Demons among us...

Акабане внимательно смотрит на сенсея, что с каким-то поддельным интересом следил за проведением урока сверхъсущества, который на данный момент является преподавателем «3-Е» класса. Довольно сложно сказать, что именно выражало лицо Ханзо, может обычный холод в глазах и безэмоциональная маска, что практически всегда присутствовала, как защитный механизм, чтобы скрыть настоящие эмоции от посторонних глаз, а может озадаченность и слабая неуверенность в своих силах и также убеждение того, что он делает что-то не так. Парню очень сложно было это определить, так как тот даже находясь в состоянии удивления, способен выражать их лишь взглядом, и сейчас он, к сожалению, или нет, направлен не в его сторону, а в кабинет и это сильно усложняет ему задачу. Янтарноглазый усмехается, замечая, как тот напрягается всем телом, а лицо хмурится пусть и еле заметно. Вокруг него кружит пропитанный ядом, хоть и не густой, но достаточно заметный в атмосфере туман, что держится в определенной области и совершенно не распространяется на широкое пространство, но… так или иначе аловолосый ощущает сильное изменения в этом самом пространстве, что не остаётся для него незамеченным. Он отталкивается от стены и направляется в сторону «учителя» подкрадывается сзади бесшумно, как хищник к жертве. Он идёт настолько тихо, что заметить или расслышать его практически невозможно. Карма не планирует создавать эффект неожиданности, он просто хочет застать Ханзо в расплох и это у него это почти получается, если бы не… На мгновение Акабане останавливается невольно расширяя глаза. Конечности отказывают слушаться и ощущается паралич, который беспощадно одолевает всё молодое тело. Постепенно начинает пульсировать кожа, затем она медленно покрывается мурашками, а после всего парня бросает в дрожь. Грудь будто сдавливают со всей силой изнутри, а в легких испаряется весь кислород и он начинает задыхаться. «Это… нет. Только не это.» Он тяжело дышит сжимая пальцами воротник рубашки, словно хочет остановить рвущююся наружу проклятую жажду. Она всегда появляется не вовремя! Карма отступает назад и упирается спиной в деревянную стену, дабы не рухнуть на пол, ибо ноги совершенно отказывались держать его в равновесии. Голова начинает кружиться, а перед глазами всё расплываться и даже двоиться, правда… все эти странные ощущения продлились не долго. Они испарились в одно мгновение, подобно зараве, которая в последнее время любит появляться не вовремя. Прекратилось это слишком быстро, что было неожиданно и непривычно для парня, ведь ему-то не знать, что именно это не может так запросто отпустить его. Всё вернулось в норму и Карма решил не зацикливаться над ерундой, которая не поддавалась никакой логике уже очень давно. Он никогда особо не следил за тем, когда она предпочитает появляться и отступать. Это как болезнь. То она есть, то её нет. В своем роде для него, её можно было назвать только так. Встряхнув головой, полностью прийдя в себя и отгоняя остатки этой гадости, парень вновь взглянул на сенсея, необратившего на него должного внимания и подходит к нему, уверенный в том, что тот уже знает о его присутствии. — В чём дело, Урушихара-сенсей, Вы побледнели, — Акабане просто не смог подавить насмешливость в голосе, несмотря на то, что пару секунд назад, готов был оскалиться от боли, вот только злорадная ухмылка получилась не такой, какой он ожидал, поэтому списав всё на усталось, сунул руки в карманы, предвкушая, что же будет дальше. Падший, как и ожидалось отреагировал незамедлительно. Он обернулся к ученику со взглядом полного равнодушия, а на лице на тот момент не дрогнул ни один мускул, о чём нельзя было сказать несколько минут назад. «Защитный рефлекс, да?… Поразительно, ты…». — А тебе чего надо, Акабане? Ждать, что тот встретит Карму с улыбкой — глупо, особенно если такой тип людей достаточно непредсказуем. Но странно уже то, что Карме казалось будто бы перед ним другой человек и совершенно не тот, кто час назад готов был придушить его одноклассников за плохо выученный материал. Нет, это было что-то другое. Совершенно другое. И оно отнюдь не было знакомо Акабане. За столь недолгое время, взгляд Ханзо изменился, будто по щелчку пальцев. Тот холод, что присутствовал десять минут назад был какой-то неестественный, а сейчас от одного взора мурашки начинают носиться по коже. Слишком быстрая перемена настроения, интересно, это как-то связано с ним? Или быть может его уже тошнит от их класса? — Просто подумал, что… Вам не хорошо. Да, отмазка так себе, но похоже фиолетоволосому было на это глубоко плевать, ибо его выражение лица уже говорило о многом. — Оставь своё беспокойство себе и своим одноклассникам, — фыркнул Ханзо и сунув руки по карманам направился в другую сторону, желая избавиться от такой своеобразной компании. Сейчас ему очень хочется побыть одному и где-нибудь далеко от всего этого, и от людей и от цивилизации в целом. — Возвращайся на урок. — Бесцеремонно бросает учитель, намекая на то, что школьнику стоит самому покинуть его компанию и вернуться на скучное занятие, если не хочет заработать себе больших проблем. Парень такого предложения не оценил, поскольку возвращаться на урок японской литературы не входило в его повседневный образ жизни, да и… разве может Карма променять скучный урок на возможность побольше разузнать о своём учителе? — Ну уж нет. Это в мои планы не входило, — беззаботно отозвался аловолосый, а затем встретился с хмурым взором учителя, в глазах которого горел недобрый огонь. — А тебя никто и не спрашивает. Люцифер без какого-либо зазрения совести или стыда распахивает двери в класс и не обращайся внимания на удивлённые взгляды, буквально заталкивает туда парня, напоследок злорадно ухмыляясь. — Не имею привычки нянчиться с малолетками, — ехидно бросил Урушихара и захлопнул дверь прямо в тот самый момент, когда в него полетело что-то на подобии стула. По привычке заложив за голову руки, Люцифер направился на улицу, намереваясь всё-таки проветриться и скоротать время, иначе он чувствует, что если прямо сейчас не отгородиться от всех смертных в этом месте (осьминог тоже считается), то точно кого-нибудь прикончит. Всё-таки сколько бы времени он не проводил среди людей, они никогда не заслужат его внимания и уважения, а доверия и подавно. Спустившись с крыльца, парень завернул в сторону стадиона и старого сарая за корпусом, в котором хранится всякий ненужный хлам. Там его, пожалуй, никто не побеспокоит, да и окна учительской вместе с классом, в котором проводился сейчас урок пусть и выходили в ту же сторону, однако фиолетоволосый не беспокоиться, что кто-то его заметит. У всех есть свои дела и обращать на него внимание просто некому. Оперевшись о весьма шаткую стену, на вид которой было не меньше лет тридцати, Люцифер устремил взор в лазурное и до жути чистое небо. Не было видно облаков, только голубизна, от которой рябило в глазах от долгого лицезрения. Впереди простирался зеленый и довольно широкий лес, чем-то напоминавший Падшему лес Энте-Исла с горами и равнинами. Там тоже было так красиво и тихо, ну как тихо… Если не считать постоянных мучительных криков и рева монстров пожиравших свою жертву. Для него это было относительное понятие, так что наврядли кто-то разделит такие вкусы. Падший набрал полную грудь воздуха и сразу выдохнул, пытаясь унять остатки раздражительности. Нервы немного пошатывались, но это было не так и страшно, с учётом коллектива, в котором ему приходится работать. Не то, чтобы он сам хочет этого, просто ему некуда деться от смертного приговора Мао и Ашии. Несмотря на то, что с недавнего времени Урушихара стал законченным задротом и просто представить не мог, как раньше жил на Энте-Исла без ноутбука и PSP-приставки, которые позволяли скоротать время и лазить на просторах всемирной паутины, в последние дни его это больше не так радует как прежде. Нет былого запала и пофигизма, возможно это связано с тем, что он проводит девять часов в сутки в старом корпусе, а ведь мог вместо этого сидеть в цитадели в их тесной комнатушке и залипать в Интернете, слушая как недовольно ворчит Ашия, а вечером, когда вернется Мао, будет жаловаться на него и на их маленький бюджет. Может быть, Падший был бы не против слушать всё это, ну по крайней мере он не терпел бы полдня общество законченных неудачников, сверхсущества и наемных киллеров, которые не задерживались здесь больше недели, исключением является только Елавич, но и она со своим опытом не далеко ушла. Интересно, почему она всё ещё здесь? Если на чистоту, то он всем своим сердцем её ненавидит. И ненавидит похлеще учеников и даже того же Альсиэля. И если бы было возможно, то он бы давно её голыми руками придушил, где-нибудь в переулке! Настолько его бесит эта киллерша с модельной внешностью и характером законченной стервы. Сверхсущество и Тадаоми он ещё может перетерпеть, потому как они не особо любят встревать в личные дела коллег и не подстёбывают на каждом шагу, в отличии от этой же Бич-сенсей… Падший ухмыльнулся. Пожалуй, с таким прозвищем никто из ребят «Е» класса не прогадал. Урушихаре определённо оно нравилось — подчеркивало натуру блондинки во многих сферах. У него, конечно, фантазия по солидней, но можно придумать что-нибудь и получше. Это она ещё легко отделалась, заполучив пожизненный статус: «стервы в юбке». Впрочем, в плане убийства, эта киллерша полный ноль, если, конечно, сравнивать именно с ним. Возможно по человеческим меркам это и называют «профессионализмом», однако по его это носит название: полный отстой. Он не собирается ничего доказывать, просто потому что это того не стоит. Не стоит его сил и нервов. Разумеется та награда, которую предлагает само правительство за убийство этого осьминога не просто шокирует, но и дарует стимул для новой и новой попытки. Такие деньги на дороге не валяются, однако Падшего это ничуть не колышет. Наверное, услышав о такой награде Джейкоб с Альсиэлем припахали бы его в двойном размере, не упустив возможность намекнуть о его неблагодарности и трате чужого бабла, конечно же, если бы они знали об этом. Он не настолько глуп, чтобы тут же бросаться в бой ради мизерного шанса на победу. Как бывший Генерал, Люциферу как никому другому известно, что этого делать совершенно нельзя. И раз он видит, что ничего так запросто не выйдет, то зачем надрываться? Да и потом, он не настолько продажная сволочь, падкая до чужого добра (разве что иногда). Не внушает ему такая «легкая» работёнка доверия. Уж слишком крупная нажива, от которой у любого вскружит голову, впрочем, Коро оправдывает такие средства, которые за него готовы заплатить. Но… Урушихара все равно не хочет за это браться и тому есть веская причина: ему лень и для него этого вполне достаточно. — Должна признаться, ты довольно странный. Парня будто прошибло сильным током. Проклятие, он не почувствовал её. Медленно повернув голову, Ханзо незаметно скривился. Стоит только подумать об одиночестве, так тут сразу же нарисовалась та, кого он хотел бы видеть в самую последнюю и не видеть по возможности вообще, очередь. Елавич сделала затяжку и выдохнула густой дым, одарив парня легкой усмешкой во взгляде. — И для чего же ты пришел сюда? — Ирина приблизилась, и запах табака ударил в затылок Падшего, что вызвало незамедлительно отвращение. — Ради чего? Ты не киллер и совершенно не способен помочь ребятам в убийстве, так может расскажешь? Люцифер отвернулся, решив игнорировать наёмницу до самого конца. Её любопытство может выйти ему боком, и если он будет реагировать на подобные провокацию, то вся скрытность полетит ко всем чертям. Ему просто нужно не обращать на неё внимание и всё. Это достаточно просто. — Эй~… …ужасно просто. Женщина приближается — становится практически в упор, отчего запах сигарет усиливается: … очень просто. — Может докажешь, что чего-то стоишь? Ханзо отшатывается от блондинки со слегка дергающимся глазом. Черт подери, для кого создано было правило о личном пространстве? От неё же за версту пасёт табаком, аж противно. Он не станет ничего доказывать, особенно ей. — Не буду, — отстранённым и глухим тоном произнес Урушихара, предварительно прокашлявшись. — Потому что не можешь? — наигранно ухмыльнулась Елавич. — Потому что не хочу, — сделав акцент на последнем слове, он зевнул, показывая своё безразличие ко всему окружающему. Ирина подозрительно сощурилась, явно не поверив словам «коллеги». Ей отчего-то казалось, что дело было не только в том, что парень не хотел пытаться, а скорее в том, что не видел смысла. Это было странно, потому как в первые дни лично своей работы, она пыталась втереться осьминогу в доверие, а затем прихлопнуть как муху. Но её попытка, как и все последующие — провалились. А вот Ханзо... Он не то, что не пытается, а даже не проявляет никакого желания участвовать в этом. Возможно Ирина бы легко смирилась с тем фактом, что фиолетоволосый обычный человек, предпочитающий жить спокойной, мирной жизнью, и когда пришел сюда совершенно не думал вляпаться в столь масштабные разборки между сверхсуществом и Правительством, однако же… Это наваждение отпадает мгновенно, когда невольно замечаешь, что представляет из себя этот, на вид, безобидный паренек. Наглый, невозмутимый, хитрый, отчасти ленивый и неукротимый… Можно долго описывать все его качества, но этот загораживал все последующие. Елавич настораживает такая необычная личность, и от этого ей приходится быть бдительней в два раза. Предугадать его слова, действия — нельзя. Он не даёт повода понять или прочитать себя, не пытается вникнуть в их убийства и не старается найти подход не то, что к ученикам, а даже общего языка с ней и Тадаоми. Впрочем, Карасума, как и она сама не видят в этом никакой проблемы, поскольку понимают, что заставлять кого-то делать что-то против своей воли глупо и бессмысленно, в то время как осьминог чуть ли не рвёт жилы ради обычной дружной беседы с парнем. В общем-то Ирина сама была не в восторге, когда пришла работать сюда, и не рвалась устанавливать контакт с учениками «Е» класса, пока ей этого не навесили. Сейчас-то она понимает, что ничего не потеряла, когда повелась на влияние осьминога и Карасумы, особенно когда они были правы. Но что же насчёт Ханзo? Он не хочет участвовать в их жизни. Будто бы лишний в этом мире. По его лицу видно, что ему скучно. Падшего не привлекают происходящие события, ему не интересно наблюдать за юными убийцами, не интересно строить последующие планы, не интересно принимать участие в попытках убийства сверхсущества. Если невзначай так взглянуть, то может даже показаться, что ему не интересно жить. Блондинка ещё раз взглянула на Урушихару и затушила сигарету, в который раз за сегодня встретившись с безразличным взглядом. — Знаешь, — Ирина отряхнула для вида свой пиджак и с гордым видом выпрямилась, решив продолжить начатый ранее разговор, — как бы там ни было, я не питаю к тебе никаких дружеских чувств и я не стану унижаться как этот осьминог. Пускай ты попал сюда совершенно случайно, однако это не отнимает груза, что возложили на нас. И раз ты теперь здесь, значит обязан помочь нам… — Давай-ка внесем небольшую поправку: я никому и ничего не обязан, а значит буду поступать так, как сам того хочу. И заставить меня что-то делать не сможешь ни ты, ни он, ни кто-либо другой. — до невозможности эгоистично фыркнул Падший на секунду смерив женщину взглядом. И чего же она старается добиться? Хочет заставить и его пахать, чтобы подарить Коро такой прекрасный шанс развлечься? Да, Урушихара видел лицо того, когда ученики стреляли в него или атаковали ножом. Осьминогу это нравилось, напрягало, когда хотя бы одна пуля долетала до цели — осьминог терялся, начиная запутываться в своих же щупальцах, а затем насмехался над ними чуть ли не выдавливая оскал. То ли он так показывал своё превосходство над всеми ими, то ли был изрядным мазохистом. Падший этого так и не понял. — Я не собираюсь поддаваться чьи-то там приказам или просьбам. И буду действовать по своему усмотрению. — фиолетоволосый скрестил руки на груди и по излюбленной привычке чуть наклонил голову, — Ты наемный убийца, значит в твою работу также входит скрытность. Шарм, который тебе придаёт твоя внешность позволяет обвести вокруг пальца жертву и только затем нанести решающий удар. Твоя миссия провалилась в тот самый момент, когда ты позволила себя раскрыть. Слишком опрометчиво было с твоей стороны положиться на опасные для человеческой жизни игрушки, которые ему не принесли никакого вреда. — Собрался меня отчитывать? Спешу напомнить, что я — первоклассный убийца и мне не нужны нравоучения от тебя, — недовольно произнесла Елавич. — Интересно, и с какой это стороны мне считать тебя первоклассной убийцей? — насмешливо протянул Ханзо. — Думаешь, эти игрушки и твоё природное обояние сделают тебя таковой? Не смеши, ведь и так ясно, что основой убийства является опыт. — Человека, который не имеет представления о своей жертве и как её уничтожить, нельзя назвать профессионалом. Самый изначальный этап убийства — это техника убийства. Опыт — это второе, чем должен обладать наемник. Я убиваю почти восемь лет и ни разу в своей жизни не ошиблась. Но этот осьминог… — женщина раздраженно вдохнула побольше воздуха в легкие, успокаивая расшалившиеся нервы при одном упоминании долбанной цели. В голове всплыли воспоминания с детальным описанием её первого провала. Коро не просто не позволяет себя убить, но также наказывает за эти попытки должным уходом и заботой, которые порядком сводят с ума и иногда даже смущают до неприличия. В общем-то учитель и сам до мозга костей извращенец и это объясняет, почему он тогда так легко клюнул на неё, как и некоторые ученики в «Е» классе. — …любит ломать всю малину, да? — предположил Урушихара и ухмыльнулся. — А кто обещал что работа будет легкой? Награда в 10 млрд йен, просто до жути нереальная сумма. Но удивительно, что правительство поручило убийство именно «3-Е» классу — заядлым неудачникам, в том время как сами сдали назад. Ирина задумчиво нахмурилась, явно раньше не задумываясь о подобном. Пусть Ханзо и выглядит, как зазнавшийся подросток, однако его слова имеют довольно сильное внушение и непоколебимость. Он заметно взрослее своего возраста, не в физическом плане конечно. Размышления не среднего уровня точно. Блондинка заметила это с самого первого знакомства и всё это время не перестаёт думать о том, что же может скрываться под этой маской. Несомненно, там есть что-то невиданное ей раньше. Что-то не принадлежащее этому времени и не подлежащее объяснению… Ирина улыбается настолько хитро и ядовито, насколько только может. Парень замечает это, но игнорирует, продолжает смотреть в голубые глаза этой змеи. — Упрекать горазд каждый, а ты можешь показать это на деле? — парень напрягается, поскольку всё изначально клонилось к этому. — Я же сказал… — Не хочешь, я помню, ну а что, если ты всё-таки продемонстрируешь мне свой способ убийства, скажем… на спор? Если тебе удастся лишить его хотя бы нескольких щупалец, то я признаю поражение, однако, — Елавич усмехнулась, взглянув на парня безумным взглядом, — я тоже не стану стоять в стороне. Победа будет засчитана только в том случае, когда осьминог замолит о пощаде. Урушихара уклончиво переводил взгляд в сторону, обдумывая предложение. С одной стороны совершенно не хотелось ничего делать, а вот с другой… с другой была жажда победы и превосходство в силе. Да, он хочет… хочет поиграть с ней. Только не в той сфере, в которой хочет она. — А каковы условия победы? — Хм, — Елавич коварно сощурилась, а в глазах заплясали черти, — как насчёт такого: победитель загадает любое желание проигравшему. — Прям так и любое? — скорее для галочки, нежели из любопытства уточнил Ханзо, глядя куда-то ниже лица наемницы. — Именно, — тем же ироничным тоном ответила Ирина и протянула ему руку, — ну так что? — Я в игре. — хмыкнул Люцифер и не долго думая протянул свою, закрепляя уговор.

Пари заключено. Обе стороны довольны. Кто же из них окажется победителем, а кто проигравшим?