Алоис доставил Сеймея вместе с Нисеем в Англию на следующий день. Разумеется, не обошлось без сюрпризов в виде крайне проблемного возвращения Транси в Англию, тот в своей излюбленной манере умудрился поскандалить с таможенниками и даже получить штраф от японской стороны за провоз антиквариата, который никто не задекларировал. Казалось бы, заплати эти несчастные несколько тысяч йен и спокойно отправляйся в Англию, но нет, Алоис устроил целое шоу, попутно возмущаясь, что единственный незарегистрированный антиквариат у него — это Клод.
Решать все проблемы пришлось, естественно, с помощью людей графа Фантомхайва. Сам Сиэль едва ли успел поспать несколько часов после прилёта в Англию, кое-как избежав беседы с Михаелисом и Жанин. Сейчас полусонный Сиэль раздражённо ожидал окончания всей этой истории. Графу пришлось отправить за Рицкой в коттедж на территории угодий. Наконец-то эта ситуация собрала все звенья цепи, и граф решил, не откладывая, со всем покончить.
Сеймей шёл сам. Его не пришлось даже связывать или тащить. Судя по поникшему виду, он уже понял: смысла пытаться сбежать нет. Брат, скорее всего, у Фантомхайва, все союзники, никого не осталось. Нисей, конечно, не разделял падшего настроения своей Жертвы, но всё же был порядком ошарашен размаху действий графа и тому, что произошло за сутки. Алоис вышагивал по знакомому поместью с удовольствием почти хозяина, наконец он в Англии, а не проклятой Японии да тут даже поместье Фантомхайва родным кажется!
Огромное красивое поместье словно экскурс в прекрасный музей, сказку, а не в чей-то дом. Вышколенные слуги, приветливо отнёсшиеся даже к врагу. Всех проводили в кабинет. Создавалось ощущение, что они просто в гостях у какого-то известного человека, а не прямые участники нескольких серьёзных уголовных дел.
— Граф Транси, официально приношу благодарность, за всё, что вы сделали, — серьёзно произнёс Сиэль, пожимая руку Алоису. — Аояги, Акамэ, располагайтесь, нам предстоит беседа.
Нисей замер, глядя почти на дружелюбие в общении двух графов, оба юноши вели себя мирно и, больше того, были довольны встрече.
— Всегда пожалуйста, рад помочь, но надеюсь, больше никогда, — язвительно протянул блондин, подмигивая Сиэлю.
— А говорили, вы враги, — Сеймей отвёл взгляд.
— Это действительно так. Но кто тебе сказал, что враги не могут быть друзьями? Фантомхайв стирает в порошок меня своим ханжеством, я вывожу его из себя, чтобы пёсик не заскучал. Это старая война. Вот только я его, в отличие от таких, как ты, уважаю. Клод, пошли. Скроемся где-то подальше. Я устал.
Сиэль хмыкнул. Почти улыбнувшись, кивнул. Они действительно враги, но всё же время многое расставило на свои места. Это та вражда, которая порой ценнее всякой дружбы.
— Жнецы не тронут. Это оговорено. Двух недель хватит, а там, — Сиэль развёл руками, давая понять, что уговорить их быть дружелюбнее даже ему, опытному дипломату, не удалось.
— А там, если тронут, я их буду удивлять. Удачи, — легко сказал Транси, радуясь выигранному времени. Этого точно будет достаточно, чтобы дождаться помощи Ханны.
Блондин вместе с дворецким вышел из кабинета. Хиллстоун доложил, что Рицка уже здесь.
— Сначала без него. Заводи через пять минут, — приказал граф.
Сеймей оскалился. Всё же граф действительно похитил брата. Фантомхайв вздохнул, внимательно глядя на фигурантов дела.
— Японские жнецы вас искать не будут, они в долгу у британского департамента. Упустили крысу под самым носом, полагаю, им даже стыдно за такой непрофессионализм. Интерпол и прочие уже готовы порвать вас на знаменитый британский флаг. Пусть так нелепо, но вам удалось засветиться во множестве серьёзных организаций. Есть что сказать без присутствия Рицки? — совершенно спокойно и кратко обрисовал ситуацию Фантомхайв, усаживаясь за любимый письменный стол.
Юноша облокотился о поручни, сложив руки в замок, словно что-то обдумывал, но Сеймей видел, граф как опытный психолог внимательно рассматривал каждый их жест. И как кто-то мог видеть в Фантомхайве ребёнка? Сейчас становилось очевидно: перед ними взрослый и, больше того, крайне опытный человек, настоящая охотничья собака, взявшая след и уверенно загоняющая свою добычу. Сеймею хотелось ругнуться, он и сам принял сначала графа за ребёнка, ан нет, внешность обманчива.
— Рицка не виноват ни в чём. Не трогайте его. Делайте со мной что хотите, но брата не трогайте.
Фантомхайв вздохнул. Сеймей искренне недоумевал — почему высокомерный, язвительный граф сегодня больше человек, чем отпетая мразь? Он был в унылой пижаме в серую клетку, поверх — тёплый халат. Вся эта беседа была настолько противоречивой, что становилось не по себе. Вот он, граф Фантомхайв, по взгляду читающий людей напротив себя, но в то же время уставший человек, который даже не принимал их всерьёз, вышел в домашней одежде, словно ему было всё равно на внешний вид.
— Больше ничего сказать не хочешь? Ладно. Зову брата.
Сеймей отвернулся. В кабинет вошёл Рицка. Целый и абсолютно невредимый, разве что с огромными кругами от недосыпа под глазами. На старшего брата он посмотрел с сочувствием и ужасом. Всё ещё не верилось, что брат натворил столько всего, но даже того видео с пытками Агацумы хватило, чтобы понять: слухи о жестокости брата не лгут.
— Не брезгует шантажом великий Фантомхайв. И раз привёз нас с Сеймеем сюда, явно заставит что-то делать, чтобы Рицка не пострадал, — подал голос Нисей.
Сиэль устало покачал головой.
— Мне не грозит опасность. Меня зачислили в приют. Нам сказали, что нужно пройти курс реабилитации, а затем начнётся учебная программа. Сеймей. Зачем ты всё это затеял? Почему ты поступил как…
Сеймей опустил голову.
— Был ли у меня выбор? Я не отрицаю того, что натворил. Но поверь, Рицка, порой жизнь не оставляет выхода.
— Я видел, что ты делал, я видел, что ты сотворил с Соби, я видел те трупы год назад! — не выдержал Рицка, ему хотелось потрясти брата как грушу, заставить посмотреть в глаза, но тот, словно понимая чувства брата, упорно смотрел в ковер на полу графского кабинета.
— Лучше чтобы то, что я творил с Агацумой, случилось с тобой? Минами одержим, Катоши — не лучше. Жнецы и те что-то непонятное затеяли. Даже если бы я сбежал с тобой, нас бы нашли. Я был бедным студентом приюта с ненормальными правилами, я ничего не мог сделать и проклинал то, что когда-то показал, что на что-то способен. Мне нужно было либо перегрызть глотки всем, чтобы хотя бы ты остался цел, либо добровольно смотреть на то, как ломают жизнь уже не мне, а нам обоим.
— Но-но, без лишнего благородства, — хмыкнул Сиэль. — Не пудри брату голову, ты неплохо заработал на всём этом!
— А есть ли оно у кого-то, кроме моего брата, в этой комнате? Я был на грани, в отчаянии любой бы ухватился за тот шанс, который есть.
Сиэль хмыкнул. В чём-то понятны мотивы Сеймея, но всё же он переступил грань здравого смысла.
— И я не виноват, что все мои попытки по закону хоть что-то сделать с сильными мира сего не сработали. Демона и того пришлось трупами звать, — едко продолжил Сеймей, наконец подняв голову, чтобы с ненавистью посмотреть на графа.
— Но Соби…
— Ему доставалось от Минами с самого детства, — равнодушно продолжил Сеймей, напрочь пугая Рицку таким отстранённым поведением. Сейчас брата хотелось придушить, он действительно вёл себя по отношению к Соби как к вещи.
— Мне бы не отдали в руки такое сильное оружие, не умей я им пользоваться. К тому же он неимоверно бесил своей святой верой в то, что у нас вместе что-то получится. Он лез мне в душу, как щенок, меня выводило из себя то, что строил из себя святую Жертву. Не скажу, что мне было его не жаль, но и нашу семью мне тоже жаль. Мне тоже было сложно, думаешь, легко ударить человека?
— Можно было иначе! — отчаянно сказал юноша.
Сеймей согласно кивнул. Рицка отвернулся. Даже смотреть тошно на то, что брат сейчас из себя представляет, как же он далек от того хорошего человека, которым запомнился в детстве.
— И ты доволен? Тем, что вышло, ты доволен? — Рицка сам не понимал, почему продолжает этот разговор.
— Кто же мог подумать, что демон окажется жалостливее да ещё падок на таких, как…
Сиэль встал из-за стола. Сеймей смотрел на него без страха, явно ожидая как минимум пощёчины.
— Сеймей, ты ведь был мне дороже всех и даже сейчас, я до конца не верил, что ты способен на такой кошмар. Я бы никогда не пришёл к графу Фантомхайву просить о помощи.
— Т-ты предал меня, — Сеймей поднял голову, с ужасом и болью глядя на младшего брата.
Рицка почувствовал, как по щекам текут слезы. Мир обрушился в который раз. Жестокость людей поражала, Сеймея действительно морально искалечили и, вероятно, только чудом хотя бы для него, своего брата, он попытался остаться примером.
— Он не предал. Он спас. Понял вовремя, если не прийти ко мне, не стать на правильную сторону, мне придётся уничтожить тебя, Сеймей. Если бы я не услышал вашей истории, а ведь, по сути, эту встречу я устроил только из уважения к его силе воли, тебя бы уже не существовало. Рицка, я говорю подобное редко и не сочти это даже похвалой, это констатация факта, ты поступил правильно. Противостоять своим же принципам во благо справедливости сложно, но тебе удалось, и посмотри, ты смог спасти как минимум пару дураков, а как максимум помочь мне вытащить из ада целый приют детей.
Рицка тяжело вздохнул. Порой делать верный выбор очень тяжело, но всё равно он не откажется от своих принципов теперь никогда и ни за что. Теперь, после того, что он увидел и пережил, он укрепился в своей вере в торжество правды и понял, порой за всё платят огромную цену. Порой приходится лгать, порой притворяться, но в случаях, когда это стоит жизней невинных, нужно идти на такую жертву, но делать это только в крайнем случае. Как поступал граф. Теперь многие его решения стали понятны, и совсем немного становилось жаль Фантомхайва, он явно не в одной такой заварушке побывал, но как-то выбирался и людей спасал… так же, как и губил.
— Скажи мне, Сеймей. Тебя ещё можно спасти? Сможешь ли отказаться от уроков, данных тебе Минами и прочими, ради того, чтобы начать новую жизнь. Помни, если ты солжёшь ради того, чтобы остаться в живых, а я и Рицка тебе поверим, ты сломаешь его судьбу. Ты сломаешь того, ради кого борешься, ведь, если он тебе поверит в последний раз, а ты предашь, даже я не знаю, как кончится его жизнь.
Сеймей молчал. Он не ожидал, просто не верил, что всё может сложиться так. Неужели ему дают шанс? Нет, глупость какая-то.
— Какое благородное предложение, нужна моя помощь для чего то? — насмешливо протянул парень, давая понять, что его этим враньем не проймёшь.
— Да ты мне даже в качестве половой тряпки не нужен, — равнодушно признался Сиэль, игнорируя недовольство младшего брата парня. — Минами Рицу под моим каблуком, со жнецами договоренность, а если президент Японии будет совать свой нос куда не надо, что же, его Токийские жнецы быстро проучат, они явно не допустят повтора этого кошмара. Мне не нужна твоя помощь как Жертвы, свидетеля, кого угодно. И то, что я делаю сейчас, — практически преступление. Но я прекрасно понимаю, зачем я делаю это предложение.
Сеймей посмотрел на графа. Не верилось. Совсем не верилось.
— Всё же ты в чём-то жертва ситуации. Рицу сломал и твою жизнь. Он поплатится. Но ты сам натворил достаточно, чтобы сидеть несколько пожизненных сроков. Просто у тебя есть шанс начать всё заново. И поверь, я бы тебя действительно застрелил, но твоя жизнь — просто моя попытка отдать долг. Весьма выгодная.
— В каком смысле? — недоумённо протянул Сеймей, всё ещё не понимая, с чего бы граф сейчас, не мигая, уставился на Рицку.
— Я забрал у Рицки одного близкого человека, вмешавшись в его судьбу, верну другого, но под его личную ответственность и с тем условием, что второго шанса у тебя и твоего Бойца не будет.
Рицка посмотрел на Сиэля. Уставший, но решительный взгляд Фантомхайва говорил обо всём. Очевидно. Граф извиняется за то, что вмешался в его отношения с Соби, за то, что — осознанно или нет — перетягивал Бойца на свою сторону. За то, что не пытался им помочь, ещё в той ипостаси, когда они все были всего лишь друзьями, а, словно кость в горле, мешал и делал только хуже. Это здравый обмен. Жизнь за жизнь. Человека на человека. И за это графа стоило как минимум уважать. А он принимает этот обмен, ведь это лучшее из возможного.
— Но ты в любом случае никуда не денешься с моих угодий, пройдёшь курс реабилитации, и я буду следить за тобой. А, ну и, разумеется, трудотерапия в приюте, — граф повернулся к Сеймею, видя, что друг принял его слова.
Рицка посмотрел на брата.
— А если какая-то тварь нападёт или… Верить демону сложновато, знаете ли.
— Ты верил людям, полюбуйся, что из этого вышло. А, и так, на всякий случай, почаще напоминай себе, что я граф Фантомхайв и людей, волей судьбы свалившихся на мою голову, защищать — моя задача.
— Я попытаюсь сделать всё, что могу, — Сеймей даже глаза закрыл. Ему показалось, он спрыгнул в пропасть, а сейчас непонятно: подхватят его или нет.
— Пока хватит, — оценив честность парня, сказал граф. — Рицка за тобой присмотрит. За вами обоими, — поправился юноша, глядя теперь уже на Нисея. — А я присмотрю за Минами, хотя куда он денется.
— А за Агацумой, свалившимся на голову, будет отдельный присмотр? — вмешался Нисей исключительно из желания подпортить графу такую степенную речь.
— Ты умеешь молчать? Мне хватило Соби, который лез куда не следует, теперь ты треплешься направо и налево. Кто меня проклял Бойцами-полудурками? — застенал Сеймей, мечтая стукнуть своего Бойца чем-то потяжелее, но, очевидно, сдержался.
— Спасибо, что напомнил. Если извилин хватит, потом я жду ваших извинений за поток брани. И так, предупреждаю, тронуть его — всё равно что обидеть меня, а я обидчив, — устало предупредил юноша.
— Всё. Остальные беседы в приюте. Мы все устали. Я едва на ногах стою, с меня хватит, — признался граф, звеня серебрянным колокольчиком, чтобы подозвать дворецкого, который проведёт гостей прочь из поместья.
*************
Королева довольно дочитывала доклад графа. Сам юноша сидел напротив за столом, явно борясь с правилами приличия и желанием съесть седьмое последнее пирожное.
— Браво. Они справятся с акклиматизацией, а хорошие учителя помогут с образованием. Аояги Рицка и Юико, судя по всему, молодцы, и их необходимо обучать и дальше. Они смогут на себя взять роль учителей в будущем, раз так полезны сейчас. Насчёт Сеймея и его помощника, в чём-то понимаю ваше милосердие, граф, но всё же.
— Я не знаю, какой жизненный путь они выберут. Юико, скорее всего, останется работать в приюте, это её призвание. Аояги — не знаю. Нисей и Сеймей, если не смогут измениться и выбрать правильную сторону, прекрасно понимают, закончится всё плохо.
Женщина сложила доклад в конверт и запечатала сургучом. Очередное дело успешно окончено. Можно выдохнуть.
— Президент Японии занялся делом. Мэра и его помощника уже посадили. Оба получили пожизненное заключение, а их имущество конфисковано. Пока ничего неизвестно. Но мне кажется, он выбрал правильный путь.
— Не знаю, — пожал плечами граф.
— Как у вас дела? — сменила тему женщина, немного лукаво посмотрев на юношу. Демон-не демон, но кто-то очень любил сладкое, по глазам видно. Всё же порой граф тот ещё ребенок.
— Всё превосходно, Ваше Величество. Откровенно говоря, я хочу отдохнуть после этого дела.
— Понимаю, — улыбнулась женщина, — а как ваш асисстент? Блондин который, кажется, его звали Соби.
Граф стоически старался не краснеть. Было видно, Королева только делает вид, что не помнит Агацуму, на самом деле она всё прекрасно помнила. Вот уж женщина, то нотации ему читает, то ещё куда нос суёт, воистину мать на полставки.
— Он готовится к поступлению в королевскую академию
— О, и на какую специальность? — заинтересованно спросила женщина, не удивляясь выбору учебного заведения. Наверняка граф настоял, уж очень он любил это учебное заведение.
— Он художник, Ваше Величество.
Королева улыбнулась ещё хитрее. Понятно. Личность творческая, как и граф, являющийся музыкантом. Сошлись любители искусства, ничего не скажешь. Красивая пара получилась, ещё с той минуты, когда она случайно застала их на лестнице, женщина порой думала о том, как же так получилось, что даже у Фантомхайва, почти каменного, появился интерес. Он так преданно обнимал художника, а сам парень глаз с него не сводил, смотрел на него с таким обожанием, словно божество увидел, не меньше. Редко заметишь такие чувства, словно с страниц любимых романов.
— Как вы думаете, хороший художник?
— Не знаю. Я далёк от мира искусства, разве что люблю свою скрипку. Но мне нравятся его картины.
— Вот как, — женщина взяла в руки чашку с чаем и наклонилась прямо к графу. — Подарите на мой день рождения мне какую-нибудь его работу. Хочу оценить его талант лично.
— Я постараюсь, — ответил юноша.
— Я надеюсь, у вас всё сложится. Не буду вас задерживать, передавайте вашему ассистенту мои искренние пожелания, чтобы муза его не покидала. Если вы ещё не стали его личным источником вдохновения, — последнюю фразу королева сказала совсем тихо.
Сиэль побагровел. Королева улыбнулась ещё шире и подала руку юноше. Граф, быстро поклонившись, поцеловал кольцо и вышёл из кабинета. Ну чертовка, ну вот точно поддевать его будет по поводу и без!
— Даррэл. Свяжись с ректором королевской академии и скажи, чтобы присмотрелся к Агацуме Соби. Моя личная просьба. Объясни, чей он человек, — металлическим тоном приказала женщина.
— Слушаюсь, Ваше Величество.
********
Немолодой мужчина очень удивился, увидев на своем пороге мужчину с королевскими знаками отличия. Ректор пропустил мужчину в комнату, указывая на кресло.
— Я от Её Величества с небольшой просьбой.
— От самой Королевы? — стараясь не заикаться и в целом вести себя достойно спросил мужчина. Конечно, аристократы разные у него учились, но чтобы настолько серьёзные люди о чём-то просили. Да в таких просьбах силы больше, чем в любом официальном приказе.
— Я её камердинер, — мужчина снял своё пальто, показывая форму дворецкого и печать на кольце.
— Чем могу служить? — тут же серьёзно спросил ректор.
— К вам поступает некий Агацума Соби. Её Величество лично просила присмотреться к талантливому художнику.
— Он заслужил её расположение? — удивлённо спросил мужчина.
— И не только её. Также он тесно связан с графом Фантомхайвом. Её Величество полагает, художник заслуживает вашего внимания.
Ректор слегка склонил голову. Да уж. Что сделал художник — непонятно, но раз Королева просит и Фантомхайв замешан, значит, серьёзный человек.
— Одну минуту, — ректор достал телефон.— Профессор Милтон, немедленно зайдите со списками художников.
В кабинет ректора вошёл ещё один немолодой мужчина с десятком листов. Увидев дворецкого королевы, профессор побледнел.
— Агацума Соби поступил?
Милтон спешно начал искать студента в списке. Судя по бледному и серьёзному ректору, медлить не стоило.
— Да, он прошёл во вторую группу. Что-то не так?
— Это человек Её Величества и графа Фантомхайва. Ставьте в первую основную группу и оповестите учителей.
Милтон побледнел ещё сильнее и вышел из кабинета. Дворецкий улыбнулся.
— Благодарю за содействие. Я полагаю, после такого приятного события Королева будет вам благодарна, а граф, вероятно, щедр. Но, вы же понимаете.
— Полная конфеденциальность, — кивнул ректор.
**********
Соби удивлённо смотрел на вывешенный лист поступивших. Повезло. Или работа оказалась не такой уж и слабой, как он думал. Он попал в основную группу одним из первых. Парень закатив глаза, ловко улизнул от назойливой новоявленной одногруппницы, которая уже бормотала приветствия, попутно строя глазки и будто невзначай расстёгивая наглухо закрытую блузку.
Агацума вышел на улицу и не удивился, увидев знакомый автомобиль. Соби дёрнул заднюю дверь и сел в машину.
— Поздравляю, — улыбаясь, сказал граф, пододвигаясь, чтобы художник сел рядом на заднее сиденье.
— Откуда…
— О, я бы тебя поздравил в любом случае. Поступил — замечательно. Не поступил — тоже замечательно, значит, будешь уделять мне всё своё время, — граф заулыбался ещё шире, довольный удивлённому Агацуме.
День казался таким тихим, необычайно будничным и спокойным. Лондонская пробка — гул сигналов водителей, тихая ругань Хиллстоуна и просящий взгляд, дескать, давайте-ка поставим мигалку на крышу автомобиля и притворимся, что мы едем по важным правительственным делам. Всё так спокойно.
— Рицка не заслужил потерять брата ещё раз. Я дал им последний шанс, — Сиэль решил прояснить ситуацию с семейством Аояги, держать Соби в неведении он не хотел.
— Он не раскается и не изменится, — помолчав, вынес вердикт Соби.
— Не факт. Нужно больше времени, чтобы понять, сможет ли он хотя бы принять как данность, что, если натворит глупостей, я дам Рицке пистолет, и, я уверен, он выстрелит. Впрочем, сейчас мы приедем домой, и я закроюсь в своих апартаментах, сделав вид, что меня в поместье нет и вообще, катитесь…
— Вместе закроемся. Я устал, — выдохнул Соби, закрывая глаза.
Прошла неделя после переезда в Лондон. Может быть, чуть больше. Вот только из-за этих сложных дней до сих пор казалось, что они даже не отдыхали. Сиэль подвинулся немного ближе к парню и, облокотившись о его плечо, задремал.
Раздался гул клаксонов, чья-то возмущённая ругань, и задняя дверь открылась — Сатклифф сел сбоку.
— Господин…
— Пусть поспит. В поместье поговорим с ним. Подбросьте меня, устал как собака, не меньше, — взмолился Грелль, усаживаясь на переднее сиденье.
Грелль, сняв перчатки, начал отогревать окоченевшие руки.
— Куда вас?
— В поместье. Я же такой важный агент. Думаю, граф приютит на пару недель, меня из-за истории с Лунами, вроде как, повысили за поимку Кико, но в то же время за «опасное своеволие» остранили на две недели, отобрали зарплату, премию, в общем, лучший подарок к Рождеству. Спирс такого наплёл, — Грелль махнул рукой, всматриваясь в окно.
— Всё будет хорошо, — утешающе сказал Хиллстоун.
— Спит как ангел, — Сатклифф повернулся к Сиэлю. — Знаете, тётя его говорила, что у Сиэля с самого детства Рождество было самым любимым праздником. Так и осталось до сих пор. Завтра уже канун Рождества. Он, вроде бы, и в приюте распорядился всем праздник устроить, подарки заказал, детей на лошадях из поместья верхом и в санях покатают. Английская зима бывает такой красивой.
— Надо что-то успеть придумать, — хмыкнул Соби, — не умею я делать подарки.
— Думай, время ещё есть.
