Симбиа

      Объявленный конкурс на должность ассистента Коннорса был идеальным прикрытием для работы над поистине жизненно важным для Питера проектом. Можно было оставаться в университетской лаборатории допоздна, не тратя время на дорогу до школы Ксавье. Конечно, там работать было намного удобнее, но тогда страдала супергеройская деятельность. Слишком далеко особняк располагался от районов, которые обычно патрулировал Человек-Паук.       Временно переложить ответственность за город на чужие плечи Паркер не мог. Не то чтобы он не доверял другим супергероям, особенно знакомым лично. Нет, на ту же Вспышку, наверное, вполне можно положиться, но... стоило подумать – и сразу появлялся перед глазами укоризненно смотрящий дядя Бен, и становилось стыдно. Он же не умирает прямо сейчас, значит, обязанности дружелюбного соседа никто не отменял. А контролировать свое состояние можно и с помощью менее совершенного факультетского оборудования.       Что до поисков лекарства, то даже светлый ум Маккоя после нескольких попыток оказался в тупике. Помощь Шельмы хоть и неоценима, но на постоянной основе к ней прибегать нельзя. Следовательно, рано или поздно клетки продолжат мутировать и кошмар вернется. Максимум, чего удалось добиться – долговременная ремиссия, но для Питера это и так подарок.       Посоветоваться же пока больше не с кем. Коннорс в отпуске, разбирается со своим крокодильим садком. Кроуфорд, как назло, как раз собралась навестить своего русско-африканского друга. Правда, обещала после возвращения попытаться доработать свою сыворотку. Имеющийся вариант мог разве что ускорить процесс. Но в гениальность этой женщины Паркер верил, поскольку видел результат ее работы своими глазами. Ей даже рекомбинатор не был нужен. Только немного времени.       А оно у них было, спасибо Шельме. Прекрасной, самоотверженной девушке, чей дар куда сильнее походит на проклятие, чем все виденные Питером мутации. И хуже всего то, что она сама отстраняется от других людей, возводя стену куда более прочную, чем ткань защитных перчаток. Вряд ли полностью осознанно, это больше похоже на рефлекс. Особенно если дело касается тех, кто соприкоснулся с ее проклятием.       Эту закономерность Питер установил, поговорив наконец нормально с Реми и сравнив, как изменилось поведение Анны после... эксперимента. Несмотря на то, что, очнувшись и надев обратно перчатку, Паук рассыпался в словах благодарности, развязность из слов и жестов девушки напрочь испарилась, уступив место помеси смущения с раздражением. Похожим образом Шельма реагировала и на Гамбита, явно прилагая усилия, чтобы не отталкивать его слишком резко.       Лишь когда они вместе попробовали потренироваться в комнате, симулировавшей разнообразных противников незнакомым Паркеру методом твердой голографии, стало понятнее, в чем дело. Мнимое отсутствие комплексов, которое так поразило его при знакомстве, было первой линией обороны. Для потенциальных врагов, а не для друзей. Питер по незнанию принял это за флирт, на который отреагировал как нормальный парень, обделенный женским обществом. А Шельма подхватила игру, чтобы поставить нового знакомого между собой и человеком, который ей по-настоящему нравится. Получилось неловко.       Гамбит же при близком общении оказался вполне нормальным парнем. Как, кстати, и Росомаха, который проявлял к юным леди из команды почти отеческие чувства. Но последний был более нелюдим, а Реми, когда понял, что Паук вообще-то уже не совсем свободен и вовсе не претендует на его место, разоткровенничался и рассказал много интересного. Не о себе – о команде, но достаточно, чтобы понять: «Люди-Х» – фактически, большая семья. В Киплинговском смысле.       И пусть Питер не мог себя назвать настоящим мутантом, таким, как они все, он все же был для них не абсолютно чужеродным элементом. Точнее, мог бы таким стать, если бы оказался вдруг вынужден порвать связи с человеческим обществом. Сделать это сознательно и по своей воле он все-таки еще не был готов. И вряд ли станет... Да, пожалуй, в этом он понимает Вспышку. Иногда иррационально хочется продолжать существовать среди людей, с которыми вырос, даже если они отвергают тебя и не благодарят за помощь.       Люди и мутанты ведь тоже – одной крови, даже если не хотят этого понимать. Слишком большая проблема для маленького паучка, чтобы браться за ее решение. Может быть, именно это соображение заставило его отступить в сторону, не лезть к Амбалу за разъяснениями... да, его люди забрали Лэндона, однако попытки похищения мутантов прекратились. Возможно, Лэндон дурил своего работодателя, вел игру за его спиной? У Ксавье полно влиятельных друзей, вряд ли Амбал пошел бы на открытую конфронтацию такого уровня. В пользу этой версии говорило и то, что охрана покинула «Брэнд Корпорейшн», едва оказав сопротивление вторгшимся мутантам и Домовому.       Паркер поежился, вспомнив, как ненормальный ученый пытался столкнуть хоть кого-то из мутантов в огромную колбу с той дрянью, которая в итоге вылилась на него самого. Пришлось заниматься им, а проклятый Хобгоблин опять ушел. И что в итоге? «Паук оставил целый район без света!» – вон, на газете под клеткой Микки написано. И большое интервью с людьми, которых Джеймисон в ином случае назвал бы асоциальными элементами. Перевоспитавшимися в экстремальной ситуации.       То, что все сказанное в статье оказалось правдой, отчасти поддерживало в Питере веру в человечество. В самом деле, если даже неоднократно отсидевший вор, вместо того чтобы во время блэкаута под шумок обнести магазинчик или дом соседа, зовет этих соседей к себе и разрешает пользоваться его газовой плитой, а великовозрастный хулиган не идет бить витрины, но читает испугавшимся малышам сказки при свете фонарика... люди определенно не безнадежны. В большинстве из них есть что-то хорошее. Просто спрятано очень глубоко.       Шорох в углу заставил Паркера отвлечься от микроскопа. Ну конечно, опять эта подопытная мышь опрокинула кормушку. Странно, что после опытов Коннорса она еще чешуей не покрывается. Был бы форменный мини-Ящер.       –Микки, тебе не стыдно? – Питер навел порядок в клетке и машинально глянул на часы. – Черт, тетя меня убьет, я опять забыл позвонить, что задержусь. Хорошо еще, с Эм Джей мы завтра договорились встретиться...       Размышляя вслух, он аккуратно расставил на подставке пробирки с кровью и убрал их в свой шкафчик, затем выключил компьютер и бросил в контейнер с биоотходами ненужные предметные стекла. И так понятно, что процесс пошел по второму кругу. Просто раньше Питер не отслеживал, что творится с его клетками. Теперь придется делать это как минимум пару раз в неделю, чтобы установить закономерность и не пропустить, когда мутация снова ускорится.       Он зевнул, отгоняя неясную мысль о том, что стекол почему-то оказалось больше, чем пробирок. Вроде же ни один препарат не испортил... может, чужое попалось? Ладно, это проблема того, кто работал в лаборатории до Питера. Написано же вон там в рамочке: «Уважайте сокурсников, оставляйте стол после себя чистым».       Корпус он покинул как Паркер, в Паука переоделся уже в кустах. И правильно сделал, так как в темном углу лаборатории все это время находился второй студент. Он же, улучив момент, и унес одну из пробирок, желая выяснить, чем таким занят конкурент на место ассистента Коннорса – и нельзя ли использовать чужую работу для достижения собственных целей.