Жить, как легенды

О, нет, я подошла слишком близко? О, неужели я почти увидела Что находится у тебя внутри? Katy Perry — Unconditionally

      Твоя мама была не одна, а с соседкой. Они находились в маленькой кухне вашего дома и смеялись над чем-то, периодически делая глоток чая, но заметив вас, замолчали. — Как день в школе? — Замечательно, — ответил Сет, коротко взглянув на тебя, — я присоединюсь? — Конечно, Сетик, я сегодня сделала лимонный пирог, угощайся, — произнесла миссис Гимсон.       Сет немного передёрнулся, когда она назвала его «Сетик», но лимонный пирог вызывал в друге явно больше положительных эмоций, чем недовольство от коверканья своего имени. Ты тоже села за стол, хотя не прикоснулась к пирогу. Аллергия на цитрусы, все дела. — Сара, завтра мы уезжаем в Сейлем, — проговорила твоя мама.       Не сдержав эмоций, из груди вырывается недовольный стон. Это значило, что вы отправитесь к твоей бабушке, матери твоего отца.       С бабушкой у тебя были хорошие отношения, но отца ты видеть не хотела. Он бросил твою мать на руках с ребёнком, тобой, тринадцать лет назад. Нашёл другую женщину. Ты не помнишь тех времён, а мама не любит распространяться о своих эмоциях, но бабушка, мать отца, рассказывала, как ей пришлось. Твой отец белый и вся резервация была против брака твоей мамы и его, а когда он ушёл, она не получила поддержки, а только довольное «мы же говорили» со стороны. Даже её родители отвернулись от вас, кроме Марты — матери отца. Она помогла маме обрести веру в себя, перестала общаться с сыном, и даже когда у Уолтера, твоего отца, родился сын, Марта всё равно большее время проводила с тобой и твоей мамой.       Не удивительно, что ты любила бабушку всем сердцем, но ехать не хотела.       Вспоминаешь вашу последнюю поездку. Тогда у неё был юбилей и, конечно, собрались все родственники. Уолтер тогда напился и принялся выяснять отношения с Мартой, почему она выбрала твою мать, а не родного сына. Его новая жена пыталась его успокоить, твоя мама пыталась его успокоить, но он злился и кричал ещё больше. И когда он взял тарелку с фруктами и попытался швырнуть её в родную мать, тут влез его младший брат, дядя Тодд. Конечно, началась драка, женские слёзы и ты ещё долгие ночи не могла уснуть допоздна, вспоминая этот «праздник». — Уолтера не будет, — произнесла твоя мама, — только Фрейзер.       То, что не будет отца — очень замечательно, но Фрейзер — его сын, твой единокровный брат, тоже не был подарком. Вы встречались редко, только у бабушки, но и этого хватало, чтобы ненавидеть друг друга. — Я хочу на свежий воздух, — угрюмо произносишь ты и выходишь из дома.       Последний раз, когда ты виделась с братом, он назвал тебя самой большой ошибкой отца. Конечно, обращать внимание на слова одиннадцатилетнего придурка не стоит абсолютно, но осадок остался. — Кажется, мы не успеем дойти до штаба, дождь вот-вот начнётся, — раздался позади тебя голос Сета и ты вздрогнула.       Так задумалась о своей семье и проблемах, что совсем забыла о Клируотере. Поворачиваешься к нему. Парень идёт следом, в одной руке сжимая школьную сумку, в другой кусок лимонного пирога. — А мы разве идём в штаб? — спрашиваешь ты. — Не знаю, куда идёшь ты, но твои ноги однозначно идут туда, — смеётся Сет.       Отворачиваешься от него и понимаешь, что он прав. Сила привычки заведёт всегда в знакомое место и туда, где тебе хорошо. В тишине вам удаётся пройти только несколько минут, пока Сет доедал пирог. — Слушай, а ты знала, что львы, в основном, охотятся ночью? У них зрение лучше человеческого в семь раз. Нам по биологии миссис Моррис сегодня рассказывала. — Угу, она задавала это на прошлой неделе, и ты должен был сам прочитать это в учебнике. — Вот бы иметь их способности, — мечтательно проговорил парень, пропустив твою язвительность мимо ушей. — А так же львы очень ленивы, они не сдвинутся с места, пока не проголодаются или рядом не возникнет опасность. — Фу, — сморщил он нос, — тогда они мне не нравятся.       Сет, с его жизнелюбием и активностью, не выносил ленивых людей.       Приходите в ваш штаб, и привычно садишься на стол, служащий и сиденьем, и лежаком.       Вы обнаружили это укромное место, когда вам было лет девять. Бегали в лесу и наткнулись на крохотную поляну, окружённую огромными деревьями, присущими вашему лесу. Ветви деревьев очень точно и красиво наклонялись к поляне, делая её похожей на высокое убежище, скрывающие вас от солнца и даже когда начинался дождь, им удавалось защитить вас от сильной воды, льющейся с небес. Смекнув, что место отличное, вы притащили старые вещи, вроде стола, ковёр, тумбочку и пару стульев, у которых вместо четырёх ножек было три. Стол был настолько огромный, что вы волокли его несколько часов, но труды окупились, так как под него можно спрятаться во время сильных дождей, которые были не редкостью в вашем штате. Правда сейчас ты сомневалась, что Сет поместится под него, учитывая, как он вымахал. Вам удалось сохранить в тайне это место и даже Гарри, отец Сета, ни разу не смог найти вас, хотя он знал лес отлично.       Вам нравилось делать здесь уроки, читать книги, а в детстве вы представляли, что это место защищает вас от всех врагов, включая вампиров — главных злодеев этого мира, если верить легендам. Сейчас вы стали бывать тут реже, предпочитая делать домашнее задание дома, в тепле, за удобным письменным столом и холодильником, полным еды. Но привычка приходить сюда, когда на душе неспокойно и просто хочется побыть наедине, будто в мире нет никого, кроме вас двоих, осталась, и штаб являлся отличным местом для этого. — Не хочу видеть Фрейзера, он опять будет делать всё назло, — наблюдаешь, как Сет открывает старую тумбочку, которая вот-вот развалится и достаёт упаковку овсяного печенья, — Господи, Сет, они лежат тут неделю, испортились уже!       Парень открывает её, нюхает содержимое, пожимает плечами, а-ля вроде ничего, и съедает одно печенье. — Не, нормально, будешь? — протягивает он и после твоего угрюмого «воздержусь», продолжает, — Я советую тебе не обращать на него внимания. Ты же едешь к бабушке, вот и проводи время с ней. — Я же не могу ходить за ней словно хвостик. Тем более у неё и моей мамы есть личные разговоры, в которые меня не посвящают. — Ну возьми свои излюбленные легенды и перечитай их в тысячный раз. А хочешь мой ноут? Я дам его тебе на выходные.       Твой домашний компьютер был старым и не подлежал перевозке за пределы твоей комнаты. — Нет, ноутбук не надо, а вот с книгой ты, пожалуй, прав. И миссис Картер дала задание прочитать «Алую букву» Готорна. — Ну вот! Заодно потом и мне расскажешь о чём она. — Все и так знают о чём этот роман. О женщине, которая изменила пропавшему мужу со священником и потом жила в обществе, презирающим её.       Сет нахмурился, что отчётливо стало видно его морщинки на лбу. Он засунул пустую упаковку от печенья обратно в тумбочку и сел рядом с тобой. — Так муж же мог быть мёртвым и чё ей теперь — до конца жизни быть одинокой? — В семнадцатом веке люди считали, что да. — Бред. — Это мы сейчас понимаем, но если бы родились в том веке, то были бы абсолютно другими людьми.       Он помолчал, обдумывая твои слова. — Но мы бы всё равно дружили. Только я был бы рыцарем, а ты благородной леди. — Ага, в Европе возможно, — закатываешь ты глаза, — но наши земли начали колонизировать испанцы только в восемнадцатом веке, поэтому во времена романа «Алая буква» ты бы добывал себе стрелами еду, а меня бы давно выдали замуж, и у меня уже были бы дети. — Да ты иногда просто невыносима! Где же твоя обычная романтичность и мечтательность, Крофтон?!       Он был так напыщенно возмущён, что ты не выдержала и прыснула от смеха, а потом и вовсе рассмеялась. Сет не мог больше сердиться и тоже засмеялся.       Пожалуй, это было самое прекрасное чувство на земле, когда с лучшим другом, вы вдвоём, смеётесь как чокнутые над какой-нибудь ерундой, и ты не можешь нормально вздохнуть, потому что приступ смеха не позволяет этого сделать. Всё происходит как в замедленной съёмке, такой чудесной, что не хочется останавливаться и ты абсолютно счастлива, и кажется, что все проблемы мгновенно испарились и всё у тебя получится. Не важно что именно — всё. — Спасибо, — произносишь ты, когда дыхание приходит в норму.       Он кивает, не спрашивая, за что слова благодарности. Сет знает. Внимательно смотрит на тебя, на его губах застывшая улыбка. Ты тоже молча смотришь на него.       Парень начинает наклоняться ближе к тебе медленно, неуверенно и сначала ты замешкалась, не понимая, что он собирается сделать, но когда доходит, голова начинает резко кружиться. В висках громко стучит, и ощущаешь, как щёки стремительно краснеют. Резким движением соскакиваешь на землю и делаешь несколько шагов подальше от парня. Сет, словно опомнившись, вздрагивает и смотрит на тебя, нахмурив брови. — Я.. я провожу, — неуверенно произносит он. — Нет, не нужно, — хрипло отвечаешь ты, стараясь не смотреть на него и махнув рукой, направляешься домой.       В висках всё ещё стучит, что становится больно. Собственно, сердце бьётся в груди не меньше. Дыхание сбивается от быстрого шага и единственная мысль в голове — как теперь вести себя с ним.