Плеяды Любят Веселиться!

Грег свернулся в клубочек на кухне. Большую часть времени он держал уши закрытыми… но это не останавливало крики. «Как всё до этого дошло? Как я здесь оказался?» Бэзил пытался сражаться: Грег слышал, как он выкрикивал приказы, воодушевляя своих товарищей. Теперь он мёртв. «Конечно. Сражаться с этими монстрами невозможно.» Бесполезно сражаться… да и молить о пощаде. Он слышал, как Мэлвин пару минут назад умолял пощадить его, а потом услышал, как тот закричал. Он не знал, что с ним произошло, но очевидно, что ничего хорошего. «Они всё равно нас убьют. Это наше наказание? Мы действительно заслужили это?» С самого начала бойни он увидел только одного из этих монстров: девочку-насекомое, которая зашла на кухню и запечатала окна паутиной. Она даже не посмотрела на него. Но Грег не тешил себя иллюзиями: его черёд близился. Дора была единственной надеждой. Он думал броситься ей в ноги, но и это наверняка не сработает. Она никогда не простит его. «Боже», — думал он, чуть не плача, — «почему я сделал с ней это? Не мог я разве удовлетвориться тем, что она умрёт?» Но он знал почему. Он сделал это, потому что она относилась к нему как к отрепью. Грегу всегда нравилась Дора. Он мог быть самым простым бандитом… но не была ли и она простой проституткой? Так почему она всегда так важничала? Он даже предложил ей свою помощь в ту ночь, когда её чуть не убили. Он даже заплатил бы за час с ней. Если бы она его тогда не отвергла, то ничего этого бы не произошло. Юри вошла в кухню. Она окинула его взглядом: казалось, что она смотрела на него как на таракана. «Она ищет выживших», — осознал он. Он знал, что в доме оставалась ещё пара человек из Алой Гадюки: он слышал, как они ломились в чёрный ход. «Она оставила дверь без охраны?» Ничего удивительного: она наверняка думала, что он слишком напуган, чтобы двигаться. И, до этого момента, она была абсолютно права. Но сейчас Грег ощутил неконтролируемое, непреодолимую волю к жизни. «Если останусь здесь, то всё равно умру!» Юри шла за кем-то ещё. Ему нужно было идти, пока она была слишком занята тем, что убивала других. Он медленно встал с пола. Всё его тело тряслось. «Мне нужно бежать. Нужно!» И тут его посетила страшная мысль. «Это ловушка» Какой же он идиот! Эти монстры очень хитрые. Они хотят, чтобы он ослушался их, чтобы наказать его! К тому же, разве они не заклинатели? Они наверняка могли наложить какое-нибудь заклинание на дверь… печать, или систему оповещения… «А если и ловушка… даже если и у входной двери его не ждёт ничего хорошо… Мне нужно убираться отсюда! Если останусь здесь, ожидая их, то сойду с ума!» Они наверное позволили ему двигаться, пока он в доме. С первого этажа точно не сбежать, значит ему надо на второй этаж. Он приложил всю свою храбрость к тому, чтобы выйти с кухни. В коридоре было довольно темно. Он заметил искалеченные тела у входа и быстро отвёл взгляд в сторону. Затем он заметил что-то страшное: на потолке, в паре метров над ним, был большой силуэт паука. Он вцепился в тело, замотанное в паутину: его туловище ритмично двигалось вперёд-назад. Грег не знал, что он делал, но и точно знал, что и не хочет этого знать. Он побежал по коридору. Пока он бежал, он посмотрел направо: дверь Саймона открыта. Внутри было два человеческих скелета. Их кости всё ещё был влажными из-за свежей крови. Вокруг них летали чёрные насекомые. Он дошёл до лестницы и запнулся обо что-то. Он чуть не упал. Он опустил взгляд и широко раскрыл глаза: он запнулся об обезглавленное тело. Грег не мог ничего поделать, его вырвало. Затем он продолжил. На втором этаже он услышал сдавленные стоны. Он посмотрел налево. Ещё один человек был опутан паутиной, он прилип к стене. Казалось, что ему больно. Грег решил проигнорировать его: не было времени на то, чтобы помогать остальным. Он отошёл от тела… а затем остановился. «Чёрт возьми, да что со мной не так…» Он начал рвать паутину, закрывавшую лицо человека, голыми руками. Девочка-насекомое говорила, что ей и мечом не разрежешь, но эти нити были очень тонкими, наверное худшего качества. Грег увидел лицо мужчины: это был Эсмонд, парень, с которым он был едва знаком. — Эй, всё хорошо? — спросил Грег. — Я попытаюсь освободить тебя. Эсмонд открыл рот: когда он закричал, из его рта вылетел рой чёрных насекомых. Грег взвыл от ужаса. Он испуганно отскочил, снова побежав. Он не сможет помочь Эсмонду, его внутренности уже пожрали насекомые. Он услышал голос слева от себя. Он замер. — Если ему такое нравиться, то почему бы не предоставить ему подарок на прощание. Это был голос Солюшн. Его тело затряслось. Ужас мешал ему даже дышать. «Если она меня найдёт», — думал он, — «если она найдёт меня в этом мраке, то сразу же проглотит меня! Она не будет ждать приговора Доры!» Затем послышался голос Доры: — Так тебе нравится, да? Тогда смотри, пока отправляешься в ад. Затем он услышал, как мужчина молит о пощаде. Это Джейкоб? Он никогда не слышал, чтобы босс был так напуган. «Надо действовать сейчас, пока этот монстр занят поеданием кого-то другого!» Справа была спальня. Он вошёл в неё. Его снова чуть не стошнило. На полу лежало два обезглавленных тела. Тела были связанны друг с другом их же внутренностями. Ужас мгновенно сменился радостью: это окно ещё не было запечатано паутиной. Он подбежал к окну и открыл его. Холодный ночной ветер наполнил его лёгкие, по телу пробежались мурашки облегчения. Но земля была где-то в четырёх метрах. Он подумал о том, чтобы прыгнуть, как человек, спасающийся из горящего здания, но это было глупой идеей. «Если я сломаю себе ноги, то мне конец». Он полез на подоконник, сел на него и свесил ноги. Всего четыре метра, но ощущались они как все шесть. Его сердце сейчас билось очень частно. Он развернулся, чтобы свеситься, со всех сил вцепившись в подоконник. Он собирался прыгать вниз. Его пальцы удерживали вес его тела, но долго он так не протянет. Он знал, что надо делать, но ему было слишком страшно. До земли где-то два метра, но казалось, что в два раза больше. Пальцы Грега болели. Он чуть не плакал. «Как я здесь вообще оказался», — думал он. — «Где я свернул не туда…» Ветер завыл в его ушах. «Боже, если ты спасёшь меня отсюда, то я в жизни больше женщины не коснусь». Стоит ему только подумать о сапфировых глазах Солюшн и руке Бойса, торчащей из него… Он сразу же отпустил подоконник. Удар о землю выбил из него стон. Пару секунд он пролежал, а потом попытался встать. Лодыжка болела, но наверное просто растяжение. Она опухнет через пару минут. «Не важно. Надо дойти до лошадей». Ему придётся обходить дом, так как конюшни были с другой стороны. Волоча свою ногу позади, он шёл вдоль стен дома, пригибаясь около каждого окна, хотя все они были залеплены паутиной. «Прошу, лишь бы они не нашли меня. Прошу…» Прошло только пять минут, но ощущались они как вечность. Когда он наконец оседлал лошадь, он ощущал, что чуть не плакал. — Пошла! — крикнул он, со всех сил пришпорив лошадь. Отъезжая от дома, он всё смотрел на него. Здание выглядела практически безобидно. Снаружи никто не смог бы сказать о том, что же там произошло. «Они пока ещё не гонятся за мной. Боже, прошу…» Он вышел на главную дорогу. Он старался проигнорировать тела Чака и Рэндала, что лежали на земле. В небе светила луна, так что он видел, куда ему ехать. Он снова пришпорил лошадь и без оглядки скакал на полной скорости.

***

— Боже, — сказала Юри, глядя на тела в углу комнаты, — довольно мерзко. — Думаешь? — спросила Люпус Регина. — По мне так вполне опрятно. — А чего именно ты пыталась этим добиться? — Ну, видишь ли, я отрезала его голову и пенис и попыталась поменять их местами. Я использовала лечащее заклинание, чтобы прикрепить пенис к шее, а голову к паху. Но он всё равно умер. Думаю, что человеческий мозг требует многим больше крови, чем могут предоставить такие маленькие артерии. — Это естественно. — Ну, — пожала плечами Люпус Регина, — похоже, что я потеряла возможность развлечься с ним побольше. По мне так выглядит прекрасно, как какое-нибудь произведение современного искусства. Кстати, остались ещё мужчины, чтобы поиграть с ними? — Я заперла парочку в спальне, — объяснила Юри. — Но ты опоздала. С ними уже разбираются.

***

Люди в комнате больше не могли этого выносить: напряжение брало своё. — Довольно! — закричал один из них. — Не могу здесь больше находиться! Я хочу уйти! — Эту дверь не выбить, — сказал другой. — Но я не могу, не знаю, что со мной случится! — М-может, если мы поклянёмся им в верности, то нас отпустят, — предложил третий. — Эй! Что это за херня?! Что-то шло из-под двери. Странная жидкость. Почти как вода, но больше похожее на желе. Оно образовало лужицу. Они инстинктивно отошли назад. — Что это такое? — спросил один из них дрожащим голосом. Затем желе начало подниматься. Все они потеряли свой дар речи, пока оно принимало форму человека. Через пару секунд перед ними появилась обнажённая девушка. Это была та блондинка, которую они видели вечером. Она приняла завлекающую позу, откинув голову назад и встав к ним боком. — Меня ждёте, ребята? — спросила она игривым голосом. Спустя пару секунд по зданию раздались крики.

***

Солнце вставало. Юри, Дора, Люпус Регина и Энтома собрались перед зданием. Солюшн неспешно вышла к ним. Из её плеч торчало несколько отчаянно дёргавшихся человеческих рук, будто бы они хотели нащупать что-то, но им никак не удавалось. — Довольно круто, — сказала Люпус Регина. — Почти как крылья! — Я думаю, что это мерзко, — сказала Юри. — Будто бы ты ешь с открытым ртом. — Ладно, — вздохнула Солюшн. — Пора обратно, мальчики. Она закрыла глаза, будто бы концентрировалась, после чего все руки медленно поползли обратно в её тело. — Думаю, что окажу некоторое давление на них, пока их расплавленная плоть не соединится воедино, — сказала Солюшн, делясь амбициозным проектом со своими сёстрами. — Они станут одним большим комком агонизирующей плоти. Затем она нахмурилась. — А где тот парень? Грег же? — Об этом мы и говорили. Он как-то смог сбежать. — Ты дала ему сбежать?! — Ты виновата ровно так же, как и мы, — сказала Юри. — Признаем это, — сказала Люпус Регина. — Мы слишком заигрались и не уследили за ним. — Не волнуйся, — сказала Юри Доре, — мы легко его выследим. Дора поколебалась перед тем как ответить. — Не стоит, — сказала она. — Всё хорошо. — Прошу прощения? Дора глубоко вздохнула. Она смотрела на восходящее солнце: её глаза были красными от слёз. — Я прошу вас отпустить его, если можно. Я хочу, чтобы он жил. Юри удивилась. — Почему это? — Он… нехороший человек. Это точно. Я никогда не прощу его за то, что он сделал со мной. И всё же… Я не хочу, чтобы он умер. Она помолчала некоторое время, наверное из-за кома, который подступил к горлу. — Моя сестра и мой отец отомщены, — объяснила она. — Алая Гадюка, оставшаяся в городе, развалится: они потеряли своих лидеров, и они думают, что за ними охотится кто-то сильный. И ещё… я до смерти устала. Столько ужасов натерпелась. Я не хочу больше видеть, как кто-то умирает. Грег может и не был достойным человеком… но, наверное, он испугался достаточно сильно, чтобы больше никому не вредить. Может я обманываю себя… но я всё ещё хочу дать ему шанс. Юри кивнула. — Если ты так считаешь, то мы уважаем твоё желание. — Что же, он одно большое разочарование, — вздохнула Солюшн. — Как скучно, — прокомментировала Люпус Регина. — Какая жалость, — сказала Энтома. — А я ведь реально его хотела, — насупилась Солюшн. — Запах его страха возбуждал меня. — Ну, могу сказать, что ты уже наигралась, — сказала Юри. — Не жадничай, Солюшн. — Я не против, — сказала Энтома. — Я наелась. Как же хорошо поспариваться. Юри повернулась к Доре. — Что теперь будешь делать? Она пожала плечами. — Не знаю. Никто в городе меня не ждёт. Наверное просто уйду. Попробую найти себя где-нибудь ещё. Юри передала ей мешочек с деньгами. — Это золото. Возьми его. И сможешь найти себя. — З-золото? Всё? Глаза Доры наполнились слезами благодарности. — Нам пора, — сказала Юри. — Надо отчитаться Владыке Аинзу. Дора склонилась перед ними. — Спасибо вам. Я перед вами в неоплатном долгу.

***

В нескольких километрах от них, на вершине холма, Грег наконец слез с лошади и упал на колени. Он смотрел на восходящее солнце. «Ещё один день», — подумал он. Затем он закрыл лицо руками и заплакал.

***

9 дней спустя

Был почти полдень. В таверне была куча народу. Грег сидел за столом и ел так быстро, как только мог. Он провёл здесь ночь, но не хотел задерживаться надолго. Всё же он был в бегах. Он провёл последние девять дней постоянно оборачиваясь. Он не знал, гонятся ли за ним эти монстры, но и не хотел этого проверять. Он не мог есть и спать целых три дня подряд. И наконец, он ограбил старика, чтобы купить еду. Его лодыжка зажила, что было прекрасно: эта проклята нога сильно его замедляла. «Закончу ли я бежать?» — подумал он. — «Или я буду бегать из города в город до конца своих дней?» Если честно, то он не знал. Он знал только то, что пока не был готов остановиться. Кто-то вошёл в таверну. Путешественник в плаще и длинном пальто. Новоприбывший снял плащ, и кровь в венах Грега застыла. Это была Дора. Из глаза встретились, Грег затаил дыхание. Адреналин начал делать своё дело, когда он вскочил из-за стола и побежал от неё. Он ушёл за барную стойку и, игнорируя хозяина заведения, направился на выход через чёрный ход. «Она ищет меня!» — думал он в панике. — «Дора и её друзья-монстры охотятся на меня!» Но, как только он вышел наружу, он остановился. «Секундочку…» Он был так напуган, что даже не обратил внимания на реакцию Доры. Разве она и сама не испугалась его? «Да, испугалась». Она подняла брови и открыла рот от удивления. В её глазах определённо был страх. «Значит ли это… что она была одна? Почему тогда она здесь?» Она не ожидала встретить его. Значит, она шла не за ним? Возможно она тоже решила покинуть город. Возможно она боялась того, что оставшиеся члены Алой Гадюки отомстят ей. Если она шла по главной дороге, как и он, то встретиться в одной таверне было вполне реально. «Если она действительно одна… если она действительно боится меня… значит, она тоже попытается убежать отсюда?» Он обежал здание и пришёл туда, где стояли лошади. Она была там же. Дора стояла спиной к нему. Она судорожно отвязывала лошадь. «Она убегает от меня…» В этот момент на него что-то нашло. Его страх сменился стыдом. Стыд сменился злостью. Неконтролируемой, ослепляющей яростью. Он думал о ночи, которую провёл, заткнув уши руками и свернувшись комочком в углу кухни. Он думал о Бойсе, который просил его о помощи, пока сам он беспомощно стоял на коленях со сломанной рукой. Грег достал нож. «Эта сука заплатит». Он двигался быстро. Ещё до того, как она узнала, что он позади неё. Он приложил нож к её шее. — Не шевелись, — прорычал он. — Или я тебя прирежу. — Грег… — Привет, Дора. Как поживаешь? Она напряглась. — Чего тебе надо? — спросила она. Да, он не ошибся: в её голосе слышался страх. — Дай подумать… как насчёт покалечить тебя? Самое то, не находишь? Она дрожала. Совсем чуть-чуть, будто бы пыталась подавить её, но он всё же чувствовал это. — Я спасла тебе жизнь, — сказала она. — Они хотели выследить за тебя. Но я остановила их. Я сказала им, чтобы ты жил. Я дала тебе второй шанс. — Ох, правда? Слёзы злобы наполнили глаза Грега. — А что насчёт Бойса, а? Насчёт Чака, Рэндала, Бэзила и Мэлвина? Они тебе ничего не сделали. Они никогда тебя и не трогали. Почему они умерли? Она не ответила. Они стояли так пару секунд, молча. — Ты собираешься убить меня? — наконец спросила Дора дрожащим голосом. Грег колебался. — Нет, — огрызнулся он. — Пока нет. Но ты так легко не отделаешься. Ты идёшь со мной. — Иду… куда? — В мою комнату, — сказал он, ухмыльнувшись. — Не пытайся убежать или попросить о помощи. Если будешь меня слушаться, то, возможно; возможно, я оставлю тебя в живых.

***

Они снова зашли через главный вход. Грег запустил руку под её плащ, уткнув нож туда, где у неё было сердце. Они прошли через зал и поднялись наверх. Когда они вошли в комнату Грега, он кинул её на кровать. Она смотрела на него своими большими, напуганными глазами; но Грег не собирался её щадить. «Сколько людей из Алой Гадюки просили пощадить их?» — подумал он, стиснув зубы. — Раздевайся, — приказал он. Он видел злость в её глазах. Ах да, гордость, которую Дора всегда показывала, Грег её ненавидел. — Раздевайся, или я воткну нож тебе в сердце и дело с концом. Я не шучу. Медленно, будто бы это стоило ей волевого усилия, она начала раздеваться. «Да», — думал он, переполняясь жестокой радостью. — «И где теперь твоя гордость, шлюха?» Она открыла ему своё идеальное тело, Грег остановился и подумал о своих мёртвых товарищах. Он жаждал её так долго. Хоть он и ощущал к ней ненависть, она всё ещё была для него мечтой. Дора всегда была очень гордой, но сейчас она чуть не плакала. Это возбуждало Грега ещё больше. Он лёг на неё, держа нож в одной руке и лапая её грудь второй. — И не думай сделать что-нибудь странное, — вздохнул он, уже страдая от побочных эффектов излишнего возбуждения. Он со всех сил сжал её грудь, и она застонала от боли. — Без своих монстров уже не такая суровая, да? Шлюха. В этот момент Грег понял, что он действительно любит её, любит какой-то странной любовью. Он любит и ненавидит её: он хочет, чтобы она принадлежала ему, он хочет, чтобы она боялась его… он хочет лапать её грудь, причинять её боль, чтобы она была беззащитной перед ним. И Грег понял ещё кое-что: он был той ещё сволочью. Ему нравилось причинять боль слабым. Ему нравилось подчинять и ранить женщин. Ему нравилось чувство, что он здесь главный. «Да», — думал он, сжав её грудь ещё сильнее. — «Вот, кто я такой. Вот, что я люблю. И ничто этого не изменит». — Как тебе это нравится, шлю?.. Он не закончил свою фразу. Случилось что-то странное. Его рука только что утонула в груди Доры. Потеряв дар речи, он посмотрел на неё. Уголки рта Доры изогнулись какой-то странной улыбкой, принадлежащей монстру. — Я искала тебя, чтобы сделать это, — прошептала она. «Этот голос…» Этот голос никак не мог принадлежать Доре. Он знал, чей это голос. Осознав это, он попытался закричать, но она прикрыла его рот своей рукой. — Тс-с, не порти момент, дорогой, — сказала она. Грег попытался вытянуть руку, но она уходила всё глубже. Когда наконец в дело вступил рефлекс бей-или-бей, он попытался ударить её ножом со всей своей силы. Но нож и рука вошли в её тело, не нанеся никакого урона. — Знаешь, я боялась, что не смогу получить тебя, — сказала она. — Когда я доложила о наших действиях Владыке Аинзу, он был так доволен, что захотел вознаградить нас. Я попросила тебя, и он согласился, но с одним условием: я должна была убедиться, что ты всё ещё подонок. Как же повезло, что ты меня не разочаровал. Он начал ощущать боль. Его пальцы пронзила тысяча игл. Рука Солюшн закрывала его рот, и он мог лишь сдавленно кричать. — Было несложно принять эту форму, — сказала она. — Изменять мою гортань до тех пор, пока не получится нужный голос получилось не сразу. Но я не против поглотить тебя, находясь в этой форме: всё же она довольно красива, и она тебя нравится, да? Грег попытался попросить пощады, но его руки вошли в неё уже по плечи. Его лицо было в паре сантиметров от её груди. — Ох, — добавила она, — я чуть не забыла. Ты ведь скучал по своим друзьям, да? Я всё это время держала их в живых специально ради тебя. Из груди Солюшн показалось несколько рук, лишённых кожи. Комнату наполнил запах горелой плоти. Они дёргались от боли, они схватили его, вцепились в него так, будто бы за спасательный трос. Затем показалось несколько лиц. Все они были без кожи на них: некоторые срослись вместе. — Помогиии мнеее! — кричало одно из лиц. — Вытащи… меняяя! — ахнуло другое. Руки тянули его. «Нет», — думал он, отдавшись панике, — «отпустите меня, я не хочу закончить, как вы…» — Да! — закричала Солюшн от удовольствия, когда лицо Грега вошло в неё. — Да! Иди! Иди к мамочке!

***

На первом этаже таверны слышались крики и стоны из комнаты Грега. — Молодёжь такая шебутная, — сказал старик, попивая пиво. — А она красавица, — сказал ещё один. — Я завидую. — Он… он плачет? — спросил третий парень. — Чёрт, да он там наверное просто тает из-за неё! Старик пожал плечами. — Ах! Женщины в наше время… могут сожрать тебя заживо! КОНЕЦ