Танец Хаоса. Иллюзии

Проклятые ноги совсем не гнулись, затвердев и почернев до середины бедра. Переставлять их было сложно, как и сохранять равновесие, ее мотало из стороны в сторону, приходилось идти едва ли не переваливаясь с боку на бок. Все внутри нее как будто затвердело, не только ноги. Китари чувствовала себя так, словно само ее нутро день ото дня обрастает толстой черной коркой, каменеет, теряет чувствительность. Только и оставалось в ней живого – точка в середине груди, тяжелая как камень, но ослепительно искрящая при этом, словно заготовка под тугими ударами кузнечного молота. После ухода Вольторэ все пошло наперекосяк. Словно плотину прорвало, и чернота буквально хлынула вверх по ее телу, ускоряя свое движение день ото дня. Если до этого Китари еще на что-то надеялась, поддерживала себя верой в то, что все рано или поздно разрешится с Лайной Манней, словами зрячей Найрин, теплом Крол и собственными лихорадочными порывами, то теперь это все просто исчезло, как и не бывало. Она плакала, она злилась, она билась в бессильной ярости о собственную невозможность, о невыносимость нависшего над ней рока. Но ничего не помогало, ничего не менялось. Чернота продолжала неумолимо расползаться, тело продолжало каменеть. И все внутри Китари омертвело вместе с ногами, тупое и безразличное ко всему. Прошло несколько дней, и она смирилась, став удивительно легкой, будто перо. Каменное перо, придавленное к земле непреодолимой тяжестью. Не все выживали, и не все продолжали свое движение вперед. Кто-то просто не справлялся, и в этом не было ничего необычного. В конце концов, настал Танец Хаоса, ломка и конец всего привычного мира, и далеко не всем суждено было пережить его. Просто Китари никогда не предполагала, что сама сломается в самом начале. В самые первые дни, когда все только-только начиналось, когда еще оставалась надежда, еще оставались силы. Просто для нее все это теперь стало бессмысленным, так чего же теперь кричать, чего же плакать? Немое отчаянье сменилось такой же немой тишиной. Милосердная сама решала, и раз уж Она вычеркнула Китари из Своих планов, ей не оставалось ничего, кроме смирения. Но Крол смиряться не хотела. Крол ярилась, злилась, Крол все свои силы вливала в нее, поддерживая, уговаривая, увещевая. Крол целовала ее, прижимая к своей груди, окружая ее невыносимой надорванной отчаянной нежностью последнего часа, и это было так искренно, так сильно и так больно, что Китари плакала, плакала навзрыд и не могла остановиться. Не потому, что еще на что-то надеялась, но потому, что видеть страдания ее волчицы было невыносимо. И сейчас ее самонадеянность казалась ей такой эгоистичной, такой глупой. Не нужно было брать ее за руку в той гостинице и смотреть ей в глаза. Не нужно было говорить ей о любви, не нужно было тонуть в ослепительной сладости ее взгляда и прикосновений. Не нужно было ничего этого делать, потому что это не изменило ничего. Только искалечило Крол, изломало ее и изорвало на куски. Китари сама своими руками вырвала из груди Крол ее живое и податливое сердце, сама подарила ей весь мир и сразу же отняла его безвозвратно и так жестоко, как никто и никогда. И вот за это ей никакого прощения уже не было. Потому Ты, Милосердная, и забрала Вель? Потому и сделала так, чтобы процесс омертвения ускорился? Что ж, я это заслужила, все по-честному между нами с Тобой. Все решено. Она почти чувствовала, как стрелки часов наконец-то подошли к своей последней точке. Одна минута до полуночи, один последний миг до нового дня, того самого, в котором ее уже не будет. Стрелка замерла в тот самый миг, когда Гайда ворвалась в их комнату, принеся вести о Вольторэ, замерла, подцепив своим острым концом нутро Китари. А потом медленно двинулась вперед, придавив ее и волоча по равнодушному циферблату времен. И что ей оставалось? Оцепенело сидеть в своей комнате, ожидая смерти? Ожидая, когда Крол притащит сюда Лайну Манней, чтобы та забрала свое слово назад? Успеет ли она дождаться того, хватит ли у нее времени? Сможет ли Крол найти Лжеаватару вовремя, справится ли она одна, без Китари? Не знала она и того, сработает ли способ, который предложила Вольторэ. Коли Лайна Манней вернет ей слово, изменит ли это что-то теперь, когда марь забралась уже так высоко? Был ли еще шанс? Вольторэ сказала, отменить заражение невозможно, и день ото дня внутри Китари росло чувство, что так оно и есть. В конце концов, оно вытеснило прочь все остальные мысли и эмоции, и она просто смирилась с тем, что умирает. Мыслей было слишком много, они заваливали Китари с головой, топили ее. Можно было сидеть и думать, изводя себя всеми этими сомнениями. А можно было в последний раз выпрямиться и встретить смерть с открытым лицом и распахнутым сердцем, как и должно было настоящей анай. В комнате было не слишком темно: пламя в чаше Роксаны бросало дрожащие танцующие отсветы на все вокруг. И в этой полутьме Китари методично и старательно одевалась, натягивая на свои омертвевшие ноги белоснежную форму Спутницы в последний раз. Милосердная не оставила ей выбора жить, но Китари все еще могла выбрать, как именно умереть. Сжавшись в комочек на своей кровати, хныкая и поливая слезами медленно отказывающее тело. Или стоя со смертью лицом к лицу и смело глядя ей в глаза. И что тебе от этих пафосных слов? Что тебе от всей той глупости, которой была набита твоя голова все эти годы? Белая ткань штанов с трудом, неохотно, медленно, но ползла по очерствевшим ногам. Китари казалась себе сейчас крохотным листком дуба, угодившим на рассыпавшиеся уголья костра, который уже начал тлеть, чернеть, обугливаться по краю. Все сгорало в ней, все лишнее и бесполезное осыпалось прочь трухой, не оставляя ничего, кроме тишины. Что тебе осталось теперь, Китари дель анай? Кроме смерти, которой ты смотришь в глаза. Жаль только, что долора сейчас у нее не было, чтобы сжать в последний раз в кулаке костяную рукоять собственной души. Вот и заберу его, если успею. Она улыбнулась, затягивая ременную петлю на животе. Все возвращалось на круги своя, и она тоже возвращалась туда, откуда начинала. В Ишмаил, в Небесный Дворец. Туда, где впервые явили себя Аватары Создателя, туда, где она дала слово, которое не смогла выполнить, туда, где проиграла свой первый бой. Первый и единственный. Но последний я не проиграю, потому что на этот раз игры закончились. Встать было сложно, но она справилась. И ковылять тоже было сложно, неудобно, тяжело, но она пошла, не оборачиваясь назад. Некуда ей было оборачиваться, да и нужды в том не было. Время неумолимо отмеряло мгновение за мгновением, и Китари чуяла острую стрелку великих часов прямо в своем нутре. Она не могла спасти себя, но она могла спасти Вель. Она могла убить Ярадана, в отличие от них всех, теперь – могла. Тихая городская ратуша начала просыпаться. В коридорах издали раздавались приглушенные встревоженные голоса, долетал откуда-то из глубины здания раскатистый гул стучащих по полам сапог. Придерживаясь ладонью за стену, Китари поковыляла в сторону покоев Гайды. Лисица сказала, они встретятся там, значит, Крол там тоже будет. И она не посмеет не взять ее с собой, просто не осмелится. Китари знала, что сказать и как сказать, и ничто сейчас не смогло бы остановить ее, даже Сама Милосердная. Да Ей и не нужно было. На то, чтобы добраться до покоев Гайды, у нее ушло втрое больше времени, чем обычно. И там еще никого не было, только два стражника у двери, которые посмотрели на Китари со смесью ужаса и сострадания, но пропустили внутрь без слов. Это сострадание видеть было так унизительно. В их глазах она читала свой приговор, и от этого с души воротило. Один даже попытался поддержать ее под руку, помочь идти, но Китари просто помотала головой и оттолкнула его руку без слов. Теперь уже никто не мог ей помочь, а все их сострадание не значило ничего. Просто не имело значения. Комната наместницы была большой, одной из самых больших в ратуше. Роскошная кровать под балдахином и мраморные полы, завитушки по стенам, позолота, украшающая мебель. А из вещей Гайды – только рулоны карт и небольшая походная сумка у стены на полу. Китари улыбнулась. Все это золото не подходило Гайде так же, как разноцветный убор перьев соловью. Толку ему от всего этого? У него и без того голос так сладок, что заслушаешься. Такой была и наемница – удивительно простой и надежной, так резко контрастирующей с этим краем роскоши и фальши. А еще – по-настоящему родной теперь после всего, через что они прошли вместе. Китари подковыляла к столу и кое-как уселась, вытянув далеко вперед ноги. Они больше не гнулись в коленях, да и в паху тоже сгибались с трудом. Она ощущала странное покалывание внизу живота, медленное онемение, которое с неторопливостью гадюки поднималось вверх по телу. Уже скоро. Осталось совсем немного времени, и все закончится. Она прождала недолго, глядя в темноту ночного неба за окнами, которое уже начало окрашиваться по самому краешку первым, пока еще слабым светом. Ночь была удивительно тихой, такой мирной и сладкой, что хотелось плакать. Отцветало лето, небо становилось все темнее, полнилось звездами. Китари выглянула наружу, бросила взгляд на черепичные крыши, застывшие на фоне светлеющего неба печные трубы, жалея лишь об одном, что окна выходили на восток, а не в сторону дома. Ей так хотелось бы умереть там, в тишине уснувшей среди заснеженных вершин и влажных туманов Рощи Великой Мани. Лечь в травы, в которых она так любила валяться в детстве, вытянуться всем телом и закрыть глаза. И чтобы Крол поцеловала ее на прощанье – в самый последний раз и так сладко, как могла целовать лишь она одна на всем белом свете. Дверь резко распахнулась, и она ворвалась внутрь, словно услышала мысли Китари. Собранная, напряженная, словно клинок, стремительная, как большая хищная птица. И замерла на пороге, глядя на Китари во все глаза, словно зверь, увидевший того, кого не победить в поединке. Китари залюбовалась, скользя взглядом по ее силуэту. Растрепанные черные волосы, жесткие и непослушные, волчьи глаза, приглушенно светящиеся в темноте. Открытое, такое бесконечно красивое лицо, которое Китари хотелось все вечности подряд покрывать поцелуями, целовать и целовать без конца. Плечи ее напряглись, ярость мелькнула в разноцветных глазах, неприрученная и вольная, как ветра над становищем Сол. - Что ты делаешь здесь, котенок? – настороженно спросила она, прикрывая за собой дверь. – Тебе не стоило приходить сюда. Лучше бы отдыхала в нашей комнате. Давай, я отведу тебя обратно. - Я иду с вами, родная, - тихо ответила Китари, глядя ей в лицо просто и открыто, и Крол вновь дрогнула всем телом, как от удара. В последние дни они обе были такими – обнаженными до предела, лишенными кожи и защиты, оголенными нервами, танцующими вдвоем бесконечно красивый танец любви и смерти. Их собственный Танец Хаоса. - Ты никуда не пойдешь, - покачала головой Крол, отметая все ее слова, будто скала – крохотные камешки, брошенные в нее чьей-то забавляющейся рукой. – Тебе нельзя туда. Мы сами справимся. Я приведу Лайну Манней, она вернет тебе твое слово, и все вернется на круги своя. Тебе нужно просто подождать меня здесь. - Я умираю, Крол, и никакое возвращенное слово этого уже не изменит, - проговорила Китари, и сказать это было на удивление легко. Тяжело было видеть, как подломились плечи Крол, и она зашаталась, закрывая ладонью лицо, будто готова была в любой миг рухнуть на пол без сил. Бесконечная жалость и звенящая нежность переполнили Китари, но она продолжила, зная, что должна сказать это. – И я не останусь умирать здесь одна. У меня не так много времени осталось, и я хотела бы провести его так, чтобы не жалеть ни о чем. - Ох, Роксана Пресветлая! – надломленным голосом выдохнула Крол, и плечи ее задрожали. – Почему Ты заставляешь меня выбирать?.. - Тебе не нужно выбирать, родная моя, - Китари протянула ей руку, но Крол не видела, все еще продолжая закрывать ладонью лицо. – Я выбрала за нас обеих. Я пойду с тобой и убью Ярадана. У него нет защиты от мари, он погибнет сразу же, как только погибну я. Крол отняла руки от лица и теперь смотрела на нее, смотрела так пронзительно, что сердце вскипело в груди Китари, обратившись кислотой. Невозможно было выдерживать этот взгляд, никто бы не смог. Его жар вытопил слезы из глаз Кит, и они сами потекли по щекам, покатились вниз, хоть ей и не было грустно. Только – невыносимо до последней звенящей от этого клеточки. - Я анай, и я сама выберу, как и где мне умереть. Это право никто у меня отнять не сможет, - сказала она, ощущая лишь сводящую с ума неуязвимую нежность. – Помоги мне дойти до Ярадана и убить его. И тогда все будет не зря. Лицо Крол перекосилось, ломаясь от боли, и она почти рухнула к ногам Китари, схватив ее ладони и покрывая их поцелуями. Плечи ее дрожали, влага капала на кожу рук, и поцелуи ее были такими раскаленными, что хотелось кричать. Прижав ладони Китари к своему лицу, Крол замерла, дрожа всем телом. Будто битый щенок, как в последний раз наслаждающийся такой редкой и необходимой лаской хозяйской руки. - Пожалуйста, Крол, - едва слышно попросила Китари. – Помоги мне. Крол вскинула на нее глаза, светящиеся и невыносимые. Она смотрела прямо в душу Китари, и золотое эхо распустилось между ними, сплетая их в одно целое. Ослепительное переживание полной тождественности, словно их души, обнявшись, слились где-то среди рассветной небесной кудели облаков, и никакой разницы не осталось между ними. Только любовь и сила. - Хорошо, моя милая, - прохрипела Крол, не сводя с нее взгляда. – Я отведу тебя к Ярадану. - Спасибо тебе. Она вновь сложилась пополам, пряча лицо в ладонях Китари, рыдая надорвано и сипло. И это было бы ужасно, если бы не золотое единение, накрывшее их обеих, спаявшее их раз и навсегда нерушимыми цепями. Даже онемение как-то отступило, померкло, отошло прочь. И Китари закрыла глаза, наслаждаясь ее прикосновениями к своим рукам и своей душе, наслаждаясь этой божественной необъяснимой связью, сделавшей их одним. Так они и сидели в тишине, пока за окнами медленно светало. Ратуша просыпалась, люди забегали по коридорам, зазвучали голоса. Просыпался и город по ту сторону распахнутых настежь оконных створок, наполняясь звуками привычной жизни, ее неугомонным, бесконечным кружением. И для Китари это утро было таким пронзительным, что даже дыхание в груди перехватило, а мысли выгорели прочь, обратившись дымом. Она смотрела, смотрела и не могла насмотреться. Всей собой она переживала эти минуты – самые ослепительные минуты своей жизни, самые последние. Через какое-то время пришла Идиль, а следом за ней в помещение буквально втек небритый наемник в сером кафтане. Китари видела его раньше, его называли Марлом Котом, и слабое удивление от того, что он здесь делает, мелькнуло в ней. Идиль поколебалась у дверей, глядя на них с Крол, но ничего не сказала и лишь кивнула Китари, отходя в сторону. Кот последовал за ней, наградив их обеих долгим взглядом. Присев на стулья возле стены, они не перемолвились и парой слов, принявшись ждать. С приходом чужих атмосфера в помещении изменилась. Крол выпрямилась, отпуская руки Китари и вытирая рукавом мокрые щеки, сухо кашлянула, шмыгнула пару раз носом и вновь стала самой собой – собранной, энергичной, только очень молчаливой. И ощущение от нее исходило похожее – смирение и тихая решимость. Китари прислушивалась к нему, наслаждаясь присутствием ее в своей груди, и даже дышать старалась не так сильно, чтобы не нарушить это хрупкое и такое полное при этом единение. - А этот зачем? – мрачновато бросила Крол, косым взглядом мазнув по Марлу Коту. Он выпрямился на стуле, без улыбки глядя на нее, как и Идиль. Правда, в ее глазах обычного вызова не было. Ведьма явно чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, в какой момент их застала. - Он пойдет с нами. Он ведун и поможет вытащить Вольторэ. - Гайда разве не предупредила тебя, чтобы языком попусту при чужих не болтала? – оскалила зубы Крол. Не дожидаясь ответа Идиль, она взглянула на Кота. – Ты принес клятву Спутника? - Нет, - спокойно отозвался тот. – Но в моих силах помочь вам. Крол шумно принюхалась, втягивая носом воздух. Глаза ее приглушенно светились в полутьме помещения, осматривая Кота. - Я смотрю, приглянулся я тебе? – осклабился в ответ он. - Сгодишься, - буркнула она, отворачиваясь и теряя к нему всяческий интерес. Пододвинув себе стул, она уселась рядом с Китари и взяла ее ладонь в свою. На самом деле все это сейчас было совершенно неважно, не имело ровным счетом никакого значения для них обеих. И у Крол явно не было сил пререкаться с кем-либо. Гайда пришла еще спустя несколько минут, запыхавшаяся и собранная. И не была так же сдержана, как Волчица. - А он что здесь делает? – нахмурилась она, не сводя темных глаз с Марла Кота. - Он ведун, - быстро проговорила Идиль, почти что вскакивая со своего стула навстречу наемнице. – Он очень силен и может помочь нам. Гайда недоверчиво оглядела ухмыляющегося Кота, а потом вопросительно посмотрела на Крол. Дождавшись ее кивка, Гайда и сама кивнула, устало и равнодушно. Как многое изменилось между ними за это время, подумалось Китари. Они начали доверять друг другу, хоть поначалу и грызлись, как кошка с собакой. А вот теперь уже Гайда дожидалась согласия Крол при принятии решений. - Я предупредила Хаднана Заира, передала ему детали плана, - проговорила она, глядя на Крол. - Найрин уже ушла навстречу войскам ману, - устало сообщила Крол, поднимаясь со своего стула. – Мы договорились с ней, что дождемся их прежде, чем начинать. - Есть ли у нас время? – с сомнением спросила Гайда, не обращаясь ни к кому конкретно. – Она просила помощи как можно скорее. Мы рискуем опоздать. - Разберемся на месте, - поморщилась Крол, а потом недобро глянула на ведунов. – Создавайте переход. - Куда? – Кот энергично поднялся на ноги и растер друг о друга ладони. – Насколько я понял, речь идет о Небесном Дворце? - Если мы будем ждать атаки анай, то нет, - покачала головой Гайда. – Нам нужно увидеть, когда они прилетят. Ты сможешь сделать переход в какое-нибудь безопасное место с хорошим обзором? - Кажется, я знаю, что нам подойдет, - после некоторого раздумья проговорил он. – Но в таком случае мне нужна ваша кровь. - Зачем это? – насторожилась Крол, недоверчиво глядя на него. - У меня есть убежище на Верхнем Ярусе города, - спокойно посмотрел на нее Кот. – Но оно защищено от чужих. Чтобы вас не спалило на месте, когда вы шагнете в переход, Тени должны знать, что вы со мной. - Вечно у вас все непросто, - скривилась Крол, шагая к нему навстречу и протягивая ладонь. Взгляд у нее был мрачный. – Но учти, если ты обманешь нас, я тебя все равно убью. Найду способ, уж поверь. - Какая сердитая женщина, - показал клыки Марл Кот, глядя на нее, но в глазах его улыбки не было. – Не бойся, не обману. Это и в моих интересах. Крол ничего не ответила, продолжая буравить его тяжелым взглядом. Кот вытащил откуда-то из-за пазухи булавку и уколол ей палец. При этом глаза его слегка сузились, когда он разглядел шрамы на ладони Волчицы. - Ты голыми руками в кузне заготовки хватала, что ли? Оттого такая злая? – бросил он на нее косой взгляд, промокая ее палец извлеченным из кармана носовым платком. - Нет, - тихо проговорила Крол, не сводя с него глаз. – Ломала опутанные твоими Тенями железные решетки. Выражение лица Кота изменилось, теперь он взглянул на нее внимательнее и дольше. - Хорош уже зубы скалить друг на друга, - прервала их Гайда, втискиваясь между ними и протягивая Марлу ладонь. – Делай свое дело. Время не ждет. - Как прикажешь, госпожа Лисица, - Марл изобразил картинный поклон, но насмешки в его голосе поубавилось, да и смотрел он теперь на Крол с некоторым опасением. Когда очередь дошла до Китари, ей пришлось воспользоваться помощью Крол, чтобы подняться на ноги. Ведун нахмурился, вглядываясь в ее лицо своими черными, как полночь, глазами, но ничего не сказал. Впрочем, Китари сейчас было все равно. Пока еще облако мари не окружало ее со всех сторон, но вряд ли до этого момента осталось так уж много времени. Главное – попасть в Асфей, а там уж она управится. Даже если идти не сможет, всегда есть крылья. Богини уберегут ее, дадут сил на последний рывок. Позволь Своей дочери завершить дело, Милосердная! – взмолилась Китари, глядя на то, как капля ее крови впитывается в ткань платка Кота и растекается по ней красным пятном. Позволь мне отдать свою жизнь не зря. Марл отошел от нее на несколько шагов и встряхнул плечами, будто перед тренировкой. Буквально спустя несколько мгновений прямо перед ним возник переход, только на этот раз он был не плоской спиралью, в которую закручивалось пространство. Теперь он больше напоминал воронку, вкручивающуюся куда-то внутрь материи, и если смотреть в ее глубину, начинала кружиться голова. Китари попыталась проследить, где эта самая воронка заканчивается, но глазам стало больно, и пришлось отвернуться. - Я первый, - предупредил ведун, и шагнул в переход. Тело его буквально всосалось в спираль и в мгновение ока исчезло. Следом двинулась Идиль, но Крол ухватила ее за рукав, не дав сразу же исчезнуть внутри. - Если он нас обманет, тебе не жить, - предупредила она, и ведьма разражено вырвала руку из ее пальцев. - Никому из нас не жить в таком случае, - огрызнулась она и тоже исчезла. - Китари, ты уверена, что сможешь пойти с нами? – внимательный взгляд темных глаз Гайды задержался на ней чуть дольше, чем следовало бы. - Уверена, - кивнула Кит. Наемница просто кивнула в ответ, принимая ее слова, а затем повернулась к Крол. - Идиль доверяет ему, я чувствую. Но он может быть повинен в атаке на Бруенин. Не спускай с него глаз. - Не спущу, - пообещала Крол, поддерживая Китари за талию. Развернувшись, Гайда шагнула в спираль, а за ней следом двинулась и Крол, увлекая за собой Китари. Ноги едва двигались, бестолково волочась по полу и шаркая, но Китари пересилила себя. И в следующий миг тело ее буквально провалилось в пустоту, растягиваясь, растягиваясь до предела, как будто кто-то ухватил ее за конечности и изо всех сил тянул в стороны. Правда, она даже испугаться не успела, буквально вывалившись из перехода по другую сторону на руки Крол. И сразу же заморгала в полутьме, подслеповато оглядываясь по сторонам. Помещение, в котором они оказались, представляло собой какой-то старый чулан, почти доверху набитый хламом. Сломанные кровати, стулья, какие-то сундуки и рассохшиеся клети, два свернутых рулона половиков в углу. И стойкий запах пыли, такой густой, что она сразу же закашлялась, вдохнув. - Не дворец, конечно, но зато безопасно, - удовлетворенно сообщил Кот, тряся ладонями так, словно стряхивал с них воду. Свободного от хлама места здесь было совсем немного: пятачок пространства пять на пять метров шириной, словно специально расчищенный для этого. Толстый слой пыли на полу пересекали лишь мышиные следы. Потолок изламывался под стрехой крыши, и единственным источником света служило маленькое слуховое окошко, сквозь которое проникали слабые рассветные лучи. Утро как будто отшагнуло от них на шаг назад, отдалилось. Здесь только-только светало, сказывалось расстояние между Беренвистом и Асфеем. Сквозь пыльное стекло виднелись крыши города, тонущие среди зеленых куп деревьев. Китари прищурилась, подступая на шаг к окну и пытаясь разглядеть больше деталей. Далеко на горизонте и гораздо ниже того места, где они находились, виднелось большое зеленое пятно, и ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это – окружающая город степь. - И где мы? – ворчливо спросила Крол, оглядываясь по сторонам и шумно нюхая воздух. - На чердаке дворца Навайн, в котором раньше обитала Черная Жрица Мирай, в Верхнем Городе. Но некоторое время назад она уехала по своим личным делам в очень длительную поездку на север и вряд ли когда-нибудь из нее вернется. Так что размещайтесь с комфортом. – Кот совершенно спокойно вытянул себе из груды хлама старый рассохшийся стул, пододвинул его к окну и уселся, закинув ногу на ногу. - Ты убил ее? – спросила Крол, остро глядя на него. - Не я, - поправил Кот. Лицо его стало жестким. – Жрица Мирай очень любила детей. Каждую весну к празднику Обновления выискивала двух-трех ребятишек, подозреваемых в ведовстве, и по ее приказу их вешали во славу Молодых Богов на городской площади. Это не очень понравилось ведунам, сама понимаешь. - Выходит, ты взял на себя нелегкий труд нести справедливость? – Крол тоже вытянула откуда-то из-за сломанной кровати стул и усадила на него Китари. Глаза ее пристально изучали Кота. - Может, и так, - дернул плечом тот, ухмыляясь в ответ. – Не одним же анай это делать, не правда ли? - Самое главное: нас не обнаружат здесь? – спросила Гайда, от окна оборачиваясь к наемнику. Они с Идиль смотрели наружу, пытаясь высмотреть что-то за грязным стеклом. - Здесь мы в полной безопасности, - заверил их Кот. – Тени стерегут дом и не подпустят сюда никого. Но на первый этаж я не стал бы спускаться. Туда порой захаживают слуги, убираются там в отсутствие хозяйки. - Подождем здесь, - согласилась Крол, вставая за стулом Китари и кладя ладони на ее плечи. От этого стало тепло. – И запомните: не произносите ничьих имен. Наши безглазые друзья в этом городе имеют уши. Достаточно одного неверного слова, и они сразу же придут сюда. Китари благодарно кивнула, запоздало вспомнив об этом. За своими мыслями она уже успела позабыть о Псарях. - Ну а раз у нас есть некоторое время, предлагаю обсудить детали, - Кот спокойно оглядел собравшихся. Казалось, подозрительность и недоверие Крол его нисколько не тревожили. – Где держат нашу пленницу? И что вы намереваетесь делать после того, как вытащите ее оттуда? Не зря же ваши сестры идут на штурм города, не так ли? - Я предлагаю разделиться, - первой заговорила Крол. – Мы с Китари пойдем убивать главного. Остальные – вытащат пленницу. Она должна быть где-то в нижних помещениях, в районе темниц. - Убивать главного? – удивленно вскинул брови Кот, насмешливо улыбаясь. – И как же вы собираетесь убить одного из сильнейших пособников Врага? Без энергии Источников, без Теней? Голыми руками, что ли, ломать будете? - Нет, - покачала головой Китари. – Я заражу его марью. На комнату пала тишина, пальцы Крол на плечах Китари напряглись. Все смотрели на нее, но сейчас ей уже было плевать на эти взгляды. Она уже все для себя решила, и вряд ли кто-то мог заставить ее от этого решения отказаться. Взгляд Марла Кота стал очень пронзительным, глаза сощурились. - Ты же одна из тех, кто делит дорогу вместе с пленницей, откуда тогда марь? У вас же вроде бы как иммунитет к ней. - Я все равно заразилась, - пожала плечами Китари, и брови Марла нахмурились, сходясь к переносице. А Идиль рядом с ним почему-то нервно затопталась на месте и сложила руки на груди так, будто ей не нравилось то, что сейчас говорит Китари. – Их было много, а я подошла слишком близко. Вот и все. - Но это невозможно, - спокойно покачал головой Кот, отметая прочь ее слова без даже видимого колебания. Идиль недоверчиво изогнула бровь, глядя на него так, будто впервые увидела. – Те, кто принес клятву, не могут заразиться марью. Такова природа клятвы. – Марл Кот вскинул на нее спокойный взгляд и пустился в объяснения. – Когда кто-то клянется посланникам Создателя, он открывает для них доступ к своему сознанию и телу через сердечный узел. А открытие узла в любом случае дает неуязвимость для влияния извне вне зависимости от того, сам человек его открывает по своей воле, или это делают другие за него. Открывая сердечный узел, ищущий открывается своей неуязвимой бессмертной душе и отдает ей контроль над своим существом, отодвигая в сторону эгоистическую человеческую личность. Душа неуязвима, потому что не имеет границ и привязанностей в отличие от личности - таков порядок вещей. Если ты и впрямь всем сердцем с полной отдачей принесла присягу, ты не смогла бы заразиться марью. Даже в одиночестве, окруженная тысячами ходячих мертвецов. Значит, причина иная. - Откуда ты все это знаешь? – Идиль зорко взглянула на ведуна. – Ты же говорил, что не осведомлен о природе связи. - О природе связи – нет, но я знаю все об узлах, - сверкнул белозубой улыбкой Кот, а потом вновь посмотрел на Китари. Посмотрел очень сочувственно и мягко, прямо в ее нутро заглянул. – Что-то тебя беспокоило в тот момент, когда ты приносила клятву. Что-то, что не дало тебе полностью отдаться посланникам Создателя. - Я пообещала самозванке, что верну ей Вель, – устало отозвалась Китари, чувствуя лишь тщетность этого разговора. - Тише! Без имен! – поморщилась Идиль, бросая на нее острый взгляд, и Китари осеклась. Впрочем, может, на этот раз и обошлось. Может, Псари прослушали ее оговорку и не заметят, что она назвала имя? В конце-то концов, насколько она поняла, имя Вель было распространено в Ишмаиле. - Вооот, - довольно протянул Кот, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди, словно и не заметил ее оговорки. – А это значит, что тебе нужно заставить ее это слово тебе вернуть. И таким образом, ни к какому главному врагу вы не идете, дорогие мои. Тем более, что его защищает тот, кого еще зовут Отчаяньем. Китари потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о ком говорит Кот. А когда она сообразила, в горле вмиг пересохло от скрутившего все нутро страха. Гротан Кравор. Ходячие Грехи. - Только этого нам не хватало, - проворчала Гайда с глубоким тяжелым вздохом. - Именно он заставил разорваться сердца ряженых Карателей на Ничьей Земле, - продолжил Кот почти будничным тоном. – Он же постоянно находится подле нашей пленницы, изменяя ее сознание и заставляя ее чувствовать отчаянье, злость и гнев, заставляя ее совершать одну ошибку за другой под влиянием эмоций. Возьмется он и за вас, как только поймет, что вы пришли сюда, чтобы спасти ее. И тогда вы уже ничего не сможете сделать, никак не сможете ему противостоять. - И что же ты предлагаешь? – спросила Крол, шумно нюхая воздух. - Есть один способ управиться с ним. Но сделать это можно только в том мире, в котором он обитает. Здесь-то он тела лишен, а раз так – вы ничего ему не сделаете. Но на той стороне это вполне возможно. Вопрос только в том, кто согласится на это пойти. – Марл выдержал паузу, внимательно вглядываясь в их лица. – Там никакие законы нашего мира уже не действуют, там все совершенно иначе, и там – вы в полной его власти. Если вам хватит внутренней силы ваших душ, чтобы свалить его, то вы победите. Если нет, навсегда попадете в его руки. - Я пойду, - без колебаний проговорила Китари. – Мне все равно терять нечего. - Подожди! – пальцы Крол сжали ее плечи, и Кит ощутила внутри себя ее решимость. – Нам нужно разобраться с данным тобой обетом, может, это все-таки поможет! Нельзя терять надежды! А на ту сторону пойду я. У меня уже однажды получилось победить Тени, значит, и здесь тоже управлюсь. - Экие вы быстрые! – насмешливо потер щетину на щеках Кот. – Туда еще попасть надо. - Ты проведешь нас, - без обиняков заявила Крол. – Ты же можешь это сделать? - Я – не могу, - покачал головой Марл Кот, и у Китари буквально руки опустились. – Через обычный переход во плоти туда не попасть. Таков закон: передвигаться по миру плоти во плоти, по тонким мирам - в тонких телах. Дальше Грани все равно не уйдешь, это вам даже ребята, способные оба Источника использовать, скажут. - Хорошо, тогда что нам делать? – судя по голосу, Крол начала терять терпение. – В тонкие миры ты нас отвести сможешь? - Я смогу отвести вас к Оку Мегары. А вот уже через него вы попадете во плоти в тонкие миры, - довольно проговорил Кот. Вид у него был такой, словно он наслаждался собственной остроумной шуткой, хоть Китари все никак не могла понять, что же здесь может быть такого смешного. - Око Мегары? – повторила Гайда, хмуря брови. – Это же просто легенда! - Смотря, с какой стороны посмотреть, - отозвался с улыбкой Кот. - Ты с ума сошел? – Идиль сердито глядела на Кота, всем своим видом выражая неодобрение. – Это просто безумие! И это, скорее всего, не сработает! - Еще никто не пробовал, значит, наверняка мы не знаем, - пожал плечами Кот. Его, судя по всему, все происходящее забавляло. – Самое время проверить. - Может, вы сначала объясните, что это вообще такое? – в голосе Крол закипало рычание. Идиль бросила на нее сердитый взгляд, но неохотно заговорила. - Это старая легенда, которую рассказывают во всех церковных приходах по всему миру. О том, что якобы именно здесь, в Ишмаиле, упало на землю мертвое тело Грозара после того, как отец поверг его в битве за будущее Этлана. И на этом месте вознесся к небу пик, на вершине которого это тело и лежало. А потом Мать Мира Мегара спустилась вниз и оплакала его, а из ее слез образовалось озеро, которое теперь называют Оком Мегары. И живительные воды этого озера вернули Грозара к жизни. - Я слышала об этом, - кивнула Гайда. - И никто из вас, конечно же, не задумывался о том, что это за озеро на самом деле, - самодовольно осклабился Кот. - Я не была уверена, что оно вообще существует, - мрачно взглянула на него Гайда. – Да и зачем вообще мне о том думать? Я же не ведьма. - Ну а вот я подумал, - сообщил он. – И навел кое-какие справки. И если я правильно все понял, то Око Мегары – это выход на поверхность Белого Источника, а проклятые жрецы все это скрывали долгие годы. Китари задохнулась, огромными глазами глядя на Марла Кота. Разве могло такое быть? В Роще Великой Мани тоже имелся выход Белого Источника на поверхность, анай называли его Источником рождения, благодаря нему у них рождались дети. Но могло ли быть так, что он имеется и здесь? А почему ему не быть здесь? Если он был и за Семью Преградами, пока родители Данки его не уничтожили? Несколько мгновений царила полная тишина. Первой очнулась Крол. - Через него можно пройти на ту сторону? – уточнила она без лишних раздумий. - Я думаю, да, ведь это червоточина в физическом мире, из которой в него течет тонкая энергия, - кивнул Марл Кот. – Попробовать, во всяком случае, стоит. Но он будет очень хорошо охраняться. И, скорее всего, наш Враг тоже черпает свою силу оттуда, потому не факт, что мы пройдем туда. Но если все-таки пройдем, у нас появится шанс не только сразить Отчаянье, но и вернуться обратно тем же путем. - Мы идем, - без колебаний кивнула Крол. Пальцы ее вновь сжали плечи Китари. – Но сначала мы выбьем из Лайны Манней слово, которое она забрала обманом. А потом сила Великой Мани исцелит тебя, мое сердце. - Я тоже пойду с вами, - проговорил Марл Кот. – Без моей помощи вы с Отчаяньем не справитесь. Да и обратный путь вряд ли найдете. - Хорошо, - согласилась Крол. – Но сначала эта лживая змея. - Тогда я предлагаю разделиться, - до этого молчавшая Гайда заговорила собранно и энергично. – Мы с Идиль пойдем вытаскивать пленницу. Я смогу найти ее по зову, а она – увести в безопасное место. Вы найдете самозванку и убьете ее, а потом направитесь к Оку Мегары. - Думаю, это самое удачное решение, - удовлетворенно кивнул Марл Кот. – В том случае, конечно, если Вседержитель будет сегодня на нашей стороне. - У него нет другого выхода, - мрачно проворчала Крол. – Иначе никаких сторон вообще не останется. Китари молчала, чувствуя, как что-то горячее и невыносимое набирается по капле в груди, растет с каждым мигом. Ты вернула мне надежду, Милосердная. И я готова рискнуть.