Симбиа

            Ему как-то неловко было наблюдать за чужой радостью от долгожданного воссоединения семьи. Не к месту вспомнилось пережитое в чертовой секте, но даже без этого разговор Джонни с сестрой и отцом был слишком интимным делом, чтобы посторонний при этом присутствовал. Тем более такой посторонний, которого Шторм даже не удосужился представить – да и, наверное, сейчас думает, что зря притащил сюда. Разговор об угрозах теперь кажется затянувшейся глупой шуткой, настолько все вокруг спокойно. Паркер почти согласен со Сьюзан, которая сейчас расписывает, насколько безопасно находиться в замке – мол, защитное поле прикрывает от любых возможных атак с воздуха и земли, пройти сквозь него можно только через особые шлюзы – те самые двойные металлические арки, которые Паук посчитал вначале частью конструкции автомобильного моста, ведущего к замку, – а персонал и вовсе подбирал ЩИТ. На этом месте Питер сворачивает за угол коридора и перестает слышать невесту Дума.       Он не уверен, чего хочет сейчас – найти свою комнату и разобрать багаж, а заодно переодеться? Выяснить, можно ли выбраться из этой высокотехнологической банки, где все-таки чуточку неуютно и жарковато? Ну да, смахивает на тюрьму, слишком большую, чтобы пробудить чью-либо клаустрофобию... но здесь же столько медийных персон, и безопасность правда на уровне, почему же чутье начинает ныть все сильнее?       «А ведь Вспышка тоже здесь, скорее всего», – ехидно подсказало подсознание. Нехорошее предчувствие никуда не делось, но на секунду Питер задвинул его на второй план, подумав, что и правда может наконец с ней поговорить. И если с этим замком правда что-то не так, она должна знать...       Увы, поначалу поиски не задались. Удалось нарваться только на тот самый проверенный персонал, попасть в собственную комнату, одеться по-человечески, то есть, в тот самый костюм, который как-то нехорошо обозвала мимоходом ассистентка Гартмана (а что поделать, если что-то более приличное купить то руки не доходят, то денег нет?) и выяснить, куда не пускают посторонних, даже гостей из верхних строчек списка. Там на страже стоят даже не люди в черном, а роботы. Подходить к ним и выяснять, насколько вежливо они в случае чего будут себя вести, как-то не хочется. Как и попадать на камеры.       Точно такие же роботы попадаются ровно в одном месте снаружи. Если не знать, их можно принять за футуристичные статуи рыцарей, установленные у запертых ворот в оплетенной зеленью стене парка. Зелень выглядит подозрительно искусственной, за решеткой ворот виден лишь маленький кусочек территории, но там вроде бы продолжение зеленой зоны. Зачем огораживать было? Пройдясь туда-сюда, Питер убеждается, что стена сплошная, везде высоты футов в девять, и кроме тех ворот, проходов в ней нет. Какой-то приватный уголок, где Дум лично устраивает барбекю? Но весь этот парк видит гостей, пожалуй, впервые с коронации последнего монарха Латверии. Аккуратные дорожки, вечнозеленые кусты и ровные газоны, на которых сейчас установлены помосты со столами, весь этот шедевр ландшафтного дизайнера предназначен изначально для услады глаз одного-единственного человека – ну, и персонала замка, если здесь вообще есть живые садовники.       Ситуация выглядит странно, а стена, если присмотреться, далеко не везде охвачена видеонаблюдением, и гости в основном кучкуются возле еды и напитков, а не изучают то, что выглядит как наружное ограждение. Ну конечно, для большинства людей такая высота, да еще и с шипами сверху, непреодолима. Но не для Человека-Паука.       Спрыгнув по ту сторону, Питер невольно прыскает в рукав. Тайна оказывается анекдотичной – за стеной выстроен ряд статуй Дума, целая аллея, с обеих сторон в шахматном порядке. «Интересно, это что, экзаменационные работы из местного университета искусств? Или Дум таким образом поощряет скульпторов, заказывая у каждого свой светлый образ? Хм, ну теперь у них есть шансы разнообразить репертуар – этим статуям явно не хватает парных изображений королевы», – почти успокоившийся Паркер уже готов развернуться и удовлетворить свою склонность к авантюрам, поснимав втихую высоких гостей в другой части парка, когда слышит тихую музыку. Безветрие и стена, полностью отсекающая шум, способствуют тому, чтобы запросто опознать мелодию и голос – Never Gonna Give You Up до сих пор периодически крутят по радио, и с этой песней у Питера связаны не лучшие воспоминания о последнем школьном романе. Еще до того, как он обрел паучьи силы.       Почему-то ему приходит в голову, что подобную музыку здесь будет слушать как раз та, кого он так хотел встретить. Он идет на звук, не переставая оглядываться в поисках камер, но попадаются на глаза только почти натуральные на вид розы и молчаливые яркие птицы, тоже не более настоящие, чем восковые фигуры из музея.       Беседка, откуда доносится звук, оплетена мелкими белыми цветами, и что-то черное внутри очень хорошо видно. Песня сменяется на It's a Kind of Magic, Питер подходит ближе – и внезапно видит Лесли, в ее знакомом похабном наряде Безымянного Ангела. Она полулежит на скамеечке, задрав босые ноги на перильца. Взгляд Паркера невольно упирается в накрашенный синим лаком ноготь, на котором пляшет солнечный зайчик, затем скользит дальше по ноге, и в отчаянной попытке не смотреть куда не надо Питер наконец находит ее глаза. Открытые и точно так же изучающие его самого.       Лесли не пытается звать охрану или испариться отсюда вместе с плеером, подключенным к маленьким колонкам. Она вообще не говорит ни слова, как будто увидела всего лишь неуместное здесь, в этом мертвом саду, живое насекомое.       –Я хотел только поговорить, – наконец заговаривает Паук, лишь чуть громче, чем набирающий силу голос Меркьюри.       –Хоти дальше, – отвечает Лесли, и Питеру кажется – с телепатами в этом нельзя быть уверенным до конца, – что она знает: поговорить он хотел бы вовсе не с ней. – Только последнее время из этого ничего хорошего не выходит. Ты чем думал, когда отправлял ко мне лечиться девушку, у которой в организме даже вирусы мрут? Единственная из известных мне разработок, которая может ей помочь, еще до стадии прототипа не дошла.       Упоминание Шельмы выбивает Паука из колеи. Он хочет оправдаться, что никого никуда не посылал, но внезапно понимает, что Лесли не сердится. Она опускает ноги на пол, выключает музыку и проводит рукой по скамейке рядом, приглашая его присесть.       –Впрочем, добровольцы мне всегда нужны, – с усмешкой продолжает она. – Особенно практически члены семьи. Ты знал, что в том мире она была влюблена в моего дядю?       –Он же старый, – Паркер почувствовал, что у него немного клинит мозг. Попытка представить рядом Шельму и Магнита вызывала критическую ошибку.       –Любовь не знает правил, – Лесли фыркнула. – Ты зря считаешь, что я придумываю. Можешь Росомаху спросить о том, как мы жили там. Хэнка лучше не спрашивай, если у него вдруг произойдет замещение сознания на ту версию, результат тебя не порадует. Он был больше технарем, чем биологом.       –Так может случиться? – вопрос не праздный.       –Наверное, со мной же случилось. Я так до сих пор и не восстановила ту половину себя, которая жила нормальной жизнью, любила вот эту музыку и мечтала угнать Тардис, чтобы выкрасть из прошлого Фредди Меркьюри. Что так смотришь? Если я пришла с войны, это не значит, что я не могу разделять желания другой версии себя. Тем более что я хотя бы могу вылечить СПИД.       –Благодаря симбиоту? – Питер хочет заодно закрыть и эту тему. – Просто я тоже был носителем, и это был ужас...       –Ужас – это твоя жизнь, от которой даже совершенное инопланетное оружие с ума сошло, – похоже, это и правда только телепатия. Руку Лесли на мгновение облегает светящийся слой, похожий на потемневшее серебро. Ничего общего с привычным черным, который перешел от него Синтии. – Твой, похоже, был чисто боевым, или просто не успел обучиться до конца. Если достаточно долго его носить, он начинает понимать, когда тебе нужно быть агрессивным, когда нет. И не только улучшает врожденные или приобретенные способности, но и раскрывает весь возможный потенциал. Синтез материи и лечение носителя – это так, база. Но если ты шанс стать носителем продолбал, не надо расстраиваться, значит, тебе просто это не подходило, и вообще, у тебя свои мозги есть, ты даже иногда правильно ими пользуешься.       Расспрашивать дальше не очень хочется. Точнее, хочется задать совсем другой вопрос.       –Меня там не было, верно? – к этой мысли он шел давно, и грустный кивок собеседницы только подтверждает давнее подозрение.       –То, что там было – это не ты, – уточняет она. И затем добавляет то, от чего сердце Питера екает: – Я даже рада не помнить эту часть моей жизни. И моей семьи. Знать – одно, помнить – совсем другое...       –Ты... – он тянет паузу, не понимая, как задать этот вопрос правильно.       –Я была объектом эксперимента. Такое уебище даже оплодотворять естественным путем противно, сам понимаешь, – она кривит рот в злой усмешке и отчего-то в этот момент выглядит совсем не уродливой, несмотря на старящий макияж. – Даже странно, что в итоге получилась красивая девочка, видимо, добавленные гены перевесили. Да ладно, не расстраивайся. Тамошняя версия Старка и вовсе Стражей строила, кстати, надо бы с ним поговорить. Только не вздумай ревновать, я уверена, что достижение «трахнуть монашку на чужой свадьбе» у него уже есть, а из меня и монашка-то не очень.       Договорив, она исчезает, оставив Питера абсолютно ошеломленным. Он изо всех сил пытается не представлять злодейскую версию себя – с нелепой бородкой, как в «Стар Треке», – маниакально хохочущую на фоне этой невозможной женщины, привязанной к лабораторному столу. Все равно выходит чушь – и на мгновение в голове что-то щелкает, а фигуранты воображаемой сцены меняются местами.       Чтобы прогнать наваждение, Паркер покидает чертов сад на предельной скорости, будто за ним уже гонятся роботы Дума с огненными мечами, но привидевшаяся картинка никуда не уходит, преследуя и на условно открытом пространстве, и в комнате, где он пытается запереться. Словно он и в самом деле где-то в параллельной реальности прикован сейчас к стене, и Лесли тянется выросшим из руки черным скальпелем к его горлу.       Видение пропадает только тогда, когда сходит с катушек паучье чутье, и в этот момент Питер откровенно ему благодарен. Он раскрывает обновленные вебшутеры, заряжает паутину и бежит туда, где совсем недавно оставил Джонни. Интуиция подсказывает, что проблемы будут ждать именно там, и они действительно ждут.       Факел, похоже, все это время тихо-мирно нагонял упущенное с отцом, и парочка ворвавшихся в комнату придурков в форме обслуги стала полной неожиданностью. Питер дослушивает до конца их угрозы, понимая, что Джонни элементарно опасается включать свои силы, – и, выпустив паутину, резко дергает обоих, заставляя упасть на спины и выронить оружие. Спеленав противников, он поднимает голову и видит, что Джонни натянуто улыбается.       –Спасибо, что серьезно отнесся к моей просьбе и попросил у Паука эту хрень, – он явно пытается создать у отца впечатление, что ситуация под контролем, но получается даже хуже, чем у самого Паркера, когда тот успокаивает тетушку в похожих ситуациях. – Но какого черта Дум...       –Я сомневаюсь, что это его люди, – Питер выглядывает в коридор и закрывает дверь. – Мистер Шторм, вам лучше остаться здесь, только закройтесь в ванной, что ли. Джонни, самое время проверить, как там твоя сестра.       –Всегда знал, что на тебя можно положиться, Пит! – Факел сбрасывает на диван пиджак и заодно стаскивает штаны, пользуясь тем, что его отец совету уже последовал и позорища не видит. – Только, бога ради, не надо меня сейчас фоткать. Хоть это и сенсация, и все такое...       Несмотря на то, что звучит это пошло и неуместно, Паркер действительно жалеет о том, что не захватил фотоаппарат. Потому что лица парикмахерши и гримерши при виде вломившейся в комнату невесты огненной фигуры действительно стоят запечатления. С будущей миссис фон Дум полный порядок, она только на мгновение становится прозрачной, но тут же берет себя в руки.       –Что за идиотские шутки, Джонни? Здесь не ваш Фантастический Цирк! – раздраженно шипит она. – Я думала, что мы все уже решили, а ты все-таки явился испортить мне свадьбу?       –На нас с отцом напали, – быстро произносит Факел. – Он в порядке, но я за тебя испугался.       –Быть не может, – Сьюзан вскакивает и подбегает к окну, подобрав юбку, затем с ее уст слетает такое, что даже лексикон Вспышки в этот момент кажется Питеру детским лепетом. – Так, Джонни, ты со мной, надеюсь? Своего друга можешь оставить здесь.       –Я могу пригодиться, – возражает Паркер, и Невидимая Леди машет рукой.       –Хорошо, тоже идешь со мной. Снаружи разберутся без нас, но черт знает, сколько погани уже в замке. Похоже, подменили всех, кого якобы рекомендовал этот болван Фьюри!       С ней трудно не согласиться – все, кого они встречают, действительно одеты во все ту же осточертевшую форму, словно однотипные противники в игре. А вот мнение Джонни о том, что его сестра беспомощна и нуждается в защите, явно не выдерживает столкновения с реальностью. Спустя пару минут Питер целиком и полностью уверен, что будущая королева Латверии чуть ли не опаснее своего жениха: так мастерски она останавливает пули и обезоруживает противников – с точностью бы только поработать, парочка неосторожных подонков лишились заодно и пальцев.       Новые картриджи кончаются раньше, но в целом их хватает, нападавших внутри действительно немного. Уже на выходе из замка Сью поправляет прическу и отдает приказ – вернуться и проверить, как там ее отец. Снаружи дует холодный ветер, поле снято, но хрупкой фигурке в подвенечном платье все нипочем, и нарушать ее приказ совсем не хочется. Паркер заранее сочувствует тем, кто рискнет встать между ней и законным браком.