Их соединил Шекспир

      Рыжеволосая проснулась от наглых лучей солнца, пробивающихся сквозь прозрачные шторы. Девушка пыталась спрятаться от света, накрывшись одеялом, но спустя некоторое время ей стало душно, так что пришлось, грустно вздохнув, раскрыться.       Она окончательно поняла, что поспать ей не дадут, потянулась и приподнялась. Голова слегка кружилась, но это не помешало девушке осмотреться. Бежевые стены, серая тумбочка и шкаф, прозрачные шторы, потрепанное кресло — типичная больница.       — Хорошо, хоть одна в палате… — подумала Василиса, медленно поднимаясь с постели. Она подошла к двери, дернула за ручку и заглянула в открывшуюся комнату. — Туалет. Отлично.       Огнева решила привести себя в порядок, хотя бы умыть лицо. Зайдя в только что обнаруженную небольшую комнатку, в которой помимо, естественно, душа, огороженного шторкой, имелась раковина и туалет, девушка заметила маленькое мыльце, запечатанную зубную щетку и маленький тюбик пасты. Это навело ее на мысль, что она в каком-то отеле. Было довольно уютно.       Все же рыжая умылась, почистила зубы, воспользовавшись предусмотрительно оставленными в ванной приборами, и решила прибрать свои волосы — на них еще виднелись пятна запекшейся крови, но их можно было легко убрать. Василиса прошлась мокрой рукой по прядке и удалила засохшую грязь. Теперь она в отличной форме.       Вернувшись обратно к кровати, Огнева решила найти свой телефон, чтобы написать друзьям. Обнаружив гаджет на тумбочке, она набрала Лешке. Ведь, как сказал лечащий врач, именно он нашёл ее в подъезде. Но как только она хотела нажать на экран, к ней зашёл доктор. На вид ему было лет сорок, он имел серые глаза, темные прямые волосы, широкие плечи и, вероятно, не малый рост, был подтянут. Прям мечта любой женщины.       — О, вы уже проснулись. Это хорошо! К вам как раз пришли, — сообщил вошедший, отходя в сторону. Сразу за его спиной возникла светлая голова.       — Лешка! — увидев друга, Василиса сразу же вскочила, забыв о головокружении. Это было ее ошибкой: девушку сразу повело и она, охая и держась за голову, села на кровать.       Рознев уже хотел подбежать, но врач его остановил:       — Так-так-так, если вы будете вставать, я к вам больше не буду никого пускать! Нам не нужны лишние проблемы со здоровьем, — строго пожурил он Василису, схватив между тем парня за плечо.       — Хорошо, я лежу, только пустите его ко мне! — тут же взмолилась Огнева, демонстративно накрывшись одеялом.       Доктор кивнул, пропустил Лешку и, убедившись, что все в порядке, ушёл.       Как только врач покинул палату, Лешка подбежал к рыжеволосой и крепко обнял.       — Как же я испугался! — прошептал он, быстро убрав пряди с лица подруги. — Ты не представляешь, как мы испугались!       — Мы? — Огнева подняла бровь, как это обычно делает Драгоций, выражая то ли удивление, то недоверие.       — Да. Я, Дианка, Кошак и даже Драгоции! На них вообще лица не было!       — Неожиданно…       — Слушай, мне нужно на тренировку. Я тут принес тебе всякого вкусного, чтобы не так кисло тут было, — улыбнулся Рознев, вытаскивая из пакета печенье, фрукты и сок.       — Леш, я всего лишь упала. А ты так суетишься, будто меня машина сбила, — рыжая все же обрадовалась заботе друга.       — Ты заяву писать будешь на нее? — вдруг начал тот.       — Нет. Пусть наказание выберет для нее Божий суд. В любом случае, после смерти она попадет в Ад и будет гореть в красном пламени. Слишком много она грешила. Я наслышана о ее бурной молодой жизни.       — Так хоть компенсацию будет платить, — Алексей удивился ответу подруги. — Кто от денег отказывается?       — Ну, знаешь, не всегда деньги главное. Как ты помнишь, моей маме не помогли деньги, когда она страдала от голода и боли. Отцу было плевать на нас, он нашел себе другую, здоровее мамы. Он бросил нас просто потому, что ему было жалко денег маме на операцию, — Огнева грустно пожала плечами. — Пересадка сердца. Мы сводили концы с концами, превращаясь в бомжей. Можно было потерять себя и в богатстве, и в нищете, но мы помогали друг другу, карабкались, как в рассказе про двух лягушек и кувшин с молоком. Мама утонула, а я взбила масло. Просто потому, что я не отчаялась и делала все сама и без денег. А мама опустила руки. Тогда твоя дружба мне помогла. А потом появилась Диана. Вспомни, мы же все вместе помогали ей.       — Я помню. Это были тяжелые времена, — Лешка вздохнул, поглаживая руку Василисы. — Но теперь мы взрослые, самостоятельные люди и в праве делать выбор. Твое решение — оставить преступника безнаказанным, забыв о том, что тебя столкнули с лестницы? Ты думаешь, так ее жизнь изменится? Если ты будешь закрывать на это глаза. Ты уверена, что поступаешь правильно? На твоем месте я бы вызвал следователя сюда и дал показания. Хорошо хоть жива осталась.       — Да, это мой выбор, — Огнева пожала плечами. — В данный момент я считаю его верным. Просто пойми, от этой заявы мне лучше не станет. Волшебным образом не пройдет голова и не срастутся связки. А так я еще больше заставлю Резникову ненавидеть меня.       — Как хочешь. Я не буду уговаривать. Святоша, — ухмыльнулся, подначивая рыжую, Рознев.       — Бе-бе-бе.       Василиса грустно улыбнулась. Этот разговор был слишком философским, морально тяжелым. Она вновь вспомнила маму, которой уже давно нет, отца, который перестал существовать в ее жизни. Сейчас она улыбается, улыбается Лешка, показывая, что все будет хорошо. Все уже хорошо.       Друг подмигнул и скрылся за дверью, оставив рыжую в одиночестве. Ей сразу захотелось вспомнить что-то грустное. Слезы предательски подступали, но не хотели показываться. Глаза защипало. Часто моргая, Василиса хотела дать волю слезам, выплакаться, но не вышло — в дверном проеме вновь показалась голова, в этот раз с куцыми хвостиками.       — Приветики! Можно? — улыбнулась Захарра во все тридцать два зуба.       — Конечно, приходи, — предыдущий разговор не дал Огневой улыбнуться так, как следовало бы, но на душе после него стало намного легче.       — Как ты? Как голова? Другие части тела? — темноволосая села на стул рядом с кроватью, осматривая подругу с ног до головы. Вернее, с головы до ног.       — Да нормально. Немного плывет перед глазами, а так сойдет.       — Это хорошо. Я тебе печенек принесла. Овсяных. Это, вроде, твои любимые… Я тебя не так хорошо знаю, но твои предпочтения запомнила еще с первой встречи! — Захарра улыбнулась, протягивая рыжей заветную пачку.       — Спасибо! Наемся теперь, растолстею и выкачусь таким большим шариком, — голубоглазая рассмеялась.       — Мы быстро приведем тебя в форму. Зато в твоей трагедии есть плюс! Не будешь в этом семестре заниматься физ-рой!       — О, боже! Вот это награда за полмесяца смертной скукоты в палате, — хмыкнула Василиса.       — Не будь такой пессимисткой. Скоро еще Фэш придет. Вот он не даст тебе скучать! Знаешь, мне кажется, что ты ему нравишься, — брюнетка перешла на откровенный разговор шепотом.       — Захарра, не неси чушь. У него есть девушка. Да и потом, я вряд ли в его вкусе, — Василиса пожала плечами.       Драгоций закатила глаза.       — Вчера, когда Лешка нам позвонил и сказал, что ты в больнице, братец бросил все свои дела и мчался к тебе. Он давил на газ до такой степени, что я думала, что мы взлетим. Его глаза, обычно выражающие равнодушие, приобрели огонек беспокойства, — по-книжному, подняв указательный палец вверх, выразилась куцехвостая. — Я слышала, как стучало его сердце… Он никогда не переживал так из-за девушки.       — Ну и что? Это не повод считать, что он влюбился.       — А сама-то?       — Что?       — Я видела, как ты на него смотришь, — губы темноволосой потихоньку расплывались в чеширскую улыбку. — Не прикидывайся.       — Ну да, он мне нравится. Ну и что с того?       — Скажи ему.       — Нет!       — Да!       — Нет!       — Да-а!       Подруги долго спорили, не замечая, что в палату зашел гость. Обращая внимание на свое присутствие, брюнет покашлял.       — Ой, привет, Фэш, — поздоровалась Василиса, слегка краснея. — Ты давно тут?       — Минуты две. Слушал ваш спор. Мне даже не интересно, о чем он был.       — Ну и славно.       — Ладно, я пойду, к Нику надо, — вдруг заторопилась Захарра, спешно покидая палату. — Пока!       — Я тут… принес тебе кое-что… — парень протянул маленький букетик из ландышей и васильков, когда за предыдущим посетителем хлопнула дверь.       — Ой, спасибо! — Василиса сразу засияла. Закрыв глаза, она понюхала цветы. — Какой аромат… — прошептала она, приподнимаясь.       — Я рад, что тебе нравится, — брюнет улыбнулся, показывая ямочки. Огнева никогда не видела такую простую и искреннюю улыбку на его лице.       — Прости меня… — вдруг опустила голову подруга.       — За что?       — Подвела тебя со спектаклем…       — Эй, Дездемона, все хорошо. Спектакль не отменяется. Правда тебя заменили этой курицей… но ты автоматически становишься Джульеттой в следующем!       — Это хорошо. А почему ты назвал свою девушку курицей?       — После того, что она сделала, я был готов ее убить.       — Понятно.       Между молодыми людьми вдруг возникла пауза.       — Вась, расскажи о себе, — вдруг попросил Драгоций.       — Ну, я раньше занималась гимнастикой, но из-за учебы пришлось бросить. Просто не хватало времени. Живу одна. Мама умерла два года назад, а отец бросил нас, когда узнал, что ей нужна срочная операция. Он вдруг решил, что она притворяется и просто хочет содрать денег. А потом сказал, что даже, если это правда, то ему не нужна убогая жена. Сейчас у него другая семья, — Огнева печально выдохнула. — Здоровая жена и трое детей. Когда мы последний раз общались, он их приводил ко мне домой. Это было после поминок… С тех пор мы даже не созваниваемся. Зато я самостоятельная и сама всего добиваюсь, — она грустно хмыкнула.       — Мы с тобой немного похожи… мои родители погибли десять лет назад. Авиакатастрофа. Меня воспитывал дядя. Тогда, чтобы не быть нытиком, я пошел в спортивную секцию. Стал футболистом. Но недолго длилась моя карьера. В какой-то момент я понял, что хочу почитать классику. В руки попался Шекспир. И, знаешь, так тронуло меня. Прямо засело глубоко в душу. Потрясающий человек.       — Шекспир нравился маме. Я ей читала, когда становилось совсем худо. Мне нравится «Макбет», потому что это ее любимое произведение. Вообще, многое с этим писателем связано.       — Ты хочешь плакать, — вдруг заметил парень, пересаживаясь со стула на кровать.       — Нет, — Василиса отвела взгляд, пряча слезы.       — Я вижу, — Фэш приблизился к ней. Его голос был таким необычайно нежным и приятным, что Василисе хотелось им наслаждаться бесконечно долго.       — Просто грустно от этих воспоминаний. Трудно говорить с кем-то на такую тему…       — Мы с тобой очень похожи, — снова заметил Драгоций. — Мы знакомы от силы месяц, но мне кажется, что знаю тебя всю жизнь. Спасибо, что открылась мне, — была не была! Он решил открыться.       — И тебе спасибо.       — Знаешь, ты перевернула мой мир. Больше не хочу быть тем равнодушным знатоком литературы. Хочу быть настоящим. Хочу только рядом с тобой… я ни для одной девушки не пропускал занятия для того, чтобы найти ландыши с васильками. Я никогда не переживал за чужую жизнь так сильно, как за твою… я не знаю, что со мной…       Вместо слов, рыжеволосая подалась вперед, крепко обнимая друга за шею.       — Ты пахнешь ландышами… — прошептала она, утыкаясь носом в его шею.       Парень почувствовал прилив таких забытых мурашек от одного только прикосновения. Те самые бабочки вновь дали о себе знать. Он не испытывал чувство влюбленности с выпускного класса, когда в его жизни была Инга.       — Я же в поле был… — улыбнулся он, обнимая Огневу в ответ.       — Спасибо тебе за заботу, — она легонько коснулась губами его щеки. Возникло желание также легко коснуться его губ, губ человека, который уже давно перестал быть просто другом.       — Василис? — тихо позвал ее Фэш, заправляя выбившуюся прядь за ухо.       — Да? — так же отозвались девушка.       — Я, кажется, влюбился… — прошептал он на ушко. Эти слова разлились теплом по телу обоих молодых людей.       Девушка просто счастливо улыбалась. В ту же секунду она коснулась губ возлюбленного. Осторожно и мягко, словно опасаясь. Фэш не заставил себя ждать и ответил на поцелуй.       Он не был похож на тот, который был в машине. Тот был ненастоящим, искусственным. А этот выражал искреннюю любовь, желание никогда не отпускать друг друга.       Драгоций прижал к себе девушку, целиком отдаваясь поцелую. Когда воздуха перестало хватать, он просто крепко обнял рыжую.       — Вась?       — М?       — Ты будешь моей Джульеттой?