Р(ас)синхрон

Возможно, сесть на пол, чтобы поменять позу, и продолжить работать сидя по-турецки, была не такая хорошая идея, - об этом думает Ли Хонбин после того, как чихнул три раза подряд и ощутил, что ноги стали затекать. Первое неудивительно - на дворе как-никак зима, а пол без подогрева, но вот второе даже озадачивает. Хонбин всю жизнь мог сидеть скрестив ноги очень долго без какого бы то ни было дискомфорта. Может, молодой человек просто переутомился? Может, стоило поспать сегодня побольше? Хонбин отсаживается от планшета и откладывает стилус; вздыхая, откидывает голову и накрывает ладонями шею, массируя. Жмурится от боли. Хандроз его когда-нибудь убьёт, думает молодой человек, а если не убьёт, то скрючит хуже сухого горохового стручка, и вот уж тогда-то его бобовое прозвище будет полностью оправдано. Хонбин пропускает саркастический смешок над самим собой, качает головой и пытается размять шейно-воротниковую зону, но решает, что это не дело. Надо встать и разогнать кровь. Он не знает, что произошло раньше - он мельком глянул на часы или вспомнил, что на ужин нет мяса, - но и то, и то весьма удачно. Хонбину сложно привыкать к новой обстановке. То есть он всегда это знал, но переезд из отчего дома в арендованную коморку быстро сформировал у него новые привычки, и в итоге молодой человек на удивление быстро перестроился. Было ли дело в том, что было мало пространства как такового и для ошибок? Или в том, что он сам установил везде свой порядок? Или... дело всё же в том, что теперь он живёт не один? Джехван в быту скорее небрежен и потому не уделяет большого внимания тому, где что лежит и как. Большого беспорядка за собой он не оставляет, но с систематизацией дела у него обстоят не лучшим образом - по крайней мере, на взгляд Хонбина. Последнего нельзя назвать лютым перфекционистом, но тем не менее он предпочитает, чтобы у каждой вещи было своё место. Поэтому он был весьма рад, когда Джехван дал ему отмашку разложить некоторые бытовые принадлежности, как ему удобно. Не говоря уже о том, что Хонбин в принципе проводит больше времени дома, а он левша со своими привычками и рефлексами. Прошёл всего месяц с тех пор, как младший въехал сюда, и каждый раз, приходя на кухню стряпать что-нибудь съедобное, молодой человек не может не вспоминать эти моменты. Ему всё ещё непривычно и странно на чужой кухне, у плиты с четырьмя конфорками и духовкой, у довольно большого холодильника. Впрочем, Хонбину, пожалуй, всё кажется большим после того минимализма, в котором он до этого жил. Ему хватало, его всё устраивало. А здесь было всё... немного по-другому. И вместе с тем это не отторгало, а иной раз даже подстёгивало природное любопытство. Включив небольшой телевизор, Хонбин принялся неспешно возиться, доставая продукты и подготавливая их, а сам думает себе о своём и вовсе не вникает в происходящее в очередном шоу. Лишь краем сознания отмечает, когда болтовня прервалась рекламой и сменилась музыкальными выступлениями. Покосившись на очередную группу прыгающих в коротких шортиках девочек со слезливыми глазами, молодой человек отводит равнодушный взгляд. Сегодня в меню телятина, тушёная с овощами и кимчи. Это странно - готовить не только для себя. Первое время Хонбин постоянно одёргивал себя, напоминая себе, что чтобы хватило на несколько дней, надо больше порций, а значит, и другое количество продуктов. В такие моменты молодому человеку нет-нет да вспоминаются все эти фразы из фильмов и кулинарных шоу про то, как же приятно готовить для других, мол, ты прилагаешь больше усилий, пытаешься разнообразить меню, думаешь о том, что бы и как бы людям понравилось. Хонбин прокручивает все эти фразы в голове и поневоле пытается сравнить со своими ощущениями, но процесс затягивается и напоминает поиски мелкого камушка на дне каньона. В какой-то степени эти слова были правдивы, но не слишком ли они преувеличены? Хонбин лишь мысленно пожимает плечом и пробует, как получилась подливка - лучший показатель вкуса данного типа блюд. Удовлетворённо кивает. Ему нравится - значит, и хёну понравится. В еде оба имеют похожие предпочтения, и Хонбин честно не знает, что бы они делали, если б один любил пресные блюда, а другой - жгуче-острые. Заказывали и готовили бы по очереди? Как же хорошо, что это не про них. Молодой человек думал, что у него уйдёт на это много времени, но то ли он успел наловчиться, то ли день сегодня так тянется, но до прихода Джехвана ещё можно успеть страницу комикса набросать. Или даже две, если не тупить над ракурсами. Сделав небольшую зарядку, Хонбин со вздохом садится обратно на пол, почему-то даже не взглянув в сторону стола и нормального стула. Будни в этой квартире протекают вовсе не так, как он ожидал. Исходя из знания того, что Джехван уволился с нелюбимой работы в художественном магазине и какое-то время сидел на фрилансе и единичных заказах, Хонбин предполагал, что это продлится хотя бы какое-то время - скажем, месяц или два. Джехван, конечно, разглагольствовал о том, что активно рассылает резюме на должность дизайнера и тому подобное, но Хонбину ли не знать, насколько непросто найти такую работу без фактического опыта в трудовой. Собственный вебкомикс? Никого не волнует, веди ты его хоть 10 лет на регулярной основе. Люди не считают это работой и опытом. Для людей это... пустяк. Не больше забавы. Хонбин был уверен в том, что в итоге оба будут много проводить времени дома за работой над своими проектами и заказами, сидя спина к спине. Молодой человек даже помышлял о том, чтобы разработать единый график и одновременно делать перерывы - на еду и досуг. Хонбин никогда раньше не видел, как старший работает над своим комиксом, и не знал, какие у него темп и интенсивность вовлечённости в процесс. Если высокие, то Хонбин бы в свою очередь смог погрузиться в своё и просто вовремя напоминать ему, когда перекусить, когда попить водички или размяться. Если же Джехван бы настаивал на частых перерывах, Хонбин признавался себе, что ему было бы сложно в том ему отказать, и они бы вместе валяли дурака. И оба варианта были бы хороши. По-своему. В самом деле хороши... особенно второй. Даже если бы пришлось пожертвовать своей продуктивностью в плане работы, Хонбин был готов пойти на это. С каждым днём ему всё больше казалось, что он знает старшего неприлично плохо для того количества лет, что они знакомы. Сама мысль о том причиняла Хонбину такой дискомфорт, что молодой человек чувствовал потребность как можно скорее восполнить эти пробелы. Но люди познаются долго, он прекрасно это знал. Но он был готов наконец начать этот путь и именно с такими надеждами перетаскивал свои вещи в эту квартиру на другом конце Сеула. Когда Джехван однажды вернулся с собеседования и сообщил Хонбину, что с понедельника начинает работать в одной компании верстальщиком, младший был... ошарашен. Вёрстка? Это же адская работа с кучей внеурочных неоплачиваемых часов! Не говоря уже о том, насколько она нудная и кропотливая! При всей дотошности, которую сам Хонбин может проявлять в работе, скажем, над своим комиксом или иллюстрациями на заказ, он бы никогда в жизни не согласился сделать вёрстку своей официальной работой. Но самым шокирующим аспектом было то, что эта компания исключала возможность удалённой работы для этой должности - по крайней мере, на испытательном сроке. Хонбин едва мог представить себе Джехвана, сидящего на одном месте за такой кошмарной работой с утра до ночи. И до сих пор не может, на самом деле. И каждый раз, когда он думает о том, каково хёну там в офисе сейчас, молодого человека едва не передёргивает. Плата за квартиру относительно небольшая благодаря заранее внесённому Джехваном же депозиту, "но и она сама себя не оплатит" - ясен пень, но!.. Но тем не менее!.. Испустив полный досады вздох, Хонбин теребит свою шевелюру, понимая, что у него выходит не раскадровка, а просто бессмысленный набор линий. Отложив стилус, молодой человек откидывается назад и растягивается на мягком ковре. Кто бы мог подумать, что даже длительность дня будет ощущаться им по-иному. Что почти каждую минуту он будет как на иголках. Что будет тосковать так, как не тосковал те два месяца, что они вообще не виделись. "Какого чёрта", - думает Ли Хонбин, пялясь в потолок.