***
— А ты загадал? , — Сынюну прилетел встречный вопрос. — Загадал. Блондин склонил голову, на лице у него никаких эмоций уже не осталось. Он был пуст. На его руках Ким заметил множество синяков, у Юна тонкая кожа, сейчас ещё и кости все наружу казалось вылазят. О причине догадаться было не сложно конечно, скорее всего причина синяков — поведение Кима. Джину аккуратно, без всяких намёков, просто по-человечески положил свою ладонь на руку Кана. И всё-таки, это уже до боли родные пальцы. Он легко сжал её, не отпуская. — Сынюн, я подумаю, — эти слова Джину довели того вплоть до мурашек. — Не спеши, — блондин повернулся лицом к нему, поймал этот искренний взгляд хёна, — сначала разберись с чувствами к Мино. Сможешь? Или еще запутан? — Теперь ты дай мне время. Если я отпущу его — ты поймешь. Я сообщу тебе. Каким образом — не знаю, посмотрим. Теперь мне идти уже надо, время позднее. Потреял меня Сон наверное. Сынюн ещё раз сжал ладонь Джину, он очень сильно надеялся, что делает это сейчас не в последний раз. Да, обнять он его сейчас не сможет, слишком лицемерно сейчас так себя вести с человеком, которому ты загубил небольшой промежуток жизни. Джину лишь посмотрел ему в глаза, он просто поверить не может… Что стало с ним? Помнит он того самого синеволосого новенького, те самые всегда горящие глаза, приподнятые постоянной несползающей улыбкой. Для этого человека слёзы, грусть — неизвестны. Были. Нет, ну а что? Идеальная жизнь — деньги, квартира большая, любые прихоти исполнялись в секунду, купленные отличные результаты по экзаменам, машина собственная, отличная внешность, а следствие — постоянное внимание разных людей. А сейчас? Мёртвый взгляд, который хоть как-то мерцает только при виде Кима. Про улыбку и речи нет. Исхудавший с головы до ног, руки в шрамах от тушенных о них сигарет, синяки от нервных срывов, следствие которых множественные удары в стену, отросшие волосы, потому что видно, что человеку стало поебать на самого себя. Сынюн понял всё, что должен был. Он наконец-то смог доказать самому себе, что он был полной мразью, моральным уродом. Он потерял, точнее сам, словно специально, выкинул себя из сердца Кима. Джину то не дурак. Ясно, что он себя ценит, поэтому и боится снова довериться Кану. Ну а теперь Сынюн просто потерял смысл жизни без хёна. Эти месяцы без его любви просто разрушали блондина, его добивало то, что оказывается Ким может полюбить кого-то, у кого внутренняя личность намного искреннее и добрее. Как же ему плохо без Джину. Вот и сказалось эта ситуация на нём как внутренне, так и внешне. — Я дам тебе знать, пожалуйста, главное перестань сейчас дальше губить себя, — уголки губ Кима начали дергаться, он вот вот хотел заплакать, — я волнуюсь за тебя. — Перестану, — круглые глаза нежно прошлись по хёну, — только ради тебя. Их руки распустились, Ким медленно отвернулся и направился в сторону дома, Кан же долго ещё стоял, смотря тому вслед. — В любом случае… — блондин тихо выдаёт, — я люблю тебя. Телефон Кима завибрировал, хён понял сразу же, что это Мино, потому что времени прошло уже действительно много, час наверное. Однако Джину предпочёл проигнорировать. Но совсем скоро его заставят врасплох, у него нет ни пакетов с продуктами, ни отговорки нормальной. И что говорить Сону? Как теперь смотреть ему в глаза, после всего случившегося? … почему мы всегда приходим к одному и тому же?..Час назад.
Мино, после того как Джину скрылся за дверью, сразу же выключил телевизор. Он поник в своей голове, его постоянно мучают мысли о том, что рядом с ним находится травмированый человек, точно такой же, как и он сам. Человек, который не может забыть прошлое. Это пугало Мино, ведь смотря на Джину — он видит себя. Ему с ним комфортно, но от любви ли это? Или же нечто другое? Ещё добавляющая часть — оба спасаются от Сынюна. Это странно, но такие мысли посещают голову художника уже давно, но сейчас что-то прям они так и лезут прямо в глаза, ослепляя его влюблённость. Это делало ему больно, очень сильно заставляло его страдать и ненавидеть себя больше, поскольку Мино думает, что Джину уже понадеялся на него. Они оба слепы и не знают правды. Мино хочет мести, нагадить Сынюну, или же сердце Джину? Сон решается на самый мерзкий поступок, как ему кажется. Он решительно встаёт и идёт в сторону кухни, чтобы выпить свои таблетки, подавляющие его живое состояние. Более того, он начал волноваться, ведь Кима уже долгое время нету дома, хотя магазин находился около дома. Дверь со скрипом открылась, Джину медленно вошёл вовнутрь. — Стоит ли мне спрашивать, где продукты? , — подавленный голос Мино раздался в коридоре. Художник ждал Кима около двери, сложив руки крестом. — Не нашёл я макарон. Всё раскупили. Поэтому меня и не было так долго — искал другие магазины, — неуверенно сказал хён. Мино промолчал его. Он понимает, что это бессмысленно сейчас о чём-либо говорить. Он падает на диван, изображая спящий вид. Ким же в это время растерянно снимает обувь и идёт в ванную комнату. Как же он себя ужасно чувствует. Этот обман делится на троих человек, чернота недоговорённости заполняет каждого. Хочется исчезнуть. Джину закрывает двери ванной комнаты и собирается принять душ. Мино же дожидался, когда хён откроет воду. Он хотел сделать один не очень приятный поступок — проверить телефон своего избранника. Сон очень ранимый и чувствительный человек, он не может терпеть ложь. Ему просто нужно удостовериться что всё, о чём говорил Джину — это правда. Только после этого он сможет заснуть без душераздирающих мыслей. Дождавшись момент, Сон быстро взял чужой телефон с тумбочки в прихожей. ошибка.«Джину, ты уже добрался до дома? Я волнуюсь, отпишись мне по прибытию пожалуйста. Спасибо ещё раз за встречу… Ты был мне так нужен, да и сейчас… Поскорее бы снова тебя увидеть.»
[Кан. С.] В порыве ненависти, Мино в какой-то своеобразной агонии начинает перерывать историю звонков, открывает все мессенджеры. Сегодня почти 15 звонков. 15. Сообщения… Каждый день. «Вернись ко мне, Джину!» Не могу тебя забыть, всю ночь думаю о тебе, Джину…» «Джину, я всё ещё люблю тебя.» «Джину, я сожалею обо всём.» Поздний вечер окутал дом мраком, словно тень горьких разочарований. Внутри разбитого вновь сердца Мино что-то страшно ныло. Дверь приоткрылась, и Джину осторожно вошел в ту комнату, где скоро пожалеет о встрече с Каном. — Мино, что происходит? , — тихо спросил Джину, оглядывая обстановку, на которую ложился сурово-блеклый свет луны из приоткрытого окна. — Где ты, твою мать БЫЛ?! , — прорычал Мино, его голос пронзил воздух, словно молния во тьме, — Почему ты всё время идешь к нему, оставляя меня? Я блин уже устал быть твоей тряпкой, твоей опорой только тогда, когда тебе больно и тяжело! , — кричал Мино, его гнев и боль были сильны. Джину стоял в недоумении, его сердце начало сжиматься от волнения и боли. Он не понял такого громкого выговора от Мино. — С чего такие вопросы? При чём тут Сынюн? — спросил Джину, его голос звучал смешанным от недоумения и обиды. Мино, с разъяренным выражением лица, поднял телефон Ким Джину. С легкой «безумной» улыбкой он сказал — Спросил он у тебя, добрался ли ты до дома. Сынюн ещё сказал, что был рад встрече с тобой, и, кажется, он нуждается в тебе, — Мино говорил нервно, его лицо выражало смесь шока и разочарования. Джину чувствовал, как горечь и недоумение смешиваются в его душе. — Почему ты читаешь мои сообщения…? — прошептал он, взгляд его стал более настороженным, ощущая, как разговор принимает неожиданный оборот. Мино в ответ на вопрос Джину, почему тот читает его сообщения, сказал с некоторым раздражением: — Я чувствовал, что что-то не так, ты ведешь себя странно, и я решил проверить, — в его голосе звучала нота обиды и тревоги. Джину молчал, встречая взгляд Мино. В его глазах мерцала смесь смущения и недовольства. Сердце его билось сильно, но слова застревали в горле. Он чувствовал себя на грани, не зная, как объяснить свои действия и что сказать, чтобы разрешить этот неожиданный конфликт. — Мино, послушай меня, пожалуйста, — молвил Джину, пытаясь донести до друга правду, — Мы с Сынюном даже не держались за руки, да и ты не видел его лица… Ему было очень плохо, и я хотел поддержать его, но это ничего не значит! Мино, смотря в глаза Джину, видел там честность, однако его собственная боль была слишком остра, чтобы ощутить искренность сейчас. Сердце рвалось, и он не мог поверить в то, что только что узнал. Как он до сих пор бегает к человеку, который избивал его и обманывал? — Да ты всегда уходишь, когда он появляется, Джину. Сколько можно это терпеть… Я не могу… — шептал Мино, а его глаза сияли отчаянием и усталостью. В комнате витала напряженная атмосфера, словно заряженные электричеством облака перед грозой. Джину и Мино стояли напротив друг друга, словно два диких животных, готовые в любой момент порвать друг друга на части.В этот момент на телефон Джину пришло уведомление. Он метнул взгляд на экран среди ссоры, и в его глазах проявился страх. Сердце бешено колотилось, и он надеялся, что это не Сынюн. Но внутренний трепет и предчувствие не давали покоя. Мино, заметив волнение Джину, крутил в руках телефон, и внезапный взгляд на экран наполнил его гневом. Он посмотрел на уведомление, прочитал сообщение от Сынюна «Ты дома? Я волнуюсь, почему не отвечаешь мне?», и гнев превратился во внутреннее убийство и разочарование. — Нахера он тебе пишет?! Какого черта он волнуется за тебя?! — орал Мино, бросая телефон, который разбился о пол. Его голос был полон обиды и нарастающего бессилия, — как ты, сука, мог пойти на встречу человеку, который тебя избивал и обманывал?! Что я не так делаю?! Скажи мне, пожалуйста, Джину, ЧТО Я ДЕЛАЮ НЕ ТАК?! — продолжал он, выражая свою боль и разочарование. Джину молча стоял, его глаза выражали смешанные чувства — страх, сожаление и невозможность найти слова. Он чувствовал, что его решение нарушить тишину только усугубит ситуацию. — Нет, ты не всё так понял! , — напуганно вскрикивает Ким. — Как ты объяснишь? Да как блять? , — слёзы как-то произвольно покатились по покрасневшему лицу Мино, — Боже, я клянусь, я так устал уже… , — глаза его были полны ненависти то ли к Сынюну, то ли к Джину, то ли к самому себе… а голос дрожал от слёз. — Да это вышло случайно! Я не собирался с ним встречаться, я просто вышел в магазин, а он меня там уже поджидал снаружи. — Джину, ты просто не понимаешь, что ты всегда возвращаешься к этому ублюдку, который тебе врал! Я устал быть твоим спасателем, когда ты не видишь, что я рядом, всегда тут, готовый поддержать — ты предпочитаешь бежать к нему, даже когда я горю от желания помочь тебе и люблю тебя! Я устал от лжи, от того, что ты идёшь к тому, кто тебе вредит! От того, что ты буд-то бы слепо видишь этот мир! Я пытаюсь спасти тебя от своих собственных ошибок! Грусть пронзила глаза Мино, и его голос дрогнул. — Я всегда был рядом, готовый поддержать тебя, готовый оберегать тебя от всего плохого. Но видимо, этого недостаточно. Я чувствую, что теряю что-то очень важное, и сердце болит, Джину. Болит, как ничто другое. Мино скатился по стене, его спина тихо прикоснулась к холодному полу, словно это была попытка уйти от всей этой боли, уйти в мрак. В его глазах теперь мерцали не только гнев и разочарование, но и страх потери, страх быть брошенным, забытым. Он сидел там, спина у стены, просто пытаясь собрать разбитые кусочки своего сердца. Минуты тянулись медленно, словно замедленный кадр неразберихи в душе Мино. Он оставался сидеть там, глядя вникуда, внутри его волновались эмоции, неподдельная боль и желание разобраться в этой сложной ситуации. Джину медленно подошел к Мино и, не произнося ни слова, присел рядом, обнимая его за колени. Тихий вздох хёна прозвучал в тишине комнаты, как звук нежности и беспокойства. Его руки были теплыми, словно он пытался передать через прикосновение свою поддержку и понимание. Джину чувствовал тяжелое бремя вины на своих плечах. Он осознавал, что его решения и поступки привели к боли и страданиям Мино. В его глазах мерцала не только тень грусти, но и отголоски сожаления. Сидя рядом с Мино, он молча прислушивался к его дыханию, стараясь найти правильные слова или хотя бы как-то облегчить его боль. Джину понимал, что моменты, когда ты осознаешь свои ошибки, могут быть одними из самых трудных. Он готов был взять на себя ответственность и пытаться что-то изменить, но теперь предстояло преодолеть пропасть, которая возникла между ним и художником. Взгляд Мино блуждал по полу, где он сидел рядом с Джину. В глазах его мерцала смесь сомнений, боли и разочарования. Он задумывался о том, насколько справедливы были его обвинения в адрес хёна. Внутри шуршали сложные чувства — от страха потерять любимого человека до горечи предательства. «Возможно, я был слишком резок», — думал Мино, вспоминая момент сцены в комнате, — «может быть, я недооценил Джину. Он ведь не просто любимый человек — он человек, который также всегда был рядом, когда мне было трудно, но вот, нахождение рядом только в трудные моменты — любовь ли это?» Медленно проходя взглядом по полу, Мино осознавал, что, быть может, стоило бы дать Джину шанс объясниться, прежде чем делать поспешные выводы. И он знал, что Джину готов помочь всем, даже Кан Сынюну, последнему ублюдку, несмотря на все трудности и конфликты между ними. Он чувствовал, как внутри него бушуют разные эмоции, но в этот момент он решает взять инициативу в свои руки. Медленно и осторожно он прижимается к Джину, обнимая его, словно пытаясь снова восстановить потерянную связь. — Джину, — тихо произносит Мино, — может быть, я слишком быстро судил. Может быть, стоит дать нам обоим шанс на понимание. Мино понимал, что в их отношениях есть нечто ценное, и он не хотел терять Джину из-за своих собственных демонов. В этот момент он решает открыть свое сердце для возможности помириться и вместе преодолеть трудности. И тут он ощущает, как Джину отвечает на его жест, крепче сжимая его руку. Этот момент наполняет их обоих надеждой на то, что они смогут преодолеть трудности в своих отношениях. Джину кладет голову на плечо Мино, и в тишине они оба осознают, что оба ошиблись. Сон глубоко вздыхает и прерывают вновь наплывшую тишину в комнате: — Джину, извини меня за мою реакцию. Я не должен был так кричать и разбивать телефон. Мои эмоции вышли из-под контроля. Прошу прощения за свою слабость… Я думаю, что это те таблетки, которые я принимаю, иногда делают мой эмоциональный фон нестабильным, из-за чего я теряю контроль над собой… Прости… — И я извиняюсь, Мино. Но, пожалуйста, попытайся понять, что происходит в моей голове. Мне трудно справляться с тем, что вы оба давите на меня. Нам нужно как-то разрулить этот беспорядок, — тихим голосом отвечает Хён. Они сидели в обнимку в тишине, но Джину ощущает внутреннюю борьбу. Его мысли витают вокруг Сынюна, и он осознает, что этот выбор может повлиять на все его отношения. Внутри него просыпается тоска и ностальгия по Сынюну, и кажется, что старые чувства снова оживают. Джину внутренне мечтает о его возвращении и снова чувствует, что влюбляется в него. Это ощущение страшно и трагично, так как Джину оказывается заключенным между своим прошлым и настоящим — Пошли спать, холодно на полу сидеть, — говорит Мино. Джину, услышав это, безмерно наполнился душевным спокойствием. Он обнимает Сона настолько крепко, что тот захрипел. Парни встали и направились в комнату. — Только это… — Сон чесал свой затылок, — телефон я тебе завтра куплю новый, извини. — Всё нормально. Джину было мягко говоря всё-равно на телефон, сейчас самое главное, что Мино остался, что он дома и не ушёл никуда. Парни завалились на кровать и достаточно быстро заснули, исходя из того, что оба были эмоционально истощены. Однако Мино заснул первым. Часами у хёна никак не получалось заснуть. Он лежал на кровати, окруженный темнотой, которая становится зловещей тенью его бессонницы. В его голове раздается эхо прошлого — глаза Сынюна, звучание его голоса, прикосновения, которые когда-то так уверенно наполняли его сердце. Он вспоминает моменты, когда Сынюн был его всем, когда они были едины. Но теперь, в темноте его комнаты, он осознает, что лежит рядом с Мино. Сердце его терзают мысли о предательстве, и он ненавидит себя за то, что не может избавиться от влечения к Сынюну. Джину чувствует, что его душа разрывается между прошлым и настоящим, между обязанностью к Мино и страстью к Сынюну. Бессонница не дает ему уйти от этого мучительного внутреннего конфликта. Все вокруг становится темным, и он погружается в бездонный океан своих чувств, где каждая волна напоминает о прошлых страстях и бурных эмоциях. Джину ощущает, как его сердце разрывается между любовью к Мино и Сынюну, словно два магнита, тянущих его в разные направления. В объятиях Мино он находит тепло, поддержку и понимание, но в глубине его души что-то не дает покоя. Любовь к Мино кажется ему какой-то неопределенной, как если бы что-то мешало этим чувствам расцвести в полной мере. С другой стороны, воспоминания о Сынюне преследуют Джину, будто призрак прошлого, который не дает ему покоя. Сынюн — это непереваренная боль, темное пятно в его душе, и в то же время, любовь к нему остается неиссякаемой, как вечный источник тоски. Он сам впутал себя в «любовный треугольник». Всё было бы хорошо, однако есть одно но каков этот «треугольник»? — Наивность, Спасатель и Собственник.Наивность.
Джину — это тот человек, который воспринимает мир с легкостью и наивностью, всегда видя в окружающем хорошее. Его сердце, хрупкое и простое, открыто к людям и готово влюбляться, даже если это может оказаться ошибкой. Ранее в его жизни произошли тяжелые потери, и утрата родителей затронула его детство и период взросления. Обучение стало для Джину убежищем, способом утопить свои боли. Однако встреча с Сынюном кардинально изменила его взгляд на мир. Любовь, которую показал ему Сынюн, раскрыла его сердце, заполнив пустоту. Сынюн, став первым, кто вошел в его сердце, оставил там след настолько глубокий, что Джину чувствует себя привязанным к нему несмотря на его жестокость и ложь. Теперь каждая попытка отстраниться от Сынюна кажется Джину невозможной, будто он заключен в невидимые оковы своих чувств.Теперь Джину стоит перед выбором: продолжать мучительные отношения с жестоким и лживым Сынюном, пытаясь изменить его, или оставаться одиноким. Отношения с Мино представляют собой сложный вопрос, ведь оба они травмированные личности с ужасным прошлым. Это вызывает сомнения в возможности построения здоровых отношений между ними. Джину оказался крайне наивным человеком. Его доверчивость и вера в хорошее в каждом человеке стали источником его трудностей. Он, будучи наивным, видит мир с розовыми очками, и это делает его уязвимым перед теми, кто готов злоупотреблять его доверием.Спасатель.
Мино, человек — спасатель. Он прошел через трагические события, которые превратили его из жизнерадостного ребенка в холодного и замкнутого человека. Внутренние чувства Мино, кажется, замерли после травматичного периода в его жизни. Вместо того чтобы расти и развиваться, он столкнулся с ужасами, которые изменили его внутренний мир. Сон был улыбчивым и всех любящим ребёнком, он души не чаял в своём сводном брате Кан Сынюне. Всегда прикрывал его от отца, помогал со всем, чем мог будучи ребёнком. Такое поведение свойственно малолетнему человеку. Но свойственно ли ребёнку лежать в луже собственной крови, разбавленной дождём и грязью? Свойственно ли ребёнку пытаться глотать воздух и в это же время давиться собственной кровью? Тот роковой момент, когда он поддался лжи своего брата и вышел в ливень, привел к ужасному избиению. Переломная сцена с его рукой стала настоящим кошмаром. Свирепость взрослых мужчин, которые беспощадно били его, отражается в каждом моменте, когда он обращает внимание на свою собственную, грубо говоря, «раздробленную руку». Реабилитация больше года, страх кого-либо, страх света, страх улицы, да всего что только можно было! Свойственно ли? Процесс восстановления через рисование символизирует не только физическую боль, но и эмоциональное и психическое страдание. Можно сказать, что Мино лишился жизни ещё в детстве. Трагическое прошлое Мино стало частью его личности, наполнив его характер тьмой и холодом. Ужасы его прошлого привели к тому, что он стал закрытым и скрытым, подавляя свои собственные проблемы антидепрессантами и сигаретами, и посвятив свою жизнь помощи другим, несмотря на свою внутреннюю боль и страдания. Это всё становится еще более трагичным, учитывая, что после этого инцидента он молчал целых два с половиной года. Этот период тишины и изоляции от мира стал своего рода выражением его боли и травм. Он не произносил ни единого слова, общаясь лишь с помощью рисунков, которые стали его единственным средством самовыражения. Такой долгий период молчания говорит о том, как сильно Мино был подавлен и поглощен своими внутренними демонами. Все его эмоции и страхи, которые он пережил, были заключены внутри него, и прошлое превратилось в молчаливую кричащую тень, преследующую его на каждом шагу. Этот период стал ключевым элементом формирования его характера и подчеркивает глубокую травму, которую он перенес. Мино теперь видит схожую ситуацию в Джину, и его стремление спасти Джину становится для него попыткой избежать повторения своей собственной трагедии. Вопрос о том, достигнет ли он результата, остается открытым, но его усилия показывают его глубокую заботу о других, даже если он не всегда может позаботиться о себе.Собственник.
И вишенка на торте в этом сложном треугольнике: жестокость Кана. Он предстает как человек с ярко выраженным чувством собственности. Жестокость и настойчивость Сынюна проявляются в стремлении удержать тех, кого он считает своими. Если он полюбит кого-то действительно сильно, его характер не позволит ему потерять этого человека. Он становится настойчивым и целеустремленным, стремясь вернуть свои утраченные отношения, как это происходит с Кимом. Внутри Сынюна сосредоточено множество противоречий. Он не признает свою вину и обладает склонностью к лжи и жестокости. Этот контраст усиливается тем, что рядом с Джину он может проявлять искренность и честность, однако внутри его души таится множество темных сторон. Происхождение этой гнили остается загадкой даже для самого Сынюна. Любовь для него — сложное и нездоровое чувство. Когда Джину не рядом, Сынюн чувствует неполноценность и беспокойство. Любовь оказывает воздействие на его характер, делая его уязвимым и разоблачая слабости, которые он скрывает от окружающих. Сынюн, в своей нестабильной эмоциональной составляющей, проявляет сильную зависимость от Джину. Его стремление к близости с Джину выходит за рамки обычных чувств, превращаясь в настоящую зависимость. По всей видимости, Сынюн испытывает сильный эмоциональный дисбаланс, и его эмоции к Джину принимают форму чего-то большего, чем просто влечение или любовь. Ситуация, когда Сынюн уезжает в другую страну при уходе Джину, свидетельствует о том, что его эмоции не поддаются контролю. Он реагирует на отсутствие Джину настолько сильно, что готов принимать решения, которые в конечном итоге иногда совсем неразумны. Это свидетельствует о том, что Сынюн не может эффективно управлять своими эмоциями и реакциями, особенно когда дело касается Джину. История с Японией, где Сынюн подставил Кима, чтобы тот вернулся обратно, лишь утверждает его стремление к контролю и влиянию на жизнь Джину. Сынюн скрывает свои глубокие чувства сожаления и страха перед правдой. Внутри него горит пламя раскаяния за все свои поступки. Он осознает, что своими поступками он причинил боль людям, которых любит, и стал причиной тяжких испытаний для тех, кто ему дорог. В частности, он понимает, каким образом его действия повлияли на Мино, заставив его стать закрытым и утратить веру в людей. Боль, которую он причинил Джину, также лежит тяжким грузом на его душе. Сынюн понимает, что его собственные поступки стали преградой на пути к счастью с человеком, которого он любит. Его желание исправить ситуацию, вернуться к брату и наладить отношения с Джину, является показателем того, что он осознает свои ошибки и стремится к переменам. Однако страх перед правдой и невозможность высказать свои истинные чувства делают этот внутренний конфликт еще более сложным. Сынюн испытывает страх перед открытым выражением своей уязвимости и опасается того, что правда может разрушить его уже хрупкое окружение. Джину предстоит сделать важный выбор, и разговор с Ли Сынхуном мог бы быть полезным. Хунни может выступить в роли поддержки и обсудить с Джину, какие ценности ему действительно важны, и какое будущее он видит с ними. Возможно, он сможет помочь Киму лучше разобраться в своих чувствах и весе тех решений, которые он принимает. Однако телефон Джину разбит, он сможет связаться с другом только завтра через Мино. А теперь сон наконец-то побеждает.