***
Он приехал до Хайгейта на автобусе. Не очень приятно было вновь им пользоваться, особенно после того, как он попал в аварию, где его чуть не убило куском металлической трубы, но выбора не было. Лучше уж автобус, чем метро. Натаниэль полагал, что после того, как все наладится, еще не скоро сможет забыть весь свой печальный опыт использования общественного транспорта. По дороге волшебник смотрел в окно и беспрестанно теребил ниточку, выбившуюся из контура, которым был обшит его выбитый на футболке принтером Микки Маус. Он думал о многих вещах, случившихся с ним за три дня. Думал о том, что изначально решил воспользоваться талисманом, чтобы выяснить, что значил для него Бартимеус. Но разве… Разве это был основной вопрос, о котором упоминал мистер Смит? Было ли все дело в джинне или он был всего лишь косвенной причиной этому? Натаниэль не мог не признавать, что в свое время хотел стать Джоном Мэндрейком больше, чем кем-либо еще. Но в то же время не хотел потерять и себя. Поэтому он так отчаянно хватался за джинна, который связывал его с прошлым. В мире волшебников, как ни странно, именно Бартимеус стал ему единственной опорой, потерять которую значило для него почти то же самое, что и потерять себя. Это было недопустимо. Он был привязан к своему слуге. Одна его часть хотела, чтобы все так и оставалось, другая — настаивала, что ее нужно отсечь, как ненужный элемент, только делавший его слабым. И вот, что получилось в итоге. Натаниэль начинал смутно понимать, что за вопрос его беспокоил, но все еще не знал, как на него ответить. Прибыв в Хайгейт, мальчишка поспешно направился к новому дому, стараясь по возможности ни на кого не смотреть и вообще не привлекать лишнего внимания. В своем экстравагантном наряде сделать это было не так просто, но Натаниэль стремительно шел к своей цели и не обращал внимания на многозначительные взгляды, которыми время от времени одаривали его редкие прохожие. Добравшись до стройки, волшебник окинул взглядом груду строительного материала и вздохнул. Ну и где он здесь должен был найти деревяшку с размером половину его ладони?.. Вздохнув, Натаниэль принялся пробираться через многочисленные доски, мешки с цементом, какие-то трубы, и тележки со всяким строительным мусором. Он понятия не имел, как выбрался из лабиринта всех этих преград темной ночью сбитый с толку и перепуганный до чертиков, да еще и не убился ни обо что по дороге. — Найдись, прошу тебя, — бормотал он, надеясь, что никому из прохожих не взбредет в голову поинтересоваться, отчего это он — какой-то весьма сомнительный с виду мальчишка, — гуляет по стройке чужого дома. Натаниэль воспринимал теперь это место как чужое и абсолютно не пытался ассоциировать с тем, где прошла значительная часть его жизни. Может, он никогда и не оставит в покое прошлое, но, хотя бы, научится жить с ним без помощи Мэндрейка. Взгляд блуждал по груде кирпичей, сброшенных в дальней части постройки и внезапно наткнулся на маленький объект странной формы, сиротливо прислонившийся к колесику тележки, которая стояла рядом. Натаниэль бегом бросился к нему и без особого труда опознал свою часть талисмана. Он повертел его в пальцах какое-то мгновение, радуясь хотя бы тому факту, что едва ли не впервые за эти три дня все пошло по плану. Теперь нужно было вернуться обратно в Вестминстер, найти половину, принадлежащую Мэндрейку и тогда… Ну, тогда он и будет разбираться, что делать дальше. Скоро все это закончится и он, наконец, сможет вдохнуть свободно. С теплящейся в груди надеждой, Натаниэль засунул талисман в карман джинсов и, через несколько минут покинул стройку. Возможно, все еще было не так плохо. Он все-таки сумел оторваться от наемника, имел некое подобие плана, в котором самое чудесное было то, что Мэндрейк вряд ли сумеет предугадать его следующие действия. Вряд ли он таскает свою часть талисмана с собой, ведь у него совсем нет причин полагать, что она хоть как-то может нарушить его планы, а значит, скорее всего, он хранит ее где-то в доме. Натаниэль впервые с тех пор, как не сумел вызвать Бартимеуса обратно, испытал что-то вроде уверенности в своем дальнейшем шаге. Он знал свой особняк как свои пять пальцев и ему не представлялось проблемой найти в нем талисман. Вот прошмыгнуть мимо всей прислуги не вызывая вопросов — вот это уже задачка посложнее, но волшебник был уверен, что что-нибудь придумает. Мальчишка завернул за угол и едва не налетел на кого-то. — Простите, — пробормотал он и вдруг замер, когда понял, что ему определенно знаком наряд вставшего на пути человека. — А тебя не так просто поймать, — на плечо Натаниэля легла тяжелая мужская ладонь и волшебник, с ужасом осознав, что попался, изо всех сил попытался вырваться. — Впрочем, что будет легко я и не ждал. — Пустите! — закричал он, но бородач внезапно подсунул ему под нос какую-то тряпку и волшебник, по инерции вдохнув, ощутил странную слабость, внезапно накрывшую все его тело. — Спи крепко, юный Мэндрейк, — услышал он где-то вдалеке перед тем, как сознание окончательно накрыла уютная тьма.Натаниэль
10 сентября 2018 г. в 20:38
Оставив Натаниэля в одиночестве, мистер Смит, сославшись на свои обязанности координатора, поспешил вернуться к работе. Он был уверен, что им удастся что-нибудь придумать, чтобы вернуть все на свои места и мальчику отчаянно хотелось в это верить. И когда Джедикайя привел его в комнату для вызовов, он тут же бросился подготавливать все необходимое для того, чтобы вытащить Бартимеуса. И когда все было готово, он с быстро колотящимся сердцем протараторил нужные слова, от всей души надеясь, что не опоздал.
Прошла минута, другая, но ничего не произошло. Натаниэль ощутил, как начинает расползаться паника и, быстро взяв себя в руки, попробовал еще раз.
И снова безрезультатно.
— Ну давай же, — сердито пробормотал он, стряхнув ладонью непрошенные слезы, которые невесть откуда снова заволокли глаза. — Приди!..
Ответом ему была тишина и пустующий пентакль напротив.
Отказываясь признавать поражение, Натаниэль попробовал еще раз. И еще. И с каждым новым провалом понимал, что дело не в том, что Бартимеус ему сопротивляется, а в том, что он просто не может явиться. Волшебник понятия не имел, каким образом, но Мэндрейк все же сумел привязать его к себе и сделать так, чтобы Натаниэлю было до него не добраться. По крайней мере, сам мальчик предпочитал думать именно так. Ведь другая причина, по которой джинн не мог бы прийти на зов, совершенно не рассматривалась им как имеющая право на существование.
Чувство вины нахлынуло на него с новой силой. Рухнув на колени, словно подкошенный, Натаниэль закрыл лицо руками, не в силах больше сдерживать слез. Впрочем, сейчас он был сам один, и не находилось рядом никого, кто бы ехидно подколол его, сказав, что проблемы не решить слезами. Ведь если бы это было так, то люди бы уже давно затопили эту треклятую планету. Пентакли рисовать бы стало попросту негде, и все духи вздохнули бы с облегчением…
В этот момент Натаниэлю было все равно, что наемник все еще где-то там и скоро его найдет, если волшебник чего-нибудь не предпримет. Ему было все равно, что Мэндрейк собирается с ним сделать, он знал, что у него не хватит сил одолеть своего двойника. И как бы он ни убеждал себя в обратном, суровая реальность раз за разом тыкала его носом в то, что он не соперник господину министру.
Натаниэль понятия не имел, сколько просидел не шевелясь, сквозь затуманенные слезами глаза глядя на пустой пентакль напротив. Когда позади него раздался тихий скрип открывающейся двери, у мальчика не было даже сил, чтобы обернуться и посмотреть, кто пришел по его душу.
— Джон, — раздался приглушенный и крайне обеспокоенный голос мистера Смита. — По-моему тот, о ком вы говорили, в зале. Вам нужно уходить отсюда как можно скорее. Вы… Вам разве не нужно было вернуть своего слугу?
Наемник?.. Сейчас мысль ему сдаться не казалась уже такой бредовой.
— Джон? — Краем глаза Натаниэль отметил, что Джедикайя присел на корточки рядом с ним, но у мальчика не было сил отворачиваться.
— Мэндрейк что-то сделал, — глухо произнес он, утерев глаза тыльной стороной ладони и громко шмыгнув носом. — Я не могу призвать Бартимеуса обратно. А если так, то он победил.
Мистер Смит какое-то мгновение молчал, а затем неожиданно громко фыркнул:
— Какие глупости! С чего вы вообще взяли, что ваш двойник сильнее вас? Если хотите, то исчезновение половины талисмана прямое доказательство того, как сильно вы заблуждаетесь, говоря такие нелепые вещи… Вставайте, — Джедикайя едва ли не силком поставил ошеломленного мальчика на ноги и взглянул ему прямо в глаза. — Вы не можете победить или проиграть, Джон, потому что соревнуетесь с самим собой. Это по определению лишено смысла.
Натаниэль несколько раз моргнул, пытаясь понять, что пытался ему втолковать взрослый волшебник.
— Я полагаю, что все ваше разделение стало результатом того, что где-то в глубине души вы не могли ответить себе на один простой вопрос. И, судя по всему, до сих пор не можете, — внезапно добавил он, и на его лице проступило что-то вроде сожаления.
— Я не понимаю, — сдался Натаниэль, который уже действительно ничего не понимал.
Джедикайя какое-то мгновение пожевал губы, а потом бросил тревожный взгляд на дверь.
— Вас нужно вывести отсюда, — быстро сказал он. Мальчишка хотел было уже открыть рот, чтобы выяснить, что конкретно имел в виду волшебник, но тот не дал ему ни единого шанса. Они быстро прошмыгнули несколькими служебными коридорами и, как догадывался Натаниэль, мистер Смит вел его к черному выходу музея.
Волшебник переставлял ноги больше по инерции, чем осмысленно. В голове царил хаос, вязкий туман опутывал мысли и где-то в висках едва ощутимо бился пульс. Глаза слегка жгло, и он беспрестанно шмыгал носом.
— Я выиграю для вас столько времени, сколько смогу, — по дороге тараторил Джедикайя. — Вы должны знать, что сегодня вечером господин Мэндрейк собирается посетить вечеринку у какого-то вышедшего в отставку чиновника. Мистер Мейкпис и меня приглашал, но я не слишком люблю все эти… мероприятия.
Натаниэль едва выдавил из себя кивок. Он слышал об организации этого праздника, еще когда был одним человеком, однако никакого понятия не имел, что, оказывается, его двойник собирался таки его посетить. Но… что ему это дает?
— Я еще не имел возможности сказать об этом господину Мэндрейку, но я, кажется, знаю, как помочь вам вернуть все на свои места.
— Правда? — в голосе Натаниэля задребезжал слабый оттенок надежды.
— Это только моя догадка, — мистер Смит повел плечами, будто извиняясь, что не может утверждать наверняка, — но раз уж у господина Мэндрейка осталась только половина талисмана, значит, другая должна была быть при вас.
На очередном повороте он огляделся по сторонам и, удостоверившись, что за ними никто не следует, повел своим ключом по электронному замку и приоткрыл дверь служебного выхода, торопливо подталкивая к нему волшебника. Натаниэль изо всех сил пытался припомнить, был ли с ним какой-нибудь предмет, хотя бы отдаленно похожий на половинку восьмиугольника, и едва ли не застонал. Он ведь проснулся посреди ночи, было темно, и вокруг валялись доски — кто-то строил на месте сгоревшего дома Андервудов новый. Он был тогда настолько растерян и сбит с толку, что ему и в голову не пришло поискать рядом с собой талисман.
— Вот, — Джедикайя какое-то мгновение порылся в карманах, а затем вытащил на свет несколько мятых фунтов и тут же силком впихнул их в руки растерянному волшебнику. — Поезжайте туда, где проснулись. Найдите вторую часть талисмана.
— И что я должен с ней потом делать? — в отчаянии спросил мальчишка, разглядывая мужчину во все глаза.
— Объединить, скорее всего, — пробормотал Джедикайя, и тень неуверенности проскользнула по его лицу. — Но вряд ли одного этого будет достаточно… Джон, я не знаю вас достаточно хорошо, чтобы утверждать, что именно послужило толчком к разладу между вами и… вами. Это знаете только вы. Но вернетесь вы в норму только тогда, когда выполните условия начатого ритуала. Это единственный логичный способ, который приходит мне в голову. Ответьте на вопрос, который мучает вас, чтобы обрести мир.
Натаниэль опустил голову. Будто это было так просто.
Где-то из глубины помещения до них донеслось чье-то восклицание. Джедикайя поспешно обернулся, а затем, секунду спустя, вновь повернулся к волшебнику. Сильно сжал его за плечо.
— Вы должны идти. Я… желаю вам удачи, Джон. И, надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, вы уже будете самим собой.
Он тепло улыбнулся, и стало заметно, как сеточка глубоких морщин испещрила кожу в уголках невзрачных серых глаз.
Натаниэль кивнул и, натянув свою кепку на самые глаза, бросился прочь.