Hey Man, Nice Shot!

      По потолку отсека гуляли тени. Неясные, нечёткие, причудливые, извиваясь ломкой дымкой на светло-бежевом. Они переплетались и перетекали, подчиняясь прихотливым передвижениям вспышек на Солнце, видимом из иллюминаторов довольно чётко и ярко. Заслонки из полиометана преграждали путь прямым лучам, пропуская только лёгкие проблески, но и их было достаточно для того, чтобы каюта превратилась в театр теней.       Кастиэль уже довольно долго наблюдал за пляской образов на потолке. Лежать и смотреть вверх казалось таким естественным занятием, что капитану не хотелось даже шевелиться. Просто притворяться частью «Импалы» и не двигаться. Потому что вместе с движениями приходили воспоминания и видения. Хотя, Кас до сих пор не мог понять – в самом ли деле это воспоминания, а не плод его полубезумного сознания.       Тишина, разлившаяся по шаттлу, ответов не давала. Равно как и отсутствие Дина в отсеке. Хотя как раз нахождение Винчестера где-то там вместо где-то здесь Кастиэлю нравилось – меньше напряжения. Меньше панического дёргания и срывов внутреннего голоса, надсаженного в попытках докричаться до благоразумия. Меньше неясности от отведённых взглядов или же наоборот – от перекрёстных переглядываний.       Но вопросов никак не меньше.       Кастиэль пришёл в себя на всё том же диване в главном отсеке. За бортом медленно расцветал Млечный Путь, а это означало, что «Импала» за очень короткое время добралась практически до Земли. Точнее – до Терры Новы, искусственно созданной и вписанной в Солнечную систему на место уничтоженного пояса астероидов между Марсом и Юпитером. Лететь оставалось всего несколько часов и Кастиэль удивился тому, как шаттл умудрился оказаться так близко к заданной точке. Должно быть ночной гиперскачок вышел удачным.       Собственно, воспоминания о недавнем обстреле и послужили толчком для дальнейшего копания в памяти. И результаты Кастиэлю нравились всё меньше и меньше с каждой минутой.       Он практически ничего не помнил, кроме ослепляющей вспышки, бросившей на пол, обездвижившей дикой болью и пробудившей непреодолимое жгучее желание. Чего? А вот тут всё становилось ещё непонятнее.       Тело помнило прикосновения. Помнило отчётливо и ярко – каждое касание, каждую шероховатость. Тело помнило изгибы на полу, извивания под горячими губами, под сильными ладонями, под тихим смехом. Тело помнило влажные сумасшедшие поцелуи и откровенные ласки, дарящие острое наслаждение. Тело помнило всё, что было после вспышки. Только вот Кастиэль не мог доверять своему телу, зная, сколько раз оно его уже подводило. Подводило точно так же – подкидывая практически реальные воспоминания, практически неотличимые от действительности ощущения, практически существующие образы.       Это было сумашествие и капитан подозревал, что и на этот раз его мозг решил подшутить подобным образом над сорванной психикой.       Сомнения мог развеять только Дин, но его поблизости не наблюдалось. Да и не представлял Кастиэль, как можно поинтересоваться у нового приятеля на счёт того, что командир «Архангела» помнил.       Командир «Архангела». Кас усмехнулся, осознавая, что после завершения вот этого странного задания, он может вполне оправданно отправиться в отставку, разжалованный по всем полномочиям и снявший с груди крылатый значок. Захария не прощает подобных промашек никому. Не простит и Кастиэлю. Одно дело – провалить миссию и вернуться в Адмиралтейство с подбитым самомнением, но с возможностью реабилитироваться и совершенно другое – понять, что сама миссия по сути своей является неверной и губительной. А знания о ксеносах автоматически выводили задание в разряд физически невыполняемых. Теперь Кастиэль мог с уверенностью сказать, что его жизнь никогда больше не будет прежней – с такой информацией, подтверждённой на собственных глазах, трудно будет вернуться в привычный ритм существования Имперского офицера, рассекающего просторы Вселенной на боевом крейсере. Что-то захочется сделать. И это "что-то" не будет вписываться в рамки обязанностей капитана флагмана Ангельской флотилии.       Кастиэль прикрыл лицо руками. Ангельская флотилия. Дин перед выстрелом с «Архангела» спрашивал что-то о молитвенниках…       Дин…       Перед глазами вновь предстали улыбающиеся губы. Нежные, ласковые, но невероятно требовательные и уверенные, выдирающие из груди стоны поцелуями. Руки, обрисовывающие контуры ключиц, пальцы, оглаживающие бёдра, ладони, сжимающие напряжённую плоть…       Кастиэль зарычал и рывком поднялся с дивана.       Нужно было что-то делать. Хоть что-нибудь.       Душевой отсек тоже оказался пустым. Поймав себя на мысли, что разочарование из-за отсутствия Дина даже здесь свербит где-то под сердцем, Кастиэль решительно крутанул ручку, открывающую холодную воду, и стремительно встал под ледяной душ, едва успев скинуть лёгкие спортивные брюки.       Бьющие по плечам струи освежили не только разгорячённое возможными воспоминаниями тело, но и охладили вскипающий от попыток отделить фантазии от реальностей мозг. Упершись ладонями во влажный кафель душевой кабинки, Кастиэль закрыл глаза и подставил себя иссушающему память холоду, не чувствуя озноба и не стремясь избавиться от сковывающего ледяного потока. Мысли приходили в норму постепенно и для того, чтобы собрать их воедино, а не раскидывать по отрывочным воспоминаниям, Кастиэль готов был мёрзнуть под водой не несколько минут, а несколько часов.       Однако физиология взяла вверх и мышцы свело судорогой намного раньше, чем Касу того бы хотелось.       Бесконтрольно стуча зубами, капитан с сожалением закрыл вентиль и обернул бёдра полотенцем.       Незапотевшее зеркало отразило уставшие глаза, подёрнутые мукой невозможности вспомнить что-то важное, и искривлённые прошедшим холодом губы, бледные, искусанные… искусанные?       Кастиэль удивлённо дотронулся до своих губ кончиками пальцев, словно пытаясь считать какую-то понятную только телу информацию. Дотронулся, изумлённо замерев и вглядываясь в собственное отражение, чувствуя под подушечками едва затянутую ранку. Скользнул взглядом от губ к скуле, к шее, на видимый участок груди.       Над левой ключицей темнело яркое пятно засоса. Неровное, размытое, но совершенно явное и недвусмысленное.       Кас изумлённо сморгнул, словно надеясь на то, что след пропадёт от прикосновения, но через несколько мгновений понял, что надеждам сбыться не дано.       Чёткие воспоминания разом пронзили сознание, заставляя шумно выдохнуть и упереться ладонью о край зеркала, чтобы удержаться на ногах от моментально нахлынувшей слабости.       Острое удовольствие прокралось к паху от одной только мысли о руках Дина, хозяйничающих под тканью брюк.       Кастиэль скривился и заставил себя открыть глаза, прерывая поток ощущений, мгновенно нахлынувших и обретших отклик на каждом сантиметре тела. Закушенная губа саднила, но в данный момент капитану необходимо было какое-то реальное сиюминутное чувство, вытягивающее из сладких минувших переживаний.       ― Оу, прости, думал свободно.       Голос, раздавшийся за спиной, хлестнул по позвоночнику волной дрожи. Резко обернувшись, едва не теряя полотенце, успевая подхватывать его и удержать на бёдрах, Кастиэль встретился взглядом с привычно насмешливыми зелёными глазами. То есть, он ожидал увидеть в них насмешку. Но вот только хмурую озабоченность, явно читаемую во взгляде Дина, никак нельзя было принять за иронию.       ― Я уже практически… ― Кастиэль осёкся, чувствуя, как в горле встаёт непонятный комок. Что-то во всём образе Винчестера незримо напрягало до едва заметной дрожи в сведённых пальцах. Непонимание засело в голове и забилось в сердце напряжённой дрожью. Странная неприязнь, сквозившая в голосе парня, заставила напрячься и прищурить глаза. Однако, Кастиэль постарался перебороть желание чуть приблизиться к Дину, проверяя действительно ли от Винчестера исходит ощущение нерушимой стены, возникшей вдруг и внезапно.       ― Отлично, ― повёл рукой Дин, отстранённо оглядывая душевой отсек и делая шаг обратно за порог. ― Хочется освежиться перед тем, как прибудем на Землю.       ― Да, конечно, ― Кас, внимательно вглядываясь в лицо Винчестера, попытался отыскать хоть какие-то эмоции, кроме отчуждения. Но за холодностью зелёных глаз не читалось ничего. Капитан почувствовал, как по спине вновь бегут мурашки, но только в этот раз они несли не интимное удовольствие, а противный липкий холод непонимания.       Что-то было не так и это "не так" растекалось под потолком напряжением.       За спиной дробно ударилась о пол кабинки капля, сорвавшаяся с рожка душа. Кастиэлю этот звук показался выстрелом, выпущенным в его практически обнажённое тело.       ― Тогда, ты не против? ― вопрос Дина заставил вздрогнуть и вскинуть голову почти резко. Зябко поведя плечом, Кас кивнул.       ― Пять минут и душевая твоя.       ― Чудненько, ― усмешка на губах показалась оскалом. Кастиэлю захотелось встряхнуть головой, чтобы прогнать странное чувство почти физически ощущаемой дистанции.       Что-то незримо сломалось в установившемся между капитаном и парнем мире. Что-то переломилось, пока Кас находился в полузабытии на диване главного отсека. Что-то истончилось до оголённых нервов, готовых порваться окончательно от одного неверного движения. И это что-то засело во взгляде Дина, нежелаемом пересекаться со взглядом Кастиэля.       Между тем, Винчестер развернулся для того, чтобы выйти из отсека.       ― Дин! ― Кастиэль сам не понял, зачем он окликнул межгалактического преступника, потому что мысль догнала голос уже на последних звуках произнесённого имени. Вздрогнувший парень замер, не донеся руку до панели замка. ― Я…       ― Не надо, ― не оборачиваясь, бросил Винчестер, чуть оглянувшись через плечо, но не настолько, чтобы встретиться с Касом взглядом. ― Просто – не надо. Проехали.        Кастиэль натужно сглотнул, чуть кивая в ответ, сам не понимая с чем соглашается – с резкой просьбой или с холодным блеском зелёных глаз.       За спиной об пол ударилась ещё одна капля, сопровождаемая шипением закрывающейся двери душевой.