Те, кто помнят

      Стелл с трудом разлепила глаза. Жажда. Невыносимая жажда. Девушка облизнула губы, пытаясь смочить их потрескавшуюся кожу. Она медленно повернулась и закашлялась, когда легкие нестерпимо перехватило, словно кто-то заключил их в стальные тиски. От движения боль пронеслась по всему телу, и девушка простонала. Она перевернулась на спину и жадно втянула воздух носом. Солнце уже клонилось к горизонту, раскрашивая чистое небо в кроваво-алые тона, в пространстве царили тишь и покой. Опираясь ладонями об асфальт под спиной, Стелл села и огляделась.       В пяти метрах от нее, привалившись к покосившемуся сетчатому забору спиной, сидел Пойнтмен, с отсутствующим видом глядя в сторону зияющей бездны. Кряхтя и морщась от боли, Стелл поднялась на ноги и похромала к нему. Она доковыляла до Оперативника и остановилась напротив него, загораживая собой вид на разрушенный вход в бункер. Пойнтмен не обращал на нее внимания, все так же смотря вперед, будто фигура девушки была прозрачной.       – У вас не занято? – натянуто улыбнувшись, Стелл опустилась рядом с ним и тоже уставилась в невидимый с этого ракурса разлом. – Что дальше?..       Пойнтмен медленно моргнул и повел одним плечом. Девушка покачала головой и устало привалилась плечом к мужчине: ей необходимо было почувствовать рядом кого-нибудь теплого и живого. Она медленно сложила свою голову ему на плечо и, глядя вдаль, взяла его за руку, облаченную в потертую кожаную перчатку, переплетая свои пальцы с его. Пойнтмен не отдернул руку, но и не ответил взаимностью, все также глядя в сторону разинувшей пасти обвала.       Под ними еле заметно раздался толчок, еще один, чуть сильнее, чем предыдущий. Стелл подняла голову и напряглась, всем телом ощущая вибрацию от землетрясения. Пойнтмен расцепил их пальцы и выхватил пистолет из наплечной кобуры. Он щелкнул предохранителем и начал озираться по сторонам. Частота и мощь толчков усилились, и Оперативник вскочил на ноги, помогая девушке подняться следом за ним. Он мысленно взмолился, чтобы это не был очередной фазовый командир, и глазами начал искать на местности брошенную винтовку.       Стук и гул возросли, обломки в черном развале зашевелились, и Пойнтмен вскинул «Орел пустыни», целясь в пролом. Мысленно он посчитал, сколько у него осталось арсенала – около двух обойм в запасе, семь патронов в магазине пистолета, один в патроннике, боевой, добытый в катакомбах «Армахема» клинок. Не так и много для борьбы с фазовым командиром. Куда же, черт возьми, подевалась эта гребаная винтовка?!       Стелл отшатнулась за мужчину, когда завал вновь пошевелился. Из мусора и обрушившейся в асфальтную крошку дороги показались пальцы. С усилием и треском обломок перевернулся, наружу выбралась пылающая слабым алым огнем фигура и рухнула на асфальт.       – Феттел… – прошептала Стелл, выглядывая из-за Пойнтмена, и шагнула в сторону телепата. Осекшись, Оперативник схватил ее за запястье и рванул на себя, закрывая собой. Девушка застыла на месте, тоже расслышав гудение. – Что… Что это?..       Раздалось угрожающее шипение, в асфальт ударила желтая молния. Она раздвоилась, пронеслась вдоль дороги в противоположные стороны и высекла на серой поверхности черные следы ожогов. А затем повис и раскрылся желтый портал. С плотным гулом и низким рыком из него вырвалось чудовище, яркий ореол света с шипением немедленно сомкнулся и исчез. Явившаяся человекоподобная гончая на четырех лапах рванула прямиком к образовавшемуся в дороге пролому. В следующее мгновение желтыми кольцами начали раскрываться и последующие порталы.       Стелл с ужасом отступила назад, запнулась и рухнула на асфальт. Нервно ее ладонь начала шарить за спиной и вокруг до тех пор, пока пальцы ее не сомкнулись на чем-то цилиндрическом и увесистом. Часто и прерывисто дыша, Стелл притянула обрезок стальной трубы к себе и нетвердо поднялась на ноги. Взявшись за трубу обеими дрожавшими руками, она панически оглядела все новые открывающиеся порталы, а следом за ними и возрастающее поголовье гончих. Они немедленно, целенаправленно помчались к измученному, ослабленному телепату, и Пойнтмен, не думая, рванул им наперерез.       За спиной Стелл раздалось звериное рычание, и она резко развернулась. Перебирая по дороге похожими на человеческие ладони с пятью пальцами лапами, к ней осторожно пробиралась одна гончая, и девушка теперь смогла четко разглядеть монстра. Он был покрыт угольно-черной кожей, по спине и лапам его ветвилась словно огненные вены беспорядочная сетка линий. По спине бугрились выступы изящно-выгнутого позвоночника. Вдоль узкого, вытянутого черепа торчали остроконечные длинные уши, наружный нос у нее отсутствовал: только две симметричные прорези носовой полости, покрытые темной кожей. Два ряда заостренных зубов на мощных челюстях были обнажены и не защищены губами, как будто чудовище никогда и не пыталось спрятать свой оскал. Глаза его были однотонно-оранжевыми и светились непрестанным блеском.       Гончая передвинулась, лопатки по-кошачьи поочередно заскользили, кожа на отверстиях носовой полости натянулась – чудовище принюхивалось. Оно прижало к дороге переднюю часть своего корпуса и распрямившейся пружиной набросилось на Стелл. Вскрикнув, девушка сжала пальцы на трубе и отвела руки для замаха.       В следующее мгновение она рухнула на асфальт, выронив трубу, челюсти с силой капкана сомкнулись на ее плече, и Стелл закричала. Вертя головой из стороны в сторону, гончая погружала свои клыки глубже в плоть и растягивала края раны. Девушка уперлась одной рукой в кожистую шею, другой – начала шарить вокруг. Ее дрожавшие пальцы нащупали крупный камень, сомкнулись на его краях, и Стелл с громким выдохом ударила им в висок чудовищу. Оно издало низкий вопль, разжало челюсти и отскочило в сторону, тряся головой и брызжа густой слюной. Мгновенно девушка перекатилась и подняла себя на ноги. Утробно рыча, гончая вновь устремилась к ней, вытянула передние лапы в прыжке. Ее когти полоснули извернувшуюся с линии атаки Стелл по боку, под следующим неистовым прыжком девушка нырнула вперед под вытянувшимся монстром, перекатилась по асфальту, подняла обрезок трубы. Крепко взявшись за нее обеими руками, Стелл слегка пригнулась и закричала:       – Давай, шавка! Иди сюда!       Прорычав, гончая отскочила от дороги, устремившись вытянутыми лапами к жертве. Когда до их столкновения оставались считанные секунды, Стелл отступила в сторону и размахнулась. С высоким свистом труба пронеслась по широкой дуге и ударила чудовище по морде. Жалостливо проскулив, оно рухнуло на асфальт, приподнялось на лапах, и подскочившая девушка обрушила трубу ей на голову, размозжив череп. Издав низкий рык, гончая вспыхнула ярким пламенем и осыпалась в черный прах.       Тяжело дыша, Стелл утерла со лба выступивший пот рукавом и бессильно осела на дорогу. Она прошипела, задрала подол мокрой рубахи и посмотрела на три длинные, утопающие в плоти прорези на боку. Трясущейся ладонью искусанной руки она зажала кровоточащие раны и резко вскинула голову, расслышав прогремевший выстрел. Подхватив упавшую трубу, Стелл поднялась на ноги и нетвердо побежала на прозвучавшую пистолетную очередь. Выйдя к центральной, обрушившейся дороге, она осеклась и замерла на месте.       Пойнтмен визуально смазано, необъяснимо быстро несся по асфальту. На ходу он вытянул руки вперед и выстрелил в голову одной из гончей, которая до этого издала голодный рык призыва к атаке. Рассыпавшись веером, чудовища бросились на Оперативника, и тот схватился за край искореженной и задранной вверх дороги, выпустив пару пуль в одного из приближавшихся монстров. Он кубарем полетел вниз, ударившись головой об асфальт и выронив пистолет, резко повернулся на спину. Вытащив из ножен на бедре боевой нож, Пойнтмен вытянул левую руку вперед, гася прыжок гончей, и ударил ее по гарду в висок. Монстр взвизгнул, и Оперативник перевернулся, одновременно поднимая себя на ноги. Он подхватил неподалеку упавший «Орел пустыни» и выстрелил три раза в поравнявшееся с ним чудовище.       Пойнтмен запнулся о разлом и кубарем прокатился по асфальту. Вставая на одно колено, он выпустил оставшиеся пять пуль из магазина в двух монстров и поменял обойму. На мгновение он застыл, заметив, как звуки окружающего мира стали тонуть в вязком болоте искусственной тишины. В ушах гулко зашумело: если бы рядом находился радиопередатчик, он бы непременно выдал мрачный треск радиопомех.       Оперативник сорвался с места, расстреливая вставших на пути гончих, и вскарабкался на задравшийся нос покореженной, развороченной дороги. Внизу он увидел знакомые мокрые небольшие следы, оставленные босыми ногами, и в пространстве возникла девочка в красном платье. Ее лицо было скрыто за длинными черными волосами, но Пойнтмен не мог ошибаться, это действительно была Альма, его мать. Она медленно, смазано обрывчато приближалась к завалу в образовавшемся жерле разрухи, на котором на коленях сидел обессиленный, измученный телепат. Он поднял голову и прикрыл глаза, зная, что ему было уготовано. Из его шрама от выпущенной пули в лоб стекала ярко-красная кровь, собираясь в тонкий ручеек на бледных губах и капая на обломки. Пойнтмен даже с этого расстояния слышал шепот гневающейся матери:       – Убей их. Убей их всех.       Он спрыгнул с возвышающейся кверху дороги, приземлился на одну из гончих, вонзая в нее лезвие ножа по рукоять, и перекатился в сторону. Альма вышагивала по разлому, словно дорога так и осталась на месте, а не провалилась на метры под землю. До младшего сына ее разделяло всего три метра, и аура Феттела яростно завихрилась от ее приближения, заплясала на нем адским пламенем. С болью и отчаянием Пойнтмен закричал:       – Стой! – Альма повернула к нему голову, устремив на него мимолетный, пренебрежительный взгляд своих желтых глаз, но продолжила пробираться к телепату. – Оставь его! Слышишь?!       Теперь их разделял всего один шаг, Оперативник застыл на месте, осознавая, что ничего не смог сделать. Он опоздал. В отчаянии мужчина закричал.       – Он и так достаточно страдал! Оставь его!       Феттел раскрыл глаза, чувствуя, как внутри него разжигается невыносимое пламя посторонних гнева и боли. Альма сделала последний шаг, и вопль захлебнулся в горле Оперативника. Протянув руки вперед, призрак девочки коснулся лица Феттела, и он прикрыл глаза, ожидая, как его сейчас отбросит и вывернет наизнанку телестезической силой. Мир застыл в ожидании, исчезли звуки, запахи, осталось лишь ощущение нежного прикосновения ледяных, материнских рук. Феттел медленно открыл глаза, встречаясь с пронзительным взглядом матери.       – Мой сын…       Шепот унесся порывом ветра вместе с рассыпавшейся в черных прах матерью. Пойнтмен озадаченно смотрел на брата, не веря в то, что тот все еще оставался здесь. Сбоку тихо, подозрительно хрустнуло, и Оперативник резко вскинул пистолет в сторону звука. Пробирающаяся Стелл перехватила его взгляд, крепче сжала в руках стальную трубу и, нервно облизнув губы, выдохнула:       – Альма?.. – Пойнтмен кротко кивнул и опустил оружие, переводя взор на брата. – Она… она ушла?..       Оперативник повел плечом и осекся – Феттел поднял на него глаза.       – В километре на запад приготовлен вертолет этой… суки Аристид.       Пойнтмен кивнул, оглядываясь, чтобы сориентироваться, и напрягся, когда телепат вытянул в его сторону руку. Он отшатнулся назад, ожидая, как младший брат снова вонзится в его тело, раздвоив сознание. Охваченный красной аурой всякий мусор вознесся над землей, открывая взору сложенные домиком два обломка стены. Под ними оказался ребенок, третий сын Альмы, которого они пытались спасти от хищных когтей «Армахема». Пойнтмен озадаченно взглянул на брата, тот едва заметным кивком головы показал ему убираться. Оперативник молча кивнул в ответ и бросился к Треасу. Вытащив его из-под обломков, мужчина приложил ухо к детской груди. Крохотное сердце смущенно билось внутри, и Пойнтмен подхватил ребенка на руки, поднимаясь.       Он ловко перепрыгнул завал, оказавшись на уцелевшей стороне дороги, и обернулся. Отыскав глазами примерзшую к месту Стелл, он дернул головой, подзывая ее к себе. Она отвела глаза, разжала пальцы, роняя трубу, и неровной походкой зашагала к разлому. Осторожно спустившись по нему к завалу, на котором на коленях сидел телепат, девушка тихо осведомилась:       – А ты?.. – призрак покачал головой, и Стелл спустилась ниже, оказавшись напротив него. – Феттел?..       Она обессилено рухнула перед ним на колени и медленно, осторожно, словно страшась, коснулась его щеки кончиками пальцев. Феттел прикрыл глаза, не привыкший к таким тонким прикосновениям, и разбито прошептал.       – Иди…       Теперь Стелл смотрела на него по-другому: с забытыми интуитивной нежностью и необъяснимой теплотой. Она печально улыбнулась, положила ладонь телепату на щеку, подалась вперед, кротко поцеловала в другую, ощутив его гладкую, теплую кожу. Феттел поднял на нее отрешенный взгляд, заметил, как она вся дрожит от слабости и холода, рубашка и темные джинсы ее насквозь пропитаны кровью.       – Зачем?.. – выдохнул он тревожно. – Какого хрена ты это сделала?..       – Потому что я… ты… – Стелл не могла произнести то, что шептало в ее голове. Ей так много надо было ему сказать, но слова застряли в ее горле. Горько улыбнувшись, она соврала. – Ты спас этого ребенка…       – Да что ты знаешь… – сквозь зубы злобно процедил телепат и отстранился от покрытого пылью и мазками крови женского лица, губы на котором стремительно приобретали синий оттенок. – Я тебя предупреждал – убери свои грабли…       – Феттел… – умоляюще и тихо прошептала Стелл.       – Свали… – устало прохрипел телепат, и девушка заискивающе, с болью улыбнулась, отдаляясь от него. – Просто свали!       Проскрежетал он, повысив голос, Стелл кивнула и неровно поднялась на ноги. Стиснувший зубы Феттел заметил влажный блеск в ее глазах: да и пошла она нахрен! Хромая, Стелл зашагала через разлом до ожидавшего ее Пойнтмена, по пути небрежно утерев глаза рукавом.       «Все закончилось. Брат».       Услышал Феттел мысли Оперативника, в полном истощении прикрыл глаза и согнулся пополам, уронив лицо в раскрытые ладони. А затем до него донесся шепот, который всю жизнь сводил его с ума.