***
Тревор раздевался. Он снял нижнее бельё и отбросил его в сторону. Теперь, как голый червь, он, ухмыляясь, возвышался над Дорой. Он уже ударил её в живот с достаточной силой, чтобы выбить из неё дух. Затем он ударил её с такой силой, что она упала на пол. Самое весёлое только начиналось. — Прости, но будет больно, сучка, — сказал он, разминая пальцы. Затем Саймон услышал крик в соседней комнате. — Что там вообще… Тревор, который калечил и пытал множество людей в своей жизни, никогда не слышал ничего подобного: Саймон кричал изо всех своих сил, будто бы его там заживо сжигали. Дора улыбнулась и начала вставать. В этот момент Тревор понял, что что-то не так. — Ты… Он больше не колебался. Он открыл дверь и побежал к Саймону. Он не мог осознать того, что он видел. Девочка (как там её звали?) стояла в паре метров от Саймона, в углу комнаты. Было темно, и Тревор видел только её силуэт. Саймон судорожно пытался раздеться. Он буквально срывал с себя одежду. — ПОМОГИ! — кричал он. — ПОМОГИ МНЕ! ОНИ ПОД МОЕЙ КОЖЕЙ! Тревор был слишком сбит с толку, чтобы двигаться. А затем он увидел их. Бесчисленные куски плоти, где-то с пару сантиметров каждый, пульсировали и бегали по телу Саймона: на груди, животе, руках… и даже на лице. — Слишком поздно, — сказала девочка из тени. — Они уже отложили яйца. Уже скоро начнут вылупляться. Один за другим эти бугорки начали лопаться. Из него начали лезть чёрные, волосатые летающие насекомые. — Ааа, помогитееее! — кричал он, вцепившись в своё лицо, насекомые пролезали между его пальцев. Тревор и не думал о том, чтобы помочь Саймону: не время помогать другим. Воздух наполнили насекомые, он развернулся, чтобы снова бежать. И тут кровь в его жилах застыла. Дора, стоящая в коридоре, закрывала дверь. Он уловил проблеснувшую улыбку на её лице и ржавый ключ в её руке. Он бросился к ней, но было слишком поздно. Тяжёлая деревянная дверь закрылся, и он услышал, как щёлкнул замок. Тревор начал, раня свои оголённые ноги, биться в дверь и пинать её, но та не поддавалась. Всё же она была сделана с расчетом, чтобы не дать людям сбежать через неё. Но в этот раз человеком, который пытался бежать, была не перепуганная женщина. А он сам. — Открой! — кричал он. — Открывай, сука! В двери было маленькое окошко с деревянной задвижкой, на уровне мужского лица. Она открыла её. Просвет был таким узким, что он мог видеть только её глаза. — Дора, прошу! — взмолился он, в его ушах уже жужжали мухи. — Выпусти меня! Я заплачу тебе, отдам что угодно, но, ради бога, выпусти меня! Её чёрные глаза светились от удовольствия. — Прости, — сказала она, — но будет больно, сучка. Его окружили мухи. Он действительно практически сгорал заживо. Они кололи каждый миллиметр его тела, даже самые личные места. Он пытался не закричать, так как боялся, что они полезут ему в рот, но не мог ничего поделать. Он и не заметил, как насекомые начали откладывать яйца на его языке. «Помогите!» — думал он. — «Джейкоб… Дориан… Кто-нибудь! Помогите!» Он не мог издать ни звука, так как насекомые были уже в его глотке. Он чувствовал, как они лезли в ноздри и в уши; наконец, он отчаялся.***
Джейкоб больше не мог сдерживаться. Он начал раздевать Солюшн, изорвав её красное платье. Спустя пару секунд она наконец оказалась полностью голой. Сначала он рассмотрел её. Он никогда не видел такой привлекательной женщины. Затем он с силой кинул её на кровать. — Боже, — прокомментировала она, — да тебе нравится пожёстче. Он смотрел на её большую, идеальную грудь. Она нежно погладила и придвинула их друг к другу, заманчиво лаская. — Прыгай, — сказала она. — Посадка будет мягкой. Джейкоб не мог себя контролировать. Он напрыгнул на её, прижавшись лицом к её груди. Будто бы его кожа соприкоснулась с шёлком. Мягко… как же мягко… будто бы я тону в ней…***
Мэлвин вырубился на кухне. Он упал на пол, всё ещё с графином вина в руках. Внезапно, он проснулся: кто-то кричал в зале. «Что за чертовщина, — подумал он, всё было будто в тумане, — почему они такие шумные…» Он открыл глаза. Первым делом он увидел Грега. Тот свернулся в клубочек в углу кухни. Он трясся и сидел, закрыв уши руками, как перепуганный ребёнок. «Что за херня…» Парень по имени Сид, самый старший из них, внезапно вбежал к ним. У него в руках был кинжал. — Чёрт! — крикнул он. — Она убивает наших ребят! Мэлвин смог среагировать только через пару секунд. «Убивает… вражеская атака…» Он встал. Кто-то оставил свой меч на кухонном столе. Он взял и обножил его. — Да вы издеваетесь… В коридоре раздался крик боли. Мэлвин и Сид, находящиеся в кухне, бросились в бой. Она была там. Девушка по имени Юри стояла у входной двери, чтобы никто не мог убежать. Её длинные элегантные перчатки сменились шипованными рукавицами. С металлических шипов стекали кровь и остатки чьих-то мозгов. Пять или шесть мужчин, включая Бэзила, стояли перед ней с мечами в руках. По большей части они были по уши пьяны, но страх отрезвил их. Один из них побежал на неё. Она спокойно ударила его в висок. Из шеи брызнула кровь, когда голова влетела в стену. — Идиоты! — крикнул Бэзил. — Она слишком сильная и быстрая! Нужно атаковать её одновременно, иначе мы все здесь умрём! Она стояла с суровым выражением лица, ожидая их атаки. — Давайте! Всё произошло мгновенно. Мечи сломались, а головы взорвались под силой её ударов. Бэзил упал на землю. Через пробитый череп вытекал мозг. Сид был ближе к Юри, чем к Мелвину. Она смотрела на него холодным, безжалостным взглядом, он задрожал. Он отпустил кинжал и поднял руки. — Я сдаюсь! — сказал он. Юри, казалось, не услышала его. Она шла к нему, излучая угрожающую ауру. Мэлвин, глядя на эту сцену, подумал, что не видел никого страшнее её за всю свою жизнь. — Прошу! — взмолил Сид. — Не убивай меня, я тут новичок! Я ничего не сделал! Затем он развернулся, чтобы убежать. Она двинулась чрезвычайно быстро. Она прыгнула и свысока ударила в его голову обеими руками. Голову Сида расплющило, одно из его глазных яблок пролетело совсем рядом с лицом Мэлвина. Взгляды Юри и Мэлвина встретились. Предавшись незнакомому ему ранее ужасу, он бросил меч и побежал по тёмному коридору, направившись к лестнице.***
— Что ты вообще сделала с нами?! — Боже, почему мы ещё живы?! Абсолютно голая Люпус Регина смотрела на двух плачущих мужчин, расположенных друг напротив друга. Их внутренности были вырваны из их животов и сейчас опутывали их тела, связав их вместе. Лица Ангуса и Гордона были в нескольких сантиметрах одно от другого. — Всё просто. Я использовала лечащее заклинание, чтобы соединить ваши внутренности и сосуды, после того как порвала их. Теперь вы одно существо. Вы были рады разделить между собой даже самые приватные моменты, так что я помогла вам… сблизиться. — Боже, за что?! — закричал Ангус. — Ну что же вы та-ак, — поддразнила она. — Не расстраивайтесь. Знаю, что вас может обрадовать! Как насчёт поцелуйчиков? Ещё минуту назад вы были очень возбуждены… Она взяла их за головы и прислонила их друг к другу. — Ну же, не стесняйтесь. Чмок, чмок, — издевалась она. Лица Ангуса и Гордона прижимали одно к другому. — Мерзость! — сказал один из них. Второго вырвало на своего товарища. А затем давление возросло. Они ощутили, как трещат их черепа: звук был даже громче их вскриков…***
Мэлвин открыл дверь ударом ноги. Он не боялся прервать своё начальство. Его волновало лишь его выживание. Но то, что он увидел, заставило его потерять дар речи. Рыжеволосая девушка прижимала друг к другу головы Ангуса и Гордона. Они стояли, обмотанные окровавленными кишками. И затем их черепа взорвались. Кровь и мозги забрызгали женщину, заляпав как её лицо, так и обнажённую грудь. Обезглавленные тела упали на пол с тяжёлым стуком. Женщина, удивившись, посмотрела на него. — О, ты тоже хочешь развлечься? Следовало приходить раньше: уверена, что мы могли бы устроить тройничок. Но, не сомневаюсь, что мы сможем повеселиться и вдвоём… Ноги сами понесли Мэлвина отсюда. Он побежал ко второму коридору, в ушах отдавался стук его сердца. У него не оставалось сил для того, чтобы думать: он полагался только на свои инстинкты. «Джейкоб,» — думал он, — «он наверняка что-нибудь придумает». Он подошёл к двери Джейкоба. Она была закрыта изнутри, так что он начал ломиться в неё. — Пусти! Джейкоб, пусти меня! Внезапно дверь открылась. Джейкоб чуть не отбросил его в сторону. Он держал Мэлвина за плечи, они были так близко, что могли поцеловаться. С губ Мэлвина сорвался вскрик. У Джейкоба больше не было лица. Носа также не было: там, где должно было быть лицо, проступали одни лишь мускулы. Веки пропали. Один из его глаз выпал: сейчас он висел в районе его щеки. — ВЫПУСТИ МЕНЯЯ! — закричал он. Затем что-то потащила Джейкоба назад. Щупальца, сделанные из чего-то похожего на желе, обхватили его туловище. Щупальцами на самом деле были руки Солюшн. — Боже, — усмехнулась девушка, которая начала тащить Джейкоба к себе. — Как грубо! Нельзя ведь сначала заставить девушку намокнуть, а потом так смыться! Затем она заметила Мэлвина. — Тоже хочешь развлечься, парень? — спросила она, после чего подмигнула. — И для тебя найдётся место. До безумия напуганный Мэлвин бежал что есть сил.***
«Чёрный ход!» — думал Мэлвин. — «На первом этаже есть чёрный ход!» Какой же он идиот, раз забыл об этом. Надо было бежать туда сразу же, пока была возможность. Он дошёл до ступенек, надеясь, что не опоздал. Он наткнулся на группу из трёх человек, которая бежала в противоположном направлении. — Блять! — крикнул один из них. — С дороги! Эта сука с перчатками убивает нас! — Наверху тоже монстры, идиот! — сказал Мэлвин. — Надо отходить к чёрному ходу! — Невозможно! Чёрный ход и окна запечатаны какой-то липкой штукой! Её и мечи не берут! — Не может быть… На Мэлвина нашла паника. Даже дышать стало тяжело. — Это все, кто остался? — Пара человек ещё внизу, но они в ловушке! Брюнетка наверное убивает их, пока мы тут болтаем! — Тогда пусть берёт, что хочет! — Она хочет нас убить, убить, слышишь?! В этот момент что-то спустилось с потолка. Штука, напоминавшая серую верёвку, зацепилась за спину мужчины. — Эй, — сказал он. — Что э… Его с невероятной скоростью потянуло наверх. Он исчез во тьме. Затем послышался ужасный хруст, и его тело упало на пол. Головы недоставало. На его шее были отметины от множества острых зубов. — Жесть… Спустилась вторая нить, которая поймала ещё одного мужчину. Тот мгновенно исчез. — Блять! Мэлвин и остальные побежали вниз. Они бежали по коридору, когда из одной из спален вытянулась пара смуглых рук. Они схватили за голову одного из товарищей Мэлвина и утянули его к себе. Спальня закрылась, оттуда послышался сдавленный крик. «Рыжая сука!» — подумал Мэлвин. — «Не может быть, она ведь минуту назад была наверху! Они играют с нами в прятки!» Он продолжал бежать, по лицу стекали слёзы. Было некуда бежать. И он снова увидел её. Брюнетка всё ещё охраняла входную дверь, не позволяя никому сбежать из этого проклятого места. У её ног лежало шесть или семь изуродованных тел. Подавив внезапный порыв попытаться пробежать мимо неё, Мэлвин подошёл к ней и упал на колени. — Прошу! — просил он, обнимая её ноги. — Прошу, отпусти меня! Я присоединился к Алой Гадюке меньше года назад! Я новобранец… Я никакого отношения к ним не имею! Я сделаю всё что угодно… пощади! Она взяла его за одежду, заставив его встать. Она презрительно смотрела на него. — Почему я должна щадить насильника типа тебя? «Насильника?!» — Я… Я никогда никого не насиловал! Я девственник! Прошу, поверь мне! — Я верю тебе, так как такой мужчина, как ты, никогда не смог бы обмануть меня. Но не значит ли это, что ты не собирался сделать это с нами, когда вечеринка закончится? Или что ты никогда не убивал невинного человека? Мэлвин потерял дар речи. Он никогда не думал об этом, как об изнасиловании. Разве эти женщины не были тут в качестве игрушек? Конечно, ему приходилось убивать людей, которые отказывались платить Джейкобу. Иначе его бы не приняли в Алую Гадюку. — Я-Я… — Я тебе сказала, что ты не сможешь солгать мне. Он был в ловушек. Он не сможет оправдаться. — Боже! Я признаю, признаю! Прошу… я исправлюсь. Я возмещу всё, как-нибудь… дай мне шанс! Если у тебя есть сердце, то хотя бы сейчас… прошу, отпусти меня! Она улыбнулась. В этой улыбке не было никакого сострадания. — К чему такая спешка? Ты ведь так хотел женщину… и одна из них, стоящая позади, также тебя хочет! Он не успел обернуться и посмотреть. Юри толкнула его так сильно, что он буквально отлетел от неё. Затем кто-то поймал его, приобняв его за туловище. Мэлвин широко открыл глаза. Это и руками-то нельзя было назвать: это были большие, мохнатые паучьи лапы. Он в страхе закричал, пока его волокли по тёмному коридору по стенам, а затем и под потолком. Паучьи ноги начали сдирать с него одежду: она падала на пол, в трёх метрах оттуда. Затем его тело начало вращаться, пока толстая нить, сделанная из чего-то холодного и липкого, опутывала его тело. Мэлвин наконец прекратил вращаться. Первым он увидел лицо Энтомы, вблизи к нему. — Достаточно интимно? — спросила она. — Здесь нас никто не потревожит. — Ч-что ты хочешь со мной сделать? Её лицо было лишено всяких эмоций. — Я не осуждаю тебя за желание спариваться. Меня оно тоже порой посещает. Так что наши чувства взаимны. Я думаю, что это редкая возможность удовлетворить наши нужды. — Ч-ято… не может быть… — К сожалению, моя практика спаривания приводит к смерти партнёра. Но не волнуйся, ты умрёшь не мгновенно. Пока я откладываю яйца в твоей брюшной полости, я буду медленно высасывать твои мозги. Понимаешь ли, моим яйцам необходимо такое питательное вещество. Они начнут вылупляться тогда, когда я уже насухо высосу твои мозги, и моё потомство сможет полакомиться твоей ещё тёплой плотью. На самом деле я продержу тебя в живых как можно дольше. Самое то, если тебе хотелось спариваться. Мэлвин даже не мог больше говорить: ужас, который накопился в нём, поставил его на грань сумасшествия. «Не может быть… Это, наверное, кошмар… Прошу, Бэзил… Кто-нибудь… Разбудите меня…» — Но предупреждаю, — добавила она. — Нейротоксин, который я введу в твой мозг, парализует тебя и усилит болевые ощущения… может быть неприятно… В этот момент её лицо разделилось на две части, будто бы было простой маской. Ужасающее существо, находящееся под ней, смотрела на него множеством своих глаз. — А теперь, — сказала она грубым, скрипящим голосом, — поцелуй меня, дорогой… Мэлвин открыл рот, чтобы закричать, а Энтома запустила туда свои хоботки, пронзив его шею, чтобы достать до мозгового ствола. Спаривание началось.***
— Так, — сказала Солюшн. — Ты говорил, что не хочешь ничего пропустить. Так почему ты не смотришь в зеркало? Джейкоб не хотел. Он отвёл взгляд. В комнате слышался его плач. Его туловище торчало из живота Солюшн. Его лицо было на уровни её груди. Нижняя часть его тела была в ней, будто бы его засосало в зыбучие пески. Обе его руки были растворены уже по локоть. Но его рана не кровоточила: плоть была обожжена и расплавлена сильной кислотой. Его лицо превратилось в не пойми что: он потерял не только глаз, его нос и уши также растворились. Спустя пару минут после того, как он прижался к её груди, он внезапно онемел. Затем появилась боль. Будто бы его пронзило тысячей раскалённых игл. Когда он поднял голову и посмотрел в зеркало, он закричал Теперь болело всё, что ниже пояса: но он уже привыкал к этой боли. — Сейчас я использую очень слабую кислоту, — объяснила она. — Я также берегу твои интимные места. У нас будет достаточно времени для этого… одна моя часть войдёт тебе в глотку и предоставить тебе воздух, накопленный во мне… не волнуйся, дорогой, мы будем развлекаться целыми днями… Джейкобу казалось, что он вот-вот сойдёт с ума. Он всегда был гордым человеком. Если бы сейчас кто-нибудь увидел Джейкоба, которого все уважали и боялись, в таком виде, то ему бы захотелось умереть. Но Джейкоб был уже не тем человеком, что полчаса назад: его гордость как рукой сняло. Он сделает что угодно, что угодно, лишь бы его не сожрал этот монстр. Он хотел жить, даже если это и значило, что он остался бы калекой. — Прошу, — просил он в энный раз, — просто скажи мне, чего ты хочешь! Деньги, власть: у меня всё это есть! Если ты хочешь просто есть людей, то мы можем договориться! Я буду отправлять тебе людей… съешь хоть весь город, мне плевать! Она не ответила. Она просто смотрела на него с широкой, ненормальной улыбкой. «Она даже не подаёт виду, что услышала меня. Конечная садистка…» Джейкоб услышал чьи-то шаги. Через гущу отчаяния начала пробиваться надежда. — Кто-нибудь! — крикнул он. — Прошу, кто бы то ни был… прошу, помогииите! Шаги приближались, он повернул голову их сторону. И его сердце вновь погрузилось в отчаяние. Это была Дора. — Ты… — Развлекаешься, Джейкоб? Как тебе такое, ублюдок? — Мы ещё только начали, — радостно сказала Солюшн. — Всё же это только предварительные ласки! Уголки губ Доры изогнулись, выражая неприязнь, но в её глазах пылала ярость. Наверное она хотела выразить холодное презрение, но её ненависть была слишком сильна. — Дора… Джейкоб начал плакать. Слёзы больше не текли, но он не мог не стонать. — Дора… Я больше не смогу причинить тебе вреда… Я буду жить жизнью калеки-попрошайки… наверное умру с голоду. Прошу, Дора… просто вытащи меня отсюда… теперь я знаю… я понял, что такое беспомощность… Дора засмеялась. Но это не было злым смехом: она просто выпускала раздражение. По её лицу потекли слёзы. — Джейкоб… я лучше сама умру, чем спасу тебя. Она подошла ближе к тому месту, где раньше были его уши. — В тот день, когда ты убил мою сестру… когда ты заставил нас делать это. Целовать друг друга… касаться друг друга, в дурном смысле… ты больной, больной ублюдок. Джейкоб не мог смотреть на неё. Если бы у него ещё были веки, то он бы закрыл глаза. — Когда она больше не смогла этого выносить… когда она оскорбила тебя и дала отпор… ты перерезал ей горло. — Если ему такое нравится, то почему бы не предоставить ему подарок на прощание? — предложила Солюшн. — Не волнуйся, Дора: я не наврежу тебе. Это разочарует мою сестру, Юри. Дора ненадолго задумалась. Затем она придвинулась к Солюшн. Затем она взяла Джейкоба за затылок. — Так тебе нравится, да? — сказала она. — Тогда посмотри, пока ты отправляешься в ад. Дора и Солюшн поцеловались. В этот же момент Дора прижимала голову Джейкоба к груди Солюшн. — Нет! — взмолил он, пытаясь сопротивляться мускулами своей шеи. — Только не это! Но он ничего не мог поделать. Пока Дора развлекалась со слизнем, он медленно уходил под кожу Солюшн, утопая в её бездонном теле.***
Помимо Грега в доме осталось шесть выживших. Они пытались пробиться к чёрному ходу при помощи тяжелого топора, но безуспешно. Они пытались сделать то же с окнами: но окна первого этажа были аналогичным образом запечатаны. Им не хватало отваги, чтобы подняться наверх, так как крики в основном шли оттуда. Так что они просто свернулись в страхе в тёмном коридоре, надеясь, что монстры когда-нибудь уйдут. Но монстры никогда не уходят. Один из них пришёл проведать их. — Прошу! — сказал один из них и в знак подчинения прислонился лбом к полу, находясь у ног Юри. — Нет смысла убивать нас! Ради бога, оставь нас в живых! Юри пару секунд взвешивала все за и против. — Даю вам выбор, — сказала она. — Либо вы собираетесь в одной комнате и дадите себя там запереть… либо умираете здесь от моей руки. Алая Гадюка наконец увидела свет надежды. Кто-то из них облегчённо вскрикнул. Закидывая её благодарностями, они прошли в одну из спален с запечатанным окном. — Дураки, — сказала Юри, войдя за ними. — Лучше бы вы выбрали безобидную смерть от моей руки. — О-о чём ты? — спросил один из них. Юри холодно улыбнулась. — Вы хотели женщину, да? — сказала она, перед тем как запереть их там. — Будет вам женщина. Всё же вечеринка ещё не окончена.