Детонатор для мизантропа

Порой Том поражал меня своей упертой стеснительностью. Он запретил идти вместе с ним в душ. Втолкнув меня в логово аромата пачули, парень остался за дверью, оповещая о неких кошачьих тараканах. Я недоумевал и расплывался в безумной улыбке. Мне нравилась его метавшаяся душонка. Вдоволь, я совершенно разнежился и, расслабившись, успел заметить, что окончательно спятил. Я признался ему в любви. Я сделал это не просто так, не случайно и не потому, что осталось несколько дней. Если честно, я даже не был уверен в том, что произнес всё вслух. Выбравшись из душа, я взял полотенце. Вытерся, а потом замер: мысли не отпускали меня. Я притронулся к губам. Капли по-прежнему скатывались с волос. Я взъерошил их, хмыкнув со странным чувством. - Я сказал. Действительно сказал. Сказал, что люблю... Стало страшно. Отчего это? Я никому прежде не говорил такие слова в подобном состоянии. Я же колотился и был готов убить полуиспанца, будто он вынудил меня. Будто что-то подтолкнуло, дало пенделя под вреднючий зад. Гейско-фейское волшебство. Вот точно. Глаза забегали в поисках одежды и, не обнаружив оной, распахнулись в предвкушении. Я хищно улыбнулся. Значит, за истериками мистера Авельянеды мы забыли про облачение. Великолепно. Моё-то шмотьё пребывало в статусе «крайне затрах*нных тряпок» и выглядело откровенно мерзко. - Том! - закричал я, приоткрыв дверь. - Есть что напялить? Парень, словно потерянная киса, сидел на кровати. - Ты что? - я вышел, прикрыв полотенцем достояние немецкой нации. Он встрепенулся и, покраснев, сиротливо подошел к комоду. - Трусы хоть дай, - я насторожился, наблюдая за неловкими движениями принца. - Черничка тебя, видимо, тревожит... - Ещё как, - Том всё-таки улыбнулся и впихнул мне в руки стопку одежды. Я демонстративно понюхал ее. - Тобой пахнет, - я ухмыльнулся. - Тебе не помочь? Устал, должно быть... - Я нормально... - Стоп, - я загородил ему путь. - Я надеюсь, ты не станешь утопать в мнительности? Парень задумался на пару секунд, а потом ласково поцеловал меня. - Ни за что, ведь я так рад. Разомлев от хриплых ноток в его голосе, я с надеждой проследил за ним. Дверь в ванную комнату захлопнулась, и я подошел к ней, привалился, прислушался. Банальное шуршание... Неужели я всё-таки ошибся? Не стоило признаваться? - Том! - воскликнул я плаксиво. - Впусти меня! Я застучал. - Впусти немедленно! Ненавижу тебя! Открой! Дверь потихоньку заскрипела, открыв изумленную мордашку короля. - Вообще-то, я и не закрывался... Я с обидой уставился на него, ощущая, как яро разыгрался огонь на моих щеках. - Ты почему не хочешь со мной мыться? - выпалил я. Придурок. Придурок. Я не то хотел спросить! Сильно нахмурившись, я упрямо смотрел в сторону. - Шипучка, ты чего? - он робко улыбнулся, и я перевел на него взгляд. - Глу-у-упый... - Я тупорылый. - Ты милый. - Нет, я дебил. - Ты ... решил, что мне в тягость твое признание? - принц тронул пальцами моё запястье. - А что значила твоя рожа? - враждебно буркнул я. - Ты в курсе? Тебя же нельзя и на минуту оставить! - полуиспанец рассмеялся и резко притянул меня к себе. Полотенце-броня покинуло место дислокации. - Я наберу ванну, и мы поговорим, хорошо? - гитарист, кажется, догадался о причине моих стенаний. Я кивнул. Стало ещё гаже. Пока лилась вода, мы пялились друг на друга. Я сидел на унитазе, прикрыв махровым кусочком свою малышню, а Том стоял у стены. - Как ты понял, что влюбился в меня? - прозвучал внезапный вопрос. Пришлось оторваться от «занимательного» занятия - прочтения состава крема для бритья. Я затравленно поглядел на мачо. На чем я остановился там? - Это как... Стеариновая кислота, диоксид титана, гуаровая камедь, полиэфир-1 - архисложно выговорить, ещё сложнее понять, легче, не задумываясь, нанести на кожу лица и побриться. - Зашибись объяснил, - котейка фыркнул и опустился на колени. Меня посетило дежа вю. - Любовь не объяснить, - пожал я плечами. - Всё самое удивительное выходит случайно. Я пришел, увидел и чокнулся. Это плохо? - Я чувствую то же самое, но трушу. Я помолчу маленько? - он сжал мои ладони и пронзил взглядом. - Разрешишь? - Я и не рассчитывал на ответное признание, - я искренне улыбнулся. - Я же говорил тебе. - Я немного был шокирован в тот момент. Закроем тему? - застенчиво поинтересовался испанец. - Наверное. Выключив воду, он поднял меня с места. - Странно, - забурчал Том, придерживая меня за талию. - Я не хочу. Знаешь... А давай говорить. О любви. Обо всем. Это же так занимательно! Со мной такое впервые. Вроде больно, тяжко, а всё равно... - Давай, - я опустил взгляд. - Отлично звучит. Принц заговорщически ухмыльнулся и, подарив легкий поцелуй, приказал валяться в ванне, пока он ополаскивается в душе. Я послушался и начал покорно пакостить. Передавил мириады пеночек, залез пальцами в разноцветные кристаллы соли и, бросив несколько в воду, с любопытством наблюдал за ними. У меня дома, что в прошлом, что в настоящем, такого не было. Я считал покупки таких развлекаловок - пустой тратой денег. А тут... Видимо, мама котейки обожала подобное. - Ты скоро?! - бросил я, бухнувшись в пену, и скосил взгляд. В душевой кабинке мелькал потрясающий испанский зад, и я дико хотел укусить его. Можно поэму написать, выдумывая эпитеты для этого упругого места. Холмы желания, твою мать. - Сейчас! - донеслось. Я поморщился от мыльной воды, попавшей в рот, и вынырнул. В этот самый момент показался распаренный король. Не растерявшись, я оценил всю прелесть представшей картины. - Черт, ослепил, - я шутливо замахал ладошками около лица. - Дрянь какая... Всё, я увольняюсь. - Билл, - игриво протянул парень, и я напрягся. - Чего? Я не буду твоей горничной! Не позволю использовать себя в период бурной фиесты! - Не позволишь? - он хитро улыбнулся, приближаясь. - Не подходи! - я забился в угол и засмеялся, пригрозив вендеттой. Меня оспорили с видом умника, заявляя, что родина кровной мести - Италия. Пока я пребывал в замешательстве, акула атаковала, чуть не утопив мою божественную тушку. - Ты... Посинею сейчас! - надрывал я связки, пытаясь покончить с наглой мордой. Я брызгался и устраивал морской бой, хохоча на весь дом. Том не отставал от меня. - Псих! - сопротивлялся я, не даваясь в руки. - Молись, убогий! Моя попытка совершить смертоубийство не увенчалась успехом. Неожиданно в воде что-то зашипело, и я буквально заполз на засмеявшегося гитариста. - Что это?! Господь Иисус, спаси меня, я стану горничной! - выпалил я, а затем обрушился на угоравшего парня: - Что ты ржешь?! Вода продолжала зловеще бурлить. - Том! - я затряс его. - У тебя джакузи ... или мы сваримся?! - Джакузи, бл*! Это ... бомбочка для ванны ... упала... Я с опаской поглядел на место военных действий. - Бомбочка? - меня словно парализовало. - Что за хр*нь? Осторожно потрогав поверхность воды, я прижался теснее к парню и с негодованием заметил: - Никогда не видел такого... М*дацкие бабьи примочки. Я раздосадовано посмотрел на дикаря. Он уже успокоился. Сидел и самодовольно лыбился, обнимая меня. Я не стал противиться, развернулся и, прижавшись спиной к его груди, замолк. Большие ручищи бережно захватили меня в плен. - Билл, ты невольно... - Чего? - водил я пальцем по запястью принца. - Такой клевый. - Фи, совсем комплименты делать не умеешь, - я отмахнулся, хотя мне понравилось, и Том об этом знал. - Научи, - парень прикоснулся губами к моей шее. У него зачастую получалось совершить глупую приятность и заставить задыхаться от чувств. Когда мир отказывался от ядерного оружия, он явно проглядел одного полуиспанца. Боеголовка черничная - действие взрывное, поражение массовое. - Ты - фантастика. - Сдаюсь, - помолчав с секунду, жарко выдохнул амиго. - Преклоняюсь перед мастером. Жениться готов. - Желтые туфли, абрикосовый чай и медовый месяц в Чикаго - мои условия. - Ты же любишь меня! - притворно возмутился король. Я взглянул на него с кривой ухмылкой и отрезал: - Ещё мешок таких вот бомбочек. - Наглеешь. - Все как все, а я - нефритовый. - Да нет... - Том бесцеремонно ощупал меня. - Совершенно не каменный, но чай куплю. Может, и на остальное раскошелюсь. Мы поцеловались, бесстыдно положив начало водному разврату. Я думал, что нам хватило, оказалось, нет. Стало ещё хуже. Теперь всё переросло в нежный шепот и неуместный смех. Тихий, вроде как пугливый. Чтобы никто не услышал, кроме нас двоих. Ранее подобное вызывало во мне лишь рвотные позывы. Я считал, что сопливые обжималки не свойственны моей натуре. Сколько обвинений летело в адрес сатанинскому отродью Каулитцу! Жестокий, грубый, кровожадный подлец ... сидит и улыбается до ушей, счастливый и основательно потупевший. Бывают в жизни чудеса. Человеконенавистник по-настоящему влюбился. Несомненно, это финиш. Разговор продолжался бы вечно. Фраза цепко хваталась за предыдущую, тут же забываясь. Я спрашивал про плитку в ванной комнате, бенгальские огни и кареглазых котеек. Том мало понимал меня, но старался восполнять «пробелы» в моих знаниях. Я был ещё тем почемучкой. Детка волновалась порой. Мы обсудили любовь с самых различных точек зрения, прощупали фактуру необычного чувства, рассказали о собственных историях. Много смеялись. Пришлось притвориться девственником. Том бы просто не вынес моих «сказочных» похождений. Сейчас я жалел о том, что не дождался его, гонялся за мечтами. Я всё хотел вспомнить, каким был полуиспанец в реальности. Наши столкновения по праздникам, в узких коридорах. Я не ощущал влечения, проходил мимо, а теперь мурашки бежали по телу от малейшего касания. Я корил себя за внутреннюю слепоту. Полное отсутствие зрения в важнейшем деле всего существования. - А я ведь действительно люблю тебя, - сказал я, вглядываясь в потолок. Когда вода остыла, король заботливо облачил меня в одежонки и, прикрыв свои телеса, переместил нас в гостиную. Растопил камин. Я видел такое лишь по телевизору и побаивался, что мы взорвемся. Судя по всему, испанец задумал избавиться от главной улики извращенства, то есть меня - царя зверей, повелителя черник и малолетнего распутника. - Как понял? Только без крема для бритья... - Том фыркнул. После долгих манипуляций мы разлеглись на полу. Словили гармонию в горизонтальном положении, голова к голове, руки раскинули. Мы не притрагивались друг к другу, стараясь прочувствовать единение метафизическими фибрами души. Я пристально посмотрел на полное безмятежности лицо парня. - Меня осенило. Знаешь, как я определяю, что мне кто-то не безразличен? Том в ожидании поглядел на меня. Я широко улыбнулся и, зажмурившись, произнес: - Я представляю, что этот человек умер. Если я не равнодушен, слезы сами наворачиваются. Когда я думаю о тебе, они норовят превратиться в истерические рыдания, хоть я и сдерживаюсь. - И много тех, из-за кого ты готов плакать? - шепнул принц. Сосчитав в уме, я заявил, что от силы три чувака наберется. - Ты одинок? - Мне в удовольствие. Я терпеть не могу общество и, тем более, большие компании. Вообще людей... - Мизантроп, - котейка ухмыльнулся и вновь бросил на меня взгляд. - Очаровательный мизантроп с оленьими глазищами, не плачь из-за меня, пожалуйста. Я немного удивился и вперился в потолок, дабы вконец не разнюниться. - Да пошел ты с такими просьбами, амиго. - Давай оба будем одиноки? Вместе? На пару съедим годы... - Я сказал тебе заткнуться. - Ты не ответил. - Я ответил. Молчание - согласие. Разве никто тебя этому не учил? Полуиспанец лишь безмолвно восторжествовал, покраснев от удовольствия, и я ткнул его в плечо, чтоб не зазнавался. Он прищурился и перевернулся на бок, подобрался поближе, загадочно хмыкнув. - У меня для тебя сюрприз есть. Я оживился, но виду не подал. Только капризно поджал губы. Не хотелось снова превратиться в ребенка. Я и без того сегодня скомпрометировал себя всевозможными способами. Сначала бомбочки, потом камин... Будь прокляты богачи с капиталистическими причудами! - Сюрприз? - всё-таки не выдержал я. - Что-то помимо Джейми? - Вот ведь вредный, - парень примирительно погладил меня по голове. Пришлось капитулировать и смутиться. - Он просил меня прийти на вечеринку, мы же всей группой собирали деньги, и вообще... - продолжил Том. - Короче, засиделись допоздна. Я расставил всё по полочкам. Джей, вроде, смирился. - И куда он теперь? Ночь... - допытывался я, вглядываясь в честные глаза напротив. - Такси, сказал, возьмет. - А что вы вчера делали? Вместе? - уперто разведывал я. - Вчера? - тихо переспросил котейка, искренне удивившись. - Я вчера с Джейми не был. Уехал сразу после выступления. Я нахмурился и недоверчиво предъявил «доказательства»: - Я видел вас. Напротив школьной остановки. - Меня там не было, - король наивно захлопал ресницами. Я не на шутку разозлился и грубо стал твердить, что он мне лжет. Том вознегодовал и, возмутившись, ополчился на меня. - Да не вру я тебе! Зачем? Спроси у кого хочешь! Я поехал домой, Билл. Домой. Все пошли праздновать, а я домой, потому что кое-кто зажимался с той девчонкой! Гневно вспыхнув, я сел и в сомнении поинтересовался: - Правда? Я ошибся? Я видел вас двоих... Я нервно затеребил подаренную мне на этот вечер толстовку. Память подвела. Не выходило воспроизвести всё до мелочей, слишком уж темно было на улице. Чёрт. Я, правда, ошибся. Машина другого цвета была. Точно. - Твою ж, - я закрыл лицо руками и, глотнув кислорода, улыбнулся. - Я чересчур зациклился на монополизировании тебя. Принц цокнул языком и отвернулся. Я лег обратно, посмотрел в потолок. Магический каминный огонь причудливо радовал взгляд своими отблесками. Я чувствовал себя пацаном. - И что там за сюрприз? - виновато произнес я, подползая к неприступному кабальеро. - Обалденный, - он зашевелился. Я уткнулся носом ему в спину и прошелся щекочущим движением между лопаток. - Покажи... - палец «случайно» забрался на запретную котожопную территорию. Такие булки нельзя было оставлять без внимания. Внутренняя сирена амиго завизжала, и он не выдержал: придавил меня собой и, издевательски щекоча, зацеловал. Я фырчал и якобы отбивался. Мне представлялось, что с моего появления в этой Вселенной утекли тысячелетия. Особенно когда дон Авельянеда вознамерился фонтанировать энтузиазмом и потащил меня на улицу. Закутал в куртенку какую-то и, оставив на пороге, побежал в недра дома. Принес что-то. В пакете. Я же доверчиво глядел на счастливого гитариста. Мы выползли на мороз. Пар так и валил изо рта. Градусник явно поник, сползая к отметке «минус тридцать пять». Я развеял миф о теплоёмкости любви. Нихр*на не грела, скотина. Однако настроение, и правда, было райским. Слабоумным, но успешно эдемным. Том приказал мне закрыть глаза и ждать. Я так и сделал. Я тащился от этой таинственности, стоял на снегу в домашних тапках и думал, что губы от такой напряженки скоро треснут. Я никак не мог перестать улыбаться. Ветра почти не было. Тишина и темнота, зимняя свежесть ... я дышал ей и в нетерпении окликал испанца, который, судя по звукам, возился в снегу. Любопытство отдавалось в бешеном стуке сердца. - Ну То-о-ом? - протянул я, топчась на месте. Что-то щелкнуло, зашипело. Я ощутил, как парень метнулся ко мне. - Смотри в небо. Сразу, - весело шепнул он и отвел мои ладони. Сперва я узрел раскосые глаза, а потом услышал хлопок. Всмотрелся в ночной небосклон. - Салюты чертовы... - я сглотнул, увидев, как взорвался фейерверк - огромный шар. - Искры... Боже... На всё небо искры! Сплошная вакханалия, праздник... - Не бенгальские огни, конечно... - король по-свойски прижал меня к своему боку. - Нравится? Я ничего не ответил. Просто онемел, впился ручонками в котейку и замер. Безграничное количество взрывов на мою голову. Брови жалобно раскроили лоб, и я во все глаза смотрел, до слез - настолько это было потрясающе. Представлялось, будто звезды блестками падают на землю, укрывают её. Роскошный Апокалипсис. Снег сиял, всё сияло! Светло, светло, вспышки... И у меня закружилась голова. Мне поплохело, похорошело, пробежалось током, счастьем. Я так долго шел сюда! Сонливость подняла белый флаг. Я был бодр. Мысли пластами ложились в мозгах, пирамидкой выстраивались, и на пике был Том. Я думал обо всем и сразу. Деньги на это торжество, Джей, мама, Фей, бар, школа, танцы, песни, слова, холод, любовь, будущее, сила, слабость, сладость... - Ух ты! – воскликнул, словно мальчишка, принц и указал пальцем куда-то в высоту. Бросив на красавчика полный восхищения взгляд, я обнял его и откровенно залюбовался. Мягкие, острые, необычные черты, меняющиеся каждую секунду. Будто не отсюда, будто с другой планеты. - Тебя где сделали? - спросил я с неизменной улыбкой. Он посмотрел на меня. На фоне мелькали безбожно прекрасные огни - частицы пиротехнических цветов. - Ты кто, демон инопланетянский? Тебя на какой фабрике собрали? - Я? - фыркнул парень и приподнял меня над землей. - Томас Авельянеда. Выпускник этого года и обожатель черник. Немножко педофил, немножко музыкант, слегка упорот, иногда пьян, предпочитаю буянить и целовать зомби. Я крепко схватился за его шею и, натурально повиснув, глубоко поцеловал. Нечаянно снес шапку с королевской башки и услышал последний хлопок, свист, смачный ба-бах. Если бы кто-то сфотографировал нас в этот момент, снял «на вечную память, с любовью», написал полотно... Я бы всё отдал. *** Мы стояли на улице ещё минут двадцать. Взрывы отгремели, пальцы мерзли, и было волшебно. Губы Тома казались мне до одури мягкими и податливыми, согревающими. Вдвоем мы задыхались от холода, который попадал в легкие, хрипели от него и, наверное, хотели простудиться, насмерть замерзнуть под звездным небом, ощущая запах пороха. Вышло бы идеально. Однако, в конце концов, нас потянуло домой. Опека со стороны амиго сыграла не последнюю роль. Он весь распыжился от удовольствия. Настолько был доволен своим поступком и тем, что мне действительно понравилось. Я не смел перебивать поток его счастливых мыслей, просто сидел и пил заботливо предложенный кофе. - Надо возвращаться, - слегка угрюмо заявил я. - Время Золушки истекло? Я взглянул на явно погрустневшего парня. Он и не подозревал, что подобное замечание просто безупречно подходит для сложившейся ситуации. Я совсем запамятовал, какой по счету шел день, и это крайне беспокоило мою оленью натуру. - Истекло. Надеюсь, родители ещё спят... - Пять утра. Думаю, спят, - подбодрил меня котейка, а потом стал убирать со стола. Поедание знатное тут недавно приключилось. Во всяком случае, я сожрал кучу сладостей, запил всё колой, залил ее сверху кофе и, закусив кусочком копченного мясца, пребывал в ином измерении. Сытость всегда приносила мне пользу. Признаться, будь я древней мадемуазель, любой бы мог купить меня за ляжку мамонта. Фантазия поскакала на конике и, показав несколько кадров из «прошлого», отразилась краснотой на щеках. Свалив посуду в раковину, Том обернулся и застал меня врасплох. Я неловко прокашлялся. - Что случилось? - Да так... - я встал и подошел к нему вплотную. - Может, станешь охотником? В набедренной повязке из шкур убитых зверей? - С чего это вдруг? - он усмехнулся. - Ладно. А ухаживать за мной после битв будешь? Зализывать раны... - И не только раны, и не только после битв, - я разулыбался, потянувшись за поцелуем. Принц ответил на ласку, и я понемножку прогнул его под себя. Полуиспанец нехотя повиновался. Я чувствовал, как пальцы на моей талии напряглись. Садистское наслаждение - мучить такого дикаря. У Тома всегда всё под контролем, по крайней мере, было. До встречи с черничным Калигулой. Парень часто терялся, когда я настойчиво завоевывал первенство. Оно и понятно. Четырнадцатилетний укурыш строил из себя махрового ловеласа. Но, чёрт, как же это шикарно! Когда он послушно мурчит... Мы отправились в путь лишь после моего полного удовлетворения. Подсознательно я желал доказать гитаристу, что ему второго такого не найти, надо хватать под руки, заковывать в цепи и запирать в башне. Хотя бы в Эйфелевой, несмотря на то, что я и не любитель французов. Просто все те же французики на моем пути, вечно кудрявые мечтатели. Собаки лирического помола. Слава богам, мне досталось нечто горячительно-испанское. Половинно-испанское... - Твой отец англичанин? - спросил я с любопытством. - С чего это тебя заинтересовало? На его милом личике появилась улыбка. Парень вызвался проводить меня. Я был не против. Признаться, если бы он сам не предложил свою кандидатуру, я бы расстроился и поссорился с ним. - Кажется, он англичанин, немец, индеец и цыган, - призадумавшись, выдал котейка. - Твою мать, - я удивился и начал сканировать рожицу Тома. - Какое сокровище на мою голову... Ты с ним не общаешься? - Был развод и много дерьма. Я погорячился ... отказался от него, взял фамилию матери. Ну, теперь всё нормально идет, - спокойно поведал принц. Немного поразмыслив, я вернулся к разговору: - Отец в курсе, что ты гей? - О! - усмехнулся амиго, уверенно шагая вперед. - Это главная проблема. - И как вы справились? - с неким страхом задал я вопрос. Опыт близкого человека важен. Я прекрасно понимал, что оставить всё, как есть, невозможно... - Я справился. Мой отец - бестолковое бревнище, но я упрямый. Ты же видел, - Том сжал мою ладонь. - Нам всё кажется, что они старше, а значит, умнее. Нихр*на подобного. Дебилы. Первыми никогда не придут. Я смирился с этим. - Но это же все равно, что проиграть! - случайно вырвалось у меня. Котейка фыркнул себе под нос и заглянул в мои глаза. Я ждал ответа. - Вполне возможно, - пожал он плечами. - Но я заядлый эгоистичный волдырь, который будет гноиться и корчиться от боли, страданий, мыслей. Легче поступить просто, но эффективно: заставить человека передумать. К тому же, у нас хоть и напряженные, но довольно-таки близкие отношения с папой. - Это хорошо, - я слегка разволновался. - Ты молодец. Нам пришлось идти рядом. Дорогу освещал единственный фонарик. По секрету: я втайне молился на него. Очень уж было страшно упасть, даже вопреки тому, что за короля я держался с такой силищей, будто в Халка превратился. - А у тебя дома как дела? - раздался мягкий голос. Снег похрустывал под ногами и чуточку раздражал. Неприятная атмосферка, будто Хичкок готовился выпустить на нас озорного маньячину. Холодные, мертвецкие тона повсюду отталкивали. Я старался приободриться и не колотиться понапрасну. - Дома? - я прикусил губу и поглядел в темноту. - Да так... Лучезарности маловато. Я сомневался, что мне удастся всё объяснить котейке, поэтому не стал развивать тему. Чересчур сложно... Прошлое, настоящее, разные родители, разный я. - Ну, иллюминации, само собой, тяжело добиться, когда от твоей ориентации всех тянет блевать. Но я поддержу. Ты помни об этом. - Милый мой, лучше сейчас поддержи! Или на руки возьми! Здесь скользко... - я чуть было не прокатился ласточкой до Аляски. - Тише, тише, - парень по-доброму рассмеялся, схватив меня за талию. - Не бойся, шипучка. С тобой рыцарь. Я мельком взглянул на него и, улыбнувшись, сказал относившееся ко всему сразу «спасибо». Вероятнее всего, Том правильно меня понял, прищурился и, нагнувшись, быстро чмокнул. Я растаял. На чертовом сорокаградусном морозе я растаял. Суровый мужик способен даже в беспощадный катаклизм растрогаться. Как только местность показалась мне знакомой, моментально взгрустнулось, на сердце накинулась тоска. Я не хотел расставаться, и полуиспанец тоже. Я чувствовал это в каждом его жесте, улавливал в частоте дыхания. Незаметно для себя я начал подмечать малейшие изменения в кошачьем настроении. Любовь пожаловала мне радар, распознававший печали Мистера Фантастика. - Такое ощущение, будто прошла целая жизнь, - обронил он, остановившись. - Твой замок, император. Я посмотрел на знакомое строение. В темноте оно казалось величественным. - Давай встретим Рождество вместе? Родители тебя отпустят? Я жалостливо сложил брови. - Я постараюсь вырваться. Позвоню тебе... Если что, ночью прибегу, как сегодня, - пообещал я, произнеся проникновенно слова. - С ревностью, сексом и зимними прогулками? - парень одарил меня радостной улыбкой и сунул фонарик в карман. - Буду ждать. - Том... - нахмурившись, забурчал я, - ничего не видно. Я ощутил теплые руки на своих щеках. - И не надо...