Too Late

      Курт громко застонал, пытаясь вылезти из мусорного контейнера. Было утро пятницы, конец первой учебной недели и, очевидно, график работы мусорной компании изменился с прошлого года. Его мучители забросили его в мусорный контейнер, но Курт не ожидал того, что произошло, пока не упал и не ударился о ржавое, металлическое дно конструкции. От этого контейнер задрожал, а шум раздался эхом на парковке. Впервые после этого наступила тишина; как всегда, никто не пришел ему на помощь. Тело парня инстинктивно отреагировало на резкий удар, замирая, чтобы облегчить боль, к которой привыкало каждое утро, но после того, как спортсмены ушли, боль начала заполнять его спину, пока та не начала болезненно пульсировать.       Еще один толчок, и он смог перелезть через верх, падая на грязный бордюр рядом с контейнером. Он не сомневался, что к обеду на его пояснице появится огромный синяк. Сидеть на стульях будет болезненно; если удача окажется на его стороне, то на протяжении следующих дней придется прикладывать к заднице только лед. Если ему повезет, его тело придет в порядок к понедельнику, и тогда он сможет сидеть без какого-либо дискомфорта.       Впервые за три года бросаний в мусорный контейнер, Курт приземлился в пустой контейнер. До этого мусорная компания всегда вывозила все днем в четверг, так что на следующий день там все же было немного мусора. Удары смягчались, но ничто не могло сравниться с сегодняшним падением. Учитывая это изменение, ему нужно будет приезжать в школу по пятницам пораньше. А если ему повезет, то в этот день он вообще сможет избежать бросания в мусорный контейнер.       Поежившись от неприятных ощущений в теле, Курт пошел через парковку с сумкой, когда прозвенел звонок. Он не наживет неприятностей, если пропустит классный час. Мистеру Макгруверу было плевать, кто туда ходил. Неудивительно, что это было самое лучшее, что произошло с Куртом на этой неделе и, скорее всего, будет единственным приятным событием на протяжении будущих месяцев. По крайней мере, ему не назначат наказание за опоздание или прогул классного часа, потому что он собирался промыть свои раны и сменить испорченную одежду.       С запасом в десять минут, Курт поспешил в школу, проходя мимо кабинета, где проходил классный час, мимо хорового класса, направляясь в уборную за углом рядом с классом истории. Обычно в такую рань там никого не было. Рядом был пустой музыкальный класс, столовая, а чуть дальше спортивный зал, где в каждой раздевалке были уборные. Единственные, кто мог быть рядом, работники столовой, но так как большинство из них женщины среднего возраста, то был велик шанс, что туалет для мальчиков будет пустовать; там Курт чувствовал себя в безопасности.       Он в последний раз обвел коридор взглядом до того, как зашел в уборную. Утренние объявления только начинались, чему свидетельствовал треск в громкоговорителях; он игнорировал их в пользу ухода за ранами. Курт аккуратно придержал дверь, когда она та начала закрываться, и прислушался к звукам чужого дыхания или смывающейся воды. Ничего не было.       Курт присел, заглядывая снизу в кабинки, чтобы их проверить. Все двери в туалетные кабинки были приоткрыты и пустовали. Хорошо. Уборная была в его распоряжении. Семь часов в школе, а после он будет свободен от издевательств и синяков на все выходные. Скорее всего, его отец и Кэрол попытаются заставить его провести время наверху с ними, особенно сегодня, и будут забрасывать его одинаковыми вопросами во время их пятничного ужина. Он, как обычно, расскажет Берту о своих занятиях и о горе домашнего задания вместо того, чтобы рассказать о своей несуществующей общественной жизни в школе, о которой хотел узнать отец.       Курт положил сумку под умывальник и начал рассматривать лицо в зеркале, проверяя его на наличие синяков, царапин и порезов. Лицо не пострадало, его щеки лишь слегка покраснели, на скулах была россыпь веснушек, а глаза были голубыми, но тусклыми.       Тяжело вздохнув, Курт начал осматривать свои предплечья и вздрогнул, замечая пятна крови на левом бледно-желтом рукаве. Он не заметил рану, потому что боль не шла ни в какое сравнение с болью в пояснице, но сейчас он увидел порванную ткань и осознал, что порезался об острый угол контейнера.       Курт осторожно расстегнул и закатал рукав. Порез был неглубоким, всего пару сантиметров, он находился рядом со сгибом локтя, который весь был в крови. Курт начал его промывать, и как раз собирался взять бумажные полотенца, чтобы все вытереть, пока мысленно взвешивал все "за" и "против" похода к медсестре, когда дверь в уборную открылась.       Он замер. Все тело Курта напряглось, когда он подготовился к худшему, но он не услышал эхо от громких голосов, да и вообще какой-то голос. Послышался скрип кроссовок на плитке, и Курт посмотрел в зеркало. Спустя пару секунд он был рад, что он там стоял, потому что его колени подкосились, и без опоры в качестве умывальника он бы свалился вниз.       В дверном проходе стоял Блейн.       Значит, он, наконец, сошел с ума. Все издевательства, социальная изоляция, его неразглашение о его ориентации ─ все это собралось в кучу, и в этот раз он точно сошел с ума. Возможно, он всегда был ненормальным.       Блейн замер в дверном проходе, глядя на помятые волосы Курта и его растрепанный вид. Он был таким же, каким Курт его помнил. Именно это убедило его, что все было лишь его воображением, как в детстве. Темные кудряшки Блейна были подстрижены и уложены гелем, как и восемь лет назад. Этого было достаточно, чтобы не дать волосам растрепаться, но и чтобы они выглядели натурально кудрявыми. Парень был ниже, чем Курт его помнил, но он напомнил себе, что больше не был тощим восьмилетним ребенком; сейчас его рост был выше среднего. Но глаза парня были тем, что привлекло и удержало внимание Курта. Они были такого же карего оттенка ─ словно мед, и расплавленное золото, и теплое пламя. После смерти матери, когда Блейн с ним попрощался, Курт больше никогда не видел таких глаз. Сейчас они не излучали доброту или удивление, как тогда от слов Курта; в них плескалась неуверенность, озабоченность, но без капли узнавания.       Для Курта в этом не было смысла. Этот парень точно был Блейном, которого он помнил, но повлияли ли на его восприятие те восемь лет, на протяжении которых он его идеализировал? Возможно, этот парень выглядел так, как Блейн, которого он придумал, или его воображение сделало парня перед ним похожим на Блейна. Потому что если Блейн был частью воображения Курта ─ его собственным творением ─ тогда Блейн должен был его помнить. Он же не мог существовать не в сознании Курта и не…       ─ Т-ты… эм, у тебя кровь, ─ подметил Блейн ─ был ли он Блейном? ─ неуверенно показывая на руку Курта.       Конечно же, из пореза снова начала идти кровь; по руке Курта бежала тонкая струйка, которая капала на умывальник и на пол.       ─ Я…       Слова застряли в горле парня. Блейн его не узнал; возможно, это был даже не Блейн. Как он мог представлять и воображать парня, с которым когда-то мог встретиться в реальной жизни? Это казалось невероятным, когда этот парень выглядел точно как Блейн, говорил таким же успокаивающим тенором, и даже двигался так же, как Курт помнил.       Блейн медленно к нему подошел, останавливаясь возле бумажных полотенец и выдергивая парочку. Курт наблюдал за всем, словно в телескоп. Все насчет Блейна казалось каким-то нереальным, когда он был так близко. Должно быть, Курт сильно приложился головой о мусорный контейнер. Очевидно, что сейчас он лежал на дне липкой, зараженной микробами яме, в полубессознательном состоянии и снова представлял Блейна. Конечно, если Блейн был тем парнем, сейчас он бы уже вырос, и Курт бы его точно не узнал.       Неожиданно вода в кране включилась, и Курт подпрыгнул на месте, глядя на Блейна, который слегка неуверенно ему улыбнулся.       ─ Все нормально, ─ мягко сказал парень, и именно этот тон пробудил воспоминания Курта. Все внутри парня наполнилось теплом, ощущением безопасности, этот голос смыл любые размышления о том, какой сложной была его жизнь. Это был Блейн. Он должен был им быть. Не было смысла в том, чтобы он был кем-то другим, когда всего лишь два слова, сказанные спокойным и добрым тоном заставили Курта столько всего почувствовать.       ─ Я не сделаю тебе больно. Просто… можешь сам вытереть кровь полотенцем, если не хочешь, чтобы это сделал я.       Когда Курт ничего не сказал и не взял из руки Блейна дурацкие бумажные полотенца, улыбка парня слегка потускнела. Курт обманывал сам себя. Это парень его не знал; это было очевидно по его взгляду, неважно, каким был тон его голоса. Курт находился в замешательстве, потому что для него все это не имело смысла. Возможно, он проектировал свои воспоминания ─ фантазии? ─ о Блейне на этого парня, который… выглядел точно так же, начиная со слегка вздернутого носа и заканчивая галстуком-бабочкой.       ─ Я… я только что вытер кровь… ─ затих Курт, не доверяя своему голосу, чтобы не начать задавать кучу вопросов или броситься в объятия другого парня, когда тот, очевидно, его не знал.       Это было всем, чего он так хотел, но казалось, что судьба снова решила сыграть с ним злую шутку.       Блейн аккуратно сжал его запястье и начал медленно вытирать кровь, добавляя немного давления на рану. Прикосновения были невероятно нежными, кожа Блейна была теплой и мягкой напротив его кожи, они успокаивали его так, что у Курта сжималось горло, а глаза начинали слезиться. Очень долгое время никто так о нем не заботился.       ─ Тебе нужно сходить к медсестре, ─ сказал Блейн, медленно отпуская руку Курта и откладывая помятую бумажную салфетку. ─ Выглядит не очень хорошо.       Но Курт сомневался. Она всегда задавала вопросы. Она даже могла бы подумать, что он сам себя порезал, если брать во внимание расположение раны. Он не хотел, чтобы его отцу позвонили на работу, и чтобы тот приехал сюда и еще больше начал из-за него переживать.       ─ Ну, не знаю, ─ подавленно пробормотал Курт.       ─ Эм, ну, подумай об этом пару минут? ─ предложил Блейн, разворачиваясь. ─ Мне просто очень сильно нужно пописать…       Он обошел Курта, который смутился и покраснел, и стал напротив одного из писсуаров. Курт делал все, чтобы сфокусировать внимание на собственном дыхании, когда поднимал свою сумку. Никто из Маккинли никогда даже не подходил к писсуарам, если Курт находился в уборной, даже если в отдельной кабинке. Спустя пару минут Блейн снова к нему подошел и быстро помыл руки, пока Курт стоял рядом, закусив губу. Он не мог понять, как этому парню могло быть комфортно рядом с ним. Казалось, что ему было все равно, кем был Курт, и что они, вроде как, не были знакомы.       ─ Ну, так что, хочешь сходить к медсестре? ─ снова спросил Блейн, выбрасывая бумажные салфетки в мусорное ведро. ─ Я уверен, она не будет задавать слишком много вопросов.       Курт все еще не был уверен, но глаза Блейна ─ это вообще было его имя? ─ излучали уверенность. От этого взгляда Курт чувствовал себя в безопасности; он словно вспоминал эти ощущения из прошлого, как будто этот парень уже здесь был. Возможно, и правда был.       ─ Пойдем, ─ сказал Блейн и взял Курта за руку, неловко отодвигая их от умывальников. ─ Она подлатает тебя за пару минут. Обещаю.       Курт даже не понял, как позволил Блейну вывести себя из уборной в коридор. Его кожа приятно покалывала ─ это было странно после всей боли и дискомфорта, которые обычно присутствовали. Его мозг был заполнен расплывчатыми воспоминаниями и вопросами, которые он не мог собрать в слова каждый раз, когда открывал рот, чтобы что-то сказать. Он думал о том, сможет ли медсестра дать ему что-то от чего его сердце перестанет так быстро биться. Несмотря на то, был ли этот Блейн его Блейном, он все равно держал его за руку. Никто не держал его за руку уже несколько лет. Сейчас никто к нему не прикасался, даже его отец.       Через пару минут они зашли в медпункт. Курт неловко переминался с ноги на ногу за Блейном, пока тот все объяснял медсестре, которая с подозрением смотрела на Курта, а после пригласила его за ширму. Она указала ему на одну из пустых коек и начала искать аптечку. Курт присел, все еще не отрывая взгляд от Блейна, надеясь, что все же это был его Блейн, потому что он не думал, что выдержит разочарование, если парень не будет его Блейном. Он даже не мог заставить себя попытаться все проанализировать.       Блейн посмотрел на него с ободряющей улыбкой и сел на соседнюю койку, поворачиваясь лицом к Курту, так близко, что если бы Курт слегка подвинул ногу, их колени могли бы соприкоснуться. Но он не мог заставить себя это сделать. Как только он прикоснется к Блейну, тот растает, словно мираж, который породили самые отчаянные желания Курта.       ─ Кстати, меня зовут Блейн, ─ после этих слов сердце Курта забилось так сильно, что, казалось, его грудная клетка могла разорваться на части.       Он поднял глаза и посмотрел ладонь, которую парень ему протянул. В глазах Блейна было так много всего знакомого и незнакомого, но это был он. Все остальное не имело значения. Он был реальным, даже медсестра с ним разговаривала. Как такое вообще было возможно?       ─ Курт, ─ наконец, выдохнул он, и осторожно сжал ладонь парня, не решаясь сжать ее сильнее, потому что боялся, что любое давление заставит Блейна лопнуть, как воздушный шарик, и снова забрать его из жизни Курта.       Рука Блейна была твердой, реальной и так легко помещалась в его руке, но Курт быстро одернул руку.       От его резкого движения Блейн удивленно на него посмотрел, но до того, как он успел что-то сказать, к ним подошла медсестра и начала промывать его рану. Оба парня молчали, пока женщина промывала порез и спрашивала о том, как Курт его получил. Курт инстинктивно обо всем лгал. Блейн продолжал ободряюще ему улыбаться, но Курт понятия не имел, что это значило. Блейн не знал, какое значение имел этот момент и их встреча для самого Курта, потому что, казалось, ничего не помнил и, возможно, он не мог это помнить, потому что это был не его Блейн. Может он встречался с отцом или дядей Блейна, которые были на него похожи? Старший брат, который был таким же дружелюбным и милым с таким же теплым взглядом и милой личностью?       Медсестра написала им записки, и спустя мгновение Курт осознал, что они уже вышли в коридор, а Блейн снова держал его за руку, пока они направлялись на урок.       ─ Курт, ты в порядке? ─ спросил тот, присматриваясь к нему, замечая напряженную позу парня и его отрешенность. ─ Я… ─ закусил губу он, пока они шли по коридору. ─ Ты же не сказал ей правду, да? Я имею в виду… Я знаю, каково это, когда над тобой издеваются, так что...       Курт ничего не ответил, хотя хотел рассказать все человеку, который всегда утешал его во снах. Этот парень ничего о них не знал или о том, на кого был похож. Он не был Блейном Курта, даже если был очень милым.       ─ Я должен идти на историю, ─ выпалил Курт и заметил, что Блейн последовал за ним.       ─ У меня тоже первым уроков история, ─ сказал он, замечая вопросительный взгляд парня, после чего достал из кармана лист бумаги. ─ У миссис Уоллес? Прости, это мой первый день, так что я не знаю, где тут что находится.       Курт остановился, и Блейн остановился рядом с ним. Он не мог не испытать подозрения от обнадеживающей улыбки, которая украшала лицо этого парня. Также, он чувствовал нелогичную боль от того, что Блейн его не узнал, но продолжал себе напоминать, что этот парень не мог быть его Блейном. Но все же ─ почему какой-то новый ученик, который находился в здравом уме, захотел стать его другом? Он был первым в списке отбросов школы, и перспектива стать его другом равнялась социальному суициду.       Слово "нет" почти слетело с его губ, пока Блейн смотрел на него, перекатываясь с пяток на носки, и улыбался, глядя ему в глаза. Что, если те фантазии, галлюцинации или чем бы это ни было восемь лет назад, были странным предзнаменованием теперешнего момента его жизни? Он не знал, что с этим делать, но единственный человек, который, как он хотел, присутствовал бы в его жизни, был парень, который так давно ему помог.       Даже если этот Блейн не был его Блейном, он был очень на него похож. Настолько, что Курт подумал, что сможет найти в нем потрясающего друга, который скрасит его одиночество, которое доминировало в его жизни.       ─ Она неплохая, ─ сказал Курт. ─ Тихо говорит, но оценки ставит справедливо.       ─ Получается, у нас совместный урок? ─ спросил Блейн, поправляя ремень на сумке, когда Курт снова начал медленно идти по коридору.       Блейн шел рядом, продолжая улыбаться.       ─ Да, я покажу тебе, где находится кабинет.       ─ Чудесно!       Но пока Курт шел с ним по коридору, то осознал, что двадцать минут назад Блейн провел его в медпункт без какой-либо помощи или указания направления. В то же время, он не знал, где находился класс истории и сказал, что не был в курсе, где здесь все находилось. Все еще испытывая подозрения, Курт зашел с ним в класс, сразу направляясь к миссис Уоллес.       ─ Ох, Курт, я как раз думала, где же ты пропадаешь, ─ поздоровалась она, принимая записку от медсестры, и махнула ему на свободное место. ─ Мы читаем окончание второй главы. А после вы будете выполнять задание в парах.       Курт кивнул и отошел, чтобы она могла увидеть Блейна, который протянул ей записку и представился.       ─ Здравствуйте, миссис Уоллес. Я новенький. Меня зовут Блейн Андерсон. Я не знаю, говорили ли вам…       Курт замер, когда услышал фамилию парня. Даже она была такой же, и это просто взрывало его мозг. Не было ни единого шанса, что он не был его Блейном, но также не было никакого логического объяснения, что он им был.       ─ Ох, конечно, Эмма прислала мне и-мейл и написала, что ты к нам присоединишься, ─ вежливо ответила она. ─ Я напишу тебе список того, что тебе стоит прочитать, и отдам в конце дня, если до ухода ты сможешь ко мне заглянуть?       ─ Конечно, это чудесно! Спасибо огромное…       ─ А теперь можешь занять свободное место, которое станет твоим, ─ закончила она. ─ Курт, милый? Тебе снова нужно сходить к медсестре?       Он оглянулся и понял, что остановился на полпути к своей парте. Все ученики смотрели на него, большинство из них бросали на него насмешливые и любопытные взгляды, остальные игнорировали. Блейн продолжал улыбаться, но прикусил губу, словно пытался скрыть улыбку.       ─ Н-нет, я… я уже сажусь, ─ выдохнул он, вздрогнув, когда один из спортсменом бросил в него мокрый шарик бумаги.       Миссис Уоллес, которая поднялась со своего места, ничего не заметила.       Пока она представляла Блейна классу, Курт занял свое место и ждал того, что Блейн собирался сделать. Было три свободных места ─ одно рядом с тремя придурками, которые продолжали насмешливо на него смотреть и бросать шарики, второе ─ рядом с девушкой из группы поддержки, которая бросала на Блейна кокетливые взгляды, и третье ─ за Куртом.       Курт знал, что произойдет. Блейн сядет рядом с симпатичной черлидершой, как и любой другой гетеросексуальный вменяемый парень. Он забудет о Курте. Короткая вспышка надежды, которая поселилась в его груди с момента, как он увидел Блейна в отражении зеркала в уборной, незаметно становилась меньше и затухала. Блейн был красивым парнем. Он сразу же впишется в какую-то популярную компанию, полностью забывая о Курте.       После этого произошло кое-что странное, от чего несколько учеников удивленно ахнули, а спортсмены хрустнули костяшками ─ Блейн направился в конец класса, прошел мимо удивленной черлидерши и сел на стул прямо за Куртом. Было неслыханно, что кто-то мог сам сесть рядом с Куртом, и весь класс, а особенно те, кто мог сделать из жизни Блейна ад, приняли это во внимание.       Когда миссис Уоллес сказала всем продолжать читать до восьми, Курт наклонился и прошипел Блейну:       ─ Ты в своем уме?       Но Блейн лишь улыбнулся и пожал плечами.       ─ Если под этим ты подразумеваешь, что я только что сел рядом со своим первым другом в Маккинли, тогда да, я точно в своем уме, ─ прошептал в ответ парень.       Курт замер, когда Блейн назвал его так, как никто не называл его с начальной школы. Он ничего не ответил и развернулся к своей книге, как и Блейн.       Блейн сразу же попросился работать с ним в паре. Курт, который обычно был третьим колесом в любой группе, позволил Блейну сдвинуть их парты и продиктовать вопросы, на которые им нужно было ответить. Следующий урок прошел так же. Блейн прошелся с ним вверх по ступенькам до их класса химии, сравнивая их расписание и радуясь, что на следующий день у них тоже должна была быть пара общих уроков. Курт тоже был рад, но ничего не говорил. Каждая секунда рядом с Блейном напоминала ему о том, как у него все перепуталось в голове. Он не мог понять, как все разрешить или же, почему это так сильно его беспокоило. Скорее всего, потому что он не мог найти логическое объяснение всему происходящему.       После последнего звонка Курт быстро вышел из класса, где у него был урок по домоводству, и направился к своему шкафчику. Если ему улыбнется удача, он сможет добраться до своего Навигатора до того, как кто-то из придурков-задир найдет его для финального раунда издевательств. Он как раз последний раз провернул замок на шкафчике, когда услышал за собой знакомый голос.       ─ Эй, незнакомец, куда-то торопишься? ─ шутливо спросил Блейн.       ─ Просто… побыстрее хочу попасть домой, ─ солгал Курт и слегка улыбнулся парню, а после посмотрел за него, замечая вдалеке Карофски, Азимио и Рика "Клюшку" Нельсона, которые направлялись к ним со стаканами слаша в руках. От этой картины живот Курта неприятно сжался.       ─ Ох, да, выходные, ─ ответил Блейн, словно забыл о чем-то подобном. Возможно, и забыл, как и многое другое. ─ У тебя есть планы? Я как раз хотел выложить книги в шкафчик.       ─ Нет, ─ ответил Курт, засовывая последнюю тетрадь в сумку и быстро закрывая шкафчик. ─ Я должен идти, но мы потом увидимся…       ─ Ты пытаешься его привлечь, чтобы заняться с ним своими пидорскими делишками, ─ прошипел Азимио прямо за Блейном.       Курт покраснел, когда Блейн развернулся, чтобы посмотреть на спортсменов, делая два шага назад к Курту, когда их увидел. Это станет концом их недолгой дружбы. Если Блейн еще этого не осознал, то сделает это после этих слов или слаша в лицо.       ─ Ох, ребята, да ладно вам. Курт хороший…       ─ Ты тоже пидор? ─ рыкнул Карофски, поднимая руку со слашем. ─ Ты хочешь, чтобы он трахнул твою задницу…       ─ Нет ничего плохого в том, чтобы быть геем, ─ твердым голосом сказал Блейн, от силы его голоса и убежденности Курт и трое спортсоветов застыли. Раньше никто никогда не заступался за Курта. Даже Курт не мог ничего сказать в защиту своей ориентации. ─ Уверен, что вам нравится песни группы "Quеen", а Фредди Меркьюри был бисексуалом.       ─ Мы должны были догадаться, что он тоже педик, ─ зло пробормотал Рик. ─ Посмотрите на его идиотскую бабочку.       ─ Это очень красивая галстук-бабочка, ─ неуверенно сказал Курт. ─ Это лучше, чем быть жертвой нелепого трикотажа.       Три парня усмехнулись и подошли ближе, но Блейн, к удивлению Курта, продолжал стоять между ними и самим Куртом. Блейн слегка дрожал, но он не шелохнулся, когда стаканы перевернули прямо над его головой.       ─ Вот, что ты получаешь, Андерсон, за то, что тусуешься со школьными пидорами! Добро пожаловать в Маккинли.       Когда Блейн начал яростно вытирать глаза, хулиганы рассмеялись и ушли. Другие ученики стояли вокруг них и смотрели, удивляясь тому, что произошло, другие же просто проходили мимо. Сантана Лопес ─ участница хорового кружка, вместе с другими черлидершами прошла мимо, держась за руку с Бриттани Пирс, но злобно им улыбнулась.       ─ Хаммел, по крайней мере, у него классная задница. Жаль, что ты никогда ее не трахнешь, ─ радостно сказала Сантана до того, как пошла дальше.       Курт развернулся к Блейну, который скривился и пытался вытереть глаза и лицо.       ─ Господи, Блейн, я… это было… я должен был тебя предупредить. Мне так жаль.       ─ Ну, это что-то новенькое, ─ слабо сказал парень. ─ У-у тебя есть полотенце или что-то типа того?       Курт смотрел, как парень пытался убрать тающий лед с себя, начиная быстро моргать, когда его глаза покраснели. Он знал, что сейчас глаза Блейна должны были гореть, особенно если его впервые облили слашем. У Курта не было с собой полотенца, и когда он посмотрел на поло Блейна, то понял, что оно испортится, если в скором времени они его не застирают.       ─ Нет, но…пойдем, ─ быстро решил он. ─ Мы поедем ко мне домой, и я помогу тебе отмыться, ладно?       Блейн молчаливо кивнул и позволил Курт провести себя на парковку, так как он едва мог держать глаза открытыми.

***

      Берт громко зевнул, когда сел на диван в гостиной. Было непривычно отдыхать в пятницу, но одному из его механиков нужно было поменяться, чтобы успеть на первую футбольную игру своей дочери. Как отец Берт всегда подстраивался под нужды работников, когда они хотели поменять сменами ради своих детей. Честно говоря, ему не приходилось посещать какие-то мероприятия Курта, так как хоровой кружок Курта не проходил дальше Региональных соревнований, но он продолжал надеяться, что однажды Курт сменит это занятие и найдет себе парочку друзей.       Он вытащил пульт, который лежал под подушками, когда сел, и закинул ноги на кофейный столик. Был ранний вечер, и впервые он позволил себе поваляться в кровати до обеда и расслабиться, пока пытался не думать о том, каким несчастным был его сын. Полный день отдыха не был роскошью, которую он часто себе позволял, но сейчас он в этом нуждался. Было так много, о чем Берту нужно было подумать и решить, когда дело касалось Курта. Кэрол продолжала настаивать на том, чтобы он хоть как-то начал общаться с сыном и дал ему понять, что он поддерживает его сексуальную ориентацию, но Берт сомневался. Для него каминг-аут Курта не был чем-то, что можно было заставить его сделать, и он не хотел душить Курта своей опекой; казалось, его сын никогда не хотел к себе подобного внимания. Было так сложно выбрать правильное направление действий, но Берт ненавидел мысль о том, что никогда не узнает об ориентации сына. Через какие-то два года Курт уже будет в колледже, расправит крылья, откроет для себя прелести первой любви там, где это было безопасно и реально.       Мысль о том, что Курт может скрывать это от него даже тогда, постоянно на него давила. Он не хотел, чтобы его сын думал, что их отношения были отдаленным, и что Берт это не одобрит, откажется от него или типа того, но, также, он не хотел ни к чему его принуждать. Каким-то образом ему нужно было найти золотую середину, чтобы показать Курту свою любовь и принятие без того, чтобы его отпугнуть.       Пока Берт продолжал бездумно переключать каналы, пытаясь найти что-то интересное, скрипнула входная дверь. Звук от замков на модных ботинках Курта раздался эхом по дому, когда дверь закрылась.       ─ Курт, привет! ─ крикнул он, прочистив горло.       Мысли о сыне и об их холодности в отношениях всегда его расстраивала. Это ощущение больше всего на свете подталкивало его к тому, что он должен был поговорить с ним до того, как расстояние станет еще больше.       Шаги Курта прекратились, а потом, к удивлению Берта, парень что-то прошептал. Ничего не понимая, мужчина выпрямился на своем месте и начала ждать, чтобы увидеть, зайдет ли Курт в гостиную или, не поздоровавшись, сразу отправится в свою комнату. Это будет не в первый раз, но шепот сына заставил его подумать о том, что что-то было не так, и он собирался пойти вниз в комнату Курта, если тот не даст ему ответ.       Стук от обуви Курта снова возобновился, становясь громче. Его сопровождал какой-то странный шум, словно рядом кто-то тихо шел. Удивление Берта стало еще больше, он выключил звук в телевизоре, когда в проходе появился Курт.       ─ Привет, пап, ─ сказал он с волнением в голосе.       Секунду спустя Берт понял, почему. За ним появился другой парень, слегка ниже… с голубой кожей? Судя по всему, это была последняя жертва слаша Маккинли. Жертва, которая очень заинтересовала Курта. Берт знал других членов хора, которые получали свой слаш в лицо, но раньше Курт никогда никого не приводил домой. Берт попытался не пялиться и не смотреть слишком внимательно, но его сердце забилось быстрее. Этот парень… его сын, наконец-то, нашел друга?       ─ Привет, дружище, ─ мягко ответил он, продолжая смотреть на парня, который маячил за его сыном. Он все еще не мог хорошенько его рассмотреть, так как Курт почти полностью его закрывал. ─ Представишь меня своему голубому другу?       ─ Како… ох, это, эм, ─ замолчал Курт и повернул голову.       Широкая улыбка, которая появилась на лице Курта, заставила глаза Берта увлажниться.       На протяжении восьми лет он ждал возвращения этой улыбки, которая стерла бы пыль с уголков губ Курта, которые каждый день опускались все ниже под тяжестью одиночества. Его улыбка была более прекрасной и искренней, чем Берт помнил. Она появлялась тогда, когда он приходил домой и находил Курта с Элизабет, обнимающимися на диване, пока они красили друг другу ногти и смеялись, или же просматривали модные журналы. Сейчас на лице Курта появилось какое-то новое выражение, несмотря на то, что улыбка была такой же, как в прошлом; сейчас в ней было что-то новое и другое спустя столько лет отсутствия.       Возможно, Берт не знал имени этого парня, но он уже ему нравился, если без каких-либо усилий смог получить такую реакцию Курта. Он осторожно обошел Курта, и Берт сразу же напрягся от ощущения чего-то знакомого. Что-то в этом ребенке всколыхнуло его воспоминания ─ аккуратные (сейчас очень мокрые) уложенные волосы, очаровательная улыбка и сияющие глаза. Он осмотрел одежду парня ─ простые темные джинсы, футболка-поло, заправленная за пояс и галстук-бабочка. Его точно облили слашем, как Курта до этого многочисленное количество раз ─ одежда парня была в пятнах, промокла и точно не подлежала восстановлению. Он продолжал потирать красные глаза и морщился, несмотря на искреннюю улыбку на губах. И лишь тогда, когда парень представился, Берта накрыло волной осознания.       ─ Меня зовут Блейн, сэр, Блейн Андерсон, ─ сказал парень, протягивая мокрую руку с синеватыми пятнами, и Берт знал, что его глаза только что вылезли из орбит.       Это было то же самое имя, которое Курт так часто повторял в детстве. Он вспомнил описание Курта, которое тот однажды дал ему и своим многочисленным психологам. Слегка заостренный нос, загеленные кудряшки, уложенные на одну сторону, и улыбка, которая могла осветить комнату. Неудивительно, что сейчас Курт сам сиял, потому что каким-то магическим образом этот парень был таким же, какого он придумал себе в детстве.       ─ Берт Хаммел, ─ наконец, медленно поздоровался мужчина, пожимая ему руку и пытаясь не вздрогнуть от того, как странно было прикасаться к этому ребенку.       Должно быть, это было совпадение. Его сын не мог видеть будущее, чтобы найти этого жизнерадостного, улыбающегося парня, который все еще был с головы до ног в слаше. Также, воображение Курта не могло как-то оживить этого парня, тем не менее…       Курт продолжал широко улыбаться, а после взял Блейна за руку и повел на кухню. Это удивило Берта намного больше, чем имя Блейна ─ Курт никогда не прикасался к кому-то первым. Чаще всего он любым способом избегал контакта с другими.       ─ Я помогу ему умыться, ─ сказал Курт, когда они пошли на кухню. ─ Он, эм, его первый раз облили, и очень много слаша попало ему в глаза.       Блейн молчаливо кивнул, подтверждая слова Курта, а после они исчезли в дверном проходе на кухню. Все еще пытаясь прийти в себя, Берт сделал звук громче, но не обращал внимание на телевизор. Это было очень странно, почти нереально. Каковы были шансы, что у ребенка будет такое же имя, как у того парня из далекого прошлого?       Берт попытался придумать возможные варианты. Возможно, Блейн был реальным парнем в школе, который тогда там учился, и Курт придумал, что тот был его другом. Парень был старше, умнее, и был очень добрым, помогая Курту пережить утрату. Было вполне естественно, что Курт придумал что-то подобное после смерти Элизабет, но это не объясняло того, почему раньше Курт не пытался с ним подружиться, или почему у этого Блейна это был первый слаш. Берт помнил, с какой уверенностью Курт настаивал на каждой детали в описании парня. Начиная с его возраста и роста, и заканчивая чертами его лица и тоном голоса. У Курта всегда были развернутые ответы. Было сложно забыть то, что его сын так отчаянно пытался доказать, а после то, что начало пугать Берта, потому что казалось, что Блейна не существовало.       Он услышал, как на кухне включилась вода, и как Блейн что-то говорил; его голос раздался эхом в раковине, парень просил Курта быть осторожнее, потому что у него пощипывало глаза. Берт попытался прислушаться к их разговору, но с телевизором это было невозможно. Что-то ощущалось… странно насчет всего этого; подозрительно, но не в пугающем смысле. Для Берта в этом не было никакого смысла. Он не мог сказать, что это означало, или как все это было возможно. Должно быть, это было совпадением. Это должно было быть таковым.       Спустя пару минут вода выключилась, и он услышал шаги Курта. Его сын прошел мимо дивана и бросил парню через плечо:       ─ Я схожу посмотрю, есть ли у меня одежда, которую ты сможешь надеть, чтобы мы постирали твою, ладно? Ты не против посмотреть… ─ он бросил взгляд на телевизор, ─ футбол с моим папой?       Раздался громкий и слегка удивленный от переживания Курта голос Блейна.       ─ Не волнуйся, я люблю "Buckeyes". Это моя любимая команда.       ─ Ладно, ─ просиял Курт, ─ просто… я вернусь через минуту.       ─ Хорошо.       Курт вышел из комнаты, спустя секунду открывая дверь в свою комнату, и спустился вниз по деревянным ступенькам. Наконец, Берт поднял взгляд, замечая, как Блейн сел на самый край дивана. Его лицо и волосы были чистыми, а полотенце для посуды, которое всегда висело на ручке духовки, лежало у него на плечах. Без геля на волосах он выглядел моложе, его темные кудряшки были на свободе и закручивались в спирали. На лице парня была улыбка, но она слегка потускнела и была не такой уверенной, когда Курт вышел. Мужчина почувствовал гордость от небольшого страха парня, и спустя секунду Берт указал Блейну рукой, чтобы тот сел нормально. По крайней мере, ребенок не собирался сразу же пытаться стать его лучшим другом.       ─ Твой первый слаш, да? ─ спросил Берт слегка охрипшим голосом, когда Блейн осторожно умостился на диване.       ─ Да, сэр, в Далтоне нет слашей, ─ объяснил он. ─ Там не терпят издевательства. Поэтому мои родители отправили меня туда.       Берт попытался вспомнить название. Оно звучало знакомо, хотя после длительного проживания в одном и том же регионе Огайо Берт знал названия всех государственных школ. Должно быть, это была какая-то частная или католическая школа, о которой он не был в курсе, но, также, она могла находиться в другой части штата, где-то в Колумбусе. Казалось, что Блейн подошел бы подобному месте, но он не мог понять, почему он перевелся из какой-то престижной школы в Маккинли.       ─ Значит, ты здесь новенький? Откуда ты приехал? Из другого штата? ─ спросил Берт, быстро задавая вопросы в надежде на то, что тогда Блейн будет давать правдивые ответы, так как у него не будет достаточно времени что-то выдумать.       Он не был уверен, чего пытался добиться от мальчика, кроме как обычной информации, но его не покидало чувство чего-то знакомого. Каждая черта Блейна, начиная с его позы и заканчивая формой нижней челюсти поднимала в его воспоминании фразы, которые когда-то говорил его сын.       Ох, у него самые лучшие, огромные глаза, а его ресницы длиннее, чем мои пальцы…       Его брови похожи на треугольники. Я об этом ему сказал, а он рассердился, но не по-настоящему, папочка, так что не волнуйся.       ─ Мистер Хаммел? Сэр?       Берт покачал головой и посмотрел на Блейна. Парень выглядел озадаченным и слегка напуганным от того, что Берт слегка отключился от разговора. Он попытался вспомнить, что говорил Блейн, но его мысли заполнились голосом своего восьмилетнего сына, который рассказывал разные вещи о парне, который сейчас сидел рядом с ним.       ─ Прости, отвлекся на игру, ─ солгал Берт, переводя взгляд на экран, стараясь выглядеть заинтересованным.       Впервые за длительное время футбольная игра его не интересовала.       ─ Ты из другого города? Я никогда не слышал о Далтоне.       ─ Он находится в Вестервилле, ─ объяснил Блейн. ─ Это небольшая частная школа. Мы с братом переехали сюда на прошлой неделе. Сегодня был мой первый день в Маккинли и, ну … ─ указал он на свои грязные вещи и влажные волосы. ─ Думаю, не получилось произвести впечатление.       ─ Маккинли или тебе? ─ спросил Берт до того, как успел себя остановить.       Его слегка удивило то, что Блейн сказал о себе с братом, не упоминая родителей, но решил не спрашивать. Некоторые вещи, особенно, если это означало то, о чем он думал, были слишком личными, чтобы обсуждать с почти незнакомыми людьми.       Блейн рассмеялся.       ─ Думаю, обоим. Им не понравилось… ну, им не понравилось, что я проводил время с Куртом и… ─ подал плечами парень, ─ им не понравилось, когда я за него заступился.       Берт наклонил голову от слов Блейна, оценивая парня. Он заступился за Курта, возможно, даже принял на себя слаш, который должен был получить его сын. Теперь понятно, почему Курт привел его домой, несмотря на имя и сходство с его воображаемым другом детства. Никто никогда не занимал сторону Курта, несмотря на то, какие были варианты.       ─ Спасибо, ─ наконец, сказал он.       Это прозвучало просто и спокойно, его голос потерял свою обычную суровость, когда он кивнул Блейну и перевел взгляд обратно на телевизор.       Блейн медленно кивнул, и краем глаза Берт мог заметить, как парень за ним наблюдал, когда послышались шаги Курта. Спустя пару мгновений тот буквально влетел в комнату, что удивило Берта, так как он привык видеть сына грустным и хмурым. Этот новый, сияющий парень его впечатлял, от него перехватывало дыхание.       ─ У меня так много идей для нарядов, ─ воскликнул Курт и схватил Блейна за руку, потащив его с дивана. ─ Тебе нравится красный или зеленый? Я не могу решить. Блейн, честно говоря, я думаю, что под твой тон кожи подойдут многие оттенки, снизу я подобрал пару вариантов…       Рассмеявшись, Блейн позволил увести себя из гостиной, коротко махнув Берту, пока Курт продолжал восторженно лепетать. Берту потребовалась пара минут после их исчезновения, чтобы осознать, что по его щекам катились слезы. Та улыбка, которая только что была на лице Курта, была всем, что он хотел и надеялся увидеть на лице сына с момента начала средней школы. Она была широкой, искренней и яркой. Курт не выглядел таким расслабленным с того момента, как перестал говорить о Блейне, когда был мальчиком; с того момента, как умерла его мама.       Берт не понимал, как этот новый Блейн мог быть связан с воображаемым Блейном, но он был безумно благодарен этому молодому человеку. У его сына появился первый настоящий друг; кто-то, кто за него постоит и, казалось, разделит его интересы в моде, а также другие части его жизни, которых Берт не понимал или о которых не знал. Это было все, чего он хотел для своего сына, и если сейчас тот сможет рассказать обо всем новому мальчику, а не собственному отцу, Берт был согласен. Он примет все, что сделает его сына счастливым.