Пролог.
Когтистая рука с белым мехом провела по тьме, захватив немного дымчатой пустоты. Как песок, она просочилась сквозь пальцы, ускользнув обратно. - Я был там, – заговорил сергал коричневого окраса. – Мы все были там. Он осмотрелся. Вокруг лишь тьма, и он, с разрубленным боком и переломанными рёбрами, запачканный грязью и кровью, здесь один. Повреждённый доспех и сломанное древко в руке. Ни братьев, ни сестёр, и страх начинает окутывать сознание. - Они были там. – Реоновец не понимает, зачем повторяет очевидность, не может понять, толи ему так лучше, толи наоборот, хуже. – Мои братья и сёстры, друзья, мои враги. И была она. Мёртвая. Снова коснулся тьмы, и руку обожгло холодом. Резко отдёрнул, прижав к себе. - А теперь мёртвый я. И они. Вдруг мрак дрогнул и двинулся на него, окутав собой. Стало невообразимо холодно, но сергал не дрогнул, не проронил ни звука, лишь закрыл глаза. И, открыв, увидел нечто. Уродское сборище голов сергалов с жуткой пастью. Глаза собратьев и врагов смотрят на солдата, и, что-то ещё, с головами сергалов, схватило его за шею толстым и длинным языком. Страх сковал жертву, и желание убежать и спрятаться развеялось под тяжёлым взглядом существа. С немым ужасом он смотрит, как приближается зубастая пасть и чёрная глотка. - Великий Вилос… - еле выдавил из себя шёпотом, на что бездна ответила: - Забудь о нём, как он забыл о нас. И южанин исчез в пасти. Через короткое время его голова протиснулась между двух морд, разрезав резцом щёку одного из них. Его глаза зашевелились синхронно с остальными. Монстра окутала тьма, и он исчез, чтобы найти других мёртвых.***
Зеральт заглотил остатки мяса, что нашли в лагере Реоно, и спросил: - Как думаешь, как теперь будут развиваться события? Реклатс погрузился в размышления. - Зесс его знает. Те атаки, что Шигу уже произвела, больше похожи на разведку боем. К тому же, набеги не дают Реоно подготовить должную оборону. Уверен, вскоре мы увидим основную стадию штурма, к которой Рейн готовится. - Несомненно, именно этим Шигу и занимается. Стрелок ходил на разведку, ему удалось найти Шигу, что разбила лагерь в пару лиг от города. Прошло полтора суток, после чего, в течении двух дней, северяне произвели несколько нападений на строящиеся линии препятствий, и даже доходили до стен, но всякий раз отступали. Рейн прощупывает оборону, готовится к массированной атаке, и собратьям остаётся только ждать и гадать. - Реоно сейчас затаился. Наверняка оставил попытки доделать рубеж и теперь ждёт, – сказал серый. - ... - Да, кстати, шигувцы что-то мастерят в глубине лагеря. - Вот о чём я. Какой-нибудь козырь, ведь очевидно, что простыми способами Ровьенгур не взять. - Угу. Атакуют, наверняка, ночью. – Размял пальцы. – Можно будет ближе подойти, оставаясь незамеченными. Защитники не успели подготовить должную оборону… и это для них очень плохо... Повисла пауза, но вдруг Зеральт воскликнул: - О Вилос, да это бред! – С вызовом посмотрел на собрата. – И сейчас веришь, что она справится?! - Зесс тебя, это начинает доставать! Каждый раз одно и тоже! Я говорю, что Сильвес выиграет, ты противишься, убеждённый в обратном, но на деле, я прав. Не хочешь поменять мнение? - Иди ты! - Но ты пойдёшь дальше, – оскалился Реклатс. - И в этот раз будешь прав. – Друг поднялся, отряхнув ноги. - Куда собрался? - Задница затекла, пойду, прогуляюсь. И глаза отдохнут от тебя. Он ушёл в глубь леса, на краю которого они затаились. «Ну, иди. Выпусти пар, – зло подумал воин, слушая отдаляющиеся шаги. – Рейн, чего ты ждёшь? Что удумала?»***
Устроившийся на мешках Люсьен почувствовал чей-то взгляд и, оторвавшись от записей, увидел несколько детей, аккуратно подсматривающие за ним из-за повозки. Поняв, что их заметили, сергальчики скрылись, но любопытство слишком велико, и вот мордашки вновь показались. Человек улыбнулся, поманил их к себе. «Ну же, смелее!» Робко и с осторожностью четверо детишек вышли из-за телеги и приблизились к нему. - Следите? – спросил он. – Чего-то хотите? - Мы… ра-я (неправда). – Тёмно-серый сергальчик попытался выглядеть уверенным, даже руки скрестил и задрал голову. – Оби-ак (наблюдаем). - Вы же не агуднер? – спросила девочка чёрного окраса. – Они не такие, ха-са (истина), хоть и похожи. - Яп (согласие), – продолжила третья, голубого цвета. – Они не со-хти-ю (свобода), как вы. И без оружия. Зи (не,нет)! И к Великой не подходят. Люсьен улыбнулся. - Нет, я не агуднер. Я даже не с этих мест. Я пришелец из другого мира. Глаза их округлились, недавнее опасение исчезло за возросшим любопытством. Четвёртый, тёмно-синий, хлопнул по плечу первого. - Ха, я ща-хио (говорить), что слышал разговор! Ха-са! - Какой разговор? – поинтересовался путник. - Рик и Кадд ща-хио о вас. – Он скосил взгляд, словно опасаясь увидеть кого-то за спиной. – Яп, что вы другой, с лэ-са (неизвестных) мест. - О, любите подслушивать за старшими? – он невольно улыбнулся, хотя не до конца понял, что значат некоторые слова. Дети напряглись, похоже, ожидая чего-то неприятного. - Не беспокойтесь, я не скажу никому. Понимаю ваше любопытство, может, я смогу ответить… - на что именно, он так и не успел сказать. Неожиданно к ним подошла женщина, и Люсьен встретился с её взглядом. Сергала гневно смотрит на него, ничего не говоря, отогнала детей от колдуна и увела прочь. Послышались нарекания, обиженные возгласы. «Что ж, я не удивлён», – даже немного грустно подумал он, убирая дневник в сумку. - Путник, – раздалось из-за спины, и человек обернулся. Рейн. Он тут же слез с мешков, выпрямился, закрыл левый глаз. - Великая! – а в голове мысль: «Как тихо она подкралась». - Люсьен, как самочувствие? - Всё хорошо. Она внимательно осмотрела его с ног до головы. - Сегодня, после захода Вилоса, мы приступаем к штурму. Ты пойдёшь со мной. - Великая, а можно поинтересоваться, какой теперь план? – Его уже замучили этот вопрос и опасения о выживаемости во время штурма. Женщина улыбнулась, прищурившись. - Окончательный. Ха-са. Агуднеры – удивительные инженеры, именно это спасло некоторых из них, и теперь они помогают нам. Идём. Пройдя в глубь оживлённого лагеря, обходя готовящихся к бою солдат, вышли к большим деревянным конструкциям на колёсах, возле которых копошатся агуднеры. Рейн скрестила руки, гордо заявила: - Метательни. Машины, для закидывания снарядов. Люсьен рассматривает треугольные каркасы с большой метательной рукой. Знает, точнее, уверен, что сталкивался уже с ними, но там, где он их видел, называются по-другому. Вот только как… - Стены… Ха! – Генерал оскалилась. – И на это у нас есть решение. Мы устроим хаос в городе, а после прорвём западные и южные ворота, врываясь в Ровьенгур. - А какие-нибудь скрытые атаки, диверсии? - Ха-са. Несомненно. Мы узнали достаточно, как от боевой, так и от скрытой разведки. С восточной стороны нападут Керанда и Хуор. Дже атакует с Запада, мы – с Юга. Прорвёмся ко дворцу и возьмём в осаду, зачищая остальную часть Ровьенгура. – Посмотрела на человека, заметила его беспокойство, но не стала уделять этому внимания. - Великая, сколько защитников? - Много. На каждого хватит. Она ушла, и в этот момент «Метательни» пришли в движение. Девять установок. Агуднеры и лошади толкают их, выводя на границу лагеря, а другие животные тащат за ними несколько крытых телег. Судя по всему, груз в них не самый лёгкий. «Камни? Да их в жизни бы не сдвинули, - рассуждает он, наблюдая за перемещением расчёта. – С другой стороны, чем ещё закидывать город?» До вечера Калькато делать было нечего. Даже не знал, что можно записать, ведь и так он описал последние дни, а то что будет, ещё не наступило. Осмотрел куртку, отложил мысли о починки на потом. Зато пришла идея привести самого себя в порядок… Вилос почти скрылся за горизонтом, окрашивая Ровьенгур в рыжие тона. Поля, на которых остались мёртвые шигувцы и реоновцы, превратились в красное море, а небо покорно отступает, давая звёздам возможность наблюдать за предстоящей битвой. И не пришедшая Цула, не пожелавшая стать свидетелем, оказала большую услугу. Люсьен провёл рукой по свежей щетине. Результат неидеальный, но всяко лучше этой раздражающей бородки. Решив для себя, что лучше уж так, он направился к Великой. Он пришёл к Рейн в тот момент, когда последний командир, закрыв глаз, ушёл прочь. - Как и с Астной, - услышал он её голос. – Ступай. - Великая, этот день войдёт в историю! – Зин, скрывавшийся за ней, поклонился и ушёл. Проходя мимо колдуна, одарил странным взглядом. Человеку показалось, что в его глазах он увидел немую просьбу. - Великая. - Путник, идём. Они прошли мимо «Метательней», сквозь ряды лучников, сергалов с высокими лестницами, пехоты и щитоносцев. Солдаты бросаются шутками, обещают друг другу убить больше реоновцев, чем кто-то, высмеивают как себя, так и врагов. В первые дни Люсьену казалось, что для северян война – отличный способ развлечься. Также говорил и Зин несколько дней назад. Они гибнут в сражениях, которые так любят, умирают с самыми прекрасными чувствами. Для Калькато это странно. «Найди то, что любишь больше всего, и пусть это убьёт тебя». Однако, он и сам заметил за собой нервные шутки в свой адрес. Потому ему кажется, что сергалы всё же не веселятся, они точно также боятся погибнуть, просто пытаются заглушить страх перед боем и возможной смертью. Никогда не знаешь, где и когда тебя отправят в другой мир. «Без юмора никуда, - как будто издалека кто-то ему сказал, – иначе сам себя сожрёшь ожиданием». Выйдя перед армией, он молча проводил небесное око, и когда розовое небо растворилось в ночи, воительница не очень громко рыкнула. Слева и справа ответили, и Шигу двинулась, выходя из леса огромной живой стеной. «Интересно, а о нас уже знают? Чёрт, откуда в ней столько уверенности? – Ступая по пустым полям с разрыхленной землёй, торчащими стрелами и лежащими мёртвыми, иноземец смотрит то на стены, то на сергалу. – Нервничаешь, Люсьен, да? Ещё бы. Не охота погибнуть в этой битве, или потерять Рейн. Ведь тогда смысл моего здесь нахождения, если я не смогу выполнить задачу? Опять за старое. Спокойно, ты справишься. Ведь это уже не первая драка, а, мечник, хе-хе». Новая команда. Войско остановилось. К вождю подбежал сергал, доложил о готовности и, получив разрешение, убежал обратно. Послышался скрип и треск, с каким натягивают верёвки и гнут дерево. За спинами солдат вспыхнуло, резкий лай, удар, и вот ночное небо разрезалось огненными линиями, что устремились к городу. «Мать честная! Она подожжёт Ровьенгур!» Снаряды пролетели стены, рухнули в жилые кварталы. Бахнуло, огненные вспышки окутали дома, и стены отбросили тени. Новый треск, лай и удар. Новые бомбы осветили небо и землю. «Не знаю, кто там бывает вместо меня, но почему-то сейчас я не против, если мы поменяемся местами!» Несколько залпов, после которых видимая часть Ровьенгура объята огнём, а Рейн вооружилась глефой и оглушила рёвом. Шигу ответила ей, Люсьен обнажил меч и приготовился. Кровь прилила к вискам, внутри всё вспыхнуло, руки отяжелели. Не то азарт, не то страх, но времени на определения просто нет. «Великий Вилос…» Вместе с новыми снарядами, но теперь это обычные валуны, Шигу сорвалась в атаку.