Палочка и кольцо

-… Поднимемся в мой кабинет, Гарри, там нас ждёт Сириус… — Я хочу не к Сириусу. Все, что ранее случилось с ним наросло как снежный ком, и обрушилось на плечи. Сейчас Поттер даже дышал с трудом, отчаянно пытаясь понять все произошедшее… Турнир… сфинкс… рывок под ложечкой… кладбище… тёмный ритуал возрождения Лорда Волан-де-Морта… Смерть Седрика… Боль… Страх… Жертвы, появившиеся из палочки Темного волшебника… Побег… — А к кому ты хочешь, к Уизли? — К моей Тане. К миссис Рогозиной. Гарри закрыл глаза, и откинулся в кресле, так как в кабинете Грюма сейчас не было никого кроме них с директором Дамблдором. Шум открывающейся двери отвлек директора, который уже хотел было ответить Гарри. — Гарри! Пространство заполнил шум знакомых подростку шагов, запах её волос и кожи… Таня… — Таня, — выдохнул Гарри её имя, который в этот миг словно нырнул в солнечное озеро после водоворота тьмы и боли. Он прижался к ней с такой силой и горячностью, что Гроттер-Рогозина ойкнула. И только сейчас его взгляд сфокусировался — раньше все окружающее его пространство противно плыло и растворялось перед глазами. — Директор Дамблдор? — порезал тишину женский голос. — Как ты? — просто спросила Таня, отстранившись от него. Гарри, устремив свой взгляд в её лицо, чуть отрицательно покачал головой. Девушка сжала его пальцы, придавая сил. Они оба не слушали взрослых, что сейчас говорили друг с другом. Поттер позабыл о боли в ноге, прокушеной пауком, о том, что его потряхивает, и то, что он будто бы сейчас закостенел, пытаясь понять, осознать произошедшее. — Гарри? — мягко обратилась к нему женщина. Видимо, она закончила разговор с директором. Директор выглядел сейчас одновременно гневным (голубые глаза взирали на спину Рогозиной так, что будто бы старались прожечь дыры) и встревоженным. Поттер поднял на неё взгляд. — Идём. Гарри встал сам, но покачнулся. Таня и её мама тут же перехватили паренька за талию, не давая упасть. Так они и вышли из кабинета — Дамблдор впереди, а они втроём, поддерживая его, шли позади. *** Они все-таки пришли в кабинет директора. Их встретил Сириус. Его бледное лицо было таким же измождённым, как после побега из Азкабана. Он мгновенно пересёк комнату, хотя сбился на последнем шаге, разглядев, что Гарри и Дамблдор пришли не одни. Таня с матерью посадили паренька на кресло, и только после разглядели незнакомца. — Им можно верить, — просто сказал Дамблдор, наблюдая, как Сириус, после короткого взгляда на женщину и девочку, опускается перед Гарри на колени, и дрожащими пальцами гладит по голове. Затем мужчина выпрямляется и резко спрашивает: — Что происходит? Директор кратко рассказывает о Барти Крауче. Женщина со своего места прислушивается к рассказу — её директор тоже посадил во второе кресло напротив гарриного. Таня присела на подлокотник к Гарри, и сейчас парень обвил её за талию правой рукой. Феникс Фоукс слетел с насеста, и сейчас заживлял своими слезами рану, нанесенную пауком акромантулом. Когда директор закончил говорить, Фоукс взлетел обратно на свое место — на жердочку, что была у директорского стола. — Гарри, я должен знать, что произошло после того, как ты прикоснулся к порталу в лабиринте, — сказал Дамблдор. — Твоя боль может стать ещё невыносимее, если её сейчас заглушить. Парень кивнул. Таня крепко сжала его руку, и это придало парню сил. Он начал говорить, изредка чувствуя, как дрожат пальцы девушки в его. *** Рассказ занял у него много времени; луна за окном выглянула из-за туч, обозначая свое присутствие на небосклоне. Вскоре Гарри закончил свою бесславную повесть. Сириус стоял рядом, спрятав лицо в ладонях. Он мелко-мелко дрожал. Полковник явно была чем-то недовольна — она походила на ястреб, который уже нацелился на добычу. Её серо-стальные глаза холодно сверкали, и парень понял, что она тоже дрожит, но не от рассказа, а от ярости. Её пальцы вцепились в подлокотники с такой силой, что порвали обивку. Судя по всему, она не верила объяснениям директора ни на грош. Но ничего вслух не говорила и не возражала. Это заставило мозг Гарри неожиданно перейти из полуспящего режима в режим включения. Что же заставило женщину так среагировать? Рогозина-старшая давно предостерегала его в адрес директора. Что-то в нем ей казалось лживо и странно. Может, некоторые его реакции на эти события? И то, что он до сих пор не говорит всей правды об убийстве его родителей, Джеймса и Лили Поттер? Но тут директор велел ему пойти в Больничное крыло. Гарри, оставив попытки соотнести это все сейчас в единый клубок, поплелся с Таней под руку. Рогозина сухо объявила, что подождёт директора здесь, и им надо серьёзно поговорить. Директор на это дернулся, но согласно кивнул — с какой-то жалкой обреченностью. Сириус снова сделался собакой, решив сопроводить крестника до постели. *** Таня ничего не говорила ему сейчас о произошедшем; Гарри чувствовал её молчаливую поддержку, и был сильно благодарен ей за это. Её солнце светило только ему, и грело только его одного, и он чувствовал её силу, которая придавала силы и ему. Когда Дамблдор распахнул дверь, ведущую в Больничное крыло, Гарри увидел, как миссис Уизли (зачем она здесь?!), Билл, Рон (а он-то каким ветром сюда занесён?!) и Гермиона окружили смущённую мадам Помфри и требовали от неё ответа: где Гарри и что с ним? Все тут же обернулись на звук открываемой двери, и миссис Уизли тут же сдавленно воскликнула: — Гарри, Гарри! Она бросилась к нему, но Дамблдор и Таня встали между ней и Гарри Поттером. Таня вытянула руку с магическим кольцом вперёд. То заискрило. Женщина отпрянула, с изумлением, гневом и неприязнью глядя на рыжеволосую. — Молли, — твёрдо сказал Дамблдор, подняв руку, — пожалуйста, выслушай меня. Гарри подвергся сегодня ужасному испытанию. Только что, в разговоре со мной, он ещё раз пережил всё случившееся. Сейчас ему нужны сон, тишина и покой. Миссис Уизли кивнула. Лицо её было белее мела. Она резко повернулась к Рону, Гермионе и Биллу и прошипела сердито, как будто они шумели: — Слышали? Ему нужен покой! — Мне нужен покой от вас, миссис Уизли, — бросил Гарри, проходя к ближайшей пустой койке, и без стеснения снимая грязную футболку, и ища глазами пижаму. — Кажется, вы больше не имеете ничего со мной общего… понятия не имею, чего вы тут делаете? — он в упор посмотрел на Уизли-младшего. Рон выглядел униженным. Молли Уизли покраснела. -… мне нужна только моя Таня, — и Гарри, подняв танину руку, быстро прижался к тыльной стороне ладони губами, — и моя подруга, Гермиона Грэйнджер. Гермиона просияла. Билл Уизли смутился. — Но милый… — Обо мне прекрасно позаботятся девочки. — Прервал её словестные излияния подросток. — Тем более, я собираюсь немного поспать. Дамблдор без малейшего замечания и звука выпустил из Больничного крыла медленно идущую семейку Уизли. Они ещё успели увидеть (и услышать) как Гарри, уже выпивший зелье для сна без сновидений, спрашивает у Татьяны: — Ты останешься со мной? — Да. *** Гарри остался в Больничном крыле и на следующий день. Когда он проснулся, с ним оказалась миссис Рогозина. Таня отсутствовала. — Я отправила её поспать немного. Ты же не против? — вопросом на вопрос ответила женщина-полковник. Гарри помотал головой. Заправившись овсянкой и оладьями с горячим чаем, Гарри услышал рассказ женщины о выступлении Дамблдора и об обяснении им всего случившегося. А ещё… — Гарри, — обратилась к нему женщина, — он дико не хочет, чтобы ты ехал к нам на летние каникулы. — Но почему? Неужели настаивает о том, что тут было бы безопаснее остаться… после всего, что произошло? — с изумлением проговорил парень. Полковник кивнула. — Бред, — проговорил Гарри Поттер. — Я так же ему сказала. А ещё, когда он вякнул о материнской защите и о доме, где в венах твоей тётки течёт кровь сестры твоей матери, я велела ему заткнуться и приберечь эту сказочку для кого-нибудь другого. — Я давно не считаю это место домом! А тётку просто терплю! — Вот поэтому готовься говорить «нет» директору. Он и твоего крестного склонил на свою сторону. Гарри звонко хлопнул себя по лбу. — Ты все равно уедешь с нами. Мы увезем тебя отсюда. Хоть одно твоё лето должно быть таким, которого ты заслуживаешь. — Рогозина-старшая похлопала молодого человека по плечам. Гарри широко улыбнулся — впервые за последние дни. *** Прошедшие следующие дни слились в одно сплошное полотно, не выделяясь ничем. Только вот один день выпал из общей колеи — к нему пришли родители Седрика Диггори, где Гарри, без утайки, рассказал им все о смерти их сына, и разрыдался в конце сам. И он снова порадовался тому, что с ним рядом было семейство Рогозиных — женщина смогла найти и подобрать нужные слова утешения и для него, и для них. *** Гарри вернулся в башню Гриффиндора через неделю после произошедшего. Его демонстративно обходили стороной, и шептались за плечами, но Поттер принял этот крест — теперь это был его крест, который пришлось ему нести. Одно ему нравилось — Гермиона и Таня понимали его без лишних слов. Но скоро с Таней ему пришлось расстаться — все иностранцы и соперники по Турниру уезжали из Англии. Гарри, расставшийся с Таней днем ранее, наблюдал, как школьники прощаются со школьниками из Шрамбатона и Дурмстранга. Много, много друзей расставались сегодня… Кто-то обещал переписываться, спешно набрасывая свой адрес на клочке пергамента. Гермиона прощалась с Виктором Крамом, который пригласил её в Болгарию. Виктор протянул руку и ему, и Гарри с готовностью пожал ему руку. Флёр поцеловала Гарри на прощание, а её младшая сестрёнка подарила ему на прощание фенечку-браслет, который очень понравился Гарри. Гарри на миг остановился у галереи, с которой открывался чудесный вид на озеро и на половину Хогвартса. Карета Шрамбатона уже взлетала в небеса, а корабль Дурмстранга медленно погружался на дно озера…