Секс в мире Форсажа

Если дело не выгорит - нам по-любому крышка. Ставлю миллион. (с) Хан. Поставив жизнь на карту, узнаешь о себе что-то новое (с) Жизель. Как прекрасны темные ночи Бразилии, как прекрасны виды ночного Рио. Они прекрасны настолько, что невозможно передать словами. Но не для них. Они здесь лишь для того, чтобы исполнить свое предназначение. Одно дело, которое с каждым днем приближалось все стремительнее. И вот настал тот день - уже завтра станет ясно, какова будет их дальнейшая судьба. Не только Хана и не только Жизель, а судьба всех участников команды, планирующей ограбление главного человека в Рио - Эрнана Рейса. Корона Экстра на базе в этот вечер лилась рекой, а по всему ангару раздавался аппетитный запах жаренного мяса - кулинарного творения Рико. Вся команда словно замерла в ожидании, все готовились к завтрашнему делу. Каждый был занят своим делом: Доминик с Винсом настраивали компрессор на его Чарджере, Брайан, погруженный в свои мысли, сидел на диване возле мангала, приобняв Мию. Роман как всегда травил шутки и забавлял всю компанию, поднимая их настрой. Братец Рико как обычно издевался над ним на тему его кулинарных способностей и способа приготовления мяса в частности. Хан и Жизель просто болтали около машины, наслаждаясь обществом друг друга и понимая, что завтрашний день может стать для них последним, если дело не выгорит. Доминик, собрав всех вокруг стола, произнес торжественную речь: "Миллионы приходят и уходят, не в них счастье. Самым важным навсегда останутся люди в этой комнате. Вот здесь. Сейчас. Salut Mi Familia! За семью! Спустя еще некоторое время после тоста Доминика все начали расходиться и готовиться ко сну - завтра как никогда им было необходимо быть бодрыми и выспавшимися. Однако Хану и Жизель не спалось. Отделившись от основной компании и прихватив с собой за компанию бутылку местной тростниковой водки - Кашасы, они отправлись на прогулку по ночному Рио-де-Жанейро, чтобы проветриться перед завтрашним делом. Вскоре, выбравшись из пром. зоны, где располагалась их база, они свернули на одну из пустынных улочек Леблона. Приобняв Жизель за плечи, Хан неспеша шел вперед, периодически отхлебывая из бутылки и передавая ее Жизель - они наслаждались последним вечером в Бразилии. Жизель, погруженная в свои мысли, также наслаждалась прохладным ветерком, развивающим ее волосы по ветру и компанией любимого человека, который понимал ее как никто другой. -Так что ты думаешь насчет завтрашнего? - прервал ее мысли Хан. -Я думаю, что пути назад уже нет. -Не боишься? - повернувшись к ее лицу, спросил Хан. -С жизнью легко расставаться, когда нечего терять. Кроме тебя - чуть помедлив, произнесла Жизель - но в любом случае, нас будет ждать одна судьба, верно? - подмигнув Хану, Жизель сделала ещё глоток Кашасы. -Может осядем где-нибудь в Токио? - ухмыльнувшись, предложил Хан. -Я была бы непротив посмотреть мир - ответила Жизель, облизнув губы. Спустя около десяти минут прогулки, пара присела на одиноко стоявшую скамейку, чтобы перевести дух. Глядя на сидевшую рядом с ним Жизель, ноги которой соблазнительно были обтянуты узкими серыми брюками, а грудь скрывала белая блузка, надетая поверх тонкой, облегающей майки, Хан не мог оторвать на нее глаз. Склонившись к ее голове, Хан, зарывшись в ее волосы, вдыхал непередаваемый аромат ее волос, ее парфюма - он чувствовал себя иначе, чем когда-либо. Рядом с ней он чувствовал себя спокойно и умиротворенно. Он чувствовал, что наконец хочет осесть где-нибудь и провести вместе с ней остаток своей яркой, но вместе с тем опасной жизни. Он почувствовал что между ними промелькнула искра в тот самый момент, как увидел ее впервые. -Так значит, сегодня может быть наш последний день? - едва слышно произнес Хан. -Все может быть. -По-крайней мере я не жалею, что провел его с тобой - Хан склонился к лицу Жизель, заглянув ей в глаза. -Я тоже - прошептала Жизель, прикоснувшись к его губам своими, почувствовав на них сладковатый привкус Кашасы. Поняв, что Жизель чувствует то же, что и он, Хан ответил на ее поцелуй, накрыв ее губы своими. Они нежно целовались, никуда не спеша и растягивая волнующие моменты. Вскоре закапали первые капли тропического дождя, но их не волновало это - для них остальной мир будто не существовал вовсе. Они наслаждались друг другом в возможно последний день в их жизни. Услышав раздавшийся невдалеке шум из уходящего вглубь улицы переулка, пара переместилась на пустынный пляж, находившийся буквально через дорогу. Уложив парня на находящийся в сторонке лежак, девушка вновь припала к его губам своими. Страстно целуя Хана, Жизель зарылась рукой в его волосы, а свободную руку запустила под уже намокшую рубашку и блуждала по его крепкой спине. Чувствуя ее жар, Хан вскоре стянул с нее блузку, оставив девушку в одной тонкой, намокшей майке, через которую просвечивали отвердевшие от возбуждения соски, и запустил под нее руку в ответ. Вскоре, Жизель, страстно целовавшая парня, расстегнула его мокрую розовую рубашку обнажив его соблазнительный атлетичный торс и затем перешла к ремню на его брюках. Она хотела его прямо здесь. Сейчас. Она никогда и никого не хотела так сильно, как его. Оторвавшись от девушки, Хан задрал ее майку и припал ртом к ее аккуратной груди - нежно целуя ее соски и лаская языком идеальные круглые ореолы. Застонавшая от нежных действий Хана Жизель глубоко вздохнула и, обняв его за шею, принялась с ещё большим энтузиазмом расстёгивать его брюки. Запустив руку в его брюки, Жизель сжала его возбуждённый член, буквально пылавший жаром. Проведя ноготком по его яичкам, Жизель почувствовала как член встрепенулся и стал набухать ещё больше. Ласкавший грудь девушки Хан отстранился от нее и постепенно стал опускаться все ниже, и, проведя языком по ее худому животу, расстегнул молнию на ее брюках, и стянув их вместе с трусиками, припал ртом к ее возбуждённой, мокрой киске. Почувствовав внизу нежные прикосновения парня, Жизель застонала ещё сильнее и выгнулась на лежаке. Облизнув ее нежные половые губы, словно лепестки розы скрывавшие под собой бутон, Хан вскоре проник языком внутрь. Он наслаждался ее вкусом, проникал языком в самые потаённые места, не упуская из виду каждый бугорок, каждую складочку ее нежного как роза влагалища. Чувствуя, как умело и нежно Хан ласкает ее влагалище, Жизель застонала ещё сильнее. Зарывшись руками в его густые тёмные волосы, Жизель закинула ноги ему на плечи, обхватив его голову ногами и тяжело дыша. Посасывая ее клитор, Хан аккуратно играл с ним языком, гладя ее идеально выбритый лобок и плоский живот, размазывая по ним капли теплого тропического дождя. Вскоре, желая доставить максимально удовольствие девушки, Хан добавил два пальца и вскоре входил в истекающую соками киску девушки до самых костяшек. Вскоре, невероятно возбуждённая и громко стонавшая Жизель, решила что хочет оплатить ему тем же. На секунду отпустив парня, она повалила его на песок, и, прогнув спину, уселась ему на лицо, издав громкий стон наслаждения. Окончательно расправившись с промокшей насквозь майкой, она освободила его возбуждённый член, и, смазав головку слюной, заглотила его. Горячий, возбуждённый член скользил в ее ротике, а умелый язычок и пальцы парня умело ласкали ее влажное, разгоряченное влагалище. Его губы мягко обхватывали ее влагалище, язычок нежно щекотали ее клитор, а два, щедро смазанных соками девушки пальца, скользили в ее узком влагалище с характерным хлюпанием. Возбуждённая до предела Жизель, чувствуя скорое приближение оргазма, старалась заглатывать член как можно глубже, играя языком с уздечкой и иногда проводя по члену плотно сжатыми губами. Через пару минут, доведённая до предела Жизель, почувствовав что кончает, выпустила член парня изо рта. Закусив губу и громко застонав, стала быстро-быстро мастурбировать член парня рукой. Оргазм накрыл девушку с головой. Брызгая соками и прогнув спину, она издала крик наслаждения. Можно было не опасаться что их кто-то услышит. На пустынном пляже помимо них едва ли могла оказаться хоть одна живая душа. По счастью это был не сезон карнавалов. Ее крик слился с шумом океанского бриза, волны которого, разбиваясь о песок, медленно скатывались обратно обратно. Как и океанские, волны оргазма накрывали девушку с головой снова и снова, принося ей непередаваемое наслаждение и поднимая в ее памяти все самые яркие и лучшие воспоминания. Едва на кончив от крика наслаждения Жизель, лежавший на мокром песке Хан проглотил ее выделения, и, почувствовав что движения ее ладони стали медленнее, облегчённо выдохнул. Когда оргазм отпустил девушку, она встала с парня, и, взяв его за руку, уложила его на лежак, сев сверху и введя возбуждённый член в свое влагалище. Томно застонав, Жизель вновь прикусила губу, и, сжав свою аккуратную грудь руками, стала терзать пальцами свои соски. Входивший в невероятно горячее и узкое влагалище девушки Хан, накрытый бурей наслаждения, лежал на лежаке и хрипло стонал, придерживая за бедра медленно опускавшуюся на его члене Жизель. Обдаваемые теплым тропическим дождем они замозабвенно трахались, нет, занимались любовью в полном понимании этого слова. Наслаждались друг другом, понимая, что другой возможности может и не быть. Твердый как камень член Хана медленно раздвигал нежную плоть влагалища недавно кончивший девушки, плотно входя в нее, словно пуля в дуло Джерико 941, так любимого ею. Она любила риск, любила оружие, но ещё больше она любила Хана, на члене которого она двигалась в этот момент. Она понимала, что пускай лучше ее ждёт смерть, чем жизнь без него. Нежное, невероятно мягкое влагалище плотно обхватывало член, крепко сжимая у основания, принося им обоим невероятное ощущение. Слушая ее возбужденные стоны, Хан толкался в нее снизу и потирал половые губы, доставляя Жизель ещё большее удовольствие. Прикрыв глаза, она кусала свои губы до крови, чувствуя ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что в нее входит невероятно горячий, упругий член. Притянув к себе девушку, Хан припал к ее груди и стал нежно покусывать ее соски, продолжая блуждать руками по ее бедрам. Жизель, чувствуя нежность и умелые губы парня, громко стонала, и буквально извиваясь на члене, стала ускоряться. -Хан, Х-а-а-а-н, едва успела прокричать девушка, и, зажмурив глаза, испытала ещё один, ещё более мощный оргазм. Он накрывал ее с головой, накатывая волнами, словно цунами. Жизель кричала, впиваясь ногтями в крепкую грудь Хана, испытывая непередаваемые ощущения снова и снова. Жизель стала двигаться на члене с удвоенной силой, сводя Хана с ума и заставляя его демонстрировать чудеса железной выдержки. Оргазм разбивал весь ее опыт и ощущения словно волны о камни. Она никогда прежде не испытывала ничего подобного, даже близко. Он накрывал ее, пробивая дрожью и вызывая мурашки, которые словно толпами пробегали по ее телу. Может это и правда любовь? - пронеслось в ее голове. Вскоре Жизель замерла на члене, и, поцеловав Хана, слезла с него, сжав свою аккуратную грудь и взяв в рот напряжённый до предела член. Едва почувствовав, как мягкие губы охватили его член, Хан понял что больше не может сдерживаться и с хриплым рыком стал кончать на лицо и грудь Жизель, заливая ее словно растаявшим мороженным. Излившись, Хан смог лишь прошептать: -Жизе-е-ль - и обмяк на лежаке. Игриво облизав губы, Жизель почувствовала вкус своего возлюбленного, вкус его семени. Он не был терпким или кислым - напротив, для нее это был самый вкусный десерт. Она с наслаждением проглотила ее, ненадолго задержав во рту и смакуя ее вкус, а затем собрала ее остатки с подбородка и груди с наслаждением облизала пальцы. Залезши на лежак, она распласталась по лежавшему на нем Хану, положившему руку на ее голову и уткнулась лицом в его грудь. -Я люблю тебя, Жизель - прошептал тот. -Я тебя тоже, Хан - ответила она, поцеловав его. Они лежали и наслаждались друг другом, не думая ни о чем больше. Они знали, что у них все будет хорошо, и главное то - что они есть друг для друга. Волны негромко шумели, словно стараясь не мешать им и обдавая их лёгким океанским бризом. Лишь ветер нарушал их покой, поднимая разбросанную по пляжу одежду. На следующий день. Хан в ярости расталкивал машины копов на полицейском Чаджере. В его глазах горел огонь. Он знал, что у него нет права на ошибку и что он сделает все возможное, лишь бы дело выгорело.