Многоликий

      Бар располагался неподалёку от мотеля, поэтому найти его не составило особого труда. В небольшом питейном заведении, в конце помещения, находилась барная стойка. Молодой бармен терпеливо выслушивал двух уже подвыпивших мужчин среднего возраста. За одним из столиков, рядом со стойкой, сидели двое парней-неформалов примерно лет двадцати. Ещё двое играли в настольный футбол. Само помещение было окутано красным неоновым светом, а из колонок доносилась приглушённая музыка. Каору, Дайске и Тошимаса, зайдя в бар, тут же прошли к барной стойке и сели рядом с подвыпившими мужчинами.       — Добрый вечер. — поздоровался бармен. — Я вижу вас здесь впервые. Что желаете выпить?       — Мне пиво, любое подойдёт. — бросил Дайске. Остальные его поддержали, и вскоре бармен принёс каждому по бутылочке «Heineken».       Некоторое время мужчины выпивали, разговаривая обо всём, что не касалось истории Минору. Частенько в их разговор вмешивался бармен, что, возможно, в любой другой ситуации могло бы сойти за невоспитанность, но не при данных обстоятельствах. Тошимаса наконец-то смог расслабиться. Эта поездка немного утомила Хару, поскольку он очень редко выбирается куда-то за пределы Токио, однако сейчас Тошия чувствовал себя более чем хорошо.       Разговорчивый бармен успел спросить их обо всём: откуда они, зачем приехали, понравилось ли им здесь. Для того, чтобы не нервировать парня разговорами о Многоликом, Каору сказал, что они едут в город Тоттори, на свадьбу брата Дайске, а здесь остановились, потому что устали с дороги. Спустя некоторое время, дабы избежать расспросов бармена, они пересели за столик возле настольного футбола. Неподалёку располагался ещё один столик, за котором сидела компания из четырёх парней. Двое из них около часа назад играли в настольный футбол. Парни что-то бурно обсуждали.       — Офигеть, — сказал один из них: тот, что в кожаной куртке, — ведь уже два года прошло, как Йошинори умер.       — Да уж, — продолжил второй, с фиолетовыми волосами, — он ведь был самым старшим из нас.       — И самым бесстрашным. — выпалил третий, с красным ирокезом.       — Выпьем. — отозвался четвёртый, чьи руки были полностью забиты татуировками.       Тошимасу разговор за соседним столиком заинтересовал куда больше, чем концертная история Дайске, которую он уже слышал не так давно. Андо, остановив свой рассказ, спросил:       — Тошия, ты чего?       Хара слегка наклонился к ним и шёпотом ответил:       — Возможно, эти ребята тоже кое-что знают о Минору.       — Хватит. — раздражённо бросил Дайске. — Мы отдыхать сюда пришли.       — Нет, он прав, мне тоже интересно. — вмешался Ниикура.       — Отдохнули бы лучше. — грустно констатировал Дай.       За это время Хара уже успел встать из-за стола и подойти к компании молодых людей. Он слегка замялся, прежде чем спросил:       — Ребят, так вы знаете Йошинори?       — Он наш друг. — ответил парень с фиолетовыми волосами. — Был, точнее.       — А кто Вы такой? — поинтересовался тот, что в кожаной куртке.       — Это долгая история. Может, пройдёте к нам за столик? Мы вас пивом угостим, или ещё чем-нибудь.       Неформалы согласились и тут же пересели к ним. Каким-то странным образом все семеро уместились за одним маленьким столиком. Вскоре принесли пиво. Тошимаса принялся объяснять истинную цель своего визита в Михаму, попутно представляя молодым неформалам Ниикуру и Андо. Как оказалось, предводителем этой «банды» был парень в кожаной куртке — Сатоши. Парня с фиолетовыми волосами звали Коичи, того, что с ирокезом — Рису, а татуированного — Акира. Позже выяснилось, что молодые люди играют в местной рок-группе. Парни очень обрадовались, когда поняли, кто сидит с ними за одним столом.       — Это же Дай из Decays! — восхищённо крикнул Коичи. — А дайте автограф!       — И мне!       — И мне!       — Я тоже хочу!       Дайске не так уж и смутился: всё-таки с ним такое не в первый раз случается. Сатоши достал из кармана чёрный маркер, и Дай принялся расписываться на салфетках.       — Может, перейдём к делу? — нетерпеливо начал Тошимаса, когда Андо уже раздал все автографы. Сейчас Хара очень жалел, что не прихватил с собой блокнот. — Что вы знаете о Йошинори?       — Ну, Йошинори играл в нашей группе на бас-гитаре. — сказал Сатоши. — Он был хорошим музыкантом.       — Хорошо, а как он умер? Замешан ли тут Минору Абэ?       — Ну, всё происходило примерно так. — начал Рису. — Мы как-то играли в карты на нашей репетиционной базе, на желание. Проиграл тогда я, и мне Йошинори загадал желание ночью пойти к тому дому, чтобы проверить, насколько правдива та легенда о Многоликом. Я не пошёл — струсил. — парень виновато посмотрел на собеседника. — Зато Йошинори на следующий день рассказывал, будто бы был там, и Минору его на самом деле проклял. Он говорил это так, шутя, короче говоря, было ясно, что он не поверил в проклятье. Мы как-то тоже особо не восприняли это всерьёз. Всё было хорошо, но за три дня до трагедии что-то случилось, и Йошинори просто отказывался выйти на связь.       — На самом деле, в последние дни его видел только я. — продолжил Акира. — Я его двоюродный брат. Когда я его увидел в те дни, понял, что с ним что-то не то. Он бредил, говорил, что слышит голоса, не желал выходить из комнаты. В общем, без понятия, что с ним случилось, но в итоге он просто умер от инсульта. И самое странное в этом, что Йошинори всегда был здоров, как бык.       Тошимаса покачал головой. На данный момент он понимал только одно: он ничего не понимает.       — Ну, что, ещё по пивку? — весело спросил Андо.       Прошёл час. Несмотря на солидную разницу в возрасте, Дайске и Каору было весело в компании молодых музыкантов, чего не скажешь о Тошимасе. Пока все пили и слушали концертные истории Андо, он думал о том, что же на самом деле произошло с этим человеком по имени Минору. С одной стороны, Тошимаса чувствовал, что втянулся в какую-то азартную игру, и не успокоится, пока не узнает правды. С другой, он уже хотел поскорее начать писать. Вдохновение снова пришло в самый неожиданный момент.       Сказав, что ему нужно позвонить, он вышел из бара. Конечно же, никому звонить Хара не собирался — странно, что даже лучший друг так охотно поверил в его ложь. Он направился к дому, где когда-то жил Многоликий.       ***       Прошло уже минут десять, а Тошимасы всё не было. Тогда они попросили Акиру, который сидел ближе всего к двери, чтобы тот вышел и посмотрел, всё ли в порядке с Тошией, но Хары за дверью не оказалось.       — Может, он в мотель пошёл? — спросил Сатоши.       — Не, он бы тогда так и сказал. — отмахнулся Андо. — И где нам его теперь искать?       — Думаю, что есть одно место в этом городе, которое его действительно интересует. — подал идею Ниикура. — И ты знаешь, о чём я говорю.       — Дом Минору?! Ну, конечно же! — догадался Дай. — Парни, вы это, простите, что мы вот так уходим. Вы ж понимаете, тут у нас непредвиденные обстоятельства.       — Да забей, всё в порядке. — ответил Коичи.       Расплатившись, Дайске и Ниикура отправились на поиски пропавшего Хары.       Становилось всё холоднее. На татуированную руку Каору упала первая капля дождя. Все трое встретились примерно на половине пути.       — Эй, ты чего, зачем надо было так уходить? — крикнул Дайске, догоняя Тошимасу.       — Я не хотел вас отвлекать, вы хорошо проводили время.       — Ты серьёзно? — усмехнулся Дай. — Нет, ты скажи, ты даже не подумал, что мы…       — На самом деле, — перебил Ниикура, дабы избавить Хару от расспросов Дайске, — можно было бы сказать об этом хотя бы мне. Если честно, то эта история интересует меня куда больше, чем перспектива выпивать в компании двадцатилетних юнцов. Это как пить со своими студентами.       Все дружно рассмеялись. Единственный, кто не согласился с этим, так это Дай — ему больше нравилась перспектива «выпивать в компании двадцатилетних юнцов», чем перспектива по ночам искать призрака. Дождь усиливался, и они прибавили шаг. Вскоре, оказавшись у дома, где раньше проживал Минору, Тошимаса констатировал:       — Вот мы и пришли.       Они обошли несколько метров вокруг дома, светя карманным фонариком Дайске, но ничего подозрительного так и не обнаружили. Никаких голосов, никаких шорохов — ровным счётом ничего. А дождь всё усиливается, где-то вдалеке гремит гром.       — Может, нам стоит пойти в номер, пока гроза далеко? — спросил Ниикура.       С одной стороны, конечно, плохо, что они ничего не нашли, и Тошимаса так и не смог унять своё любопытство. С другой же, он понимал, что наткнись они на что-либо здесь в данный момент времени, их бы, скорее всего, постигло проклятье. По необъяснимой причине Хара действительно верил во всё это. Он уже думал согласиться на предложение Каору, как вдруг увидел под серым камнем у дороги клочок бумаги, сложенный вдвое.       — Подожди. — Тошимаса потянулся и, достав бумажку, развернул её. Несмотря на то, что записка частично находилась в земле, а частично — под дождём, листок был совсем сухим и чистым. Более того, капли дождя на него как будто вовсе не падали.       «Невежество — блаженство»* — вот что было написано в послании.       — Невежество — блаженство… — задумчиво повторил Хара. — Что это может значить? — он снова свернул записку и засунул в карман.       — То, что нам пора уходить. — сказал Андо. — Дождь усиливается.       Они и не заметили, как прямо над домом Многоликого сверкнула молния. Гром, прогремевший следом, заставил каждого из них вздрогнуть и отшатнуться. Откуда-то доносился грубый мужской голос:       «Убирайтесь»       — Вы тоже это слышали?! — переспросил Каору. Остальные только кивнули, испуганно оглядываясь. Гнетущая атмосфера этого места сейчас в разы усиливалась.       «УБИРАЙТЕСЬ»       Голос, идущий непонятно откуда, становился всё громче, а следом за ним в небе снова появилась вспышка света.       «ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ПИСАТЬ СВОЙ РОМАН»       Новый раскат грома прозвучал оглушающе, и мужчины побежали со всех ног в сторону мотеля.       «ВАМ НЕ ЖИТЬ»       Последняя фраза прозвучала тихо, словно издалека, но не менее яростно, чем всё то, что было сказано до этого. Дайске, Каору и Тошимаса, уставшие и промокшие до нитки, остановились, добежав до мотеля, чтобы отдышаться. Дождь почти прекратился, но чувство страха ещё долго будет преследовать каждого из них в ночных кошмарах.       — И что это, чёрт возьми, было?! *японская пословица; = меньше знаешь — крепче спишь.