Вожделения

Арья проснулась, захотев по нужде. Уже почти светало. Лев мирно спал. На столике с его стороны кровати она увидела кинжал. Рубины, которыми были богато украшены его ножны, пульсировали тeмно-краcными огоньками в свете пламени уже догорающей свечи. "Прямо как капли крови", — подумала девочка. Надо быть быстрой, как олень, и бесшумной, как тень, а острая валирийская сталь не подведет. Но она была не в силах заставить себя убить Тайвина. "Слабохарактерная глупая девчонка, он же главный Ланнистер, враг твоего брата!" — попыталась разозлиться на себя Арья, но это не помогло. Она ничего не могла с собой поделать, так как ее тело еще продолжало жить воспоминаниями этой ночи. А эти воспоминания не давали возможность смотреть на Тайвина, как на врага. Более того, она даже почти простила ему надругательство над ее другом. Тайвин не был с ней галантен, отдавал свои обычные команды или просто сам поворачивал ее податливое, разомлевшее под его ласками тело, как ему хотелось. Но, хотя это было и стыдно признавать, она получила удовольствие от всего, что он с ней вытворял. Онa не услышала от Тайвина ни одного комплимента, но его руки, губы, да и глаза, которые, она могла поклясться, потеряли свою холодность, говорили больше, чем любые красивые слова. Она забыла про «Арью — лошадиное лицо» и впервые в жизни почувствовала себя привлекательной и желанной, а ведь совсем недавно она была уверена, что такое просто невозможно. Несмотря на возраст, тело Тайвина было поджарым, упругим и мускулистым. Вначале она стеснялась прикоснуться к нему. — Ну давай, смелее, — ободрил ее Тайвин, приложив ее неуверенную руку к своей груди и направив вниз. Она быстро осмелела и стала обследовать его, беря с него пример. А Льву явно доставляло удовольствие играть с ее телом, он не забыл ни про одну его часть. Он, видимо, принял ее дерзкий вызов, так как реализовал ее «последнюю неприличную фантазию». Ощущение было невероятным, как полет в какой-то невесомости, у Арьи никогда так не получалось пальцами. Самое удивительное, что Тайвин не лишил ее невинности, хотя она была почти уверена, что он сделает это после ее неудачной попытки отплатить ему за полученное блаженство таким же образом. Оказывается, это не так уж и легко, как выглядит со стороны. Арья взялась за дело с энтузиазмом и тут же чуть не подавилась: член лорда Льва был довольно внушительного размера. Тайвин не проявил при этом недовольства и даже не осмеял ее, просто мягко отстранил и помог себе своей рукой. Одним словом, у нее не было ни малейшего основания убить Льва, хотя он при этом и оставался Ланнистером. Арья последний раз взглянула на кинжал. "Ты глупая похотливая размазня", — обругала она себя. Но ничего не поделаешь — эта ночь по праву принадлежит лишь Ей и Ему. А обо всем остальном она будет думать завтра, решила Арья, забралась обратно в постель и осторожно прижалась щекой к предплечью Тайвина, который лежал на спине: он же крепко спит, все равно не почувствует. Но она очень ошиблась на этот счет. — Моя девочка, я никуда тебя теперь не отпущу, — сонно проурчал Лев. Протянул руку, обнял ее и прижал к себе. Арье стало стыдно за проявленную слабость, но близость Тайвина подействовала расслабляюще, и она не заметила, как снова уснула. *** А Тайвину больше не спалось. Черт побери, он поступил как сумасшедший, потеряв всякую осторожность с девочкой, которая выдает себя не за ту, кто она есть на самом деле. Поначалу он планировал просто поиграть с ней немного и отпустить. Но чем больше они продолжали, тем далее он откладывал расставание. А потом у него уже не было выбора, так как девочка заснула, да и он сам уже был в полузабытье. Она еще такой ребенок, правда, удивительно смелая, сообразительная и любопытная. А с какой искренней чувственностью она отвечала на его прикосновения! Он бы не стал продолжать, будь ее реакция иной. Его так обрадовала ее неопытность! Каким удовольствием будет направлять, обучать, доводить до оргазма и видеть при этом благодарные счастливые глаза. За всю свою долгую жизнь он делал это только для одной женщины: для своей возлюбленной Джоанны. Он сам был удивлен вновь проснувшейся потребности в подобной близости. Правда, Джоанна была на пару лет постарше, когда он посватался к ней. Но эта малютка, при всей своей неопытности, намного храбрее и раскованней, и их вообще трудно сравнить друг с другом, такие они разные, и внешне, и по характеру. И, наверно, это к лучшему. Бороться с собой нет смысла, злиться на себя тоже глупо — это ничего не изменит, а гневаться на нее вообще не за что. Тайвин неожиданно осознал, что уже прошел через все это за месяц общения со своей чашницей. Сколько раз он с раздражением ловил себя на том, что разговаривает с ней, как с равной. Тогда он прогонял ее за очередную дерзость, а на следующий день опять не мог удержаться от общения. Тайвин погладил растрепанные волосы спящей девочки, так доверчиво прильнувшей к нему. В полусне он случайно сказал то, что думает: он действительно никуда теперь её от себя не отпустит. После смерти Джоанны он ни разу не провел ночь с женщиной. Шлюхи с их ханжеской вульгарной игрой в чувства вызывали у него отвращение, так что, если он изредка и прибегал к их услугам, общение с ними ограничивалось лишь грубым половым актом. Он иногда использовал молодых слуг обоего пола, которые удовлетворяли его орально, хотя это не доставляло ему особого удовольствия. И зачем он только устроил подобный спектакль перед своей чашницей? Ну, конечно, его разозлило, что большую часть своего свободного времени девочка проводит в кузнице. Сделанного не вернешь, извиняться и оправдываться он, разумеется, не собирается, хотя эта девочка из таких, что непременно напомнит ему об этом. Ладно, он попробует как-то загладить неприятное воспоминание. После поцелуя он отпустил ее, чтобы проветрить голову, надеясь, что наваждение уйдет, но это оказалось напрасным — он желал продолжения. Он не был уверен, что чашница вернется. Ожидал, что она попытается убежать, где-нибудь спрячется или вообще предпримет какую-либо глупость. Однако она вернулась, правда, запоздав немного, но была спокойна и уверена в себе. Так как девочка отказалась от вина во время обеда, он был уверен, что ее дальнейшая реакция не была вызвана опьянением. Когда он поднялся из-за стола, протянул ей руку и коротко приказал: "Идем", — она не раздумывая последовала за ним. Семь преисподних, он оставит её при себе, он просто не может по-другому. Но он — не слабохарактерный подкаблучник, каким был его отец. Он не позволит девочке взять над ним власть, он не будет вести себя, как старый влюбленный дурак, попавший под чары юной девы, он не станет ни для кого посмешищем. Он сумеет абсолютно контролировать и её, и ситуацию в целом. Конечно, она явно не из тех, кого легко подчинить, но так даже интересней. Его главная задача на данный момент — узнать, кто же она на самом деле. Сама девочка не признается, а допрашивать, пугать ее он не хочет и не может. После этой ночи у него больше не осталось ни малейшего сомнения — она никак не может быть дочерью каменщика. Она была опять неосторожна — не смогла удержаться и проговорилась, что любит верховую езду и ненавидит вышивание. А ее поведение в ванной и спальне ясно показало, что она привыкла к предметам господского обихода. Если она всего лишь дочь богатого торговца, то какой ей смысл скрывать свое настоящее имя? И на бастарда она не похожа — ее искренняя привязанность к своему покойному отцу выглядит правдиво, в отличие от ее прочих сказок. Если ее семья воюет на стороне Молодого Волка, то её наивная игра в простолюдинку понятна. Тайвин никогда раньше не интересовался информацией касательно дочерей вассалов Старка, так что придется навести справки. "Его преданность убила его", — он неожиданно вспомнил ответ девочки и то, как вызывающе при этом смотрели на него её огромные серые глаза. Да, ее взгляд обычно режет, как сталь. У девочки железный характер, она не из тех, кого легко запугать, довести до слез. Хотя однажды утром глаза его чашницы были необычно красные, а накануне вечером ворон как раз принёс весть о гибели младших братьев Молодого Волка… Этого не может быть… Внешне девочка вполне может сойти за Старк, но обе сестры находятся в Красном Замке — так, по крайней мере, утверждала Серсея. Как она могла скрыть от него такое? Впрочем, в последнее время поступки его любимой дочери его уже не удивляют. Младшая Старк, Арья. Он слышал историю о том, как эта девчонка атаковала Джоффри, натравила на него своего лютоволка и выкинула в реку Львиный Зуб, его подарок старшему внуку, — по крайней мере, так звучала версия Серсеи. По дерзости очень даже похоже на его виночерпия… Ну ничего, он узнает правду через минуту. Девочка мирно спала под его рукой, ее дыхание нежным теплом ласкало его грудь, и он почувствовал себя почти виноватым, когда резко произнес: — Арья!