Продолжение истории...

— Мы собираем войско! — от разъяренного голоса Бога Войны, стены Храма тряслись. — Икусагами, это бесполезно. — в какой-то момент вмешался Микаге. — Акура-Оу силен. — Сомневаешься в моих силах, Микаге!? Между присутствующими ощущалось напряжение. Однако никто не подавал вида. Никто здесь не был рад происходящему, ведь именно Бог Войны усложнял происходящее. — Нет, но проливать кровь мы не должны, учитывая, что Кровавый Король не проливал нашу. — Пока что! — вновь воспламенился мужчина. — Думаешь, он забывает о своих врагах?! Это затишье перед бурей! — То есть, мы должны отправлять на верную смерть воинов, из-за твоих сомнений? — вступилась в разговор Владычица болота. — Не жди от нас поддержки в этой бессмысленной войне. — Значит это только моя битва. — Не сходи с ума, Такэхая! Мы должны выжидать! На совете не стихали голоса. Каждый жаждал высказать свою точку зрения, но один за другим выдвигали ненормальные идеи. Хранитель молча наблюдал за происходящим хаосом, иногда, поддерживая своего господина, когда среди шума был слышен его спокойный и уравновешенный голосок. — Окунинуши, ты не сказал ничего с тех пор, как мы пришли. — Микаге вежливо предложил ему чащу саке. Бог Богатства и Процветания, словно затаившись, молча рассматривал все собравшиеся здесь гостей. Он созвал совет ещё два дня назад, и всё это время, голоса не утихали. Один раз даже произошла весьма неприятная драка. — Постараемся решить все без кровопролития. Все внезапно умолкли, когда заговорил Окунинуши, впервые за всё время совета. — И как ты себе это представляешь? Заключишь с ним мир?! — буквально прорычал Тахэкая. — Именно это я и сделаю. В его отсутствие, вся нечисть бесправно творила злодеяния по всему миру. — В его присутствии она ничем не отличилась… — вновь фыркнув Такэхая. — Но не в этот раз. Он собрал их всех в своём мире, а несогласных перебил. Если бы Кровавый Король хотел начать войну, то вряд ли бы стал убивать такое количество число своих же солдат. — К чему ты ведёшь, Окунинуши? — К тому, что всё меняется… — Окунинуши на секунду запнулся, будто не веря собственным словам. — Акура-Оу изменился, и пока не известно в какую сторону… — он отвернулся не выдержав взгляда Тахэкаи. — Демону не стать Ангелом! О чем ты вообще говоришь!? — Я не говорил, что он стал святым, но и мы не в праве действовать по доводам. — Тогда нам просто сидеть сложа руки!? — не унимаясь упрямо говорил Тахэкая. — Пока - да.

***

— Считаешь, я не верно поступил? — спросил Окунинуши, когда совет разошёлся, и здесь не осталось никого кроме него и его старого и верного друга Микагэ, единственный, кто его понимал. — Нет, ты принял верное решение, нам нельзя слушаться того, кто только и живет войнами. — Я опасаюсь, что этой войне пострадают люди… — Они и пострадают, если дойдёт до войны. Бог Процветания опустил взгляд и задумчиво глядел на чашу с сакэ. За последнее время мир сильно изменился. Он даже не мог точно сказать в какую сторону. Демоны и Ёкаи для Богов теперь недоступны контролю, так как те полностью переселились в свой мир с тех самых пор, как туда вступил их Король. Акура-Оу не оставил в живых тех, кто не признавал его, из-за чего существуют лишь те, для кого он является единственным Королём. Перемены никого не устраивают. Настораживает и то, что демон, для которого смысл жизни был лишь в том, чтобы убивать немыслимое количество живых существ, теперь же занимался абсолютно другими вещами. Вместо хаоса он наводил свои порядки. Теперь существует иной мир и никто пока этому не был рад. Все утопали в непонимании — настораживаться или оставить мечи в ножнах? — Говорят, она у него… Окунинуши отпил сакэ и посмотрел на друга, который грустно выдохнул: — Да… — Думаешь, он видит в ней Лиса, который бился с ним бок о бок? — Не совсем… — Микагэ поставил чашу и уставился в одну точку. — Эмико никогда не привлекали сражения и войны, она искала тихой жизни, вдали от насилия и суматохи. — Тогда зачем она ему? — Скорее это из-за Томоэ. — Он мстит? — Может быть. — А может ли быть так, что он в неё… — Нет. — не раздумывая ответил он. — Акура-Оу всегда призирал любовь.