Лагерь: история длиной в 8 дней

«Рань ранняя, будто и не ложился вовсе», - упорно думалось Брейкдауну. Небыстрая поездка до вокзала позади, позади и мельтешащая толкотня на перроне, и смазанное прощание с родителями… Сумка под сидением, лениво щелкает плеером сонный Нокаут рядом, постоянно отпихивая от лица их куртки, сзади как-то нереалистично даже собачатся Мегз и Скриммер. Вокруг – неровный гул голосов, до отправления ещё с полчаса. Россыпью раздаются звонки и сообщения от беспокойных родителей. Желтоватый свет дешевых ламп делает все сонливо-теплым. Чернота за окнами неохотно выделяет угловатые обводы тепловоза на соседнем пути. Острый запах вокзала проникает даже сюда. Все настраивает на ленивую меланхолию, особенно когда парень замечает, что сосед уже прислонился к окну и сглажено дышит в дреме. «Что случится там, куда мы едем? Что изменится во мне, в нас всех?», - проносится в мыслях почти неощутимо, и тут же пол качается; вереница вагонов начинает медленно набирать скорость, плывут за стеклом холодные точки янтарных фонарей. Не хочется даже говорить. Глаза сами смыкаются, будто жгучего песка сыпанули. Воли хватает только на то, чтобы попытаться нащупать в карманах наушники, но куда-то необходимые сейчас проводки завалились… Плеча легко касается чужая рука, и трущий глаз рыжеволосый Нокаут протягивает одну из своих вакуумок. Брейки кивает – почему бы и нет? – и вставляет голубо-фиолетовую капельку в ухо. Реальность остается где-то там, далеко-далеко, за прозрачным куполом нот. Сконцентрировавшись на музыке, парень упорно пытается уснуть вновь, но… что-то не так. Неудобно до боли. Поворочавшись немного, Брейкдаун без желания и без задней мысли сползает на колени соседа. Тот даже не вздрагивает, закрыв глаза капюшоном толстовки. Мерно опускается и поднимается грудь за серо-белой тканью. «А он же меня любил. Год назад об этом признался. Или любит даже до сих пор, не знаю», - против воли размышляет шатен, бессильно опуская веки, - «И как только выдержки хватает? Да хоть сейчас... Глупые мысли, глу-упые. Слишком уж хочется спать, вот и лезет на ум всякая ересь…»