере.
— Кажется, вас беспокоит что-то другое, — заметил Кучики, но развивать эту мысль не стал.
Оставил между делом, решив дать другому капитану самому выбрать: или сказать, или же оставить все это подвешенным в воздухе.
— Я просто беспокоюсь. В Мире Живых что-то назревает, но мы ничего не можем сделать с этим, — Укитаке увел взгляд, посмотрел куда-то вниз.
— Мы точно знаем, что этот Гинджо объявился вновь… — заметил Ренджи, пусть и быстро смутился, что влез в разговор капитанов.
Но те никак не осадили его, напротив, Бьякуя продолжил его мысль:
— Хотя прежде каждый раз пятнадцатый отряд представлял отчет о его возможной гибели.
Укитаке позволил себе улыбку, странную и отдающую чем-то болезненно-неприятным.
— Вы не хуже меня знаете, что они и не пытались найти его.
Рукию такой ответ смутил. Конечно, она знала, что Ичиго скрывал множество вещей. Но насчет этого Гинджо все было понятно. Куросаки как-то рассказал Кучики, что был в его подчинении временный шинигами, который завел свой отряд в логово крадущихся. Не упомянул он только об одной, более страшной детали, но даже без этого портрет конкретного временного шинигами выглядел скверно. Сейчас же ей было известно и имя, о нем только и говорил в последние дни. И поэтому Рукия никак не могла представить, что у Ичиго нашлась бы веская причина покрывать его. Нет, подобное совсем не похоже на Куросаки, которого она знала.
Но от чего тогда такой угол разговора?
— Вы же не думаете…
Укитаке покачал головой.
— Если бы Куросаки-кун хотел предать нас, давно сделал это. Я обеспокоен тем, что он может принять слишком радикальное решение.
— Что вы имеете в виду, капитан Укитаке? — вмешалась Рукия.
Но только, по сравнению с Ренджи, даже не смутилась подобному. Ей хотелось знать ответ, во что бы то ни стало.
Укитаке ответил не сразу, сначала окинул ее странным взглядом.
— То, что он может решить убить их всех.
Рукия невольно закусила губу. Никогда. Он никогда на такое не пойдет. Трагедия Ичиго была в том, что он не мог пойти против друзей. Как бы ни желали другие их смерти, Куросаки оставался на их стороне и делал все для их спасения. То, что говорил сейчас капитан Укитаке, совсем не вязалось с правдой, которую она знала.
— Прости, это прозвучало жутко, — Джуширо чуть расслабился, улыбнулся привычно мягко. — Просто та история с Гинджо многое в нем поменяла. И теперь я боюсь, что вспоминая прошлое, он случайно всколыхнет внутренних демонов и совсем потеряет контроль над ситуацией.
— Полагаете, все настолько серьезно? — сухо поинтересовался Бьякуя.
— Я просто знаю это. Я ведь был тем, кто курировал этот проект, «Синсейкацу». Поэтому я… просто знаю это.
Рукия все еще не понимала. Но все же понадеялась, что в следующую встречу с Ичиго сможет спросить его об этом. И даже если он не ответит или отговориться общими фразами, она точно сможет все для себя разложить.
А до тех пор всем им оставалось только ждать.
Неожиданно Укитаке встрепенулся, прислонил ладонь ко лбу, будто пытался что-то высмотреть на другом мосту, который находился довольно далеко от того, где стояли сейчас все они.
— Это совсем мне не нравится. — Рукия и сама в это время решила взглянуть на идущего там. Но тут же обомлела, глаза ее невольно расширились. — Это Куросаки-кун.
Даже на непроницаемом лице Кучики проступило удивление.
— И почему он здесь?
Ичиго был слишком далеко, чтобы спросить его. Но вскоре они наверняка узнают ответ.
