Heidi

Хайди: Мы общаемся с тобой уже больше двух недель… Л.Т: Правда? А я даже не заметил. Хайди: … а ты до сих пор не сказал своего имени. Л.Т: Это так важно? Хайди: Нет. Если не хочешь, можешь не говорить. Тогда я буду называть тебя просто… Хайди: Петер. Л.Т: Почему Петер? Хайди: Потому что у девочки Хайди был друг. Его звали Петер и он пас овец в горах))) Л.Т: Что? Хайди: Ты в детстве не смотрел сказку про Хайди? Л.Т: Боюсь, что в моем детстве ее еще не сняли. Л.Т: Я скажу тебе свое имя при личной встрече, Хайди. Поэтому, предлагаю встретиться где-нибудь. Кофе, чай… Может что покрепче. Обещаю не приставать. Хайди:))) Я не из тех девушек, которые дадут себя в обиду. Хайди: Мы обязательно встретимся, если судьба этого захочет. А сейчас мне нужно идти. До встречи. Хайди: Петер))) Пользователь «Хайди» покинул чат. Устало потерев глаза, Тилль откинулся на спинку стула, закинув руки на затылок, и потянулся, взглянув на часы, которые показывали два часа ночи. «Ого», — присвистнул Линдеманн, быстро сосчитав, что со своей новой знакомой он прообщался около пяти часов. Но это стоило того. Так же, как и то, что вокалист всемирно известной группы решился на эксперимент. Точнее этому предшествовало банальное любопытство. В тот вечер шел сильный дождь, сменивший дневную изнуряющую жару. Раскаты грома, сияющая молния заставили закрыть все окна и плотно задернуть шторы, создав странную атмосферу, располагающую к состоянию какого-то уюта. Поэтому, сварив себе большую кружку кофе и разместившись на диване в залитой ярким светом комнате, пока за окном бушевала стихия, Тилль водрузил на колени ноутбук и быстро начал стучать по клавишам, пытаясь найти в сводках мировых новостей новую идею для своих песен. Но время тянулось, а все, что происходило в Мире было уже так заезжено и так банально, что Линдеманн хотел было закрыть крышку ноутбука, как в нижнем углу мелькнула красочная реклама. На ней, светясь от счастливых улыбок, были изображены мужчина и женщина, а незатейливый слоган, проходящий через их фото, гласил: «Мы познакомились здесь». «А почему бы и нет?», — усмехнувшись, спросил сам себя Тилль и быстро ткнул на рекламу, тут же развернувшуюся в интеренет-чат, предложивший новому пользователю зарегистрироваться. Думать долго Тилль не стал, а просто ввел в поле свои инициалы, так как засиживаться тут надолго даже не собирался. Но если бы он знал, что его планы так быстро поменяются. Она написала ему первой. Просто вежливо поздоровалась, объяснив, что совершенно случайно выбрала первого попавшегося собеседника. С этого все и началось. Девушка с ником «Хайди» оказалась довольно приятной в общении, сразу же затянув Тилля в виртуальную реальность, в которую он заходил при каждой возможности. С ноутбука. С телефона. Они говорили обо всем. Она смеялась, отправляя забавные смайлы, шутила. Она казалась такой настоящей, что спустя неделю Тилль понял: виртуальное общение так засосало, что он просто не может без него. Впервые он, не видя девушки, мог точно сказать, что она нравится ему. Но как только разговор заходил о встрече, Хайди находила причины, чтобы отвергнуть предложение. Тилль не оставлял своих попыток, поскольку понимал, что ни одна здравомыслящая девушка не придет на встречу неизвестно куда и к кому. Ведь он не говорил ей ни своего имени, ни своей настоящей профессии, соврав, что работает специалистом по пиротехническому оснащению на концертах известных рок-групп. Хотя, это от части было и так, поскольку все огненные шоу, которыми славились Rammstein, лежали на печах вокалиста, испытывающего на своей шкуре пиротехнические новшества. Хайди тоже мало рассказывала о своей работе, больше говорила о том, что ей нравится, что она любит, интересуясь и предпочтениями Тилля. Но это Тилль тоже легко объяснил. Ведь чат — не место для личной исповеди. Поэтому его все устраивало. До определенного момента, когда заинтересованность в общении выросла настолько, что интернет-переписки уже не хватало. И сейчас Тилль сидел в смешанных чувствах, ощущая внутри эйфорию с примесью какой-то пустоты. — До встречи, Хайди, — проговорил вслух Линдеманн, быстро напечатав текст и отравив его в чат, и осторожно закрыл крышку ноутбука, потушив настольную лампу, отправляясь в ванную комнату, в надежде на то, что слова девушки когда-нибудь сбудутся. *** Последний аккорд. Последний удар. Столп огня вырвался в небо, и на сцене все стихло, оповещая о том, что концерт окончен. Они тяжело дышали. Пот лил градом. Казалось, что сил уже не осталось. Но все шестеро продолжали стоять у края сцены, принимая аплодисменты и отвешивая поклоны в знак благодарности своим фанатам. А потом была гримерка в которую Rammstein ввалились, толкая друг друга в борьбе за право пойти в душ первым. — Ну что, отметим? — валясь на диван вместе с ногами, спросил Пауль с блаженной улыбкой на лице. — Черт, ноги сейчас отвалятся! — И куда же ты в таком виде ехать собрался? — усмехнулся Оливер. — Ну я ж не за рулем. Пока едем, отдохну. Ты не с нами? — Нет, — мотнул головой басист, стягивая с себя костюм, который противно прилипал к телу. — Сегодня я домой. — Я тоже домой, — отозвался Флаке. — Тилль, кажется, перестарался с пинком. Задница болит. — А с пинком ли? — подмигнул Шнайдер, пытаясь расшнуровать свои ботинки. — Да иди ты! — недовольно бросил ему в ответ Флаке и скрылся за дверью душевой, едва оттуда вышел Линдеманн. — Тилль, ты с нами или как они, — кивнул Рихард сначала на Оливера, а потом на дверь, за которой скрылся клавишник, — против нас? Но Тилль ответил не сразу. Тряхнув мокрыми волосами, он устало прошел к своему рюкзаку, в котором лежала сменная одежда и, достав оттуда мобильный телефон, взглянул на экран, в надежде увидеть сообщение от своей виртуальной знакомой. Но в уведомлениях было пусто. Поэтому Тилль кивнул, отвечая на вопрос гитариста: — С вами. — Тогда ты за рулем, — тут же перекинул ему ключи от своего автомобиля Рихард. — Ну уж нет, — мотнул головой Тилль и ключи полетели обратно. — Так и скажи, что всю дорогу будешь опять сидеть в телефоне, — усмехнулся Пауль, пытаясь застегнуть ремень на джинсах. — Кто она? — Не твое дело, — недовольно буркнул Линдеманн. Не обращая внимания на многозначительные взгляды друзей, Тилль быстро собрался и, оповестив всех, что будет ждать их на улице, вышел. Пройдя через служебный вход, вокалист попал в небольшой дворик, обнесенный высоким глухим забором, чтобы ни одна живая душа не могла пробраться туда или разглядеть то, что скрывали от посторонних глаз. На улице было тепло, несмотря на поздний час, а легкий ветерок слегка раздувал мокрые волосы, охлаждал полыхающее лицо и уставшее тело. Поэтому Тилль сел прямо на ступеньку, достал сигарету, закурил и снова взял в руки телефон. Но, как и несколько минут назад, сообщений не было. И он продолжил сидеть, курить и гипнотизировать гаджет, ловя себя на мысли, что интернет общение доходит до какой-то грани безумия. Каждый день, едва удавалось урвать свободную минуту, он хватал телефон, в надежде увидеть новые сообщения. Хайди всегда отвечала не сразу, лишь спустя несколько часов. Вот только сегодня ответа не было ни через час, ни через два. Потушив сигарету, Тилль щелчком отправил ее в мусорное ведро и поднялся на ноги, заслышав за спиной шаги и голоса друзей. Все пятеро высыпали на улицу, расплываясь в блаженных улыбках, поскольку духота в помещении была невыносимой. — Ну что, поехали? — крутя в руках ключи от машины, поинтересовался Круспе, вышедший из здания самым последним. — Я знаю отличное место. Остальные только кивнули и, распрощавшись с Флаке и Оливером, направились к припаркованному на служебной стоянке автомобилю гитариста. В салоне стояла тишина. Но это было обычное дело после концерта. Все просто отдыхали, набирались сил перед заключительной частью вечера, всегда проходившего в каком-нибудь новомодном ночном заведении. Лишь изредка кто-то переговаривался, кто-то дремал, а кто-то просто смотрел в окно, разглядывая проплывающий мимо ночной Берлин. Играющие краски вперемешку с мыслями о его новой знакомой начали пробуждать в Тилле эмоции, заставляющие рождаться новые строки для очередного шедевра. Он усмехнулся и быстро достал телефон, чтобы сделать набросок, но неожиданный голос Шнайдера, сидящего впереди, отвлек его. — Что это там? И все внимательно уставились вперед, разглядывая странную картину, открывающуюся впереди пути их следования. — Кажется, авария, — выглядывая между передних сидений, констатировал Ландерс. Рихард плавно нажал на тормоз, заставляя машину остановиться. И все четверо покинули салон, вставая у оцепления, выставленного полицией. В нос тут же ударил запах дыма, гари и разлившегося бензина. Крики людей заполнили все вокруг. Немногочисленные полицейские пытались убрать зевак за ограждение, чтобы дать возможность службе спасения выполнять свою работу. Поэтому музыканты были нагло отодвинуты стражами порядка на безопасное расстояние. Но рассмотреть то, что происходило перед ними, друзья все же смогли. Несколько покореженных машин стояли посреди трассы, а между ними суетились люди. Пожарные, медики. Они перебегали от машины к машине, оказывая помощь пострадавшим. Перекрикивались друг с другом, пытаясь максимально организовать свою работу. Но рук не хватало и спасатели метались от машины к машине, разрываясь между пострадавшими. Неожиданно перед музыкантами, едва не сбив стоящего у ограждения полицейского, пронесся маленький ураган, заставивший Тилля перевести взгляд туда, где стоял автомобиль с искореженной дверцей водителя. — Помогите мне, — внезапно раздался голос совсем рядом. Возле одного из полицейских, одетая в красный форменный комбинезон, стояла девушка. Нахмурив брови, она смотрела на стражей порядка и указывала рукой на машину, где все еще находился человек. — Я не могу отойти, — пожал плечами «зеленый» полицейский и кивнул на столпившихся за ограждением. — Черт! — выругалась девушка и спешно достала рацию, снова убегая к машине. — Михаэль, мне нужен Отто. Срочно! — Пять минут, — донеслось из динамика. — Да нет у меня пяти минут! — едва не выкрикнула она в рацию и судорожно обвела глазами толпу. Ее взгляд был напряженным и немного напуганным, и она продолжала судорожно рассматривать толпу, пока не наткнулась на крепкого высокого мужчину, стоящего в первом ряду. — Эй, вы, помогите мне! — крикнула она, пытаясь привлечь внимание «здоровяка». — Да, да! Вы! Тилль, который был весьма удивлен таким обращением, помедлил всего несколько секунд, а потом, приподняв ленту оцепления, шагнул вперед. Но тут же рука полицейского преградила ему дорогу. — Сюда нельзя! — Пропустите его! — снова крикнула девушка. — А то я на вас рапорт напишу за отказ в оказании помощи пострадавшим! Эти слова подействовали на молодого полицейского как нельзя лучше. Он тут же убрал руку, освобождая дорогу, и Тилль быстрым шагом направился к автомобилю. Оказавшись рядом с девушкой, которая едва доставала до его плеча, Тилль вопросительно уставился на нее, ожидая объяснений его появления здесь. Но та, только на секунду вскинув взгляд на появившегося мужчину, перевела его на пострадавшего, находящегося без сознания, и спросила: — Открыть дверь сможете? — Попробую, — тут же среагировал Линдеманн, внимательно оценивая ситуацию. Дверь была подмята и слегка перекошена, образовав небольшую щель между собой и корпусом машины. Поэтому, взявшись одной рукой за ручку, а пальцы второй просунув в пространство, Линдеманн дернул изо всех сил. Металл жалостно заскрипел, но не поддался. И Тилль дернул еще раз. Потом еще. Что-то треснуло, скрипнуло и дверь повисла на петлях, нижним углом упершись в асфальт. — Посветите, — тут же попросила девушка, вручая Тиллю фонарик, и, кинув сумку на землю, заглянула в салон, нащупывая пульс мужчины. А Тилль продолжал стоять, держа в руках фонарик и наблюдая за тем, как быстро совершает манипуляции девушка. — Артериальное? — вдруг спросил музыкант, когда луч фонарика спустился на ногу пострадавшего, где пульсирующей струей вытекала кровь. — Да… — быстро кивнула девушка и вдруг обернулась, слегка нахмурив брови. — Вы что, врач? — Нет, — мотнул головой Тилль и хотел объяснить, но в нагрудном кармане медика ожила рация. — Ну что там у тебя, Вернер? — донесся мужской голос. — Да ничего особенного. Рваная рана. Артерия повреждена, — при этих словах Тилль приподнял бровь, удивляясь тому, как же привыкли к такому эти люди, если все это не вызывает у них ни паники, ни лишних эмоций. — Я жгут наложила. Сейчас еще в сознание приведу. Без тебя вытаскивать не буду. — Сейчас скорая подъедет. Передашь им, а сама назад. У нас тяжелый. — Поняла. Конец связи, — кивнула девушка и, обернувшись к Линдеманну, сказала: — Спасибо за помощь. Можете возвращаться за оцепление. Сказала четко, без эмоций. Даже взгляд не дрогнул, оставаясь сосредоточенным и холодным. Будто это была вовсе не девушка, а новейшая японская разработка. И Тилль, отдав фонарик, вернулся к друзьям, а вскоре уже отъезжал от места аварии, слыша в воздухе звук набирающего высоту вертолета. Съехав на объездную дорогу, поскольку движение по трассе было перекрыто на неопределенное время, Рихард в напряжении выдохнул и помотал головой, тем самым выражая общее чувство, оставшееся после увиденного. — Жуткое зрелище. — И не говори, — помотал головой Шнайдер, откидываясь на подголовник. — Зато Тилль уже начал репетировать свою роль, — и ударник, чуть повернув голову, улыбнулся, тем самым слегка разрядив обстановку. — Кстати, про роли, — будто вспомнил Ландерс. — Все до конца сценарий прочли? — Ты так спросил, будто тебя там что-то не устроило, — с намеком проговорил Тилль и уже привычным жестом достал телефон, быстро выводя на экране слова. Л.Т: Не знаю, как у тебя, а у меня сегодня вечер удался. — Не устроило, — продолжал в это время Пауль. — Перспектива умереть, пусть даже на экране, что-то совсем не веселит. — За смерть твоего героя тебе отвалили кучу денег, — отозвался спереди Шнайдер. — Поэтому стыдно жаловаться. Я вот вообще молчу, что у меня по сценарию жена истеричка и трое детей. — Да уж, не повезло, — хохотнул Круспе, сворачивая на перекрестке и лишь мельком поглядывая на друзей, ведущих бурную дискуссию. — Скажи спасибо, что тебе по сценарию руку не оторвали или ногу. — Мне нельзя, — с гордостью приподнял подбородок Пауль. — Я — пилот. Убрав телефон в карман, Линдеманн слегка развернулся к ритм-гитаристу, наваливаясь одним плечом на дверь, и с совершенно серьезным лицом задумчиво произнес: — Ну, а что, — пожал он плечами. — Новейшая режиссерская концепция. Однорукий пилот. Такого ещё никто не снимал. Даже в Голливуде. На секунду в машине нависла тишина, но тут же по салону прокатился громкий смех четверых представителей шоу-бизнеса, вмиг подняв настроение после удручающей картины, представшей на трассе.