Отчим

У университета ХХХ была хорошая репутация и высокий рейтинг среди высших учебных заведений Японии. Это была обширная территория со своими садами, рощами и фонтаном в центре, между корпусами юриспруденции и журналистики. Развилка аллей от центра студенческого городка вела каждая в свою сторону, но самая протоптанная и изношенная приводила к корпусу химического факультета, где большую часть этажей занимали высокотехнологические лаборатории. И студенты, обитающие тут, казались чуждыми: устало блуждающие в своих белоснежных халатах, находясь на отшибе всего университета, но их уважали далеко за пределами этих стен. Из открытых стеклянных дверей корпуса выскочил растрёпанный блондин и нервно оглянулся, копошась в кармане своего застиранного до серости халата. Невысокий, худощавый юноша сдул с лица тонкую прядь, выпавшую из заколотой невидимками длинной чёлки, и уверенным, быстрым шагом направился вверх по аллее, уставившись в экран нового смартфона. На лице Дейдары ещё не сошёл синяк, оставленный полицейскими при допросе, и на торсе парня тоже нашлось парочка уже потемневших кровоподтёков, отчего в районе рёбер при дыхании немного ныло тупой болью. Все, кто встречался на его пути, дружелюбно здоровались с ним, и Дейдара отвечал каждому, не поднимая головы. Половины из них он даже имён не знает. — Будет весело, — улыбнулся он, читая текст переписки. Корка на разбитых пухлых губах натянула кожу. — Вот хитрец… Дейдара поднял голову и убрал смартфон в карман, насвистывая лёгкую мелодию. Запрыгнув на бордюр, он, покачиваясь, свернул у фонтана и отыскал глазами автомат с напитками, стоявший у журфака — ещё одних кофейных маньяков местного разлива. Хуже них считался только архитектурный. — Если и здесь закончился кофе, я взорву эту проклятую железяку. У автомата остановилась темноволосая девушка, одетая в длинную небесно-голубую рубашку, скрывающую под своим дугообразным подолом её бёдра, втиснутые в узкие брюки. Дейдара хорошо разглядел Хинату, подойдя ближе, пока девушка долго выбирала напиток, не замечая около себя чьё-то присутствие. Нагнувшись за бутылкой сока, она плавно выпрямилась с задумчивым, отсутствующим взглядом, и Дейдара резко выпрыгнул к ней, схватив за талию. — Ах, — до ужаса испугалась Хината, сдавленно вскрикнув и отшатнувшись от парня. К его ногам прикатилась помятая от удара о землю бутылочка апельсинового сока. — Дейдара… — Привет, привет, — не очень приятно ухмыльнулся он, подняв вверх ладонь в знак приветствия. — Не видел тебя с той вечеринки. Хоть Сакура и упомянула вас в разговоре, но я всё равно переживал. Такая тихоня, как ты, впервые попала в подобную передрягу. Нормуль всё? — Да, — смутилась Хината, уведя в сторону взгляд. Ей было жаль его, и в то же время девушка злилась на варварские способы Мадары. Хината чувствовала вину за разбитое лицо Дейдары, сама не зная почему. За подозрения, которые ей навязал Мадара? — Слышала, тебя оставили в участке после нашего ухода. Она украдкой глянула на Дейдару, пытаясь выдержать его взгляд не моргая, и вновь опустила глаза. Заправила прядь волос за ухо, и Дейдара заметил лёгкую дрожь. «Как много знает Дейдара, после разговора с Сакурой?» — Да, легавых влечёт ко мне. Это, кажется, уже все знают. С девчонок спрос небольшой, и рядом со мной не было юриста, который бы заговорил зубы полицейским. — От меня толку мало в подобных ситуациях. Испугалась больше остальных, — зажато улыбнулась Хината и наклонилась за бутылочкой сока, по-прежнему лежавшей около ног Дейдары. Приятная голубизна глаз Дейдары стала холодной, колкой. Ему пришлось вновь натянуть улыбку, чтобы скрыть полное безразличие к тупице и мямле перед собой. — На следующей неделе собираемся зависнуть у друга. Ты его знаешь — Сасори. Он спрашивал за тебя. — Я не помню его, — солгала Хината. — И сомневаюсь, что он тоже помнит меня. Алкоголь стирает из памяти блёклые воспоминания. — У него хорошая память, — внёс деньги в автомат Дейдара и получил свою желанную банку с кофе, — слишком. В общем, ты идёшь? — Нет, — твёрдо отказалась Хината. Дейдара бросил на неё взгляд с нескрываемым презрением. — Прости, но не по мне такие «вечеринки». Если кто-нибудь из преподавателей узнает о моём аресте, то мне не видать лицензии. — Ты и впрямь трусиха, как о тебе говорит Сакура. — Неприятно это слышать. — Не переживай. Говорит она это с любовью, — добавив иронии в голосе, Дейдара положил свою ладонь на плечо Хинаты, которой был ненамного выше, и девушка оцепенела. После такого заявления все синяки и кровоподтёки казались на своём законом месте. Дейдара был далёк от представлений морали и достойного поведения, но на этом все его грехи заканчивались. Говорил он прямо, не теряя время на раздумья, иногда жёстко, за что мог поплатиться, и в любую авантюру бросался с горячей головой, но не был злодеем. Мадара мог запросто повестись на его внешний вид и надумать себе сказки о крупнейшем наркоторговце. Сама мысль об этом смешна. Сакура ни за что бы с ним не была, будь он втянут в нечто подобное. — Но жаль, что ты не пойдёшь. Честно. Если передумаешь, то ей скажи, — имел в виду он Сакуру. — Спасибо за приглашение. Будь осторожен, — Хината внимательнее обвела взглядом его лицо. Между её узких бровей образовалась складочка. — Эй, — слишком самонадеянно протянул он, — это всего лишь домашняя туса. С чего бы мне вновь встречаться с копами? «Ты ещё не знаешь, кто на тебя глаз положил…» — Верно, — хмыкнула Хината в ответ, — я слишком переживаю. Как всегда. — Перестраховщик. — Мой дедушка делает хорошую мазь, — спохватилась Хината, внезапно вспомнив о чудо-средстве семьи Хьюга. Копошась в милом мешковатом рюкзаке, она взгромоздила на автомат с напитками стопку книг, прежде чем достать маленький дорожный флакончик с мазью, который постоянно брала с собой, ведь синяки на её бледной коже проявлялись моментально. — Вот. Возьми. Втирай понемногу в течение дня, и к завтрашнему дню станет лучше. Она ускоряет заживление… — И ты всё это носишь с собой? — словно не слышал её Дейдара, указав на книги. Хинате пришлось вложить мазь в его большую — не под стать низкому росту — ладонь, коснувшись пальцами до горячей кожи. В жилах этого парня текла настоящая лава, а не кровь, иначе почему он источал всегда такой жар? — Приходится, — устало вздохнула Хьюга, укладывая книги в сумку. — На носу диссертация по уголовному делу, и моим научным руководителем поставили Чиё-сама. Она очень придирчива, — резко выдохнув, Хината улыбнулась, — но мне это даже нравится. Я уважаю Чиё-сама. — А ты ещё не знаешь? — Лицо Дейдары вытянулось. Левая бровь медленно выгнулась дугой, поднявшись вверх. — Не знаю чего? — Старуха увольняется, уходит на покой. К вам временно переводят преподавателя из другого университета. Но это не важно. В любом случае это лишь слух, который долетел до меня через всю аллею, — махнул за спину рукой Дейдара, но его выражение лица не поменялось. — Откуда я знаю, насколько искажены факты, пройдя через столько народу? Слухи — те ещё нестабильные шлюхи: и двух одинаковых новостей не сыщешь. — Плохо… — А все вокруг ликуют. Наслышан я о ней — та ещё гарпия. Кто знает, может, переведут молодого преподавателя, тогда у тебя преимущество будет. Ты та ещё милашка. — Этому не бывать. — Так ты всё-таки любишь постарше? — заданный после недолгой паузы вопрос прозвучал утверждением сомнительных фактов. Хинату передёрнуло. Её словно поймали с поличным. — Что? — Спасибо за эту мазь, — попятился назад Дейдара, задержав на покрасневшем лице Хинаты взгляд. — Возможно, ещё увидимся. И устремился к своей кафедре, жонглируя уже нагревшейся в его ладонях жестяной банкой с бултыхающимся в ней кофе. Метров десять погодя Дейдара втянул носом неприятный травяной запах, запечатанный за плотно закрученной круглой крышкой, и выкинул Хьюговскую мазь в близстоящую мусорную урну. Неожиданная встреча оставила неприятное послевкусие собственной лжи. Хината не желала зла Дейдаре, но всё сильнее боялась и нервничала рядом. Либо он принесёт ей неприятности, либо она ему — другого не дано. Держаться подальше всё-таки стоит. У кафедры криминалистики на втором этаже было столпотворение. Студенты толпились у двери, и в оживлённом обсуждении, превратившегося в громкий гам, расслышать повод волнения казалось сложнее, чем протолкнуться через толпу к высоким тяжёлым деревянным дверям. На них красовались несколько распечаток, вызывающий ажиотаж у каждого, кто прочёл их содержание. Хинате пришлось проложить себе путь к ним, проталкиваясь сквозь толпу локтями. Среди впереди стоящих лиц она узнала своих одногруппников, которые за время учёбы уже стали верными друзьями. — Шино, — жалобно позвала она одного из парней, подняв руку, чтобы он смог увидеть её в давке. Рослый юноша с очень курчавыми, непослушными волосами обернулся на голос. Шино предпочитал мешковатую одежду с высоким воротом, преимущественно новомодные толстовки, даже летом — отличали их друг от друга только цвет, материал и длина рукавов. В отличие от безалаберного, расхлябанного вида, Абураме Шино был отличником и очень собранным, серьёзным парнем, но напрочь лишённым чувства юмора. Если кто и тупил над шутками других, то ими всегда были Шино и Хината, и это сближало их. Не приспуская любимых тёмных очков, Шино быстро нашёл Хинату в толпе и вывел из эпицентра затора, прикрыв собой. — Спасибо тебе большое. Я думала, что не выберусь… — Не за что, — монотонно низким голосом процедил он, но старался Хинату держать поближе к себе, чтобы не потерять. — Что случилось? Почему такой гам? — Ты не слышала? — появился перед ней Киба. Он улыбался, хотя улыбки все его больше походили на злорадный оскал из-за заострённых выпирающих немного в сторону из верха десны клыков. Снова его тёмно-русые волосы были нечёсаные, и вид заядлого рокера казался небрежным. — Правда не слышала? — О чём? — спросила Хината, хотя уже чувствовала, как душа падает куда-то вниз. «Неужели Дейдара был прав?» — Бабуля Чиё ушла на пенсию, — счастливо передал информацию Киба и едва не подпрыгнул на месте. Мечта о благополучной защите диссертации снова воскресла. — Откуда он узнал? — Я прочёл, — удивился тупости Хинаты Инузука, и даже Шино внимательно посмотрела на девушку. — Прости. Я не про тебя. Минут десять назад мне об этом сообщил Дейдара, но я не восприняла его слова всерьёз. — Хм… Тсукури, — не радостно отозвался Шино, но сложно было сказать об его истинных эмоциях, скрываемых за очками и воротом-стойкой синего балохона из последней коллекции модного дизайнера. — Он всегда в курсе всех дел, особенно когда не касается это его. — Да. Та ещё местная сплетница. — Мне жаль, что Чиё-сама ушла. Страшно представить, кого нам поставят на замену, ведь с ней мы уже сработались, и места практики она распределяла грамотно. Очень жаль, — Хината была единственной, кто не разделяла общий восторг. — Шутишь? Я готов на любого, от кого не прёт за милю корнем женьшеня и характер чуть лучше, чем у неё — это уже лучше. — Уважай пожилого человека. Не стоит так говорить, — попытался осадить его Шино. — Тебе легко говорить. А ты ведь знаешь, какое у меня чувствительное обоняние. Как в нос ударит — дышать не могу, слушать не могу, умираю, — сгримасничал Киба, и его верхняя губа задралась на клыках. — Так вот ты такой дурак почему? Семидесятилетняя женщина все эти годы мешала тебе? — Замри, Шино, — быстро завёлся Киба. — У меня свои планы. И у таких, как он, были свои благородные цели. Ненавидящий людей, Киба пошёл на юриста не ради их защиты, а с твёрдым желанием суметь защищать от них. Защищать тех, кто в гражданское право не вписан и безмолвен. Киба до помешательства любил собак, намного меньше кошек, но и к ним не оставался равнодушен. Киба мечтал стать зооюристом. И пока такую специальность не вывели на новый, отдельный уровень, Инузука мирился с близостью ненавистных людей. Хотя Шино с Хинатой были чуточку менее бесящими: кто-то иногда больше, кто-то меньше. — Не лай. Мы всё поняли, — остудил пыл парня Шино и попытался пригладить непослушные чёрные пружинки волос. — Что толку тебе объяснять. Кроме муравейника, ты и животных в доме никогда не держал, — уже с меньшим пылом отмахнулся Киба. Глянув на Хинату своими узкими глазами, он снова «оскалился». — Составишь и сегодня мне компанию в закусочной? Пары всё равно отменяются, пока замену не найдут, а я бы отпраздновал удачу за тарелкой аппетитной говядины. — Ты только Хинате предлагаешь? — разочарованно спросил Шино. — Почему нет? Я очень голодна. — Хината, — приобнял её Киба, почти повиснув на ней, — ты наша верная боевая подруга. — Шино-кун, ты идёшь? — оглянулась к другу Хината. — Раз ты обо мне не забыла, то иду, но предпочту лёгкий салат и сдержанную радость.

***

Как завершение скучной недели ожидаемой проблемой был звонок матери. После недолгой беседы и кучи наводящих вопросов, Хироми наконец озвучила просьбу, и Хината ничуть ей не удивилась. — Прости, мам, — хотела она отказать, чувствуя тревогу, — я не смогу. — Я бы и не настаивала, но Неджи спрашивал за тебя. — Неджи? — удивилась девушка, услышав о кузене. — Не часто его сейчас увидишь в наших краях. А ведь вы были так близки, — сделала Хироми драматическую паузу, чтобы Хината успела переварить ситуацию, — но раз ты занята, то мы не в праве тебя принуждать. Всё хорошо. Увидитесь через годик, как закончишь свою учёбу. — Я приеду… — Чудесно! Я попрошу Мадару прихватить тебя с собой. — Он тоже там будет? — От удивления Хината вскочила с дивана. — Конечно, милая. Это теперь и его дом. Тошно. Как же ей было тошно от охватившей её паники. И надо же было именно сейчас, когда за всей суматохой она почти забыла о нём. Вечно ей приходилось проигрывать ему, покорно помалкивая. Хотя на самом деле Хината просто боялась. Мадара подъехал к общежитию ранним утром, когда на кустах у дома ещё поблёскивала роса на восходящем солнце. Было прохладно, и городские улицы пусты, а все девушки в квартире спали. Все, кроме Хинаты, ожидающей гостя у двери, придремав с открытыми глазами у собранного в дорогу рюкзака. Услышав шаги и заметив тень, скользнувшую вдоль зашторенного окна, Хьюга моментально вскочила на ноги и поспешила распахнуть дверь, опередив Мадару, пока тот не нажал на звонок, разбудив тем самым мирно спящих подруг. — Тсс, — вместо приветствия протянула Хината, приложив палец к вытянутым пухлым губам. Мадара недовольно сощурился и вскинул голову, но ничего не произнёс. Девушка подняла с пола свои вещи, накинув на плечи лёгкую джинсовую куртку в тон светлому лёгкому платью, и вышла к мужчине, мягко захлопнув дверь. — Здравствуйте, — обречённо изрекла она, будто оттягивая неминуемый разговор с Учиха, но этот неприятный момент настал. — Доброе, — проворчал Мадара, прочувствовав её настроение. Они оба увели друг от друга взгляд, рассеянно озарившись по сторонам, и, словно по сигналу, ринулись по проходу к дороге, столкнувшись в узком пространстве. — Проходите, — заикнулась Хината от неловкости и махнула рукой. — Иди вперёд. Столкнувшись с Хинатой снова, Мадара хрипло задышал, раздув ноздри, и грубо вытолкнул девушку вперёд, придержав её за локоть, чтобы она не упала, споткнувшись. А Хината действительно запнулась о собственные ноги, едва не порвав тонкие ремешки белых босоножек. — Хватит, — не выдержала она, возразив и выдернув свою руку из его хватки, когда уже подошли к автомобилю. — Тащите за собой как задержанную. Бледная кожа на суставе покраснела. — Профессиональная привычка. Я вообще человек не нежный, как ты уже успела заметить. — Тогда не прикасайтесь ко мне. — Хината и сама была удивлена речам, которые столь раздражённо воскликнула. Поток слов был неконтролируемым, как и эмоции. — Мне неприятно. — Просьба милой девушки для меня закон, — с особым блаженством прыснул ядом Мадара и поднял вверх ладони. Руки от Хинаты он убрал, но, почти нависнув над ней, дал обещание: — Даже пальцем не коснусь тебя. Живо садись в машину, Неженка. Хината выглядела расстроенной. Мадара согласился с её просьбой без лишнего препирательства, но почему это так сильно её разочаровало? «Нужно взять себя в руки. Пока я нервничаю, буду продолжать нести чушь», — мысленно отругала себя Хината. Сделав глубокий вздох, она медленно выдохнула, освободив свои лёгкие от тяжести воздуха и свою голову от ненужных мыслей. Салон автомобиля качнуло, когда Мадара сел на водительское сиденье, но Хината не обернулась к нему. Старательно избегая зрительного контакта с ним, она отвлекла себя предусмотрительно заряженным смартфоном. Хотя аромат мускусных духов щекотал нос, подразнивая её. Спутница хранила молчание долгий час. Иногда Мадара улавливал её мягкую, едва сдерживаемую улыбку в зеркале, обращённую не к нему, и невольно улыбался сам. Бывали моменты, когда Хината ёрзала на сиденье, натягивая задравшуюся свободную юбку на оголившиеся бёдра, но в остальное время живой человек сидел абсолютно беззвучно. — Всё, хватит, — психанул Учиха и выхватил из рук девушки уже нагревшийся смартфон. Закинув его в бардачок, он усмирил возмущённую Хинату взглядом. — Испортишь зрение. — Не могли выдумать повод поубедительнее? — Чем я тебе не повод? Поговори со мной. Я же знаю, что ты любишь поболтать. — Нет настроения, — устало протянула Хината и уткнулась лбом в холодное окно, раскачивая головой в такт движения автомобиля. — Как в университете дела? — Неплохо. Справляюсь. — Как Дейдара? Услышав вопрос, Хината резко обернулась. Чёрный «ниссан» двигался по холмистой неровной дороге вдоль густой тени деревьев, и солнечный свет изредка просачивался между кронами, заставляя Хьюга щурить свои большие блёклые глаза. — Я не виделась с ним. — Славно, — попытался поверить ей Мадара, хотя девушка долго думала над ответом. — Остерегайся его компании. — Разумеется. Он же такой опасный преступник, — вернула она порцию яда, которую недавно выпустил Учиха. — Поверь мне, да. И я тебе докажу это, пересажав всю его шайку. — Если я буду в его «шайке», меня тоже посадите за решётку? — Если ты без спроса будешь шататься с ним? Без раздумий. — Ни на секунду не сомневалась в вас, — после громкого вздоха воскликнула Хината и вновь отвернулась. — Это моя работа. — Да-да, — согласилась она. — Тебя почему это так задевает? По-моему, ты не имеешь к нему никакого отношения. Тогда чего злишься? В напряжённый момент мотор под капотом затарахтел и замигала подсветка панели с датчиками. Мадара грязно выругался, медленно останавливаясь. — Что случилось? — Мотор заглох, — мрачно возвестил он и вышел из салона, первым делом со злостью пнув колесо. — И вы собрались арестовать Дейдару? — не без улыбки спросила Хината, открыв дверь. — Вы, кто забыл заправиться, отправившись в столь долгую поездку? — Бензина предостаточно, дура. Закуси язык, — выглянул из-за поднятого чёрного капота Мадара. Хината покорно умолкла, но дверь не захлопнула. С леса, уходящего вниз слева от дороги, тянуло влажностью. Шорох листвы раскачивающихся деревьев заглушал унылое, монотонное бурчание мужчины. Хината скучающе постукивала ногами по земле, шевеля чуть замёрзшими на лёгком ветру пальцами. — Заведи мотор, — послышалось ей. — Вы что-то сказали? — Она вытянула шею, ища глазами Мадару. — Попробуй завести. Ключик поверни, — объяснил он жестом, снова выглянув. Обменявшись недобрыми взглядами с мужчиной, Хината потянулась к ключу, вставленному в разъём зажигания. Прокрутив его до щелчка, она застыла в напряжённой, неудобной позе, пока тарахтел мотор, будто откашливаясь, и заглох. Не слыша Мадары, Хината повторила попытку. — Достаточно, — остановил он её, внезапно объявившись у окна. — Что теперь? — взволновалась Хината, отодвигаясь к своему сиденью, впуская в салон мужчину. — Толкать её будем. Других вариантов не вижу. — До города? — А поблизости между деревьев есть автосервис? Хината покачала головой. — Тогда до города. Угораздило же тебе сломаться в такой дыре, — обратился он уже к «ниссану» и достал из кармана телефон. Мобильная сеть в лесу отсутствовала. — Тут даже сигнал не ловит. У тебя тоже? Эй… Хината копошилась в своём рюкзаке. Достав из него пару лёгких кроссовок, девушка переобулась и накинула широкие лямки себе на плечи. — Здесь нет связи. Можете не пытаться. Она открыла бардачок, из которого следом за смартфоном посыпались презервативы. Не много, штуки три, но неловкость ситуации Хинате было трудно скрыть и она поспешила покинуть машину. — Куда собралась? — В город. — До него около десяти километров! Испугалась, что я заставлю тебя колымагу толкать? Я пошутил. — Если идти по дороге, то десять километров, но я пойду в обход… А вы? — Предпочту подождать помощь. Кто-нибудь должен проехать мимо. — Это уж вряд ли, — скептически заметила Хината и громко захлопнула дверь. — Я пришлю вам помощь, когда дойду. Не скучайте. — Стоять! — Хьюга не слушалась. После вскрика шаг её ускорился. — Да подожди же ты! Заблокировав двери автомобиля, Мадара прихватил с собой сумку и торопливым, тяжёлым шагом быстро нагнал Хинату, идущую прямо по дороге. — Ты знаешь, куда идти? — Да. Когда мы были детьми, дедушка брал нас в лес за травами. Здесь и мой отец сделал матери предложение. — Чёртов романтик, — огляделся в лесной чаще Мадара, сквозь которую была раскатана дорога, как ниточка, ведущая к цивилизации. Хината смолчала и свернула с единственной дороги, прошмыгнув между деревьев, где молодая трава росла менее густо, с проглядывающимися залысинами земли, как скрытые следы шагов. И Хината уверенно следовала им, игнорируя дорогу. Ноги скользили по сыроватой почве. Ссохшаяся в камни земля отскакивала от обуви и летела вниз с некрутого покатого холма, разбиваясь о выглядывающие из его недр скалистые валуны. Некоторые из них тонули в неглубокой горной речушке. Шум водяного потока разносился на десятки метров от небольшого ущелья, из которого рождалась река, дно которой было усыпано мелкими осколками камней. Чистейшая, звонкая вода играючи сверкала под пробивающимся лучами солнцем, словно усыпанная драгоценными алмазами. — Неплохо для такой глуши. Хищников нет? В ответ настойчивое молчание. — Что с тобой сегодня? Мы не виделись неделю, а ты меня игнорируешь. Может, поговоришь со мной? Малышке Хинате не идёт мрачное молчание. Хината тяжело вздохнула и кинула робкий взгляд в сторону мужчины через плечо. Заметив капли пота, поблёскивающие на лице Мадары, она замедлила шаг. Они почти спустились к реке, за которой уже открывался вид на город и заснеженные вершины гор. Оставалось преодолеть несколько крутых спусков — настолько крутых, что от неминуемого падения могли спасти только корни деревьев, торчащие из вымытой дождями земляной стены. Хината помедлила, осматриваясь у самого края, нервно теребя край юбки, а Мадара не мешкая сиганул вниз, оставив её одну на высоте около трёх метров. — Скинь мне сумку, — обратил он внимание на девушку, отряхнувшись. Все его темно-синие джинсы были исполосованы землистыми разводами. Хината подняла полупустую сумку и кинула её, метко попав в голову Мадаре. — Вот же характер, — клацнул он зубами от досады и побрёл дальше, не скрывая ехидной ухмылки. За спиной раздалось копошение и хруст веток. Он не мог лишить себя удовольствия понаблюдать за потугами Хинаты изящно спуститься, сохраняя достоинство. Застыв в скрюченной позе, Хината медленно переставляла дрожащие ноги, повиснув на несчастном влажном корне каштанника, по которому скользили ладони. Подол лёгкого сарафана задрался на ветру, и Мадаре открылся вид на кокетливо выглядывающие из-под светлой ткани белые хлопковые трусики, врезающиеся в напряжённые ягодицы. — Вот тебе на... — присвистнул Мадара, наклонив голову на бок. — Хината, у тебя даже нижнее бельё пуританское. Хината запаниковала. Прогнулась в спине, прикрыв вымазанной в грязи ладонью свои бёдра, а ноги её поехали вниз. Звонко взвизгнув, Хьюга плюхнулась своей «белой» задницей на землю, кувыркнувшись, как гимнастка-медалистка, по-прежнему краснея от неловкости. Почти у самого края спуска, девушка умудрилась подняться на ноги, бегом спускаясь с холма, не имея возможности остановиться. Мадара выпрыгнул ей навстречу, раскинув руки, и вспомнил о данном обещании, так же ловко отпрыгнув в сторону. С тихим воплем Хината промчалась мимо и умолкла вслед за всплеском реки, в которую нырнула, споткнувшись о каменистый валун на пути. Отойдя от шока, Мадара разразился раскатистым смехом. Спустившись к холодной не по весенней погоде речушке, Учиха присел около дрожащей Хинаты. — Ты такая неуклюжая. — Вы… — процедила Хината, клацая зубами от холода, — не помогли… мне. — Конечно. Я же обещал больше не прикасаться к тебе. А Учиха — человек слова! — Он стукнул себя кулаком в грудь. — Вы… чудовище, — отчаянно простонала Хината и брызнула на веселящегося мужчину студёной водой. — С тобой веселее, чем может показаться на первый взгляд. Как же хорошо, — выдохнул с облегчением Мадара, зачерпнув ладонью воды и умывшись. — Тебе дать, во что переодеться? — Ничего мне от вас не нужно, — резко отозвалась Хината, слыша в каждом слове Учиха издёвку, хотя теперь мужчина предлагал от чистого сердца. Выбравшись из воды, Хината выжала мокрую юбку, липнувшую к бёдрам, и с досадой помялась на месте — кроссовки вобрали в себя воды, и в них хлюпало при каждом шаге. — Оботрись, — накрыл её полотенцем из своей сумки Мадара, — иначе простудишься. — Ни к чему. Вымокли у меня только ноги. — И задница. Хината повязала на талию куртку, чтобы скрыть мокрое пятно. — Мокрые трусы сними. Надует ещё. — Вы невыносимы! — всплеснула руками Хината и резко отвернулась, хлестанув длинными волосами по довольной физиономии мужчины. Мадару трясло от удовольствия доводить Хинату до несвойственной ей злости. — О тебе же беспокоюсь. Никому не скажу, что ты без них. Я же рядом, буду охранять твоё целомудрие. Чего боишься? — Прекратите. До города уже рукой подать, — указала Хината поверх деревьев, где виднелись крыши домов. — Скоро я от вас избавлюсь. — Подожди, — осенило Мадару, — ты меня боишься? Серьёзно? — Да. Угловатая, зажатая походка выдавала Хинату с потрохами. Ещё мгновение — она истерично застучит по земле ногами, но Хината держалась, стараясь вновь отчистить свои мысли. А Мадара прилип, как репейник, и голос его зудел в голове. — Если ты из-за того нашего разговора в участке, то прошу прощения. Возможно, я перегнул с запугиванием. — О какой именно беседе вы говорите? Мне не нравятся ваши методы. — Методы? — Вы всех избиваете, чтобы добиться желаемого? Это, по-вашему, запугивание? — Я и пальцем не тронул ни тебя, ни твоих подружек. Хината фыркнула и умолкла. Мадара поймал её руку и дёрнул на себя, подхватив завалившуюся девушку. Сосредоточенно глядя ей в глаза, он нахмурился, снова превратившись в неприятного, въедливого полицейского. Тело Хинаты парализовало. Даже язык онемел. — Что ты скрываешь? Говори. Хьюга издала странный визгливый звук, и кровь схлынула с её лица. Она хранила так много секретов, что уже сама запуталась в них. — Всё-таки виделась с Дейдарой, — догадался Мадара и пренебрежительно оттолкнул от себя Хинату. — Как вы? — Он был единственным, кого я «разукрасил». Знать об этом ты никак не могла. — Мне рассказала Сакура. — Сакура? — переспросил он и цепкой темнотой глаз взбудоражено обвёл девушку с ног до головы. — А как она узнала? Она близка с ним? — Они… — растерялась Хината и отвела взгляд, — учатся на одном факультете. И только лишь. — Лжёшь. Вижу тебя насквозь. Я пригляжу за этой Сакурой, раз они так близки. — Тогда вам стоит приглядеть за всем факультетом и ещё добрым десятком студентов, — выкрутилась Хината. — Об избиении Тсукури только и судачат всю неделю. Хината стала держаться заметно увереннее. — Составишь список всех имён, — отдал приказ Мадара, и девушка возмущённо сдвинула брови. — Я же доверяю тебе. Ты мне почти дочь, — расплылся в хитрой улыбке Мадара и заграбастал своими грубыми ручищами Хинату. Хьюга сгорбилась под тяжестью его резко упавшей на плечи руки. Наклонившись к ней, он заговорщически подытожил у самого уха: — Мы даже круче — друзья! Да, Хината? — Сомневаюсь в своём ответе… — Конечно друзья. Поэтому я тебе доверяю. С каждой фразой его локтевой сустав сжимал шею Хинаты сильнее. Мадара не сводил с неё глаз. — Вы снова меня трогаете, — Хината осторожно похлопала по мужским пальцам. — Друзьям можно. Нам туда? — резко сменил Учиха тему и подтолкнул низкую брюнетку вперёд, не выпуская из своей хватки, контролируя её передвижение. — Нет! — возразила она. — Мы там не пройдём. — Тогда веди меня, Хината. Я сейчас полностью завишу от тебя. Лгал. Он даже контролировал то, чего не знал, своей особой Учиховской хваткой. Беспроигрышным захватом. Когда они вышли к просёлочной дороге, Хината уже запыхалась и мечтала поскорее отделиться от Мадары — его рука казалась тяжелее штанги после такого долгого спуска. А ещё Учиха потел, и терпкий запах его дезодоранта стал заметнее. — Отлично! — обрадовался Мадара возвращению к цивилизации. Прижав к себе вымотанную Хинату, он звонко чмокнул её в макушку гладких волос. — Не подвела. — Из этого леса выберется любой, кто жил здесь. — Да плевать. Сейчас же меня спасла ты. Поэтому, спасибо. — Достав из кармана телефон, Мадара вытянул его вверх в поисках сети. — Покрытие плохое, но эвакуатор вызвать уже смогу. — Незачем. Здесь поблизости автомастерская Акимичи-сана. — Я ещё не доверял свою машину провинциальным дилетантам. — Но и городские не очень-то справились, раз она заглохла в лесу. Повезло, что с вами была та самая провинциалка. Хината так внезапно скинула со своего плеча руку Учиха, что Мадара пошатнулся. Выпрямив спину и расправив ноющие плечи, она вопрошающе глянула на мужчину, сделав шаг по направлению дороги. — Хорошо. Доверюсь тебе снова. — Вы не пожалеете. — Надеюсь, — хмуро возразил Мадара, следуя за Хинатой. Платье её было ещё влажным наощупь, но уже не липло к ногам, как после падения в реку, свободно болтаясь под закрывающей юбку курткой. — Платье высохло? — Почти. Ноги только по-прежнему мокрые, но скоро дойдём до дома. — А твои тру… — Они высохли! За полями, распростёртыми по противоположной стороне от леса, начинались дома. Одним из первых был дом Акимичи — тучного высокого мужчины средних лет с длинной густой шевелюрой огненно-рыжих волос. Металлические ролеты его большого гаража, который служил ему с сыном по совместительству оборудованной мастерской, были привычно подняты. Старенький, но ухоженный эвакуатор был выгнан на улицу, а из гаража веял столп пыли. В лёгкой дымке Хината заметила сгорбленный крупный силуэт хозяйского сына — её одноклассника Чоуджи, которому по традиции пришлось взять заботу о семейном деле. Пришлось — мягко сказано, ведь лентяй Чоуджи никогда не тяготел к машинам, но знал всё о еде. С возрастом он научился совмещать увлечение с вынужденной работой. — Чоуджи-кун, доброе утро, — окликнула пухлого паренька Хината, отмахиваясь от удушающей пыли. Чоуджи выпрямился, как струна, и сжал обеими руками метлу. Обернувшись на голос, он расплылся в добрейшей искренней улыбке, и его глаза почти исчезли за круглыми розовеющими щёками. Его вздёрнутый крупный нос был негусто усыпан веснушками медного оттенка, схожие цветом с его взъерошенными длинными волосами, чуть вьющимися из-за вечно потеющей от жары спины. — Хината, привет, — поприветствовал он Хьюга и потянул к ней крупные, пухлые ладони. Хината с охотой позволила себя обнять, хотя футболка на спине и груди Чоуджи были мокрыми от пота. — Не видел тебя давно. Что Неджи, что ты — все разъехались. Шикамару тоже не звонит, только по особым дням. — У Шикамару много забот, не обращай внимания, — смутилась Хината. Фактически она была повинна в этом — знакомство с Темари её рук дело. — Зайдёшь? Мама приготовила чудесный завтрак, — с энтузиазмом предложил Чоуджи, но тут же сник, оглядев пол с пригорками мусора. — Но мне никто ничего не даст, пока я не закончу уборку. Наказ отца. Мадара наблюдал за разговором снаружи. Чоуджи говорил в нос — то ли от полноты, то ли от духоты, но это раздражало мужчину. Ещё и Хината тянула время пустой болтовнёй. — Эй, Хината, — сделал шаг в мастерскую Учиха, — ты языком чесать сюда пришла? — Кто это? — нахмурился Чоуджи, с прищуром рассматривая Мадару. — Знакомый из города. Нам нужна помощь. — Где-то я его уже видел… Тебе нужна помощь или ему? — Если честно, то я и без него справлюсь, но уже так разрекламировала ваш автосервис, что он не желает обращаться больше ни к кому, — снижая свой голос до шёпота, Хината наклонилась ближе к другу. Чоуджи довольно улыбнулся, издав звук, схожий по звучанию с глухим мурлыканьем кота. — Вы пришли по адресу, — изрёк он Мадаре и переключился на Хьюга, внимательно слушая её. — Да уж постарайся, иначе пожалеешь, — буркнул Учиха и вернулся к воротам, не теряя Хинату из поля зрения. Его увлекала её мягкая, танцующая жестикуляция руками, широкая улыбка с ямочками, которую он давно не видел. Уже успел забыть, что она невинно красива. Когда к ним из дома вышел отец Акимичи, его первоначальная суровость и недовольство быстро растаяли под натиском Хьюговского обаяния. Мужчина был толще Чоуджи и крупнее, но рассказ Хинаты он понял сразу. Не было в нём чрезмерной ленцы сына. — Я понял тебя, Хината, — уже знакомым гундосым голосом произнёс Чоуза и резко сменил интонацию, с упрёком спросив у сына: — Сам отбуксируешь машину? — Но ведь завтрак… — возмутился Чоуджи, и началась небольшая перебранка. — Всё, мы можем идти, — сказала Хината, не подняв на Мадару взгляда. — Этот жиртрес выглядит очень тупым. Я могу им доверять? — Вы же им заплатите? — задала в ответ она вопрос. — Если они справятся, — нехотя согласился Мадара, помявшись с ноги на ногу и уперев ладони по обе стороны бёдер. — Тогда как им справиться, если вы не доверяете им? Я вот доверяю, — располагающе улыбнулась Хината, но не так широко, без симпатичных ямочек. Он не мог не согласиться с ней. — Эй, толстяк! — обратился Мадара к Чоуджи, вышедшему к эвакуатору. — Будь осторожен с моей машиной! Акимичи замер и нахмурился, а Хината в панике зажала рот Мадары, вцепившись аккуратными недлинными ноготками в щёки. — Не называйте его так, — шепнула она. — Прости, Чоуджи. — Он назвал меня толстым? — с угрозой спросил юноша, расправив плечи. Покрасневшее лицо исказилось в недовольстве. — Нет, Чоуджи-кун, — неловко посмеялась Хината, — он переживает за свою машину. Учиха-сан всё утро брёл через лес и очень устал. Не обращай на его слова внимание. — Понимаю, — кивнул головой добряк Чоуджи. — Не переживайте, мистер Учиха. Ни одной царапины на ней не будет. Яростное мычание разбилось о влажную ладонь Хинаты, и Мадара сжал тонкое запястье девушки, чтобы освободиться. — Ловлю на слове! — Учиха кинул Чоуджи ключи, которые нерасторопный юноша не словил. — Не смей затыкать меня, — зашипел он на Хьюга без злости, но с напором. Разве он мог гневаться, глядя в чистейшее серебро её глаз? Под пальцами Мадары пульсировал пульс Хинаты, и девушка не сопротивлялась. Учиха вёл её через широкие улицы вдоль старых одноэтажных домов, утаптывая нежнейший ковёр опавших лепестков цветущих деревьев. Вдруг он остановился и тихо хохотнул. — Я вспомнил этого толстяка, — обратился он к Хинате. — Обжора любил таскать персики со двора Хироми. Я его припугнул, и он со слезами убежал. Плюхнулся с дерева, как набитый мешок. Веселье Учихи Хината не разделяла. — Мама сама разрешила ему угощаться в нашем саду. — Правда? Как неловко получилось, — абсолютно не сожалел о содеянном Мадара. — Хорошо, что он не вспомнил меня, иначе нам придётся возвращаться на автобусе. — В любом случае выберу автобус. — Нет. Хироми просила присмотреть за тобой, поэтому дальше десяти шагов от себя не отпущу. — Вы слишком буквально воспринимаете просьбу о заботе, путая это понятие с гиперопекой. — У меня нет детей. Откуда мне знать разницу? — Есть, — с достаточно язвительной для своего голоса интонацией изрекла Хината. Мадара глянул на неё. — Саске. Ворота дома Хироми Хьюга были распахнуты, и взволнованная женщина сидела в саду. Ждала уже второй час, но никаких вестей от дочери, ни от Мадары не было. У ног устроился старый Хиро, щекоча своим хвостом острые костяшки. — Хироми-сама, — обратился к ней внезапно появившийся высокий юноша, и Хироми по-матерински тепло улыбнулась. — Я присяду? — Конечно. Садись, Неджи. Неджи изящно присел на скамью, чуть подтянув с колен ткань светлых брюк, и шумно выдохнул, наклонившись к отдыхающему коту. У Неджи были длинные прямые волосы глубокого каштанового оттенка и крупные светло-серые глаза Хьюга. Неджи был Хьюга до кончиков пальцев, впитав все традиции и привычки семьи, довольно жёсткий, но спокойный характер отца, а вместе с тем и его брата-близнеца — Хиаши Хьюга. Того самого Хиаши, который покинул это мир почти двадцать лет назад, и Хироми хранила его в своём сердце, в Хинате и берегла в этом мальчике, к которому испытывала не меньше материнских чувств, чем к собственным детям. Мать Неджи тоже погибла, но Хироми заменила её. — Вам не холодно? — М? — переспросила Хироми, задумавшись. Неджи поднял уголки красивых полных губ в улыбке и убрал с лица тонкую прядь волос покрасневшей от кошачьих укусов рукой. — Ветер холодный. Вам бы стоило подождать Хинату-сама в доме. — Это не холодный ветер. Я наслаждаюсь мягким солнцем, пока не наступила жара. В Токио так же жарко летом? — Ещё не знаю. Я переехал туда не так давно. — А я никогда не спрашивала об этом у Хинаты, — задумчиво протянула Хироми и с грустью опустила взгляд. — Ни о чём не спрашивала, потому что мне казалось, что у неё в голове библиотека, а не человеческие мысли. А ведь о погоде могла же спросить, верно? — Хорошо. Я спрошу у неё о погоде в Токио, а после расскажу вам, — серьёзным тоном произнёс Неджи. Его услужливость позабавила Хироми. — И о соседках спроси. — Запомнил. — О парнях тоже. Неджи напрягся. — Их нет. Я уверена, но всё равно спроси. Тебе она доверяет во всём, и мне спокойно. Ваш дедушка прав, что выбрал кандидатуру Хинаты тебе в жёны. Моей девочке нужен сильный, но спокойный мужчина. Нежный, как ты. Она расцветёт рядом, и даже в запылённой библиотеке найдётся место и для тебя. — Это не совсем дедушка. — Что? — Решение принимал не дедушка. Он только поддержал… Их разговор прервал грозный голос Мадары, ворчавший на своего сына на подходе к дому. Хироми вскочила со скамейки, ловко перепрыгнула Хиро и поспешила к воротам, на пороге которых появились долгожданные Мадара и Хината. Заметив мать, Хината высвободила свою руку из ладони Мадары и отшагнула в сторону. По запястью тянуло прохладным ветерком, а колкие, грубые ладони, так крепко сжимавшие его всего мгновение назад, обняли мать девушки нежно и трепетно, а не грубо и настойчиво. Хината ощутила металлический привкус крови, обволакивающий язык, — она не заметила, как зубами прокусила внутреннюю сторону губ. — Что случилось? Ваш вид, — закачала Хироми головой, оглядывая мужчину и грязное платье на Хинате. — Случилось непредвиденное. Если бы не твоя дочь, кто знает, что бы произошло. Возможно, мне пришлось бы сражаться с дикими волками. — Здесь не водятся волки… У Учиха-сан не всё под контролем, мама. Машина вообще рухлядь. — Хината, — строже отдёрнула её Хироми, и Хината стыдливо опустила взгляд. — Ты можешь называть его «папа», ведь Мадара не чужой нашей семье. Гнев вспышкой на секунду ослепил Хинату, и она не сразу заметила кузена, ожидающего своей очереди подойти к ней. Хлопнув по плечу Хинаты, Неджи одним прикосновением забрал всю злость и растерянность, расщепив их на молекулы и успокоив неспокойное сердце. Хината улыбнулась, и юноша ответил ей сдержанной милейшей улыбкой. — Это кто? — насупился Мадара, наблюдая за прелестным щебетанием Хинаты с другим мужчиной. Манера речи, осанка и классический стиль одежды выдавал в нём ненавистную Учихе личность, как консервативный Тобирама. Такие глупостей не совершают и следят, чтобы другие не доставляли проблем. — Мой племянник. Сейчас я вас познакомлю, — оживилась Хироми, а Мадара не успел её остановить. — Неджи, познакомься. Это — Учиха Мадара, отец Саске и мой… — женщина запнулась, подбирая подходящее слово, — жених. Чувствуя, что всё перед глазами плывёт, Хината сжала локоть Неджи и прижалась к нему, отгородившись от Мадары. — Неджи Хьюга, — холодно представился он и протянул руку для рукопожатия. Никаких дополнительных «Рад знакомству» для любезности. Крепкое, остервенело сжимающее пальцы рукопожатие и презрительный серебристый взгляд, обращённый к человеку, не вызывающему у него никакого интереса. Неджи был хорошо сложён и высок — немного выше Мадары, потому Хината могла спрятаться за его широкой спиной без лишнего труда. И гладкие прямые волосы, аккуратно стриженные, словно кукольные, разительно отличались от вечного беспорядка из жёстких волос на голове Мадары. «Идеальный сосунок», — подумал Мадара и забыл, зайдя в дом. Уютные комнаты были подготовлены к приходу гостей, и Мадары в том числе. Хироми помогла мужчине переодеться, хладнокровно игнорируя все его домогательства: то бедро сожмёт невзначай, то ущипнёт за округлость груди или мягкий, но плоский живот. Всё это женщина могла стерпеть, не покраснев и дурного слова не вымолвив, поэтому Мадара быстро потерял интерес к сексуальным поддразниваниям. В гостиной на татами сидели дети, образовав немного рваный круг из-за Неджи и Саске, постаравшихся усесться друг к другу спиной. Вымазав свой любимый сарафан, Хината нашла у себя в шкафу старенькое, простенькое платье, приталенное, но со свободной юбкой комфортной для неё длины — ниже колен. Увидев девушку в нежно-сиреневом платье Хироми, Мадара растерялся. Хината сидела к нему спиной; тёмные волосы её были заколоты на затылке крупной заколкой, потому он мог рассмотреть, как все швы плавно охватили фигуру, и узкий пояс визуально делал талию ещё уже. Он помнил это платье. Он снимал его с такой же красивой фигуры. — Сегодня я выиграю, Саске! — обрадовалась Хината и выгнулась в спине, переставив шахматную фигуру на доске с тихим щелчком. — Потрясающий ход, Хината-сама, — ликовал Неджи. — Прекрати меня так называть, — смутилась Хината, и Саске щёлкнул «ладьёй» о доску в ответ. Повисла тишина. — Мат. — Невозможно! — Ты просто невнимательная, — строго отчитывал её Саске, хотя ему трудно было подавить улыбку. — Поэтому я всегда и выигрываю, что слежу за игрой и не отвлекаюсь. Твоё внимание должно быть здесь, — ткнул он пальцем в середину доски между ровно расчерченными полями. — Ворчливый, как твой отец, — пробубнила Хината, красноречиво цокнув языком в конце. — Кто здесь ворчливый? — спросил Мадара, встав около сына и потенциальной дочери. Его появление быстро сменило дружескую, уютную атмосферу на нервное напряжение. — И давно ты здесь? — фамильярно задал вопрос Саске, не поздоровавшись. — Достаточно давно. — Сев в круг без приглашения, Мадара предложил Неджи: — Давай сыграем? Хината ощутила холод. Её аж затрясло, и на коже выступили мурашки. — А вы умеете играть в Сёги? — Конечно. А такая длинноволосая принцесса, как ты? Все выжидающе посмотрели Неджи. Саске не скрывал своей усмешки — теперь Неджи чувствовал себя лишним, как он всё детство, а Хинате было стыдно. Даже если она заступится за Неджи, то кузен этого не примет, а невоспитанный Мадара только раззадорится. — Лучше докажите ваше превосходство в игре. Языком вы чесать горазд — это я уже понял. Буддийское спокойствие Неджи выводило Мадару из себя. И ещё это лицо… Он видел его на старом фото, когда Хината нежнейше назвала его «отцом». И сейчас смотрит только на него, избегая Мадару. «Откуда у него это лицо?» Из-за потока негативных мыслей Мадара сильно стучал фигурами о дерево и не замечал, каким тяжёлым сделалось его дыхание. Закончив, он поднял на противника взгляд: расслабленный Неджи расстегнул манжеты своей тёмно-коричневой рубашки и закатал их по локоть, чтобы они не мешались. Хината тоже проследила за движениями Неджи и резко обернулась к Мадаре, уколов его очень холодным, пронизывающим взглядом. Мадару не заботило, что в семье Хироми его недолюбливали, но он искренне не понимал причину столь напряжённого отношения к нему Хинаты. Со всеми она была мила и приветлива, даже с незнакомцами, а его терпела из последних сил, из остатков любви к матери. Неджи сделал ход первым. — Не хочу этого говорить, Мадара, — Саске настойчиво не желал признавать его отцом, — но постарайся выиграть. Я никому ещё не отдавал победу. — Не учи меня, щенок. Тяга к победе у тебя от меня. Хината с Неджи саркастически переглянулись. Задумчиво потирая подбородок, Мадара тоже сделал ход, и все замерли. Наступила затяжная тишина, и только хлопки шахматных фигур и лязг тарелок о стол прерывали её. — Обед готов, — позвала их к столу Хироми. Мадара молча отмахнулся, полностью увлечённый игрой. — Садитесь за стол. — Дай мне выиграть, и мы поедим, — откликнулся Мадара. Хироми в несколько тихих шагов оказалась за его спиной. Её дети быстро ретировались со своих мест, и даже Неджи с уважением последовал её просьбе. Наклонившись к Мадаре, Хироми положила свои ладони на его плечи и подалась вниз всем весом, склоняя мужчину к полу. Внизу спины и под коленями Учихи стало неприятно ныть. — Для начала ты поешь, а после уже будешь победителем. Договорились? — шепнула она оторопевшему мужчине. — Понял… После согласия его тут же выпустили на свободу, и Мадара сел за стол напротив Саске. С краю, где обычно предпочитал сидеть мужчина, уже занял место Неджи, забравший внимание Хироми и Хинаты. Разговор вёлся в основном с ним. — Так чем ты занимаешься, Неджи-кун? — спросила Хироми, хотя знала ответ заранее. Но ведь Хината была не в курсе. — Открыл парочку аптек в Токио. Отец доверил мне заниматься филиалами, хотя работы гораздо больше, чем здесь. — Ты теперь живёшь в Токио? — удивилась Хината. — Недавно переехал… — В следующий раз звони, как будешь свободен. — Непременно, Хината-сама… Кстати, а как в Токио с погодой? — Неджи глянул на Хироми, и женщина ему подбадривающе подмигнула. — Теплее, чем здесь, — улыбнулась Хината. — Но не так красиво: зимой снег выпадает редко, а летом очень жарко. Невыносимо… — Душно, — закончил за неё фразу Мадара. — Да, — остановила на нём взгляд Хината, — душно. В Токио очень много людей. Постоянная толкучка. — Вряд ли я выдержу там долго, — посмеялся Неджи. — А твои соседки — какие они? Вопрос звучал так криво, что Хироми зажмурилась. — Они весёлые, — вновь оживилась Хината. — Они спасают от одиночества, и Сакура живёт со мной. Я могу тебя с ними познакомить. — Не… не нужно, — внезапно сменился в лице Неджи. — Я помню Сакуру. С ней тебя не страшно оставить. «Как красиво прошляпился. Даже шуточку некуда отпустить — всё сам сделал», — самодовольно ухмылялся Мадара весь оставшийся день. Победу в Сёги одержал Мадара, но она не доставила ему удовольствия, ведь была подарена погружённым в собственные мысли Неджи. Закончив партию, не глядя в глаза, признал: — Я проиграл. — И поклонился, как того требовали правила. Поднявшись с пола, Неджи глазами разыскивал Хинату. Его гордая, слегка заносчивая осанка сгорбилась. — Она на крыльце, — понимающе подсказала ему Хироми, столкнувшись в коридоре. — Что с ним? — Он хотел бы сделать Хинате предложение, но немного подрастерял решимость. — Сделать предложение? — Лицо Мадары исказилось в презрении. — Он же твой племянник. — Да. Сын Хизаши — брата-близнеца моего покойного мужа… Не делай такое лицо. В семье Хьюга из поколения в поколение приняты браки внутри клана. Может, звучит старомодно, но Хиаши был моим троюродным братом. — Теперь понятно, почему вы все как под копирку. — Саске не приняли в клан. Он только мой сын… — Что у вас за клан? Живёте ведь, по сути, в деревне. — Хироми не желала отвечать, лишь плотнее сжав губы. Воцарилась неловкость между ними, и Мадара попытался отвлечь её: — Я сейчас вспомнил своих сестёр. Не хотелось бы их даже представлять в роли жён. — Неджи с Хинатой другие. Они дополняют друг друга и обретают равновесие души. Неджи готов за неё жизнь отдать, так любит её. Но решать, конечно, Хинате. — Скорее ваша семья и правила ему эту любовь вбили. Вытянув ноги, Хината выставила их из тени на солнце, отдыхая после сложного, напряжённого дня. Хотелось поскорее вернуться в Токио, запереться в своей комнате под привычный шум в гостиной и почитать. Там нет Мадары, и её не охватывают приступы непонятного, пугающего чувства по отношению к матери. «Интересно, как этому бессовестному мужчине спиться по ночам?» — О чём задумалась? — спросил Саске, молча сидя рядом на нагревшемся за день крыльце. Растрёпанный долгими чесаниями Хиро лежал во впадине между его согнутых колен. — Да так… — У тебя лицо мрачное и взгляд тяжёлый. Ты не забыла, как улыбаться? Хината хмыкнула краешками губ и наклонила голову к плечу. — Я устала. Устала от самой себя и своей глупости. Даже не знаю, как реагировать, чтобы исправить положение. Хочется просто сбежать от всего. — И в кого же ты втюрилась? — серьёзным тоном спросил Саске. — Это не так, — покраснела Хината от кончика ушей до округлых выпуклостей щёк. — Ты как открытая книга. С детства ты казалась спокойной и собранной, предпочитала промолчать, когда не могла подобрать слов. Но стоило тебе влюбиться, как моя сестра превращалась в конченую дуру на грани обморока. — Я так плоха? — Да… Но очень миленькая. — Что мне делать? Я не хочу его любить, — сдалась Хината. Поджав ноги, она повернулась к брату и наклонилась ближе, с мольбой заглядывая в его глаза. — Мне откуда знать? — возмутился Саске, пытаясь скрыть своё смущение. Отодвинул ладонью сестру — знакомым пренебрежительным жестом Мадары — и прочистил горло. — Я вообще стараюсь в подобные проблемы не ввязываться. С этими чувствами много мороки. — Нельзя быть полностью бесчувственным, Саске. — Неджи сел около Хинаты, сторонясь парня, и разговаривал он с ним как с ещё глупым ребёнком, не желая признавать в Саске здравомыслящего взрослого человека. — Это как голым ходить и мёрзнуть. — Что за глупое сравнение, — нахмурился Саске. — Спасибо за совет, но я сам разберусь со своими чувствами. Хинату словно сжали с двух сторон. Хьюга и Учиха огораживались друг от друга стеной, и часто этой стеной выступала девушка. — Пойду, прогуляюсь. — Сейчас? — жалобно спросила Хината. Ей хотелось подольше поговорить с Саске, но его недовольство было предсказуемо. — Да. Обещал заскочить к Наруто, как освобожусь. Представляю, сколько раз он мне названивал, пока я с тобой прохлаждался. Переложив старого кота на колени Хинаты, Саске устремился вперёд по каменистой дорожке к воротам. — А телефон так и не взял, — заметил Неджи и с облегчением выдохнул. — Никогда мы с ним не сладим. Нестерпимый эгоист… — Каков есть, — грустно согласилась Хината, и тяжёлый вздох сорвался с её губ. — Есть в кого… — Это точно. Его дуэт с отцом мог бы развалить наш город, если бы они того пожелали. Уничтожили бы всех и бровью не повели бы. Вас их компания не тяготит, Хината-сама? — Когда ты уже прекратишь меня так называть? Нельзя ли как в детстве — Хината? Можно даже «плакса Хината» или «слезливая девчонка», но не произноси моё имя так важно, значимо. — Мне положено так называть. — После смерти папы я стала просто Хинатой. Не слушай дедушку — он просто меня жалеет. А мне и так хорошо… — Хорошо мириться с другим отцом? Губы Хинаты задрожали, и она даже не попыталась скрыть эту дрожь. Неджи стало неловко за резкий вопрос. — Прости. Я просто, наверно, ревную тебя к другой семье. С Саске я ещё смирился, но для этого человека мне потребуется гораздо больше времени. — И мне. Даже не знаю, смогу ли я его когда-нибудь назвать отцом с лёгким сердцем. Представить это трудно. Мой язык онемеет раньше, чем я назову его священным словом. Только не его… — Ты знаешь, где тебя всегда ждут. Я готов создать для тебя дом где угодно — ты только пожелай. От его слов у Хинаты навернулись слёзы, которые сложно было сдерживать, но она старалась. Хотелось укутаться в этот бархатный низкий и великодушно спокойный голос, и согреться в его нежной уверенности. Неджи коснулся волос Хинаты, пригладив выбившуюся из пучка взъерошенную прядь. Девушка сидела неподвижно, задумчиво глядя на широкую дорожку и травинки, проросшие между маленьких камней. Грациозным движением длинных пальцев, Неджи освободил её причёску от громоздкой заколки, и волосы каскадом хлынули вниз под своей тяжестью, закрыв чуть сгорбленную спину. — Твои волосы действительно стали длинными. Не обрезай их больше, как в детстве, пожалуйста. Нырнув ладонью под рассыпающиеся чёрные пряди, ловко собрав их пальцами в несжатый кулак, Неджи расправил чуть спутанные волосы и скрутил их в плотный, толстый жгут, сворачивая его на затылке. Его отставленный в сторону мизинец украдкой коснулся оголённой шеи Хинаты, и она внезапно очнулась от колдовской дремоты. Руки Неджи были горячими, невесомыми. На затылке свои металлические зубья сомкнула заколка, зафиксировав аккуратную причёску, из которой не торчал ни один волосок. Напоследок Неджи снова провёл пальцами по шее Хинаты, на этот раз намеренно. — Идеально, — улыбнулся он, опустив руки. Хината взирала на него испуганными, округлёнными от удивления глазами. Новая причёска была такой идеальной, что болезненно стягивала волосы, и вся кровь прихлынула к голове. — Неджи, ты… — хотела она задать вопрос, но её прервал подошедший сзади Мадара. — Подвинетесь, молодёжь? — спросил он, а сам без ожидания ответа втиснулся между ними, плюхнувшись на крыльцо. По деревянному перекрытию прошла дрожь. — Уже солнце садится, а вы в дом не идёте. Где мой сын? — спросил он у Хинаты, выгнув шею так, чтобы полностью завладеть её вниманием. Хината быстро отошла от шока.  — Сбежал от вас к другу. Вы рады? Неджи прислушался к новой интонации Хинаты, пробегающей холодом вдоль плеч. Быстрая смена кузины его насторожила, и он не винил в этом Хинату. Виновник сидел между ними. — Вполне. Значит, в доме ближайшее время будет спокойно… Кот сегодня спит на улице. — Кот спит со мной, — процедила Хината и сжалась вся, стараясь прикрыть Хиро от недоброго взгляда Мадары. — Я предупредил тебя, — с безликой угрозой пробурчал Мадара. Но как же Неджи не нравился его тон. — Кем вы работаете, Учиха-сан? — перевёл он всё внимание на себя. Мадара резко обернулся к наглому юноше и окинул его немного диким, сияющим взглядом, но быстро взял себя в руки. — Полицейский. От услышанного Неджи насмешливо поднял брови, будто не веря. — Вы? — Есть какие-то сомнения? — Нет, — оглядел Неджи крепкие, покрытые шрамы руки, сильные ноги, — но удивлён, что грубые люди стоят у органов правосудия. «Этот щенок меня совершенно не боится». «Скажи ещё хоть слово Хинате-сама — и я не сдержусь». За флегматичной внешностью Неджи скрывался упрямец, оточивший свои навыки каратэ до идеала. Возможно, он и носил неудобные узкие брюки и предпочитал словесное урегулирование споров, но сбитые костяшки пальцев на сжатых кулаках для Мадары раскрыли многие его секреты. — Тебя бы многие разочаровали, парень. В нашем деле не надавишь — правды не получишь. Правда, Хината? — Он имеет в виду грубую силу, Неджи. Не связывайся с ним. — Да. Лучше не связывайся… Так кем ты там работаешь? Аптекарь? Не думаешь, что это неподходящая партия для юриста? Хината побледнела от злости. — Не аптекарь. Я… — только хотел пояснить Неджи, как зазвонил телефон. Мадара и сам не рад был прервать разговор, но на дисплее мобильного высветился номер Хаширамы. — Потом поговорим. У меня важный звонок, — отмахнулся от Хьюга он, будто от чего-то незначительного и скучного. — Какие новости? Порадуй меня, — без приветствия начал он разговор с неизвестным собеседником, встав с крыльца и отойдя вглубь сада. — Мне не нравится он. Хината-сама, вам опасно оставаться с таким человеком в одном доме. — От злости прямые брови Неджи изогнулись ломаной линией и сдвинулись к переносице. — Да, он ужасен, — согласилась с ним Хината без боя. Тяжело вздохнув, она тоже глянула в сторону Мадары и от чистого сердца добавила: — Но не такой он и плохой, каким кажется на первый взгляд. Заботится о нас, хотя от такой заботы больше проблем, чем пользы. С ним вполне можно сосуществовать, если не гладить против шерсти. — Очень странное сравнение. Вполне в вашей манере, — оттаял Неджи и погладил Хиро. Каждое прикосновение к себе кот встречал радостным мурлыканьем. — Ты ему всегда нравился. Животные чувствуют хороших, добрых людей. — Я хороший? — спросил Неджи, подняв на девушку взгляд, но его внимание привлёк выругавшийся Мадара. — Не переживай. Хиро ссыт ему в ботинки, — шепнула Хината и расхохоталась. Её веселье было заразительным. «Что там у тебя?» — сделав паузу в докладе, спросил Хаширама, прислушиваясь к звонкому смеху. — Не меняй тему… «Это и есть голос твоей женщины? Я уже взбудоражен его красотой. Когда ты нас познакомишь?» — Ни за что на свете. Только не с тобой! — Мне надо идти, Хината-сама. Благодарю, что приняли меня. В вашем доме моя душа обретает умиротворение… — Ты можешь остаться хотя бы на ужин? — вскочила следом за кузеном Хината. — Хотел бы, правда. Но дал обещание навестить отца. Из-за плотного графика я тут лишь проездом, и завтра вновь возвращаюсь в Токио. Может, вы хотите сегодня стать нашей гостей? — предложение звучало искренне, но почему Хинате казалось, что Неджи подвигло на него появление Мадары в доме? — Спасибо. Обязательно в другой раз навещу вас… Обещаю. Поклонившись друг другу, забыв ненадолго, что росли вместе, они попрощались у высоких ворот. Избегая прикосновений, чтобы не вспомнить причину своего визита, Неджи ушёл, и Хинате вновь стало одиноко. Появилось желание ждать возвращения Саске в саду, как это бы сделала мама, но девушка заранее знала, что брат сегодня не вернётся. У неё был только Хиро. И мама, но пока не потухли огни в доме, и тогда Хироми переставала принадлежать Хьюга. — Бу! — голос Мадары был негромким, но внезапным. Его пальцы больно уткнулись в напряжённую спину, оставив болезненные подкожные синяки, и Хината взвизгнула в ужасе, подвернув ногу на краю каменной дорожки. То ли сама схватилась, то ли Мадара ухватил падающую девушку, крепко прижав к себе, почти касаясь пальцами вздымающихся в тяжёлом дыхании рёбер под самой грудью. Паучьей хитростью, Мадара затащил Хинату в тень высоких деревьев, скрыв неловкую позу от глаз Хироми, которая в любой момент могла выйти на крыльцо. — Что… что вы себе позволяете?! — воспротивилась Хината, но вместо того, чтобы оттолкнуть, её пальцы жадно впивались в руки Мадары, и желание прижаться к нему душило своими раскалёнными щипцами. Аромат мускуса и его пот собирались под её ногтями. — Отпустите меня? — Зачем? Ты сама мне в руки упала. Я тебе не толкал и подножек не подставлял, — ухмылялся Мадара. Пальцы его дрожали от напряжения, охваченные желанием скользнуть чуть вверх, на мягкие округлости. — Отпусти! — Не кричи только, — тряхнул он Хьюга, и Хината понятливо кивнула. Мадара нехотя выпустил её. — Мне доложили, что в городе ожидается очередная грандиозная вечеринка. Знаешь, кто в центре шумихи? — Не поверите, но мне даже не интересно. — Снова на «вы»… Дейдара почти в моих руках. — А, вы о нём, — нервно сглотнула Хината. Желание прыгнуть обратно в тёплые объятия мужчины моментально испарилось. — Хочешь сказать, что не знала? — Слышала. Но не приняла всерьёз. Кто-нибудь когда-нибудь и где-нибудь да организует веселье — за годы учёбы наслушалась. Но меня больше интересует, откуда узнали вы? — Кроме тебя есть ещё один мой человек в вашем универе. Что ты утаишь, он мне расскажет и «спасибо» не попросит. — Кроме меня? Я не ваш шпион. Не приписывайте меня к своим делишкам, — захлебнулась возмущением Хината и попыталась быстро уйти, но её остановил Мадара, снова притянув к себе. — Да что вы постоянно трогаете меня, будто вам это позволено? — Ты приятная наощупь. Трудно удержаться. И что это на голове? — спросил он, придирчиво прищурив глаза. Ухватившись за металлическую заколку с замысловатыми закорючками, образовывающими не самое лёгкое кружево из всех, что видел ранее мужчина, Мадара сжал её края, и зубья распахнулись, нарушив порядок на голове Хинаты. — Так-то лучше, а то затянулась так, словно голова сейчас лопнет. Хината выдохнула с облегчением. Она не находила даже слов, чтобы отругать Учиха. Кожа на голове пульсировала. — Ты уже выбрала место практики? — осторожно спросил Мадара, вложив в руку застывшей в растерянных чувствах девушки заколку. Хината, отрицая, качнула головой. — Какую тему научной работы выбрала? Могу помочь. — Не нужно. Мой научный руководитель уволился на этой неделе, поэтому пока никаких идей нет. — Приходи на практику в наш участок. Возьмёшь за тему наше расследование. — Да ни за что! Не навязывайте мне свои мысли! — А о чём ты думала писать? — придвинулся он к ней. — О несовершенстве законодательства Гондураса? — Хината молчала в ответ, закусив губу. — Я угадал? — Нет! — поспешила она успокоить Мадару, едва не заработавшего инсульт в столь молодом возрасте. — И славно. — Он нахмурился и упёр руки по обе стороны бёдер. Поразмыслив, он выдал: — «Криминалистический характер контрабанды наркотических средств, совершаемый членами преступных группировок». Нам подходит. — Зачем? — Да ладно тебе, — отмахнулся Мадара, — не благодари. Мы же друзья и должны помогать друг другу. — Мы не друзья! Друзей не используют в своих целях. — А я использую. Не глупи, — его ладони снова сжали плечи Хинаты, — подумай. Мы оба в выигрыше. Нигде ты не добудешь столько нужной информации, в которую будешь посвящена, работая со мной. Защитишься, получишь лицензию, а от меня хорошую рекомендацию в обмен лишь на своевременные доносы. В участок можешь не приходить — в выходные для встреч времени предостаточно, и ты под моим контролем, — мотнул он головой, прогоняя от себя ненужное слово, — под присмотром. Соглашайся. — Вы всегда заставляете делать меня то, чего я не хочу. Просите о невозможном, уничтожая меня и мои принципы. Я не хочу… Я не хочу доносить на Дейдару. Это мерзко. Не хочу становиться вами! — Не только он меня интересует. Ты единственный человек, кто никогда не отказывал мне. Даже пытаясь убежать и спрятаться, ты оборачиваешься, заботясь о проблемах — это мне в тебе и нравится. Хината слушала его внимательно, отчётливо понимая, что не сможет отказать, если даст ответ сейчас. Необходимо было отсрочить момент принятия решения. Не спасовать в этот раз перед его гнетущей силой принуждения. — Разве отцы используют так своих детей? — дрожащим голосом спросила Хината. Её опущенные ресницы дрожали, и Хьюга прижала обеими ладонями заколку к груди. — Ты мне не дочь. Прости, но никогда ею и не будешь. — Очень честный ответ, — с облегчением вздохнула Хината. Немного расслабившись, она коснулась по-прежнему держащей её за плечо ладони. — Я тоже откажусь… — Что вы тут делаете? — с нескрываемым удивлением спросила Хироми, найдя дочь и Мадару в саду. Стояли они подозрительно близко друг к другу, соприкасаясь руками, что на долю секунду сердце Хироми болезненно сжалось, но женщина задушила в себе тревогу. — Хорошо, что ты пришла, Хироми, — не дрогнувшим голосом сказал Мадара. Его руки всё так же покоились на плечах окаменевшей от страха девушки. — У нас есть для тебя новость. — Она хорошая? — улыбнулась женщина и подошла к Учиха, который в ответ приобнял её, прижав к себе обеих Хьюг. — Просто замечательная. Мадара удивительно хорошо играл спокойствие. «Умелый лжец», — думала Хината, но он и впрямь был спокоен, не испытывая досады от того, что их заметили в столь интимной обстановке. Он старательно не замечал ту связь, что ощущалась между ними, когда Хината и Мадара приближались друг к другу ближе, чем на пять шагов. Его взгляд был направлен на внимательно его слушающую Хироми, но Хинату он желал всегда чувствовать рядом, даже если для этого приходилось использовать силу. — Мы поговорили с твоей дочерью, и вынужден признать, что разговор был непростым. Взаимопонимания мы достигли не сразу, но решение обоюдное. — И какое же? — полюбопытствовала Хироми, нежась рядом с Мадарой. — Я возьму Хинату к себе на практику. Твоя дочь, — не забывал он на этом делать акцент в разговоре, — не из робкого десятка. Утром мне заявила, что хочет написать о сбыте наркотиков в больших городах. Разве не замечательно? «Не замечательно», — запаниковала Хината, снова сжимаемая с обеих сторон, но ощущая себя одинокой. Некому даже рассказать, что её будущий отчим отказывается от неё, как от дочери, но жаден до самой. Что она жадна до его тяжёлого, сотрясающего воздух голоса, до грубых рук и даже до имени, произносимого другим. Задыхалась от злости, трепыхаясь в зыбучих цепях. Но пока Хироми так счастлива, Хината потерпит. Ведь любовь та ещё непостоянная дама: где, казалось бы, выхода нет, в конце коридора самые широкие двери, а за ними снова новый тупик. За Мадарой будет другой коридор, и выход из лабиринта этого мужчины она найдёт, непременно. — Я так счастлива, что ты приняла его, — едва сдерживала слёзы от счастья Хироми. — Я очень люблю тебя, — шепнула она дочери, обняв Хинату. По-настоящему обняла: тепло, без свойственной мужчинам грубости. А у Хинаты рука не поднялась ответить тем же. Она в ловушке.