Ложь или действие

Валяться бы ей сегодня в постели весь день и не ступать за порог родного дома. Иногда избегать чего-то «правильного» — очень даже хороший выход. Жаль только, что понимаешь это, когда уже поздно. Хазан поняла это, когда целых три пары любопытных глаз уставились на неё одновременно. Ей казалось, гостям нравился ужин, однако разглядывать её им было гораздо интереснее, нежели наслаждаться им. Они разбавляли «гляделки» разговорами ни о чём и похвалой приготовленных блюд. Хазан хвалили за это впервые. И великий кулинар, умерший когда-то в её душе, уже бы восстал из пепла, если бы не чёткое чувство недосказанности. Словно комплимент был подан на десерт лишь в качестве уловки, дабы проследить за её реакцией. Она с трудом проглотила листок салата, что тут же комом встал в горле, и оглядела присутствующих. Те в ответ тут же встрепенулись и потянулись за добавкой. — Хазан, — окликнула её госпожа Эгемен, — Ты так и не ответила, ты родом отсюда? — Да. Мы с семьёй живём тут всю жизнь. — Откашлялась та и серьёзно сощурилась, пытаясь скрыть покрасневшие глаза. — А кем родители работают? — Женщина почувствовала на себе возмущённый взгляд сына, но даже не подумала отвлекаться на него от беседы. — Отец недавно открыл свой магазин строительных инструментов… — О! Как замечательно! Отец Ягыза тоже занимается строительством, не так ли, дорогой? — Она легонько стукнула супруга локтём, питаясь оторвать его от поедания третьей порции индейки. Но не успел тот пробормотать нечто связное в ответ, как его перебил сын: — У нас и так достаточно много общего, мама. — Ягыз накрыл ладонь Хазан своей и крепко сжал. Наблюдать за тем, как дрожат её руки, больше не было сил. — Да, например то, что они оба без ума от меня! — Бодро вскрикнула Мира. Хазан повернулась к девочке, позабыв о его прикосновении, о неумолимой дрожи во всем теле и мысленно её поблагодарила. Наружу донеслась лишь лёгкая тёплая улыбка, а внутри всё расцвело от маленькой, но такой необходимой ей поддержки. — Кто станет с этим спорить, малышка? — Где-то сверху раздался знакомый заботливый голос. Андреа наклонилась, чтобы собрать пустые тарелки, но неодобрительный взгляд госпожи Эгемен дал ей понять, что для этого ещё рано. — Так, а чем же занимается мама? — Её не стало, когда мне было десять. — Спокойно ответила Хазан. Она ждала подобного вопроса. — Прости, дорогая, мне жаль… — Авария? – Гёкхан округлившимися от удивления глазами уставился на Хазан, не переставая жевать. Странно было наблюдать за тем, как он быстро принялся помогать матери в «поедании основного блюда», когда ещё сегодня пытался поддержать. — Продолжительная болезнь. — Это ужасно! — Подметил господин Эгемен. — Верно! Ужасно невежливо с твоей стороны, Гёкхан. — Женщина окликнула сына так резко, что тот чуть не подавился. — Ничего такого, что не случалось бы с людьми каждый день. Это жизнь. Ягыз сжал ладонь Хазан ещё крепче, заставив ту посмотреть ему в глаза. Она даже не знала, что боялась увидеть в них больше: жалость, или же привычный холод. Ни то, ни другое. Поддержку. Второй же маленький защитник тем временем пинал Хазан локтём, призывая подвинуться. — Мира рассказывала, что у тебя есть младшая сестра, верно? — Не унималась госпожа Эгемен. Видимо, сегодня она решила выведать всё до последней мелочи о новой избраннице своего сына. — Она, должно быть, была совсем маленькой, когда это случилось? И руки отпустили друг друга. — Верно! Мира говорила, что у Хазан есть сестра Эдже. — В разговор вновь встряла девочка, не желавшая уступать Хазан взрослым. — А ещё Мира говорила, что покажет вам новые рисунки. — Она стала раскладывать их прямо на столе, не обращая внимания на попытки домработницы остановить её. Хазан тоже пришлось уступить настырной госпоже и, подняв свой стул, придвинуться ближе к Ягызу. Когда тот вновь опустился на землю, она услышала негромкий хруст и внутри у неё всё сжалось. — Милая, но не за ужином же! Мы с дедушкой посмотрим позже. Громкий возглас бабушки заглушил слабое шипение Ягыза так, что услышала его лишь Хазан. От боли лицо его исказила такая неестественная гримаса, что она замерла, боясь дотронуться до него. — Прости, прости меня, пожалуйста… — Еле шевеля губами, шептала девушка. — Всё в порядке, — прохрипел он, — ничего страшного. — Ягыз, — окликнул того отец, — сынок, что с тобой? — Ничего. Просто подумал о завтрашней сложной операции. — Тебе нужно хоть немного отвлечься от работы. — Ты прав. Схожу я лучше за десертом. — Скинув с себя салфетку, Ягыз медленно поднялся из-за стола. Картине того, как он неуклюже ковыляет в сторону кухни, Хазан не могла не предать значения. И она хотела было уже последовать за ним, как её одёрнули: — Да он и сам справится, дорогая. Оторвитесь уже друг от друга хоть ненадолго. — Лицо госпожи Эгемен осветила такая радостная и одновременно уверенная улыбка, что Хазан поняла — уйти не удастся. — Ты тоже могла бы оставить их в покое хоть ненадолго, Севинч. — Как бы невзначай подметил её супруг, продолжая налегать на индейку. — Мой сын ничего не рассказывает о своей девушке, так что мне прикажешь делать? Приходиться самой обо всём расспрашивать! Хазан ещё никогда так не хотелось, чтобы пирог закончился побыстрее. Вопросы матери её «фальшивого» бойфренда продолжали литься на неё проливным дождём, а самого его до сих пор не было видно. Он так и не вернулся в гостиную. Ей повезло лишь в том, что её маленькая поддержка всё ещё находилась рядом. Изредка смотрела на неё своим по-детски хитрым взглядом и подмигивала. Это придавало ей терпения. Девочка давно заметила то, с каким интересом её няня периодично поглядывала в сторону кухни. Тихонько к ней подкравшись, она прошептала: — Можешь сказать, что останешься ночевать ради меня, если переживаешь за него.

***

Молчание. Как оно прекрасно, когда нужно. Запрокинуть бы голову ещё выше. Рассмотреть бы побольше причудливых теней, размеренно плывущих в тусклом розовом свете. Вдыхать аромат детского яблочного шампуня. Молчать. И так бы вечность. Первая искренняя улыбка за этот вечер проскользнула на лице Хазан.Уже несколько минут рядом слышались шорохи и возня. Она почувствовала на себе любопытный взгляд и повернулась. Молчать вечно всё равно невозможно. — Так сказки сегодня не будет? — Наверное, нет. — Хазан заёрзала на кровати, пододвигаясь к девочке ближе. — Кажется, разговоры с людьми даются мне сложнее, чем я думала. Я очень устала. — Тогда просто расскажи мне, о чём ты думаешь. — Бодрым голосом заявила её подопечная, чем заставила няню засмеяться. — Боюсь, этого точно не случиться! — Почему? Снова я слишком маленькая? — Потому, что это только мои мысли, Мира. Иногда люди не могут ими делиться. Ни с кем. — Она снова уставилась в потолок, избегая возможности встретиться с уже знакомым ей щенячьим жалобным взглядом. — Ты принимаешь важное решение, да? Хазан потребовалось немного времени, чтобы переварить этот вопрос. Она вновь взглянула на Миру, полностью развернувшись к ней. Заинтересованный взгляд забегал по миленькому беленькому личику. Девочка повторила движение няни и с таким же серьёзным выражением лица заглянула той в глаза. — И с чего ты только это берёшь? — Когда взрослые грустные и долго молчат — они принимают решения. Когда они не хотят ими делиться — это плохие решения. «Нет. Такой ребёнок не мог родиться в браке без любви. Не стоит даже убеждать себя в этом» Густые бровки нахмурились, а яркий зелёный свет в глазах под ними потускнел. И Хазан залюбовалась ею. Затихла. Но философское замечание, не лишённое доли правды, со стороны шестилетней девочки просто не могло остаться не прокомментированным.        — Не могу даже представить, как это пришло в твою голову.        — Очень просто. — Пожала та плечами. — Папа говорит, я наблюдательная и умею делать выводы.        — Он всегда прав.        Первой отвела взгляд Хазан. Напоминание о нём отдалось ноющей болью в ноге. Тот приглушенный хруст, с которым она наверняка сломала ему мизинец, теперь будет преследовать её в кошмарах. Она скривилась, глупо пытаясь отмахнуться от этого воспоминания. Злиться на него и жалеть одновременно — было невозможно.        — Только не замолкай снова, пожалуйста… В последний раз, когда так делал папа, мы переехали сюда.        — Тебе не нравится, что вы здесь?        — Ну-у… — Девочка резко скрестила руки на груди и демонстративно откашлялась, пытаясь подавить смешок. — Это только мои мысли.        Глупая маленькая выходка, сделанная в отместку, вновь вернула Хазан в настоящее. Всё внимание снова досталось искоса поглядывающей на неё малышке.        — Ты очень наблюдательна. Искренняя и абсолютно избалованная. — Заключила Хазан, прильнув щекой к виску подопечной. Свежий яблочный аромат вновь окутал её, даря спокойствие. — Маленькая мисс Эм.        — Грейс.        — Что?        — Маленькая мисс Грейс. Зови меня так.        Молчание. Как оно прекрасно, когда нужно. Как омерзительно, когда под ним скрывают правду.

***

Такси оставило Ягыза в квартале от дома. Брести по безлюдной улице под проливным дождём, таща за собой массивный чемодан — было не самой лучшей его идеей. Спустя пять минут такой дороги он промок до нитки и стал сильно сомневаться, что ноутбук на его плече сможет защитить от воды тонкая материя сумки. Но в то же время сумел убедить себя в необходимости этой прогулки. Ему нужно было ещё несколько минут передышки перед возвращением домой, в прежний бешеный темп жизни врача с проблемами в браке. Проворачивая ключ в замке, он уже представлял, с каким выражением лица она его встретит. Как округляться её глаза. Как в них закрадётся тревога. Как поможет ему снять тяжёлую куртку, а затем принесёт большую кружку горячего чая. И они поговорят. Прежде, чем он поднимется наверх и утонет в объятьях его маленькой принцессы, они поговорят. Обо всём, что гложет обоих. Но так, как наши представления о жизни редко сходятся с ней самой, за дверью его ждал сюрприз. В коридоре он столкнулся совсем не с женой. Незнакомец стоял чуть дальше лестницы, лениво потирая голый живот. Хотя слово «стоял» было едва к нему применимо. Скорее покачивался на двух тонких, как спички, ножках. Длинные слипшиеся волосы, грязные джинсы и сигарета в дрожащих пальцах выдавали в нём бродягу, невесть как попавшего в его дом. Ягыз замер на пороге. Не в силах шелохнуться, он чувствовал, как мерзкие холодные капли скатываются по спине, а в сознании всё больше разрастается тревога. Мужчина сделал шаг навстречу, и Ягыз дёрнулся. Заметив его реакцию, тот несуразно улыбнулся, обнажая жёлтые зубы, и широко распахнул руки в приглашающем жесте: — Добро пожаловать, брат! Сегодня двери этого дома открыты для всех… Но не успел он договорить, как оказался прижатым к стене. Сильная влажная рука сжала горло и заставила сальную улыбку тут же раствориться. Пара глаз, чьи расширенные зрачки не давали возможности разглядеть их цвет, уставились на хозяина дома. — Кто ты, твою мать, такой? Как попал сюда? Какого хера тебе надо?! — Лицо Ягыза покраснело, а кулак, застывший в паре сантиметров от бродяги, задрожал в предвкушении заехать по наглой незнакомой морде. — Э-э-э, мужик, расслабься. Будь спокоен. Насилие тут совсем не приветствуется… — Что ты, блять, несёшь… — Процедил он сквозь зубы, морщась от мерзости сложившейся ситуации. И от запаха, витавшего в воздухе. Этот неестественно худой, липкий и потный доходяга навряд ли мог быть единственным распространителем скверного аромата, заполнившего стены его дома.И Ягыз убедился в этом, заметив мелькающие отражения в зеркале. Он резко отпустил незваного гостя, и тот свалился на пол с всё так же поднятыми руками. Со всех углов доносились приглушенные голоса. Редкие смешки. Кашель. Он и сам прокашлялся, когда вошёл в гостиную. Свою гостиную, битком набитую чужими людьми. Перед глазами помутнело от тесно окутавшего его облака дыма, а в горле нестерпимо жгло от буйства запахов, среди которых, наверняка, присутствовал едкий запах острых специй. Он оглянулся по сторонам. В полном непонимании, сомневаясь в реальности происходящего. Незнакомцы заполнили каждый угол его дома, совсем не обращая на него внимания. Сновали в грязных ботинках по светло-бежевому ковру, кидали окурки в горшки уже давно увядших цветов, оставляли свои отвратительные липкие следы на всех стеклянных поверхностях, пили и ели из его посуды. Он оглядел лицо каждого присутствующего и не нашёл ни одного знакомого. Всё больше это походило на кошмар. На мягком светлом диване в центре комнаты, где они ещё недавно устраивали семейные посиделки за просмотром фильмов, сейчас удобно расположилась парочка мерзких проходимцев. Прикрытые лишь тонкой простыней, они совокуплялись прямо посреди этого хаоса, некогда называемым его домом. Домом, куда он хотел возвращаться каждый вечер после тяжёлого рабочего дня. Домом, который сейчас выглядел слишком отвратительным и чужим для того, чтобы хотеть сюда возвращаться. Те двое стали последней каплей. Он медленно провёл рукой по изнеможённому, уставшему удивляться лицу и закричал что было мочи: — Кто вы, мать вашу, такие?! Все, к кому он обращался, тут же затихли. Они не испугались, не стали ныкаться по углам. Лишь переглядывались и перешёптывались, с интересом разглядывая разъярённого мужчину. — Кто вы такие?! — Повторял он, так и не услышав ответа. Взгляд его нервно бегал по лицу каждого незваного гостя, излучая лишь ненависть и гнев, пока не наткнулся на пару знакомых зелёных глаз. Они как всегда светились. Две яркие чистые капли, в привычном умилении глядящие на него снизу вверх. Но в этот раз в них было слишком много радости, слишком болезненной искренности. — Ягыз… — Прошептала она, и губ её коснулась нежная улыбка. Жена подошла ближе. А он так и продолжил стоять на месте, не переставая разглядывать её. Спутанные волосы, завязанные в небрежный хвост, чистое лицо без грамма косметики, босые ноги и странная одежда. Бесформенная мятая рубашка, вся в разводах и пятнах, в которой она походила больше на тумбу, нежели на его прежнюю жену. — Ты можешь объяснить мне, что здесь происходит? — Спокойно выдохнул он. — Мы ждали тебя, Ягыз. Прошу не злись на моих друзей, они лишь… — Твоих друзей?! Друзей, блять?! — Он огляделся и развёл руки в стороны. Ещё раз потёр переносицу и нервно рассмеялся. — Друзья, твою мать… Пошли вон! Убирайтесь нахрен из моего дома! Вон! Эгемен не стал ждать, пока те медленно собирались, расхаживали вокруг его жены и прощались. Он схватил обоих голубков за шкирку и одним движением скинул с дивана, вышвырнул в коридор. Толкал каждого попавшегося под руку к выходу. Будучи не в себе, разъярённым до предела, он готов был поубивать их всех. — Ягыз, пожалуйста, хватит. Это же живые люди, мои гости. Что ты делаешь? — Она вцепилась в его локоть и умоляла не своим голосом. Низким, скрипучим, жалким. Мерзким. Этот звук не мог быть её голосом. Не мог принадлежать ей. — Что ты творишь? — Он оттолкнул её и отстранился скривившись. Резко, как от чумы. — Для чего это всё? Для чего? Ты мне так мстишь? — О чём ты? — Она глядела на него так, словно искренне не понимала от чего он так зол. — О чём я? О чём я?! — Нервно и громко прокричал он. — Кто весь этот сброд? Зачем ты их сюда притащила? Это твои пациенты? Секта? Кто они? — Пожалуйста, не называй их так… Они мои друзья, я же сказала. Они пришли ради меня… Мы молились за тебя, за твоего отца. — Девушка опустила взгляд, нервно теребя руками край рубашки. Она и раньше так делала. Перед тем, как заплакать глядела под ноги, чтоб он не видел её слёз. Когда-то он считал это признаком излишней сдержанности и скромности, её милой особенностью. Но сейчас это казалось лишь украденной у той невинной девушки чертой, что ею пользовалась эта незнакомая женщина. Это раздражало. — Молились? Ты совсем тронулась за этот месяц? Пока я там бегал по больницам, ты водила в дом этих ублюдков? — Прошу тебя… Пожалуйста… — Она подняла взгляд полный слёз. Губы её дрожали, а руки, не слушаясь, тянулись к нему. — Хватит этих сраных «пожалуйста»! — Ягыз схватил те трясущиеся руки и снова грубо оттолкнул. — Но они мои друзья. Они нужны мне… — Друзья? Кто твои друзья? Эти потные уроды, воняющие носками и пачули? Это твои друзья?! — Не говори так, пож… — Если снова хочешь сказать «пожалуйста», то лучше заткнись сейчас. — Он пнул ножку стола и уже хотел был сесть на него, как вдруг его осенило. Ужасная мысль, словно пуля, пронзила мысли. — Где она? — Ягыз стал трясти жену за плечи, повторяя один и тот же вопрос. — Где Грейс? — Её здесь нет… — Лишь шептала она. — Где она?! Где моя дочь?! — Мама забрала её. Её здесь нет. — Уже громче выдала девушка и оттолкнула мужа. — Мне больно. — Мне тоже, твою мать! Только посмотри, во что ты превратила наш дом! — Он оглянулся, указывая ей на кучу мусора из окурков, пакетов и грязных тарелок, на кучу следов, оставленных на светлых стенах их дома. — Что ты наделала? Во что превратила нашу жизнь? — Он присел на край кресла, вытирая обо всё ещё влажную рубашку руки. — Я сделала? Почему я? — Тем же мерзким умоляющим голосом спросила она. Слёзы скатывались по бледному лицу предательскими ручьями, и она не успевала вытирать их. — Скажи мне. Скажи мне кто я и что сделала? — Я не знаю, кто ты… — Он отвернулся, не в силах больше смотреть на то жалкое существо, что ждало от него ответа. – Но точно знаю, что тебе нужна помощь. Серьёзная помощь. — Так помоги мне… Пожалуйста…

***

Он застыл у двери дочери, прислушиваясь к двум шепчущим голосам. Они звучали слишком тихо и сонно, чтобы расслышать хоть слово. На секунду ему захотелось подойти поближе и подслушать. Эдакая маленькая месть за тот случай, когда она, спрятавшись за деревом, внимательно подслушивала их с Синаном разговор. Но он не стал. Лишь мягко улыбнулся воспоминаниям и, закинув на плечо куртку, направился в сторону лестницы. Когда Ягыз приехал на место встречи, мужчина уже ждал его за одним из столиков. — Добрый день, господин Эгемен. – Он крепко пожал ему руку и предложил присесть. — Очень рад, что вы согласились встретиться. — Честно сказать, я был удивлён вашему звонку. Надеюсь, ничего не случилось? — Нет, ничего такого… — Что-то связанное с работой? — Нет, господин Эгемен. — Мужчина замялся и прокашлялся. — Боюсь, что позвал вас сюда исключительно, как врача. — Хорошо, но я не совсем понимаю… — Ягыз напрягся. — Это связанно с Хазан? Она точно не обрадуется, если узнает, что мы встречались. — Да, так и есть. — Продолжил господин Чамкыран, нервно теребя в руке платок. — Поэтому я попрошу вас ей об этом не говорить. Я не уверен, что поступаю правильно, беспокоя вас, но мне нужен совет опытного специалиста… — Конечно, я слушаю. — Ягыз готов был внимать каждому его слову, лишь бы узнать, что беспокоит этого человека и как это связано с Хазан. — Проблема достаточно серьёзна, господин Эгемен…