Вилос - Красная глава. Фанатское продолжение. 4-ая часть.

Неспокойное чувство заставило Реклатса открыть глаза, и только после этого он проснулся. Прислушался. Какая-то возня… Он всю ночь так и просидел, прислонившись к стене, от чего тело затекло, а в шею как будто налили воды. Поднял голову, в полумраке, подсвечиваемый почти догоревшими факелами, увидел Зеральта, скучающего возле двери камеры. Иногда подцеплял замок, оттягивал и отпускал, и тот начинал раскачиваться, неприятно трясь о петли решётки. По ту сторону прутьев сидит спящий реоновец, склонившийся над полом. Реклатс размял тело, тихо простонав, тем самым обратив на себя внимание. Собрат прекратил занятие и повернулся к нему. Чёрный спросил: - Как думаешь, какое сейчас время? - Хе, время молится Вилосу о нашем спасении. - А если серьёзно? - Ну, тогда я бы попросил ещё и Зесса. «Впрочем, я не удивлён». Потянулся к бутылке, но, ожидаемо, утолить сушняк она уже не способна и оттолкнул пустую тару. Покачал головой и уставился на сокамерника. - Что? - Ничего. Ты же не просто так там сидишь? - Ага. Пытался открыть замок. Понятное дело от безделья, не смотри ты на меня так. – Он отвернулся, предпочтя решётку, нежели зелёные глаза напарника, и вернулся к прежнему занятию. Под противные звуки продолжил. – Думал, вскрою, выберусь, тебя обрадую, после устраним охранников и сбежим. – Скривил морду, прижав уши. – А потом представил: палящий Вилос, сухой воздух и пески, а мы без одежды, без оружия, без еды и воды, и наше путешествие в раз превращается в Зесс знает что. Впереди жестокие пески с другими реоновцами, а сзади тоже реоновцы, да ещё и Шигу. А шаг влево, шаг вправо – тоже самое, и, кажется, даже снизу и сверху нас ждут клинки наших братьев и сестёр. Очередной скрежет. - Скажи мне, Реклатс, а понимаешь ли ты, что в случае успеха, орудовать мечом тебе придётся довольно таки часто? – Друг детства на секунду скосил на него взгляд. – Тебе… то есть, нам придётся убивать наших земляков. Готов ты к этому? - Слушая тебя, я вспоминаю тех, которых мы уже убили. Южан, восточников, северян. Я не хотел этого, не хочу и сейчас, но проблема в том, что наша цель также не может обойтись без крови. Слова уже не помогут, а жаль. - Оптимизма в тебе, всё же, стало меньше. Противный скрип опять наполнил темницу, но стражник даже не пошевелил ухом. - Его и не было. Я просто верил в лучшее, но, думаю, успел подготовиться к худшему. А готов ли ты? На это стрелок ничего не ответил. Воин поднялся, подошёл к прутьям. Уставился на светлошёрстного и позвал его: - Брат! Эй, Реоно! Как там тебя… Хей! Южанин распахнул глаза и вскочил, положив ладонь на рукоять меча. Взгляд заметался, ошарашенно уставился на сергалов и успокоился. - Зесс тебя, чего шумишь? Он протёр глаза, и в этот момент дверь темницы открыли. Реклатс прижался к решётке, пытаясь увидеть появившегося гостя. Ремуэлла бодро вошла, представ перед сергалами. Сегодня она одета в вычищенный доспех, грива собрана в хвост, и даже лента на копье кажется ярче. В руках кувшин. Посмотрела на северян, а потом на стражника. - Ровин, ты как? Тот попытался ответить бодро, но вышло плохо: - Да вот… не смыкаю век, слежу за ними. – Вновь растёр глаза и зевнул. Она поставила кувшин на табурет. - Это похвально. Особенно, когда слова подкреплены правдой. Я права? Ровин виновато посмотрел на девушку. - Сегодня прибудет Цизин, и если бы он увидел тебя в такой красе… Вид у сергала стал ещё более виноватым, прибавив немного страха. - Иди давай, приведи себя в должный вид. – Проводила его взглядом и перевела разговор на Реклатса. – Дай бутылку. Солдат ушёл, дверь за ним закрыли. Рыжешёрстная наполнила тару и вернула пленникам, после чего взяла охапку свежих факелов, поочерёдно подошла к догорающим, поджигая от них новые, за тем накрывала старые колпаком и меняла местами. Использованные собрала в кучу возле выхода. В помещении стало светло, теперь источников света прибавилось. Реклатс не отрывает от девушки взгляда. Смотрит, как Ремуэлла подошла к табурету, сняла шлем, положив на сидушку, там же легло копьё. Девушка смотрит в ответ прищурено, довольно, слегка улыбаясь. Её рука прошла по застёжке нагрудника, и тот упал, обнажая прекрасные мех и формы, следом, с сильных и красивых рук, отправились перчатки и наручи. Пальцы пошли ниже, расстёгивая ремень, обнажая красивые бёдра… её голос раздался неожиданно: - Реклатс? Сергал тряхнул головой. Ремуэлла стоит перед табуретом со шлемом в руке и смотрит на него с подозрением. Доспех надет, копьё за спиной, и не намёка на недавнее видение. - Эм… да. Что? Только теперь ощутил биение сердца. Шальное, оно как будто сейчас разорвётся. Лёгкие потребовали воздуха, и сергал шумно наполнил их. Ему показалось, что этим действием он как будто разболтал тайну. Она улыбнулась, как улыбаются, когда знают правду. - У вас, на Севере, похоже, очень холодно, - с издевкой сказала она. Зеральт, уже успевший выпить полбутылки, аккуратно заговорил, ожидая подвоха: - Ну… да... Мы это говорили… уже. - Да-да. Не стирая хитрой улыбки, она села на табурет, положив шлем на плечо и закрепив его там. - Ого! – воскликнул серый, протягивая бутылку другу. – А это здорово! А то порой не знаешь, куда деть его. - Кого? – не понял второй, принимая тару. - Шлем. Вон как здорово придумано! - А, ну да. Черношёрстный рад, что брат сменил тему. Смотря украдкой на реонвца, он пытается понять, как так произошло. И как теперь, когда она наверняка всё поняла? «Эта сырость, этот тухловатый воздух, это ужасное ожидание и боязнь, что я ошибся, всё это уже нехило бьёт по голове. А она? Что она?» За воротами раздался шум, похожий на топот и лязг брони. Донеслись чьи-то голоса. Элла повернула голову на выход, шевеля ушами. Проговорив что-то одними губами, обратилась к пленникам: - Цизин непременно захочет вас увидеть и выслушать. В ближайшей округе он главный, полковник, так что его слово очень весомо. Ваша судьба будет зависеть от того, как вы расположите себя к нему. – Облокотилась на колени. – Вот что, он давешний вояка, долгое время воевал на границах Мутса, потом был отправлен в северную часть Сейлзейна. Теперь он намерен отвоевать Ровьенгур. Ходит слух, что он дрался с Рейн, но проиграл, хотя смог сбежать. – Посмотрела на ладони, размяла пальцы. Задумчиво продолжила. – Правда это, или нет, не знает никто, те, кто осмелился его об этом спросить, ничего так и не узнали. – Уставилась на сергалов. – У него, как и у многих бывалых бойцов, свои мутарахи в голове, так что как он с вами поступит мне неизвестно. - Мнда, - бубнит стрелок, – неведения страшны. Толи покладисто с ним вести, толи нагло. Соврать, или сказать, как есть. - Говорить надо, как есть. – Собрат поставил пустую бутылку и размял плечи, пригладил шерсть на голове. – То, за чем пришли и как всё есть на самом деле. - А услышит ли он эту правду? Захочет её принять? - Никогда не угадаешь, брат. – Реклатс медленно пошёл от стены к стене. – Кто-то ценит искренность, поступая также, кто-то воспользуется этим, подставив под конец, а кто-то отвергнет, посчитав за слабость. И наоборот, за целью скрыть правду могут быть любые последствия. – Остановился, уставившись в камень. – Будь честен, но не открытым. Говори мало, но по делу, и всегда ожидай удара в спину. На всё это лишь удача и интуиция. - Великий Вилос, - разочарованно зашептал Зеральт, - да с кем я разговариваю? - Вам всего лишь надо его убедить, - вдруг сказала сергала. Мужчины с непониманием посмотрели на неё. - Ты советуешь, как нам с ним поступить. Почему? Она шумно выдохнула, опустив глаза. Поднялась, не смотря на них. - Думаю, что вы правы. Хочу так думать. А если северянин заговорил о конце войны, то значит мир начал меняться, а я давно хочу перемен. – Уставилась на зеленоглазого. – Я не знаю, как будет, но очень хочу, чтобы эти слова не были последними. «Я тебя понимаю, - подумал он и подошёл к решётке, - и разделяю твои желания». - Благодарю, Ремуэлла. - За что? - За то, что поверила. За то, что хоть ради кого-то ещё я старался не зря. Они не сводят с друг друга взглядов. Девушка улыбнулась, немного улыбнулся и мужчина. Зеральт вдруг округлил глаза, сложив губы трубочкой, и медленно отступил в глубь камеры.