After forever, или Что будет после навсегда

— Основой для экспериментального зелья Excitatio — «Пробуждение» стал Иван-чай узколистный, Chamerion angustifolium. Отвар из его листьев оказывает благотворное воздействие на психику, что было подмечено во многих работах маггловских исследователей. Сочетая его с пыльцой мухоловки и соком цветущей ивы, я смог усилить этот эффект. Драко спокойным голосом зачитывал доклад, демонстрируя пробные образцы зелья и комментируя ход эксперимента. Картер разрешил ему упомянуть только помешанных Азкабана, поэтому он вскользь отметил действие зелья на Яксли и Джагсоне, не упомянув Долохова. Он не был уверен, что реакция последнего на зелье может быть названа адекватной. Собравшиеся зельевары, учёные, поставщики ингредиентов, травологи — Драко даже заметил несколько знакомых лиц: профессора Стебль, профессора Слагхорна, Лонгботтома — внимательно слушали, некоторые даже что-то помечали в свитках. Картер будет доволен: успех презентации был налицо. Вопросы после доклада, конечно, были, но Драко, если честно, ожидал большего всплеска. Возможно, причина в том, что он всё-таки бывший Пожиратель, хоть и добившийся определенного успеха. Жаль, что зачастую этого бывает просто катастрофически недостаточно. Однако он зря надеялся легко отделаться. В перерыве ему буквально не давали пройти, заваливая вопросами и поздравлениями. — Признаюсь откровенно, мистер Малфой, вы не первый, кто тешил себя надеждой вернуть рассудок мистеру и миссис Лонгботтом… — Драко растянул губы в вежливую улыбку, слушая заверения Слагхорна. И совсем не хотелось заорать на него и спросить, а какого чёрта он раньше-то молчал?! Драко — ещё давно, правда, когда только-только получил в распоряжение лабораторию — писал Слагхорну, надеясь получить консультацию у своего бывшего учителя и, между прочим, декана. Но ответом ему была тишина. Драко даже понял бы, если бы просто получил скупое письмо хотя бы с рекомендацией по литературе, но нет. Ответа просто не последовало. Ведь Слагхорну был не интересен бывший Пожиратель Смерти Драко Малфой. А вот юный гений-зельевар, похоже, впечатлял его куда больше. Конечно, ведь он так надеялся, что в своем интервью — а у Драко была запланирована встреча с журналистом Пророка после конференции — Малфой сошлётся на своего учителя, якобы привившего ему интерес к искусству зельеварения. Ага, сейчас. Слагхорн будет последним, кого Драко назовёт. Скорее стоит отдать должное Снейпу, который столько лет гостил в Мэноре летом, помогая Драко с учёбой. Вот Слагхорн расстроится, наверное! И совсем не больно думать о крёстном. В конце концов, Драко бережно чтит его память. — Однако я удивлён, что вам всё-таки удалось добиться такого восхитительного успеха! Примите мои искренние поздравления! Драко сжал протянутую руку, невольно отметив, какие горячие и мягкие руки были у зельевара. — Благодарю, профессор. — Я организую небольшой ужин на следующей неделе, никого лишнего, просто интересные молодые люди. Я был бы очень рад вас видеть. Если не возражаете, я пришлю вам сову. — Разумеется, — и почему, когда Драко действительно хотел быть там, его не удостоили приглашением? Естественно, сейчас ему это было абсолютно не нужно, и идти он туда не собирался. Однако Слагхорну об этом знать вовсе не обязательно. Потом подходили профессор Стебль, колдомедик из Франции, занимавшийся психическими расстройствами — последнему Драко даже предложил свою карточку. В конце концов, нет ничего зазорного в том, чтобы поделиться информацией с коллегами. Во второй половине дня в основном следовали доклады о новых ингредиентах и их сочетаниях с различными травами. Драко слушал вполуха, отмечая некоторые названия, которые могли бы ему впоследствии пригодиться. Кашель начался неожиданно. Драко успел выскочить в коридор до того, как его скрутил первый приступ, и он беспомощно согнулся, цепляясь непослушной рукой за стену коридора. Было ощущение, как будто с каждой судорогой что-то рвётся в груди. Как только Драко смог вдохнуть — и не важно, что дыхание больше походило на свист — он заставил себя распрямиться и дойти до ближайшего туалета, отчаянно давя кашель. Уже над раковиной, перед зеркалом, за закрытой дверью, его скрутило новым приступом. За почти два месяца Драко уже почти привык к боли в груди, но почему-то сегодняшняя просто не шла ни в какое сравнение со всем, что было раньше. В какой-то момент ему показалось, что ещё немного — и он просто начнёт выплевывать лёгкие по кусочкам. Потом что-то в последний раз лопнуло в груди, и Драко отпустило. От слабости подгибались ноги. Во рту стоял отвратительный металлический привкус. Страх комочком свернулся где-то в животе. И, вытирая губы, Драко уже знал, что увидит. На самом деле крови было немного. Всего лишь тоненькая полоска. Только дышать было больно. В груди неприятно жгло, и каждый вздох отзывался тянущей болью где-то в районе солнечного сплетения. Раньше так плохо не было. Драко устало потер лоб. За всё надо платить. Он всегда это знал. Почему же сейчас кажется, что это так несправедливо? Потому что все это время был уверен, что рассчитался сполна? Годом Азкабана? Смешно. Возвращаться в зал на конференцию не было ни сил, ни желания. А Пророк пусть катится ко всем чертям. Пусть пишут, что хотят. В конечном итоге до настоящего момента никто им в этом не мешал. Драко отправился в отель пешком. Он боялся, что на аппарацию в таком состоянии его просто не хватит, а попадать в Мунго пациентом после расщепления Драко нисколько не прельщало. Благо отель был недалеко. И уже ложась в постель, он почти смог убедить себя, что кровь была случайностью. Драко еще верил в это утром, сплевывая красноватую слюну в раковину, старательно не замечая синяков под покрасневшими глазами. Он верил в это днем, давя очередной приступ кашля, почти задохнувшись, но все же выйдя победителем из этой схватки. Он не поехал к Поттеру — просто не смог. Не мог представить, что будет делать, если опять начнется. А в своей квартире — и пусть он чувствовал себя здесь чужим — здесь было не так страшно. Как будто всё это происходит не с ним и не сможет проникнуть в его жизнь. И этим вечером всё происходящее казалось просто нелепым сном, каким-то недоразумением. Только поздно ночью, когда его снова скрутило так, что сил добежать до ванной просто не осталось, он заставил себя посмотреть правде в глаза. На простыне, которой он вытирал рот, снова была кровь. Слишком много, чтобы можно было списать это просто на случайность, нелепость или что угодно другое. Он ни черта не понимал в колдомедицине. Он мог сварить какое угодно зелье, но для успеха ему надо было хотя бы знать, с чем он имеет дело. Он собирался с духом с самого утра. Проторчал в лаборатории весь день, пытаясь вычленить, что же он упускал в этом зелье от кашля. Что было не так. Так и не придя ни к чему, он всё-таки решился. Хотя было уже окончание рабочего дня — почти семь вечера — у Забини всё ещё шёл приём. Наплевав на больных, Драко постучался и вошел. — Прошу прощения, целитель Забини, у вас не будет минутки? На кушетке сидела пожилая ведьма. Почти желтая обвисшая тусклая кожа. Насколько мог судить Драко, дело было плохо. Забини оторвал взгляд от пергамента, который внимательно изучал. Обычно такие яркие серые глаза почти погасли. Драко заметил и синяки под глазами. Блейз вздохнул и устало потер переносицу. — Конечно, мистер Малфой. Пройдите в процедурную, пожалуйста. Я сейчас закончу. — Благодарю. В процедурной было непривычно светло. Непривычно после лаборатории? Наверное из-за этого так слезились глаза. Драко с трудом дошёл до кресла у дальней стены и буквально рухнул туда, прикрыв глаза рукой. Забини вошëл через несколько минут. Драко отметил это, но ладонь оторвать от лица не смог. — Приглушить свет? — спросил Блейз участливо. Драко смог только хмыкнуть что-то неопределенное. Короткое заклинание — и Драко почти застонал от облегчения. И головная боль почти сразу прошла. Забини сел на кушетку напротив. Белый халат настолько оттенял его бледность, что Драко невольно почувствовал угрызения совести. Зашёл к другу, называется. — Хреново выглядишь… — хрипло фыркнул он, и Блейз улыбнулся. — Спасибо, ты тоже. Меня работой завалили. Оба коллеги в отгуле — один в отпуске, другой на больничном. Все на мне. А у тебя что случилось? Что-то срочное? Драко почему-то думал, что Блейзу рассказать будет легко. Но слова не шли. Вздохнув пару раз, он, наконец, выдавил: — Я кашляю кровью. Он до последнего надеялся, что это ерунда. До вот этого самого момента. Но сейчас, глядя в лицо Забини, он вдруг впервые понял, что это не так. — Давно? — спросил Блейз хрипло. Драко заметил, как сразу же заострились его лицо, как резко обозначились скулы на уставшем лице. — Это серьёзно, да? — внезапно севшим голосом спросил Драко. — Давно кашляешь? — повторил Блейз настойчиво. — В мае в Азкабан ездил, думал, простудился. С тех пор. — А с кровью давно? — Два дня. Вчера на конференции первый раз заметил. — Один раз кровь была? — Нет, — Драко устало улыбнулся. — Вчера на конференции первый раз. Потом почти при каждом приступе была. — Много? Драко пожал плечами. — Это важно? Меня сам факт беспокоит. — А приступы часто? — Раньше два-три раза в день были. За последние двое суток вроде стало больше. Не знаю, я не считал. Блейз встал с кушетки. — Можно я тебя осмотрю? Драко пожал плечами. — Пожалуйста. Мне лечь? Раздеваться? — Да, до пояса. — Тебе сейчас удобно? Там столько народу в коридоре… — Подождут, — отрезал Забини. — Раздевайся давай и ложись. Давно вес начал терять? Драко замер на середине движения. — Я похудел? — А ты не заметил? Заставить себя продолжить расстегивать рубашку было сродни подвигу. — Я думал, это потому что работаю много. — Ложись, на живот сначала. Жесткие пальцы принялись постукивать его по спине. — Не дыши… Драко не запомнил, сколько Блейз с ним возился. Потом только почувствовал диагностирующее заклинание, от которого мурашки расползались по коже. — Блейз, ну что там? — Тихо ты! — шикнул Забини, что-то выслушивая. Потом все-таки выпрямился. — Ты принимал что-нибудь? — Зелья от простуды, от кашля, в последнее время от воспаления легких еще пил. — Драко, это не простуда. И не просто кашель. Тут такое не поможет. Одевайся… Драко сел, слепо нашаривая рубашку на кушетке. — А что это тогда? Блейз сел в кресло, в котором до этого сидел Драко. — Бренди будешь? — Держишь на случай неизлечимо больных? — фыркнул Драко. Но Блейз не улыбнулся, и страх снова заворочался где-то в груди, не давая толком вздохнуть. Или причина была вовсе не в страхе? Забини встал и прошёл к шкафчикам у дальней стены. Через минуту перед Драко уже висел в воздухе почти полный бокал. — Пей… — приказным тоном велел Блейз. Понятно, почему он был старостой в последний год в школе. Вот так он, наверное, и строил студентов… Глупая, ненужная мысль… Драко вздохнул и глотнул бренди. — Я не профессионал в этой области, ты знаешь. И ты мой друг, поэтому я не буду тебя лечить. Но у меня есть отличный знакомый колдомедик, как раз эксперт по заболеваниям лёгких. Я ему сегодня отправлю сову, а ты мне обещай, что сходишь к нему на приём в самое ближайшее время. — Блейз. Поконкретнее можешь? — Ты не помнишь, когда ты в Азкабане срок отбывал, ты кашлял? Драко рассмеялся. Отчаянно, хрипло, зло, сорвано. Так, что сам испугался. — Ты бывал в Азкабане, Блейз? О чëм ты вообще говоришь? Я с трудом вспомнил, как меня зовут, когда они отогнали дементоров, — от боли в груди, бессилия, хотелось взвыть, а лучше разбить что-нибудь. Окно, зеркало, стакан об стену. Что угодно. — Я пошлю запрос. — Я счастлив. Теперь ты можешь мне объяснить, что происходит? Забини откинулся в кресле, уставившись в потолок. — У тебя поражено правое легкое. Я не могу сказать, что там именно происходит. Но оно разрушает тебя изнутри. Поэтому, пожалуйста, обязательно сходи на приём к моему колдомедику. Я прослежу… — Хорошо, что угодно… — Драко залпом допил бренди, поставил стакан на столик, застегнул-таки рубашку и надел халат. Он почти гордился тем, что сумел ничего не разбить. — Только Блейз, если не дай бог Поттер об этом нашем с тобой разговоре узнает, я тебя убью, обещаю. Забини встал с кресла, и на лице у него было такое неподдельное изумление, что Драко почти стало смешно. — Ты с ума сошел? Да ты ему первому должен был рассказать! Драко не запомнил, как оказался почти вплотную к нему. И разница в росте почти не чувствовалась. — Ты ничего ему не скажешь, пока я не разрешу. — Вы больше двух лет вместе уже! Какого черта ты творишь?! — Я разберусь с Поттером сам, Блейз… Спасибо за всё. Дверь тяжело бухнула за спиной, больные почтительно расступались, давая дорогу. Ещё ничего не было кончено. Первым делом он добрался до своего кабинета и заперся в лаборатории. Привычная тишина и полумрак странно успокаивали. Он сел на диван у дальней стены и закрыл глаза. Ничего не изменилось. Завтра он сходит к этому гению Блейза, тот его посмотрит и быстро вылечит. Ничего страшного. Просто, наверное, он принимал не те зелья. Да, верно, так и есть. А теперь ему назначат правильное лечение, и всё пройдет. И совсем не нужно говорить об этом Поттеру. У того и своих проблем хватает, в конце концов, эта ситуация никого, кроме Драко, даже не касается. Скоро всё закончится, и он будет потом вспоминать об этом, как об очередном кошмаре, которых в его жизни было с избытком. Всё хорошо. Стук в дверь прервал его размышления. Драко устало потер переносицу и встал. И кого там принесло в такое время? Драко открыл дверь и замер на пороге. — Так и знал, что ты здесь, — с улыбкой проговорил Поттер. — Пойдём домой? Драко мысленно выругался. Он был ещё совершенно не готов разговаривать с Поттером. Надо было сразу на квартиру аппрарировать, а теперь уже слишком поздно. Давя страх в груди, Драко заставил себя улыбнуться. — И почему я не удивлен? — Если тебя иногда не вытаскивать с работы, ты здесь жить будешь. Невозможно не отвечать на такую улыбку. Невозможно не верить в эти слова. Всё будет хорошо. Улыбка стала искренней, и Драко почувствовал, что наконец-то расслабляется. — Сейчас только образцы уберу, и пойдём. — Я подожду здесь. Не было у него никаких образцов в лаборатории. Зато теперь он выиграл несколько минут, чтобы привести мысли в порядок. Боль в груди почти стихла, что означало, что, возможно, удастся дожить до утра без приступа. И он же всегда сможет уйти в ванную? Повесить халат в шкафчик, накинуть пиджак, запирающее на шкаф — там ингредиенты и записи, проверить подогрев стола, погасить свет. Вроде бы все. Вздохнув, Драко открыл дверь и вышел в коридор. — Я готов. Поттер встал с диванчика в коридоре, и они пошли к выходу. — Сходим куда-нибудь? — Например? — Драко вообще-то не любил бывать с Поттером в общественных местах, но сегодня предложение показалось ему заманчивым. Возможно, потому что оставаться наедине он боялся ещë больше. — Ты любишь китайскую еду? Драко фыркнул. — Какая пошлятина… Поттер улыбнулся. Ему удивительно шла улыбка. — Значит, как я и думал, ты не пробовал, — довольно проговорил он. Драко знал, что он просто дразнил его, и сейчас, по всем правилам, надо было начинать на повышенных тонах доказывать, что всё совсем не так, и ни в какой китайский ресторан — тем более маггловский — он не пойдёт, ни за что на свете. Но он устал. И кашлял кровью — не далее, как сегодня днём, — о чём Поттеру знать совсем не обязательно. И Драко сделал то, чего старался никогда не делать на людях. Ладонь сама нашла горячие пальцы Поттера и крепко сжала. Удивление мелькнуло в зелёных глазах, и Драко улыбнулся. Ему было плевать, что они шли по коридору больницы, и что вон там вдалеке за столиком дежурной медсестры сидела его знакомая мисс Уитлшир и смотрела на них округлившимися глазами. Да пошли они все. — До свидания, мисс Уитлшир, — сделав особое ударение на слове «мисс», лучезарно улыбнулся ей Драко — даже Локхарт бы позавидовал такой улыбке — и, не выпуская ладонь Поттера, прошествовал на выход. Имеет он, в конце концов, право просто быть счастливым?