***
— Вот, возьмите лучше эту, эта точно прослужит Вам дольше! Услышав краем уха, как Лале пытается впихнуть пришедшему за простой рулеткой клиенту всё, что под рукой лежит, Хазан не смогла остановить себя от вмешательства в процесс продажи. Она практически выбежала в торговый зал. Однако, увидев, кто стоял с другой стороны стола, замерла на пороге. Лале улыбалась во все тридцать два зуба оглядывающемуся по сторонам Эгемену. Она продолжала нахваливать ассортимент, словно выученную лекцию и не заметила, как взгляд её клиента сместился в сторону, наткнувшись на пару удивлённых карих глаз. — Если хотите, можем внести Вас в нашу базу, и тогда на следующую покупку у Вас будет пятипроцентная скидка! — Продавец-новичок сообщила это таким торжественным тоном, будто обещала покупателю половину царства. — Лале, — наконец вмешалась Хазан, — мы даём скидку только при условии покупки от тысячи лир. — Я тут ещё новенькая — Неловко засмеялась та, пытаясь оправдаться в глазах перспективного клиента. — Заметно. — Холодным тоном отозвался тот, заставив девушку сделать неуверенный шаг назад. — Сходи лучше помоги Эдже рассортировать коробки в кладовой. Хазан сама удивилась тому, как чётко ей удалось сформулировать приказ. Но ещё больше удивление доставило то, как его выполнили. «Новенькая» ловко прошмыгнула возле Чамкыран, в секунду скрывшись за её спиной. И как ни странно, в этот раз громкий топот её не сопровождал. Видимо ещё вчерашняя принцесса наконец сообразила, куда устроилась работать и таки сменила каблуки на кеды. — С Вас пятнадцать лир. — А как же скидка? — С невероятно самоуверенной улыбкой на лице Эгемен подошёл ближе к столу с кассовым аппаратом. — Пинок под зад в её качестве Вас устроит? — Хазан намеренно выделила именно слово «Вас», возводя между ними невидимую преграду. — Нет, знаете, верните предыдущего консультанта, он был поучтивее. — Могу и третьего из подсобки позвать, если хотите. — Хазан, поиграли и хватит. Я пришёл… — Чтобы поговорить? — Верно. — Не может быть. А я уж задумалась о том, что ты собрался мерить этой рулеткой. — Приятно, что ты, — он особенно выделил последнее слово, — обо мне думаешь. — Как палец? Она неожиданно перевела взгляд вниз, в один момент вспомнив, как его перекосило от её неудачной попытки подвинуть стул. Ей не хотелось даже представлять, что могло случиться с мизинцем Эгемена после приземления на него всего её веса. — Ты, конечно, хорошо по нему проехалась, но палец на месте. Можешь не беспокоиться. — Меня интересует только моя совесть. — Она мысленно выдохнула. — С чего ты взял, что я переживаю за тебя? — Ты из-за того, что не переживаешь, прячешь руки? — Тебя волнуют мои руки? — Хазан сжала пальцы, сведённые за спиной, сильнее. — Представь себе. — Не представляю! Хватит! Говори, зачем пришёл или уходи. — Пришёл отдать тебе кое-что. — Выуживание белого свёртка из кармана пиджака сопровождалось недоумевающим взглядом сбитой с толку девушки. Эгемен положил рядом с кассовым аппаратом конверт. Самый обычный конверт без каких-либо надписей. — И что это? Прибавка к жалованию? — Нет. Открой и узнаешь. — Не уверена, что хочу. — Поверь мне, что хочешь. — Тебе поверить? Прости, но после встречи с тобой, у меня не осталось доверия к людям. — Прощаю. — Выдохнул он, закатив глаза. — А теперь просто открой. — Что ты пристал? Не хочу я читать твои письма. — Ты ведь понимаешь, что там не письмо, да? — Мне плевать, что там! — Отлично. Плюнешь туда, как только прочитаешь. — Ягыз! Давай пятнадцать лир, забирай свою рулетку вместе с конвертом и иди меряй ей, что хочешь! Хазан была готова запустить инструмент нахалу в лицо. По крайне мере, рука её уже тянулась за ним, пока на весь магазин не раздалась трель мобильника Эгемена. И ничего бы необычного, если бы вместо стандартной мелодии не заиграла известная песня Джо Кокера. Та самая песня из фильма «Девять с половиной недель», звучавшая во время сцены стриптиза. Немного сейчас найдётся людей помнящих её название или смотревших фильм, как и немного найдётся тех, кто не назовёт эту песню созданной для этого танца. Мало понимая, что происходит, Хазан с недоверием и даже долей презрения уставилась на Ягыза. Судя по его встревоженному виду, он и сам не особо понимал, в чём дело, неуклюже пытаясь заставить аппарат замолчать. Динамик телефона в последний раз проревел: «You Can Leave Your Hat On» и скрылся у Эгемена в кармане. — Синан вернулся в город. — Подытожил он, надеясь, что сей факт прояснит ситуацию. — А-а, так ты уже похвастался достижениями? — Хазан сложила руки на груди, изо всех сил стараясь не выдать своего смущения. — Даже спрашивать не буду о чём ты. — Тебе и не нужно. Ты и так прекрасно знаешь, о чём я. — Что это было? Что за музыка у нас? На громкий звук прибежала перепачканная в каком-то чёрном мазуте Лале. Она с интересом и неким подозрением осмотрела стоящую в защитной позе Хазан, а затем и своего недовольного клиента. — Что тут было? — Ничего. — Сухо отрезала Чамкыран, не отрывая взгляда от Ягыза. — Вам лучше уйти, пока вторая любопытная не прибежала. Он согласился с ней одним молчанием и, положив на стол рядом с конвертом пару купюр, лишь добавил на прощание: — Не забудьте конверт, госпожа Хазан. А потом, как и хотели, можете бросить в меня рулеткой. Его уход придал Лале смелости подойди к Хазан поближе. — Так ты его знаешь? — Возможно. Она пробормотала этот ответ скорее себе, нежели напарнице, обдумывая теперь кучу вопросов, роящихся в голове. Ягыз всегда оставлял после себя туман загадок и шлейф от дорогого горького аромата. Едкого и холодного, пропитавшего её самые укромные мысли и страхи. Всё правильно. Так и должен пахнуть Парфюмер. «Можете оставить шляпу, господин Эгемен»***
Сегодня его день прошёл гораздо быстрее и безболезненнее. Даже несмотря на привычную усталость, с которой он каждый вечер возвращался домой, приподнятое настроение в этот раз сопроводило его до самого удобного кресла в квартире. Казалось, её присутствие, ощущение того, что она рядом, было источником его энергии. Они встречались в длинных извилистых коридорах, обмениваясь мимолётными взглядами, вместе обедали, в свободное время она заходила к нему в кабинет с чаем или кофе и помогала с кучей бумажной работы. С её лёгкой руки хаос на столе превращался во всего несколько стопок систематизированных папок и бумажек. Всё казалось гораздо проще, когда она была рядом. И даже сейчас, когда её первое дежурство на новой работе заставило его вернуться домой в гордом одиночестве, она не позволяла ему почувствовать своё отсутствие. Он устроился в их любимом кресле напротив огромного шкафа, заполненного книгами, и с интересом стал присматриваться к полкам, выискивая обещанный сюрприз. На одной из них таки красовался корешок с маленьким красным бантиком. Снимая ленточку с подарка, он уже чувствовал какой-то подвох. Книга была небольшой и совсем новой, без заломленных краешков и характерной желтизны на белоснежной обложке. С неё на Ягыза смотрел светловолосый мальчик, стоящий на большом сером шаре в окружении звёзд. Прочитав название, он тихо хмыкнул и улыбнулся. В этот раз выбор его жены показался ему довольно странным. Она всегда умела выбрать что-то необычное, часто старое и пыльное, завалявшееся на полках истории прошедших столетий, часто то, что ещё не попадалось ему в руки. «Маленького принца» он читал в детстве. Тот украсил собой пару вечеров скучающего одинокого ребёнка, когда всех остальных ребят родители забрали домой на Рождество. Пока те веселились в окружении родни, ёлки и праздничных блюд, Ягыз, укутавшись в одеяло, смирно сидел на подоконнике одной из комнат опустевшей школы. История так завлекла его, что он позабыл о зависти приятелям, наверняка тогда уже вскрывающих подарки. Он аккуратно открыл книгу, словно боясь спугнуть воспоминания, и стал тихо пролистывать страницы. Дойдя до последней, он замер. Сзади на обложке красовалась привычная надпись, выведенная ровным витиеватым почерком, а под ней маленькая чёрно-белая фотокарточка. В тусклом свете от настольной лампы единственным, что он смог на ней разглядеть, была крошечка ручка, сжатая в кулачок. За секунду смятение на его лице сменилось глупой, но невероятно счастливой улыбкой и блеском в ясных зелёных глазах. «Я видела красивый дом из красного кирпича, в окнах у него герань, на крыше голуби… А внутри человек, который может себе это представить»****
Подъехав к дому, Хазан впервые не захотела нестись туда со всех ног. Эдже уже была там. Это стало очевидным, потому как свет горел в каждом, даже самом маленьком окошке. Трусиха боялась темноты и ждала свою грустную сестру, чтобы поговорить. Хазан же в свою очередь, боялась этого разговора и желала подольше оставаться в темноте. Сдав немного назад, она заглушила мотор и скучающе откинулась на спинку водительского кресла. В зеркале заднего вида можно было заметить, как тонут последние лучи солнца. Хазан проводила их, мысленно пообещав себе встретить их завтра с новыми силами, и прикрыла глаза. — Но ведь это очень самонадеянно… Ты не можешь знать, наступит ли оно. — Прошептала она в пустоту. Рука сама потянулась к сумке на соседнем сидении. Проникла внутрь, где нащупала шершавый конверт. Может от злости, может от неожиданности, а может по вине простой привычки отрицать очевидное, сознание не захотело воспринимать то, что он в себе скрывает. Но что-то подсказывало ей, что она точно знает его содержимое. На сердце долгое время лежал камень и только сейчас он давил на него с такой силой, что груз стал невыносим. Сделав ещё один глубокий вздох, она открыла глаза и посмотрела на смятый конверт. Всякую надежду, самую недалёкую мечту, беззаботные деньки и даже самый неправильный выход из сущих проблем могло стереть его содержимое. Внутри лежало её будущее. И неизвестность ещё никогда не была настолько притягательной. Её испуганный взгляд забегал по чёрным печатным буквам так быстро, что не сумел зацепиться за что-то стоящее. Руки дрожали, отчего читать было ещё сложнее. Влажные от страха пальцы долго скользили по белому листу, пока вконец не смяли его в жалкий клочок мусора. Теперь это лишь мусор. Хазан не помнила, как долго ещё сидела в машине в полной тишине, боясь пошевелиться. Не помнила, в какой момент вернулось осознание происходящего. В глазах светились слёзы, а в голове сбивчиво повторялись, пожалуй, самые значимые в её жизни слова: — Результат отрицательный. ________________________ *«Когда говоришь взрослым: «Я видел красивый дом из красного кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», — они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков». И тогда они восклицают: «Какая красота!»