Кошка среди голубей

      Документы не то потерялись, не то просто застряли где-то между отделами, если, конечно, не оказались в урне под чьим-нибудь столом. «Направьте ваш запрос ещё раз», — посоветовал Ньюту сонный клерк, вяло водивший пером по листу в учётной книге, демонстрируя, как он занят и как Ньют его отвлекает.       Тогда Ньют отошёл в угол потемнее и посвободней, где немного повозился с Пикеттом, который простыл и теперь требовалось не только держать его в тепле, но и подкармливать мокрицами. Там же в относительном спокойствии Ньют пораскинул мозгами и решил пойти к Тесею.       Если где-то терялась какая-то вроде как важная бумажка, или Ньют пропускал сроки, или нужно было подписать разрешение на содержание животного — Тесей всегда соглашался помочь и даже почти не задавал вопросов. Только хмурил иногда брови и уточнял, точно ли после выздоровления кельпи отправится в заповедник, а рунеспур — на родину. Ньют отвечал честно. Не только потому, что лгать легилименту обычно бесполезно, но и потому что не хотел, если ложь вскроется, слушать многочасовую утомительную нотацию.       Вот и сейчас, сформулировав в голове что ему от брата нужно, Ньют нацарапал небольшую записку и отправил со сплюшкой, оставившей ему на столе перо из хвоста.       Приведя мысли в порядок, Ньют вернулся к составлению маршрута. Мистер Фигг с явным облегчением подписал ему командировочный лист, когда тот вызвался съездить в Эр-Риф, чем освободил начальника от головной боли, а коллег — от необходимости рисковать. В «Пророке» про Эр-Риф не писали, но новости из мира магглов всё равно просачивались и порхали из кабинета в кабинет, как сороки. У Ньюта же был… релевантный опыт. К тому же, от Танжера до Александрии не так уж далеко.       Ньют почти закончил с картами, когда сова принесла ответ от брата. Час после полудня — даже больше времени, чем Ньюту надо.       Наверное, Тесей хотел удостовериться, что всё будет в порядке — брат всегда переживал, если Ньют уезжал куда-то, где неспокойно, — что он не станет искать неприятностей. Что ж, на каждую реплику Тесея у Ньюта заранее был ответ. Эр-Риф — это всего на день, самое большее — два, если у местных волшебников возникнут дополнительные вопросы о морских змеях. А потом порталом Ньют отправится в Египет.       На краю стола лежал свиток, который Ньют уронил на пол, задев локтём, когда раскатывал одну из карт. Тут же на него нацелилась Снежинка, до этого дремавшая на соседнем столе.       — Нельзя, — осадил её Ньют легоньким шлепком по носу, когда когтистые лапы едва не вцепились в плод его трудов.       Снежинка повела ушами и села на задние лапы, принявшись старательно вылизывать мордочку, а Ньют потянулся к свитку, закатившемуся глубоко под стол к самому чемодану. Ньют помрачнел, взглянув на его потрескавшийся кожаный бок.       В окружении зачарованного снега, в непроницаемом пузыре обитало теперь всё, что осталось от Саиды. Утром Дамблдор прислал сову с копией страницы из книги по истории античной магической традиции. Короткая заметка о древнеегипетских волшебниках, о том, что они называли амамба, «запятнанной душой». Может, Ньюту удастся найти подробности, когда он приедет в Египет.       А Тесею… Тесею не обязательно знать обо всём.       Поднимаясь в Отдел обеспечения магической безопасности, Ньют всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Слишком уж сильно здесь пахло бумагой и чернилами, и все вокруг изъяснялись на канцелярите и говорили о нарушенных законах. А ещё портретов, кажется, было больше, чем на всех других этажах Министерства вместе взятых.       Как-то за семейным ужином Ньют сказал это вслух, а Тесей заявил, что Ньют предвзят. Мама тут же громко сообщила о новом заключённом контракте и оба, слегка покраснев, переменили тему.       Тесей написал, что будет ждать не у себя, а за общим залом Аврората у кабинетов. Слава Парацельсу, туда вёл обходной путь. В последнее время Ньюту становилось слишком неуютно рядом с аврорами.       — Слишком много вы о себе возомнили, мистер Скамандер. Ньют вздрогнул, услышав свою фамилию, и прибавил шагу, чтобы поскорее завернуть за угол.       О чём-то говорили двое. Тесея Ньют опознал сразу, хоть тот и стоял спиной, а вот собеседник брата был ему незнаком. Чем-то очень недовольный, тот походил на разъярённую горгулью. Когда Ньют учился на третьем курсе, кто-то пытался сорвать уроки, швырнув в одну из охранявших учительскую горгулий Бомбардой. Ньют помнил, с каким неистовством она жаловалась профессору Дамблдору.       Тесей ответил собеседнику. Ньют не расслышал что именно, но на всякий случай подошёл ближе и неуверенно окликнул брата. Тот только выставил руку в сторону, безмолвно говоря «не сейчас».        — Вы — всего лишь компромиссная фигура, — не унимался похожий на горгулью волшебник. Ньюта он кажется и не заметил. — Устраивающий всех вариант. Чистокровный, но из семьи недостаточно влиятельной, чтобы диктовать свою политику... Ньют скривился. Захотелось развернуться и уйти, но не оставлять же Тесея вот так, пусть бы старшему брату и не впервой слушать чью-то ругань. Политика… Кругом эта политика, эти склоки, союзы, вечная борьба, от которой всем непричастным больше страданий, чем пользы.       Ньют взглянул на профиль брата. Как Тесей выдерживает? Ему ведь это ещё и нравится.       — Обычно после подобного рода пассажей меня обвиняют в «магглолюбстве». — В голосе Тесея звучала едва угадываемая насмешка. — Называют «цепным псом» и предрекают Министерству все казни египетские.       — «Цепной пёс»? — фыркнул волшебник. Ньют делал вид, что его здесь нет, но помимо воли вслушивался в чужие едкие слова. Тесей же переменил позу и встал так, что закрыл Ньюта спиной. — Вы? Какое нелепое утверждение. В вас нет ни послушания, ни верности. Я бы никогда не назначил вас…       — Мистер Роули! — вмешался третий голос. — Это мой отдел и я решаю, кто какую должность здесь будет занимать.       Ньют настороженно выглянул из-за плеча брата. Обладателем голоса оказался Трэверс. Ньют знал его по колдографиям и радовался, что пересекаться не доводилось.       — Трэверс, разве вы не… — попытался возмутиться Роули.       — Довольно. — Трэверса, кажется, всё происходящее утомило, хотя он только-только появился. — Ваше прошение об отстранении старшего аврора Уиллоу отклонено. Как и прошение о повторном расследовании инцидента с Бейли. Впредь не препятствуйте следствию, иначе вопросы у Визенгамота возникнут уже к вам.       Ньют чувствовал себя так, словно он извалялся в смоле, а потом ещё и в перьях, чтобы ближе подобраться к слёткам гром-птиц. Только вот гром-птицы, в отличие от Трэверса и Роули, были интересным и нуждающимся в защите видом, и не грызлись друг с другом от скуки и ради власти.       О мотивах Тесея Ньют старательно не думал.       — Вот как. — Мистер Роули скривился. — Хорошо. — Он развернулся и даже сделал несколько шагов прочь, но задержался на мгновение, сказав, не оборачиваясь: — Вы не должны были возвращаться.       Ньют вздрогнул — столько ненависти и горя было в этом голосе.       — Скамандер! — Обращались не к нему, но Ньют всё равно вышел из-за плеча Тесея. — Чтобы при мне больше таких сцен не было.       И Трэверс ушёл куда-то по своим делам.       Плечи Тесея, всегда расправленные, дрогнули, как если бы брат устал тащить на себе небесную твердь. Он встрепенулся, точно стряхивающий с себя дождевые капли гиппогриф, и повернулся к Ньюту.       — Жаль, что ты видел… вот это, — произнёс он хрипло. — Моя работа… Ею не всегда довольны.       Он устало потёр висок и поморщился, и Ньюту захотелось увести брата куда-нибудь из Министерства. Он знал, что у Тесея случаются мигрени, когда он надолго впускает в себя чужие мысли и чувства.       — На что похожи мысли людей? — вдруг спросил он.       — Этих — на болото.       Тесей всё тёр, почти царапал, висок, и тогда Ньют протянул руку и коснулся его горячего лба. Брат замер и закрыл глаза. И правда, совсем как гиппогриф, разве что клювом не щёлкал, показывая, что Ньют всё делает правильно.       — Давай уведём тебя отсюда, — предложил Ньют.       — У тебя ведь какая-то проблема была… — запротестовал Тесей.       — Мне не к спеху, — отмахнулся Ньют, нахмурившись. Пальцами он улавливал, как тяжело бьётся пульс в висках брата. — Брось, Тесей. Дай себе отдохнуть хоть час. Пройдёмся вместе, заглянем куда-нибудь… В… — Он попытался вспомнить какое-нибудь приличное заведение. — В «Одуванчиковой кошке» вкусный чай… Никто ведь не умрёт, если ты отлучишься?       Тесей сдавленно рассмеялся и кивнул.       — Нет… уже никто, — выдохнул он устало. — Хорошо. Давай пройдёмся. У меня к тебе тоже будет просьба.       Веки его дрогнули, и он открыл глаза. Зрачки расширены. Ньюту это не понравилось, так что он едва ли не потянул Тесея за рукав, пока тот не передумал.       — Что у тебя стряслось? — осторожно спросил Ньют, неуверенный, что хочет знать ответ. Но молчать и просто разглядывать Тесея ему хотелось ещё меньше. — Не прямо сейчас, а вообще. Этот мистер Роули. Он недоволен твоим повышением?       — И этим тоже, — ответил Тесей, помедлив. В ожидании лифта Ньют перекатывался с пятки на носок, будто малиновый ковёр жёг ему стопы. Тесей же стоял спокойно. — Всё весьма... сложно, Ньют. Слишком много семейного, кулуарного... Всех тех вещей, которые ты терпеть не можешь. — Он снова потёр висок. — Представляешь, на прошлой неделе мы с Трэверсом пили чай в его кабинете. — Нервный смешок. — Обсуждали живопись.       — Живопись? — удивился Ньют.       — Ага. У него на стене несколько гравюр Карузо, который «Сказки барда Бидля» иллюстрировал. Трэверс спросил, насколько они, на мой вкус, уместны в его кабинете.       — И что ты ответил?       Но Тесей промолчал, только губы поджал.       Над головами ухали совы, стрелка лифта медленно перемещалась по указателю, пахло бумагой, чернилами и скукой; а Тесей без выражения смотрел мимо Ньюта и нет-нет да касался виска. Хотелось, как в детстве, ухватить его за рукав, чтобы не делал так больше, а то расцарапает тонкую кожу.       — Перестань, — пробурчал Ньют, глядя в сторону.       Тесей звучно фыркнул.       — Указываешь мне? Старшему брату?       — Боль это всё равно не снимет. Только плешь протрёшь.       Тесей глянул искоса со странным выражением лица. Разомкнул губы, собираясь что-то сказать, но подъехал лифт. В предобеденное время в кабину всегда набивалась толпа, в которой иной раз и дышать сложно было. Поэтому Ньют предпочитал лестницы.       Их плечи соприкасались. Ньют разглядывал побитые носки ботинок и мысли его, в моменты вынужденного безделья всегда устремлённые к далёким странам и волшебным тварям,       сейчас концентрировались на брате.       Они с Тесеем выглядели почти ровесниками. Иногда их принимали за двойняшек или погодок. Но старшинство Тесея выдавали его глаза. Красивые, голубые, с каждым годом всё больше в них становилось льда. «Ястреб-тетеревятник», — пришло Ньюту сравнение на ум. Будь Тесей ястребом-тетеревятником, смотрел бы на мир глазами кроваво-красными со множеством радиальных чёрточек.        — Ты на меня смотришь, как на гиппогрифа-альбиноса. — Тесею, кажется, стало неуютно. Услышал мысли Ньюта?       — Легилименты не так редки, как гиппогрифы-альбиносы, — заметил Ньют. — Всего один птенец на каждые двад…       — Не здесь, Ньют, — шикнул Тесей и бросил настороженный взгляд по сторонам, хотя они уже стояли на улице, а не в толпе, но Ньют прикусил язык. И заговорил снова только когда в лицо им дохнуло запахами карамели и лимона.       В «Одуванчиковую кошку» Ньют не наведовался вот уж несколько лет, но всё осталось, как он запомнил: светло и уютно, маленькие столики, накрытые голубыми скатертями, и белая в рыжую полоску кошка шагала с одной картины на другую, помахивая хвостом. Кажется, даже стало попросторней. И открылся ещё один зал.       Домовик-официант проводил их во второй зал, где посетителей было поменьше, и усадил за угловой столик. И спросил Тесея, будет ли он как обычно или желает посмотреть меню вместе со вторым гостем.       — От головы вербена помогает и календула, — сказал Ньют, когда Тесей опять потянулся к виску. — У меня, кажется, даже есть с собой… — Он сунул руку в карман, но нащупал только монетки. Значит, в другом…       — Ньют, успокойся. — Прозвучало жёстко. — Достаточно чая. Сам знаешь.       — Знаю, — согласился Ньют. — А ещё можно не читать чужие мысли, чтобы не провоцировать мигрень.       Тесей скривился. Вот уж какую тему он затрагивать не любил.       — Почему ты вдруг об этом заговорил?       — Я… — Ньют замялся. На столе перед ним возникла высокая кружка, наполненная какао. Щипчики положили в неё четыре кусочка сахара, а посеребряная ложечка сама по себе начала помешивать напиток. — Не знаю, — признался Ньют. — Подумал просто, что хочу с тобой поговорить о чём-нибудь… Мерлин!       Стало смешно от самого себя. Хорош из него собеседник, нечего сказать. И сам понять не может, почему так хочет уколоть брата. Тесей не выбирал рождаться легилиментом, как Тео не выбирал рождаться пятиногом, и ставить ему это в вину не просто глупо, а хуже.       — Будешь смеяться, но дядя Нерей уверен, что из нас двоих дар унаследовал ты, — сказал Тесей явно для того, чтобы прервать тишину.       — Да ладно? — Ньют и в самом деле рассмеялся.       — Ага. Потому что ты избегаешь людей и всё своё время с животными проводишь.       — Это он сам тебе сказал? — спросил Ньют неверяще.       — О, дядя был очень красноречив, — ухмыльнулся Тесей. — Когда на Рождество приезжал в двенадцатом году. Отвёл меня в сторонку и вручил новенькую «Жизнь с легилиментами». Ещё и терпения пожелал.       — Представляю твоё лицо, — Ньют неловко улыбнулся.       — Ты тогда как раз топеройку прикормил, так что терпение мне понадобилось. Но вспоминать всё равно смешно.       — Я думал, дядя Нерей знает, — растерянно произнёс Ньют, ковыряясь вилочкой в лимонном пироге. — И все остальные тоже.       — Потому что мы одна семья? — спросил Тесей. Голос его прозвучал странно, с какой-то горечью.       — Да, — ответил Ньют очень серьёзно. — Но я не буду им говорить, раз ты не стал.       Это в стаях камуфлори принято: если какая-то особь предвидит опасность, то поделится новым знанием со всеми сородичами. Так их вид выживает, соседствуя с людьми. То, что знает один и что может помочь всем, становится общим достоянием. Потому что камуфлори честны и миролюбивы, и заботятся о своих.       Люди же дело совсем другое.       — А много кто знает?       — Больше людей, чем мне бы хотелось. — Тесей, кажется, удивился любопытству Ньюта. Но отвечал охотно и перестал то и дело тереть висок. Разгладилась залёгшая между бровей морщинка. — Сам я мало кому говорил.       Перед Тесеем возник большой кусок морковного пирога, от которого ещё шёл жар духовки, и некоторое время брат был увлечён им, прежде чем спросил:       — Значит, снова в Египет? Будешь со сфинксами в шарады играть или что-то в этом роде?       — Сфинксы — очень умные и общительные создания, и прекрасные собеседники.       Египетские маги относятся к ним с большим уважением. Нам бы так. И с ними не обязательно «играть в шарады».       Тесей коротко фыркнул, но комментировать не стал, спасибо и на том.       — Ты тоже что-то от меня хотел, — перевёл тему Ньют.       — Да, точно. Раз уж мы здесь, можешь мне помочь?       — Чем?       — У меня в деле всплыла тварь. — Тесей оживился. Вынув палочку, он сделал несколько пассов, и на их столик пала тишина. Маскировочные и заглушающие чары, хорошо знакомые Ньюту. — Хочу понять, что это за существо, насколько оно опасно и как его отыскать.       — Отыскать? — настороженно уточнил Ньют. — Для чего? Оно на кого-то напало?       — Мерлин, нет. Просто у меня есть несколько… вопросов к хозяину этого зверя.       Ньют успокоился, но совсем немного. Пусть Тесей сказал, что пострадавших нет, но они обязательно будут, когда в дело вступят авроры или Ударная группа. А если это кто-то опасней глизня? Они ведь могут уничтожить попавшее в беду животное без разбирательств или запереть в клетку.       — Хорошо, — согласно кивнул Ньют. По крайней мере, Тесея можно уговорить не применять лишнее насилие. Или попросить поручить Ньюту «экспертное сопровождение» отряда, который направят на поимку зверя.       Ньют не сомневался, что Тесей говорит о ком-то действительно опасном. Иначе направил бы официальный запрос в подразделение.       — Кто-то, я думаю — хозяин, попытался затереть след зверя. — С палочки Тесея сорвался сероватый дымок. — Но кое-что осталось. — Почти бесцветное марево приобретало форму, образуя грузный и нечёткий силуэт. Ньют нахмурился.       — Где его обнаружили?       — На одном из складов у Ридженс-канала. Ньют. Это акромантула? — обеспокоенно спросил Тесей.       — Нет-нет, точно нет, — заговорил Ньют быстро, вглядываясь в силуэт, стараясь подметить побольше характерных деталей, не искажённых магией. — Смотри, у него опора иная и посадка туловища низкая… И объёма мало, даже если это молодой самец. — Ньют облизнул губы. Подкинутая Тесеем задачка взволновала его, и он продолжал то так то эдак рассматривать силуэт неведомого зверя. — И вот это движение. Видишь? У него не восемь ног, а… — Ньют прервался на полуслове.       Пять.       — Ньют? — окликнул его недоумевающий Тесея.       — Мне нужно будет заглянуть в пару бестиариев, — протороторил Ньют, прикладывая усилия, чтобы освободить разум от всех мыслей. — Могу сказать точно — это не акромантула. Ты ищешь существо массой примерно в три или меньше квинтала* и ростом около трёх футов.       — Ты можешь сказать, кто это?       — Прямо сейчас — нет, — покачал головой Ньют. — Извини.       Он чувствовал, как по щекам разливается румянец. Ньют не любил и плохо умел врать даже ради спасения чьей-то жизни. Мерлинова борода, пусть бы только Тесей решил, что Ньют расстроился, не сумев сразу определить видовую принадлежность зверя. Ньют расскажет всё, но потом, когда убедится сам.       Тесей был его старшим братом. Но ещё он был аврором. — Ох, ладно, — сокрушённо пробормотал Тесей. — У меня есть ещё несколько зацепок, справлюсь как-нибудь…       — Я поищу в книгах… — сконфуженно повторил Ньют.       — Буду ждать. — Тесей нахмурился и вынул из нагрудного кармана часы. — Ах ты ж… — Он недовольно поджал губы. Одним глотком допил остатки чая. — Прости, мне нужно возвращаться и немедленно, иначе Трэверс меня проклянёт.       — Он всегда такой злой?       — Нет, — фыркнул Тесей. — Просто очень пунктуальный и требует того же от других. — Он поднялся из-за столика и оправил пиджак. — Я разберусь, что сталось с твоими документами. Не думаю, что что-то серьёзное, так что можешь не волноваться из-за сроков.       — Спасибо, — пробормотал Ньют, пряча взгляд в раскромсанном лимонном пироге.       — Будь осторожен, Ньют.       Предупреждение Тесея не было чем-то необычным — он всегда просил Ньюта не искать неприятностей в путешествиях. Но сейчас оно прозвучало как-то по-особенному, с намёком. Ньют застыл, словно получил Петрификус Тоталус в спину. Брат что-то заподозрил?       Но Тесей направился к выходу, по пути на прощание помахав рукой хозяйке кафе, как старой приятельнице. И она, улыбнувшись, поспешила к Ньюту.       — Нет, спасибо, больше ничего не нужно, — скороговоркой ответил он на вопрос про повтор чая. — У вас очень вкусный лимонный пирог.       Он не мог отправиться к Тео прямо сейчас, связанный рабочими обязанностями. Но и Тесей, если о чём-то догадался, тоже не сможет ничего предпринять, пока его не отпустят с совещания или что у него там. Да и кто вообще поверит, что где-то по Британии разгуливает расколдованный пятиног?       Ньют бы не поверил, если бы сам не снял с Тео проклятие.       И теперь оно возвращалось.