Глава 17
10 октября 2018 г. в 18:18
Двойные двери с грохотом распахнулись, и в их проеме возник пылающий Феттел. Лицо его было спокойным, несмотря на бушевавшие внутри него эмоции. Он бегло осмотрел кабинет, задержал взгляд на троице возвышающихся фазовых командиров: судя по тому, что их здесь было всего лишь трое, значит, это – оставшаяся боевая сила «Армахема». Чуть впереди них стояла Женевьева Аристид, ощущая за своей спиной мощную защиту, и самодовольно улыбалась.
– Ты его не получишь, – тихим, но твердым голосом произнесла она, и Феттел осклабился. Телепат почувствовал, как в его ладони разгорается пламя, и размеренно, четко бросил.
– Не думаю. Я его заберу. Он принадлежит семье.
– Вся твоя семья принадлежит корпорации, – Аристид вытянула державшую «кольт» .45 калибра руку вперед и навела его на телепата. – Поэтому будь хорошим, послушным мальчиком.
Феттел заметил лежавшего на бетонном полу Треаса: он был бледным и абсолютно недвижимым. В этот самый момент телепат понял, что не сможет поглотить разум и силу брата, и осознание этого взорвалось в нем со злостью и негодованием. Последнее, что он ощутил, как ярость и безумие затопили его рассудок.
* * *
Перед глазами очнувшегося Феттела маячила раздражающая надпись, механический голос предупреждал о сбое системы. Когда картинка стала рябить от помех, заложенная в программу фазовых командиров самоликвидация с силой вытолкнула сознание телепата. Сорвавшийся с его поводка фазовый гигант ударил себя ладонью по плечу, и по его телу побежали искры тока, раздались предупреждающие сигналы обратного отсчета времени. Через плексигласы шлема Феттел увидел красочную, такую желанную картину: избитая, жалкая, проигравшая Женевьева Аристид.
Корпус фазового командира ликвидировался, разорвался в небольшом пространстве яркой, синей вспышкой, своей волной задев президента корпорации, и женщину швырнуло в сторону.
Сейчас Феттел смог нащупать сознание старшего брата, легкое, едва уловимое – похоже, эти консервные банки блокировали телепатию, не давая слышать мысли масштабно. Воспользовавшись этим моментом, телепат бросил Оперативнику мысленный призыв убираться к черту, нахмурившись от его очередных геройских эмоций.
Он озадаченно огляделся и где-то в глубине сознания сам же испугался. Кое-где оставшиеся стены катакомб были обуглены, с застывшими черными мазками сажи, копоти и размашистыми брызгами крови. Большая же часть складского помещения, которого Феттел никак не мог узнать, была изуродована и снесена, опорные балки покосились под неприятным углом и чудом держали верхние ярусы. Бетонный пол был усыпан осколками, металлическими обломками, в дальнем углу схоронилась оставшаяся на удивление не тронутой кисть экзоскелета, пальцы которой расслабленно сложились в прощальный жест.
Теперь Феттел ощутил, как он устал, как вымотан, как по-человечески хотел завалиться и впасть в беспечную, глубокую спячку. Он не помнил, что делал в порыве ярости, но, судя по обстановке, сила его достигла масштабно-разрушительного зенита – в почерке разрухи угадывались мощь и безрассудство матери. По обломкам не возможно было определить количество фазовых командиров, и Феттел в панике осекся: либо Треаса успели вновь унести и спрятать, либо его задело безумной, разрушительной силой телепата.
По потолку сочился едкий, удушающий дым. Взвихряющиеся клубы его струились плотным потоком и опускались к полу непроницаемой пеленой. Где-то оглушительно разорвался очередной газовый баллон. Мир пошатнулся, языки пламени яростно ворвались из соседнего отсека, рыща по бетону своими огненными щупальцами.
Раздался надрывный, саднящий кашель, и Феттел отвернулся от разгорающегося очага пламени. Держась за горло и с силой втягивая воздух носом, Женевьева Аристид сползла по стене вниз. Лицо ее было перепачкано сажей и кровью, телепат надеялся, что последняя принадлежала ей. Он сошел с места и чеканным шагом направился к задыхающейся женщине. Когда Аристид с трепетом подняла глаза, Феттел наклонился и взял ее за горло, ставя на ноги.
– Где он?!
Прошипел телепат ей в лицо, стальные глаза в упор уставились в подернутые поволокой глаза президента. Женевьева зловеще усмехнулась, и Феттел отметил, что даже на пороге смерти эта сука выказывала свое превосходство и высокомерие, словно в рукаве у нее осталось с десяток тузов. Он с силой тряхнул головой – это совершенно невозможно!
– Ах, Феттел, маленький запуганный мальчик, – снисходительно промурлыкала Аристид и улыбнулась одними губами. – Ты не получишь его силу, мой дорогой. Никогда.
– Где мой брат?!
Закричал Феттел и приложил женщину в стену затылком со всеми злостью и гневом, что поднялись в его душе. Президент компании разжала губы, кровь ее от удара брызнула в лицо телепата, с шипением испарилась с поверхности его ауры.
– Давай, убей меня. Ты долго этого ждал. Обманутый, брошенный матерью бедный, несчастный малыш, – губы женщины растянулись в победной, злорадной ухмылке. Подавшись к телепату, она прошептала ему в лицо. – Скажи, ты сейчас вершишь правосудие за себя или за свою никчемную мать?
Феттел замер, взор его поплыл, потерял фокусировку. Медленно он разжал пальцы, бесчувственно уронил руки. Когда Женевьева Аристид слегка согнулась и осторожно отошла в сторону, обходя прототипа, Феттел резко выбросил руку в ее сторону. Он сомкнул пальцы на ее горле, сдавливая трахею, и мощным ударом впечатал в стену. С болезненным выдохом женщина пошатнулась и потеряла опору, когда ее колени самопроизвольно подогнулись. Телепат перехватил ее за плечи, удерживая в вертикальном положении. А затем он зарылся пальцами правой руки в короткие светлые волосы, натянул их, наклоняя голову женщины набок, и вонзился в оголенный, пульсирующий клочок кожи.
Аристид страшно закричала, нащупала телепата и вонзила пальцы в его плечи. Сомкнув зубы, он яростно отодвинулся назад – с тошнотворным хрустом лоскут кожи провис между ними соединяющим капилляром. Вопль президента «Армахем Технолоджи» превратился во влажное бурление, пузыри извергаемого воздуха с бьющей кровью вздымались в разрыве глотки. Оголенная сонная артерия неистово забрызгала и запульсировала, кровью ударила телепату в лицо, размашисто застыла на нем яркими каплями.
Феттел разжал зубы, кожистый лоскут упал женщине на ключицу, демонстрируя рваные края укуса. Чтобы Аристид не завалилась на бок и тем более не потеряла сознание, телепат удерживал ее на ногах одной рукой за плечо. Другой он наощупь потянулся к набедренным ножнам, не позволяя себе отвести взгляд от заполненных отчаянной тревогой и инстинктивным страхом женских глаз, сомкнул пальцы на рукояти ножа. Когда кровь на следующем толчке пульса яростно ударила ему в лицо, Феттел с рыком дернулся вперед, смыкая челюсти на мягкой ткани ключицы, и с хрустом вонзил лезвие клинка под солнечное сплетение Аристид.
Спустя определенное время стоящий на коленях Феттел откинулся от останков, в которых с большим трудом угадывались очертания человека. До самого последнего момента он не давал Женевьеве Аристид потерять сознание, позволяя сойти с ума от нестерпимой, затапливающей рассудок боли. Перед этим телепат благоразумно надрезал ей голосовые связки – вопли и крики жертвы были лишь тусклыми, сиплыми вдохами и бурлящей в пузырях кровью.
Руки Феттела бессильно упали на пол. Сильно ссутулившись, он сидел на коленях и расфокусировано смотрел в пол под собой. Медленно он осознал, что вонь гари стала невыносимой, и поднял голову. Ревущее пламя обступало вокруг, заключало его в кольцо, лишая возможности побега. Исходящий жар был немыслимым, весь ярус был заполнен клубами плотного дыма. Из глубины его донесся приглушенный бетонными стенами очередной взрыв, что заставило телепата прийти в себя. Он огляделся, всматриваясь в пекло и бушующее пламя, которое уже протянуло свои языки к пяткам мертвой Женевьевы Аристид.
Сквозь дымную завесу и ярость огня Феттел разглядел Треаса. Ребенок бесчувственно лежал на полу, раскинув руки в неестественном замахе. Лицо его было в крови, на лбу алела секущая линия удара или пореза, под глазами залегли темно-синие пятна. Кончики черных волос его были обожжены и неряшливо прилеплены к вискам влажными прядями. Не задумываясь, Феттел вскочил на ноги и рванул прямиком сквозь пламя к младшему брату.