Альманах Ублюдка

Сегодня всё приемлемо. Нет слова слаще этого — приемлемо звучит просто отлично. Когда люди говорят «всё плохо» — посылай их нахер, они нытики и зануды. Не никого хуже зануд. Эти козлы способны вымотать всю душу и сделать из мозгов овсянку. Когда ты слышишь «всё хорошо» — не верь, тебе пиздят по-чёрному. Всё охуеть как плохо, но они не нытики, или, упаси Боже, зануды. Так что у меня всё приемлемо. Чуть хуже, чем хорошо, но не настолько, чтобы сказать «плохо». Квартира потихоньку приобретает жилой вид. Моё личное двухкомнатное счастье. В одной из комнат уже стоит кровать, шкаф и кресло — больше там ничего не нужно, этого достаточно для того, чтобы в те дни, когда мне бы захотелось поспать, как нормальному человеку и не отрубаться на диване, я смогла доползти до подушки и не сломать себе ничего в процессе. Ещё в этой комнате огромное окно c длинным широким подоконником. Когда мне будет тоскливо до блевоты, а выпивка закончится, использую этот подоконник как ступень в ад — оттолкнусь и прыгну. Я бы хотела найти золотой билет. У меня бы появился шанс встретить Вилли-Вонку. Я бы поцеловала его взасос и вцепилась, как коала. Именно поэтому у меня нет золотого билета. Я просто хотела бы сказать, что круто, наверное, быть мной. Когда у тебя есть перспективы, свобода и нет привязанностей. Ты не будешь резать вены из-за всяких идиотов, ты не будешь просить сотку у родителей, тебе не нужно искать работу — у меня она уже есть. Но иногда так хочется чтобы тебя обнял. Хоть кто-то. Но не мне. Я дохуя социопат, мне не нужны все эти социальные экивоки. Кстати, сегодня я решила испытать удачу. То есть, почему бы и нет? Я купила билет в лотерею в ближайшем ларьке. Будет весело получить нихуя. Иногда я предаюсь размышлениям о любви. Каждая, слышишь, каждая девушка мечтает о большой и чистой, как продезинфицированный бегемот, любви. Чтобы как в кино — со своими личными шутками на двоих, романтическими жестами, поцелуями и совместными завтраками, когда он целует тебя в заспанные глаза и щёки, и даже такая — ты для него самая-самая. Я, кстати, не исключение. Я, может, тоже хочу. Чтобы он однажды выманил меня на улицу, под ливень и я заливалась хохотом, кружась под дождём — пусть мы и напоминаем мокрых куриц сейчас, но какая кому разница? Чтобы он дарил мне те-самые-цветы, которые я не называю презрительно — веники. Например, лилии. Неужели так сложно дарить мне одну белую лилию, а не вульгарные розы или аляпистые букеты каких-нибудь там хризантем? Чтобы он говорил, не как все «почему ты не красишься», а «мне так удобнее тебя целовать — я точно знаю, что наемся тональника». Чтобы я не сидела как на иголках и не теребила юбку, а носила штаны и не парилась. Чтобы ради него я записалась на курсы готовки и стойко терпела все неудачи, ради того, чтобы он сказал «знаешь, давай сегодня не пойдём в кафе, а вместе приготовим ужин — ты замечательно готовишь, знаешь?» И я знала, что я всё-таки не безнадёжна в плане готовки. Чтобы он терпел моё молчание, а я терпела его болтливость. Чтобы наши мелкие недостатки смешили, а не раздражали. Но для всего этого нужно стать хотя бы социально-адаптированной. Каждая девушка мечтает о любви, но не каждая её получит. Но это лишь мои мысли. Не стоит их обдумывать, они дурацкие. Потому что рано или поздно тебе сделают больно. Тебя заставят поверить в чудо и сломают хребет. Ты откроешься и получишь хук в челюсть. Тебе будет очень больно. Очень-очень. Просто расслабься и плыви. Узоры На коже Такие разные И так похожи На круги В поле. Словно чужие Люди и машины Оставили на стекле Узорчатый иней. Словно песни Стали белым шумом И теперь их Нельзя отключить По щелчку. Словно выцветшие Постеры на стенах Перевели взгляды С друг друга на тебя. Словно эти полосы кому-то докажут Что ты всё ещё есть и будешь. Что рано тебя хоронить Вдруг это летаргия, детка? Круги на поле — Кто их оставляет? Я так думаю, Люди. Не так ли?