Многоликий

Dir en grey — diabolos 23 мая 1983 года       Вспышка молнии озарила тёмно-синее небо. Следом прогремел гром: гроза совсем близко. Окно открыто. «Может, сейчас сюда ударит молния, и тогда мои страдания наконец-то закончатся?» — на секунду подумала женщина, сидя в углу тёмной комнаты. Уже час она плакала, тихо всхлипывая. Акико ненавидела свою жизнь. Ненавидела себя. В первую очередь, за то, что когда-то вышла замуж за человека, который смог свести на нет всё хорошее, что у неё было.       Тревога вновь завладела ей. Совсем скоро Минору придёт домой, а Хана и Мегуми всё ещё гуляют. Акико чувствовала свою беспомощность: она не может даже позвонить и предупредить дочерей о том, что их ждёт, если они не придут домой вовремя. Она не в состоянии предотвратить бурю. Женщина чуть приподняла рукав своего халата. Даже в тёмной комнате, изредка освещаемой только вспышками молний, были видны фиолетовые синяки на её руках. Сегодня Акико снова достанется, возможно, даже больше, чем обычно. Она уже привыкла к постоянным побоям, но девочек Минору ещё ни разу не бил. Только из-за того, что ранее такой возможности у него не было — так считала Акико, и на то были причины: Хана и Мегуми любили своих родителей и всегда их слушались.       Абэ, как бы к ним не относились в городе, создавали впечатление благополучной семьи. Минору хоть и воспитывал дочерей в строгости, но любил их, и девочки это чувствовали. Акико же наоборот не была строга с ними, поэтому Хана и Мегуми доверяли ей все свои секреты. Сами девочки замечательно учились в школе, всегда слушались родителей. Была только одна проблема: никто с ними не дружил. Вероятно, так случилось из-за репутации Минору в городе, ибо многие родители просто запрещали своим детям общаться с Ханой и Мегуми, узнав, кто их отец. Тем не менее, девочек это не особенно расстраивало. О том, что происходит между родителями, они не знали, но уже длительное время чувствовали напряжённую обстановку в семье.       Началось всё примерно полтора года назад, когда в город приехал молодой бизнесмен по имени Тацуо и поселился по соседству с семьёй Абэ. В тот день Акико в знак вежливости решила нанести визит новому соседу. Изначально Минору это не понравилось, но он смолчал, дабы не устраивать ссоры. Однако, спустя какое-то время, он понял, что Акико и Тацуо подружились, что не понравилось ему ещё больше.       — Чем тебе не нравится Тацуо? — спрашивала Акико, будучи на грани истерики.       — Мне не нравится, что ты постоянно торчишь у него. Это ненормально!       — Но я хочу общаться! Мне нужно с кем-то общаться! — её голос срывался, — Ты целый день на работе, девочки — в школе. Я с ума схожу в этих четырёх стенах, а когда выхожу куда-нибудь в магазин, все смотрят на меня, как на больную. Мне нужны друзья, понимаешь? Нужны!       — Но не друзья-мужчины! — Минору, напротив, говорил спокойнее, однако внутри него кипела ярость, — Такой дружбы не существует.       — Ах не существует?! Да чтоб ты знал, что из-за ТЕБЯ никто не хочет со мной общаться в этом городе! Тацуо здесь абсолютно новый человек, не подверженный влиянию местных жителей, не знающий слухов, а из-за тебя…       — Замолчи! — злобно прокричал Минору и влепил своей жене пощёчину.       Акико некоторое время ошарашенно смотрела ему в глаза, и не увидела в них никакого раскаяния. Только ненависть. Это был первый и единственный раз, когда Минору ударил её по лицу.       Через два дня Акико узнала, что Тацуо умер: разбился на машине по пути в Осаку. Она долго плакала, не в силах сдерживаться, и однажды ей за это досталось. Как-то раз, когда девочки ещё были в школе, Минору пришёл с работы раньше обычного. Тогда Акико приготовила его любимый омлет с рисом, а затем, ссылаясь на головную боль, ушла в спальню. Женщина пыталась уснуть, но вскоре услышала, как дверь в комнату отворилась. На пороге спальни стоял Минору, держа в руках кожаный ремень и хитро улыбаясь.       — Что, ревёшь по своему любовничку? — съязвил он.       Увидев мужа в таком состоянии, Акико насторожилась. Минору медленно шагал к ней, и тогда женщина осторожно встала с кровати.       — Ты о чём? — непонимающе спросила Акико. — Минору, успокойся!       — Ну уж нет. — отвратительная улыбка не слезала с лица мужчины. Увидев, что Акико окончательно забилась в угол, он резко ударил ремнём по кровати, дабы припугнуть. Женщина вскрикнула, и тогда Минору подошёл к ней ближе. Зажав ей рот, он сквозь зубы прошептал:       — Не ори. — с этими словами он несколько раз ударил Акико ремнём по рукам и спине. Временами она всё-таки вскрикивала, от чего получала ещё более сильные удары. Вскоре Минору ушёл, а Акико так и осталась сидеть в углу комнаты, тихо всхлипывая от боли и обиды.       С тех пор побои только усилились и участились. В последнюю неделю Минору чуть ли не ежедневно бил свою жену. Синяки от старых побоев ещё не успели зажить, как появлялись новые. Акико терпела, но не считала, что это правильно. Она так хотела сбежать, но не к кому: её родители умерли уже давно, а друзей в других городах никогда и не было. Все деньги, которые Минору приносил домой, он же и прятал, выдавая жене и детям только на самое необходимое. Работать Акико тоже не могла, потому что Минору ей не позволял делать это. Единственное, что у неё было — это дочери, и то, приходилось делить их внимание с ненавистным мужем.       Сегодня, в два часа дня, Хана и Мегуми ушли на прогулку, заранее предупредив родителей. Акико всегда отпускала их гулять, но в семье действовал уговор: чтобы до возвращения Минору — а возвращается он примерно в семь вечера — девочки уже были дома. День был солнечным, и ничего не предвещало беды, однако в какой-то момент начался сильный дождь, а потом и гроза. Акико понимала, что скорее всего, девочек всё ещё нет дома, потому что они решили где-нибудь переждать, пока дождь закончится. Тем не менее, для Минору это не аргумент, и, если он решит, что девочки его ослушались — им достанется. Сильно достанется. От этой мысли женщине снова стало плохо. Она услышала звук открывающейся двери.       Акико выбежала в коридор. В дверях стоял Минору, с ног до головы промокший. Он включил свет и Акико поморщилась.       — А ты чего в темноте? — с презрением спросил он.       Женщина неопределённо повела плечами и принялась разогревать ужин. Минору проследовал в сторону ванной комнаты. После того, как мужчина принял душ и снова зашёл на кухню, Акико уже сидела за столом. На столе стояла тарелка с рисовым омлетом — любимым блюдом Минору.       — А что, девочек ещё нет? — спросил он, доедая свой омлет. Акико вздрогнула и встала из-за стола.       — Нет… — тихо прошептала женщина, забирая у мужа пустую тарелку.       — Что ты сказала? Повтори! — приказал он, подойдя ближе к Акико.       — Их ещё нет. — с дрожью в голосе повторила она.       — Ах нет… — Минору два раза ударил кулаком ей в живот. После третьего удара Акико согнулась напополам, а после четвёртого — упала, выронив пустую тарелку из рук. — Так оно из-за тебя всё! Вырастут такими же шлюхами, как и ты. — с этими словами мужчина со всех сил продолжил добивать её ногами. Акико задыхалась и плевалась кровью. Вскоре она потеряла сознание.       — Мам, пап, мы дома! Простите нас, нужно было грозу переждать, поэтому мы задержались… *** Dir en grey — Tousei       Когда Акико пришла в себя, было уже пять утра. В этот раз муж настолько сильно избил её, что она всю ночь пробыла без сознания. Вчера, когда она упала, сильно ударилась головой, поэтому сейчас чувствовала себя отвратительно. Однако это не так уж и заботило женщину: важнее всего было узнать, как там Хана и Мегуми. Осторожно поднявшись, она взглянула на часы. По всем соображениям, Минору или уже на рыбалке, или только собирается. Судя по тому, что дома было тихо, скорее всего, он уже ушёл.       Женщина слегка приоткрыла дверь в комнату девочек. То, что она там увидела, заставило её содрогнуться. Хана и Мегуми лежали на полу рядом друг с другом, в луже крови. Из живота Ханы торчал толстый кухонный нож, а тоненькая шея Мегуми была перевязана кожаным ремнём. Тем, которым когда-то досталось и Акико. Лицо девочки было синим, она умерла от асфиксии. Акико опустилась на колени рядом с ними и громко заплакала. Она по очереди обнимала своих умерших дочерей и не могла успокоиться. Увидев синяки на их лицах, Акико разозлилась. Она вытащила кухонный нож из тела Ханы, и увидела, как хлынула кровь: рана ещё свежая. Это значит, что Минору убил их совсем недавно, а до этого, судя по всему, долго избивал. От этой мысли Акико разозлилась ещё сильнее и, громко крича, швырнула окровавленный нож в стену.       — Когда-нибудь ты обязательно об этом пожалеешь. — прошипела она сквозь зубы.       Женщина не в состоянии больше быть здесь. В истерике, она выбежала из дома. На улице холодно, небо заволокли тёмные тучи. Акико бежала, пока не оказалась на вершине холма. Снизу доносился шум холодного моря.       «Ну, вот и всё — подумала она. — Конец моим страданиям.»       — Прощай. — сказала Акико и спрыгнула вниз, прямо в открытое море. *** Dir en grey — toguro 23 мая 1984 года       «Прошёл год. Почему я сделал это? Почему я, чёрт возьми, всегда убиваю тех, кого люблю?! Ведь я действительно любил Акико, любил Хану и Мегуми. Мне нравилось возвращаться с работы, когда вся семья уже дома и ждёт одного меня, чтобы всем вместе поужинать. Мне нравилось брать девочек с собой на рыбалку. Я всегда любил то, что готовила Акико — она была прекрасной женщиной. Но в определённый момент что-то просто пошло не так… И не стоит винить в этом ублюдка по имени Тацуо. Жестокость, которая всю жизнь сидела внутри меня, так или иначе нашла бы выход, без помощи катализатора. Когда-то я думал, что излечился от этого, но нет. Я и дальше продолжил убивать и избивать. Я не стал сумасшедшим, я был им с рождения. Загубив так много жизней, я понял, что такие как я жить не должны. Я не убивал Акико своими руками, но умерла она именно из-за меня — из-за моей жестокости. Я не достоин того, чтобы жить»       Минору сидел в пустой ванной и плакал. Он достал из кармана лезвие и, распаковав его, принялся рассматривать. Мужчина вонзил острый металлический прямоугольник в белую кожу на запястье и потянул вниз. Лезвие проникало всё глубже. Минору сдерживал крик. Рука, ванна, одежда — всё было в крови. Вскоре мужчина начал терять сознание.