***
Прошло минут пятнадцать, и вот, тихий стук раздался в дверь Исака. Он, свернувшись клубочком, лежал на кровати, закутанный в одеяло и, благо, кроссовки он все-таки снял. — Солнышко, — обратился Эскиль и приоткрыл дверь, — Нам необходимо все обсудить. — Не хочу ничего обсуждать, — буркнул младший, — Уходите. Парни за дверью переглянулись и, пожав плечами, зашли. — Сказал же, не хочу говорить, — сразу возмутился Вальтерсен, на половину сбросив одеяло. — Не говори – просто послушай, — спокойно произнес Крис, — Кто-кто, а мы тебе – точно не враги, — и Исак опустил глаза, понимая, что друг прав. Ребята немного мялись, а Исак теребил в руках угол одеяла, пытаясь нервничать хоть чуточку меньше, но его лицо по-прежнему дрожало от досады. — Слушай, малыш, — Эскиль взял дело в свои руки и почти придумал, что же нужно говорить, — Скажи, тебе ведь очень нравилось общаться с «Эспеном», так? — рыжий выделил имя специальным выражением. — Нет никакого Эспена, — с обидой произнес младший и продолжал мять одеяло. — Ну, как нет? — вмешался Крис, — Исак. От того, что он оказался Эвеном, а не Эспеном, мало что меняется. Только имя – и всего. — Все меняется! — прикрикнул младший, — Эвен – подлый ублюдок, который мало того, обманул меня, так еще и полным идиотом выставил: как на меня люди ущербно смотрели, господи… — Что тебе эти люди, булочка? — снова подключился Эскиль и подвинулся ближе к младшему, — Они даже ситуации не знают. Пусть думают, что угодно. Те, кому надо – знают правду. А на остальных какая разница? — Поддерживаю, — поддакнул Крис. Исак только бегал глазами где-то внизу; конечно, он все сказанное отлично понимал, и мешало ему совсем не это. — Да я даже не из-за этого переживаю, — начал младший, и два друга внимательно прислушались, — Просто… — Исак нервничал, не в силах сформулировать мысли, но продолжал, — Я так дорожил Эспеном, а он оказался всего лишь фантазией какого-то Эвена. Всегда он все портит! — Почему сразу фантазией? — отозвался Шистад, — Откуда ты знаешь, может Эвен был собой, когда притворялся Эспеном? Сам посуди: ты ведь задушил самого Эвена, не дал ему себя настоящего показать и все пресек при первом же его косяке. — Мне жаль тебя разочаровывать малыш, но Крис прав, — признался рыжий сосед, — Мне кажется, вам просто нужно поговорить с Эвеном, попробовать спокойно пообщаться. А если он правда окажется тем еще подонком – никто тебя привязывать к нему не собирается. В ответ Исак только нахмурился, но все-таки решил об этом подумать.***
Следующий день обещал быть приятным: светило дружелюбное теплое солнце, ветерок только изредка пробегал по улицам, а птицы забавно щебетали за окном. Как ни странно, Исак встал с хорошим настроением. Ему даже не хотелось ненавидеть Эвена. Возможно потому, что Исак не знал наверняка, ублюдок Найшейм или нет. Мысль о том, что тот был собой, когда называл себя Эспеном, не давала покоя: младшего будоражило. Ведь при таком раскладе получалось, что влюблен Исак был именно в него…В Эвена Найшейма. И что тогда? Вряд ли это приведет к чему-то хорошему, так? С другой стороны, не просто же так Эвен придумал такой хитроумный план, чтобы общаться с Исаком. Значит, для него это было важно. Нужно. Но зачем? Исак мог только догадываться и на что-то надеяться. Глупо или нет, но Вальтерсен даже в расчет не брал, что Эвен – мировая знаменитость. Он так же учится, так же развивается, ходит на вечеринки и просто живет подростковой жизнью. Но даже с такими мыслями, подходить к Эвену было страшно. Как себя вести, что говорить и нужно ли извиняться? И если да, то как и за что именно? Эта неизвестность дезориентировала.***
Шел 4 урок, а Исак все еще не мог найти Эвена. На глаза тот, видимо, попадаться не хотел. Расстроенный по этому поводу, Исак шел к шкафчикам, но, проходя мимо кабинета музыки, который обычно был закрыт, услышал знакомый голос. — Да черт! — раздалось за дверью, и Исак приложил ухо к стеклу, — Так. Еще раз. Исак, прости меня…Нет, не то, — в кабинете находился определенно Эвен, который достаточно эмоционально что-то репетировал и нервно ходил по комнате, — Дорогой Исак. Да что же это! Он мне что, дедушка? «Дорогой» , тьфу, — Вальтерсен хихикнул от осознания происходящего. «Он что, репетирует извинения передо мной?» И действительно, Эвен уже битый час сидел в кабинете музыки, избегая младшего и пытаясь придумать что-то стоящее. — Исак, — он опять заговорил, — я ни разу не соврал тебе, когда притворялся Эспеном. Единственная неправда здесь – имя. Я просто хотел общаться с тобой, — тут Вальтерсен слишком громко задел ручку, и Эвен подскочил. Бежать было некуда – слишком длинные коридоры, поэтому Исак постоял секунду в ступоре и сделал вид, что решил облокотиться о дверь. Эвен распахнул дверь, и на него чудом не свалился младший – пришлось придержать его. — Исак? — уже не к воображаемому обратился Эвен, все еще удерживая того под руки, — Что ты тут делаешь? — он мысленно дал себе пощечину за такой глупый вопрос. Да, действительно, что же Исак делает в школе? — Эм, учусь, — спокойно выдал Вальтерсен и все-таки поднялся, освобождаясь от чужих рук. Он поправил ремешок рюкзака, начиная нервничать, — А ты что в музыкальном зале забыл? — Я? — как-то слишком громко и смущенно ответил старший, почесывая голову и поправляя прическу, — Да я… песню писал. — Покажешь? И в этот момент напряжение как-то испарилось. Никто из парней будто не помнил о вчерашнем дне или его, как будто вовсе не было. Атмосфера стала какой-то более уютной между ними, домашней. Они молча уселись напротив, а Эвен взял в руки гитару. — Она новая, еще под вопросом, так что… — предупредил Эвен, но Исак только улыбнулся и промолчал. Старшему немного полегчало. Он запел:Я падаю вниз, я срываюсь со всех краев, Хотел выше птиц, но не попадаю в дверной проем. Я опустился, куда бы с тобой не смог, Я распустился, как ядовитый цветок Я так хотел, чтоб ты был счастлив со мной, Но я – отрицательный герой, Я так хотел, чтоб ты был счастлив со мной, Но я – отрицательный герой… Я не хочу, чтобы ты сомневался в себе, Я заплачУ за все твои слезы, поверь. Я хуже тебя – мои обещания дешевле твоих. Ты меня не прощай, я – шум, я - стих… Я так хотел, чтоб ты был счастлив со мной, Но я – отрицательный герой, Я так хотел, чтоб ты был счастлив со мной, Но я – отрицательный герой…
Сердце Исака тревожно забилось: он вдруг узнал в Эвене того родного человека, каким считал «Эспена», вдруг почувствовал то тепло, ту близость, он растаял от такого знакомого сладкого голоса, и вдруг выдал: — Эвен, прости меня.