Джош сначала едет быстро, но вскоре замедляется, и Тайлер обеспокоенно смотрит в сторону старшего.
Дан останавливает машину на обочине, вынимая ключи из зажигания.
Джош убирает руки с руля, соприкасаясь лбом с баранкой.
Мужчина тяжело выдыхает, прикрыв глаза.
Тайлер шмыгает носом, отворачиваясь к пассажирскому окну.
—
Я устал..
Голос Джоша звучит так сломано, смазано, натянуто, и Тайлеру жаль.
Ему правда очень жаль. Но юноша не знает, чем ему помочь. Может, молчанием?
— Блять, да это пиздец, Тайлер! — восклицает Джошуа, стукнув рукой по рулю, но потом вновь положив ее на колено рваных джинсов. — Я устал… я правда очень устал.
Джош выпрямляется в спине, пытаясь найти в кармане рубахи пачку сигарет.
Тайлер смотрит на него искоса, нервно барабаня пальцами по коленкам.
— Итог одинаков.
Джошуа закуривает прямо в салоне, чуть приоткрыв окно.
— Жопу рви, блять, и нихуя не будет. Всем похуй на тебя, твои старания, попытки.
Джош выпускает струю дыма между сжатых губ.
— Женщины — мрази. Люди — дерьмо.
Тайлер поворачивается к Джошуа лицом, пока мужчина смотрит за лобовое стекло, нервно барабаня пальцами одной руки по коленке, а пальцами второй держа сигарету. Джош трясется.
— Для них жопу рвал — нихуя, для нее жопу рвал — нихуя, для тебя жопу рвал — ты понял, но так поздно, что я просто сдохнуть хочу.
Тайлер болезненно сглатывает ком, вставший в горле, продолжая смотреть на профиль Джоша, которого
трясет.
— Неужели я и вправду настолько хуевый? Вот скажи мне, Тайлер, я что, не заслуживаю хотя бы уважения какого-то?
Юноша дёргается, когда Джошуа поворачивается к нему лицом.
Джошуа больше не светится. Он померк.
— Я ведь тоже человек! Да, характер хуевый, выдержка — дерьмо, но я тоже как все, почему же тогда такое скотское отношение?
Тайлер опускает взгляд к коленям, которые сжимает через ткань брюк худыми пальцами.
Он правда не знает, что ему сказать.
Джошуа нервно курит, посмеиваясь:
— Блять… Вот чего от жизни не ждал, так это шестнадцатилетнего подростка, который мне под кожу залезет… Тайлер, ты сука.
Джозеф сжимает губы единой линией, напрягаясь.
Кажется, юноша хочет согнуться напополам, ведь в следующую секунду он начинает задыхаться.
— И губы у тебя сладкие. И кожа мягкая. И весь ты какой-то складный. — Джош смотрит на дорогу вдали, делая затяжку. — Бесишь меня до чертиков, просто пиздец… но знаешь, когда ты трогаешь мои волосы, меня это успокаивает. А я ненавижу, когда их кто-то трогает.
Дан выдыхает табачный дым, все еще не смотря на юношу,
а Тайлер давится, чувствуя, как дрожат его веки.
Как дрожит он сам.
— И задница у тебя неплохая. Костлявая немного, конечно, но мне нравится.
Тайлер прислоняет ладони к лицу, чувствуя, как щеки горят, обжигая их.
Юноша ощущает внутри что-то тягучее, как карамель, но вместе с тем что-то острое, как разбитое стекло.
— И шея у тебя красивая. Мне нравится оставлять на ней следы.
Джош докуривает, выбрасывая бычок в приоткрытое водительское окно.
Мужчина кладет руки на руль, сжимая обивку пальцами.
Тайлер задыхается.
— Я давно не испытывал тепла, когда трогаю или целую кого-то. — Джош прикрывает глаза. — И я не хочу испытывать это вновь. Тайлер, ты сука, у меня больше нет никаких слов.
Подросток медленно поворачивается в сторону мужчины, не убирая рук от лица.
Джошуа смотрит на мальчика, как-то криво улыбаясь.
Улыбка неестественная, натянутая, одновременно сломленная и разорванная.
Джош не должен так улыбаться.
— Я не хочу любить. Никогда больше. Поэтому я должен уехать.
Тайлер не знает, что происходит в голове у Джошуа, но он чувствует, как его голова сейчас взорвется.
По внутренностям кто-то скачет, выворачивая нутро наизнанку, пока по вискам кто-то барабанит, заставляя зажмурить глаза, которые щиплет.
— Тайлер… почему ты плачешь?
Юноша не сразу понимает слова Джоша, но ему приходится дернуться, когда по щекам что-то скатывается.
Так противно, жгуче, мокро.
— Я… я не знаю, — растерянно отвечает Тайлер, вытирая слезы рукавом клетчатой рубахи. — Я не хотел…
Джош напрягает скулы, упираясь затылком в прохладное стекло. Мужчина кладет руки на свои колени, водя по ними пальцами.
—
Я хочу поцеловать тебя.
Тайлер рушится, когда слышит эти слова из уст старшего.
Мальчик чувствует, как слезы так противно скатываются по щекам, но он не понимает, почему и отчего ему так паршиво сейчас.
Он чувствует боль. Несвойственную его натуре. Такой боли не было даже на похоронах. Он правда не понимает, что за чертовщина творится с ним сейчас.
— Но я не буду делать этого. Я не буду привыкать. Я не буду больше давать волю своим-
Джош обрубает себя на полуслове, когда видит, как Тайлера начинает трясти, а слезы так и катятся по алым впалым щекам, обжигая кожу.
Тайлеру хочется ее содрать. У него нет хитинового покрова, как у Джоша. У него ничего нет.
У Джошуа тоже ничего нет.
Мужчина слабо улыбается, касаясь кончиками пальцев щеки мальчика, проводя ими вниз, собирая слезы:
— Не плачь. Тебе не идет.
Юноша чувствует пальцы, которые мягко ведут по его щеке, и тепло, так много тепла, которое смешивается с болью.
Джозеф медленно поворачивается в сторону Джоша, не переставая плакать.
Тряска и дрожь не отпускают его, а на голову что-то давит.
— Мне больно.
Мне очень сильно больно.
Джош понимающе кивает, придвигаясь ближе к юноше.
Он кладет свою голову ему на плечо, положив ладонь на его коленку, мягко сжимая:
— Прости. Моя вина.
Тайлер отрицательно качает головой, прикасаясь щекой к голубым волосам Джоша, чувствуя их мягкость:
— Нет. Ты тут не при чем, — подросток шмыгает, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Ты мне помог. Ты правда помог мне. Ты прости меня, что я так поздно понял это.
Тайлер прикрывает глаза, чувствуя влажные ресницы на щеках.
Мальчик сжимает ладони в кулаки, ощущая внутри только опустошенность. Противно.
Джош слабо улыбается, убирая голову с чужого плеча.
Мужчина скользит щекой вверх, соприкасаясь с щекой юноши, чувствуя, как слезы Тайлера впитываются в его кожу.
— В вечных поисках жил, живу… и умру.
Тайлер трясется, пытаясь медленно повернуться в сторону Джоша, скользя по его щеке своей.
Мужчина улыбается, когда чувствует уголок губ юноши на уголке своих.
— Вот и все…
ты привык.
Дан посмеивается, боковым зрением замечая, что Тайлер слабо улыбается, зажмурив глаза.
— Но знаешь…
я все равно уеду.
Тайлер чувствует так много боли в груди, в кончиках пальцев и в глотке, но он все равно улыбается, стараясь не плакать.
Но он плачет.
Джозеф медленно поворачивается в сторону Джоша полностью, не думая и не медля прикасаясь к его губам своими, еле ощутимо, совсем невесомо.
Он не сминает их, не засасывает, он просто прикасается, чувствуя мед и горечь, последняя из которых противным осадком засела где-то внутри.
Джош не отстраняется, просто наслаждаясь теплом от контакта с Тайлером, но ему приходится отодвинуться, отрицательно качая головой.
— Я сам виноват.
Мальчик болезненно выдыхает, опуская взгляд вниз, к коленям.
Джош снова заводит двигатель и выезжает на проезжую часть, стараясь игнорировать сладкое послевкусие на губах.
***
По приезде домой Тайлер, не здороваясь с отцом и Кэрой, поднимается в свою комнату на второй этаж.
Тетушка непонимающе смотрит на племянника, после переводя взгляд на Джоша, вошедшего в дом следом.
— Поссорились? — смеет предположить она, часто моргая.
— Нет, — отрицательно качает головой Джошуа, слабо улыбаясь, — я просто сказал, что уже скоро уеду. Он расстроился.
— Но ты же все равно вернешься, да? — спрашивает Кэра, и в ее голосе Дан слышит столько надежды.
Джош тихо посмеивается, пожимая плечами:
— Обычно я всегда возвращаюсь в Огайо.
Женщина улыбается, положив руку на щеку Джоша:
— Может, тебе стоит пойти и все объяснить Тайлеру? Мне больно, когда он грустит.
Джошуа кивает, чувствуя, как большой палец Кэры оглаживает щеку, навевая воспоминания из прошлой жизни, когда все еще было спокойно, умиротворенно.
— Да, Вы правы, Кэра. Мне нужно.
Женщина опускает руку, улыбаясь Джошу, пока тот, кивая, большими шагами подходит к лестнице, поднимаясь наверх.
***
Как только Тайлер выходит из салона mitsubishi, он чувствует себя так, будто находится в прострации.
Звуков нет. Картинок нет.
Он не помнит, как доходит до входной двери, и уж тем более не помнит, как добирается до своей комнаты, но сейчас он видит белую стену, в которую уткнулся носом, и слышит тиканье часиков, стоящих на подоконнике.
Внутри все крутит, вертит, рвет.
Это так больно, и Тайлер сам не знает, откуда взялась эта боль.
Ему хочется провалиться сквозь пол, устремляясь к земле. Хочется стать маленьким, плоским, таким, чтобы его можно было без труда похоронить за плинтусом.
Нет. На еще одни похороны денег не хватит.
Юноша обнимает себя руками, но ему так холодно.
Он не может греть сам себя.
Физика же.
Сквозь тишину прорезается звук открывающейся двери и скрип.
Джошуа ступает тихо, аккуратно. Его привычный армейский шаг будто исчезает.
Мужчина чувствует, как легкие обволакивает спертый воздух, и ему становится тяжело дышать.
Тайлер еле дышит, чувствуя, как его снова начинает брать дрожь.
Джош подходит к кровати, присаживаясь на ее край.
— Прости, — шепчет Дан, смотря в противоположную к кровати стену, — Я не хотел расстраивать тебя.
Тайлер молчит, зажмурив глаза.
— Я не думал, что это так заденет тебя. Ты же ненавидишь меня, разве нет?
Тайлер принимает форму эмбриона, обнимая колени.
— Я вообще не должен быть тут. Это не мой дом. Это не моя семья. Это не моя жизнь. Я тут нахлебник. Я должен уехать.
Джош потирает шею, сглатывая:
— Я не хочу мучить тебя больше. Я и так перегнул палку.
Тайлера берет мелкая дрожь.
Руки затыкают рот, а острые колени практически упираются в грудь.
— Я не настолько жестокий.
Джошуа выдыхает, расстегивая пуговицы своей рубашки.
Он снимает ее и кладет на стул, стоящий около кровати.
Мужчина заваливается на нее спиной, удобнее устраиваясь на подушке головой.
Джош складывает руки на оголенной груди, смотря в потолок.
— Я проебался. Я начал эту игру и проиграл.
Тайлер спиной чувствует тепло Джошуа, лежащего на второй половине кровати.
Мальчик закусывает губу и через некоторое время чувствует металлический привкус, зажмурив глаза.
— Ты прав. — Джош выдыхает, прикрыв глаза. — Мое появление в твоей жизни — дикость. Я не должен был-
—
Обними меня. Мне холодно.
Джошуа обрывают на полуслове, не давая договорить.
Голос Тайлера звучит глухо, хрипло, но умоляюще.
Джош поворачивает голову в сторону подростка, упираясь взглядом в затылок отросших волос.
Дан придвигается ближе, медленно и боязно положив руки на талию мальчика, обнимая ее.
Мужчина кладет подбородок на плечо Тайлера, немного наклоняясь, чтобы поцеловать его в покрасневшую щеку.
Юноша трясется, когда потрескавшиеся губы Джоша прикасаются к его коже, оставляя мягкий, нежный поцелуй, отдающий сладким запахом.
Все. Пропал.
Тайлер открывает потяжелевшие веки, упираясь взглядом в белую стену.
На его талии приятный, ощутимый вес чужих рук.
Его пальцы, до этого впивавшиеся в мягкую кожу ладоней, разжимаются, скользя по простыни ближе к животу.
Тайлер чувствует тепло от рук Джоша и от его груди, которой тот прижался к его спине.
Тайлер шагает пальчиками левой руки ближе к своей талии, слабо прикасаясь к рукам Джошуа, пальцы которых были скреплены в замочек на его животе.
Джош, уткнувшись в шею мальчика носом, чувствует, как костяшек его пальцев касаются чужие, будто просят разрешения дотронуться,
и Джошуа раскрывает правую ладонь, тыльной стороной прикасаясь к простыни.
Тайлер думает: думает сквозь пелену, думает сквозь сомнения, думает сквозь боязнь,
но он прикасается подушечками пальцев к ладони старшего, проводя по ней.
Тайлер чувствует мягкость, тепло, исходящее от Джошуа, которое обволакивает его, согревая. Чувствует боязнь, боль, дрожь и покалывания в области грудной клетки,
пока кладет свою руку в ладонь Джоша, сжимая ее пальцами.
