***
- К сожалению, гарантий никаких, - сказал мистер Гаус, выруливая из редкого леска на мост через речку. - Вы же говорили, что это лучший мастер. - Лучший, это факт, но все-таки заказ, прямо скажем, нетривиальный. Я видел, как вы расправились с туалетной кабинкой, где гарантия, что вас сдержат какие-то кожаные доспехи. - Ну, уж я как-нибудь постараюсь. В конце концов, лучше ходить в корсете и доспехах, чем… Вот вы хотели бы расстаться со своей семьей? Отказаться от всего, что вам дорого? - Я? – мистер Гаус словно бы удивился, - Под угрозой смерти и не от такого отказываются. - Простите? – Мэгги очень хотелось посмотреть мужчине в лицо, но ремень безопасности удержал ее. - А вы как думали? Слушайте, вы можете сколько угодно делать вид, что ничего не произошло, что вы – обычный человек, но вы – метаморф, Мэгги, а метаморфы в нашем мире рано или поздно утрачивают человеческий облик. Как думаете, вы сможете жить в форме киселя? Девушка недовольно поморщилась. - Джейн с Робертом, несомненно, совершили большую ошибку, забрав вас сюда, - мистер Гаус резко вывернул руль, чтобы не врезаться в глупоглазого оленя, который, похоже, впервые вышел на дорогу, - Но их можно понять, вернуть вас они тоже не могли, портал был разрушен, и долгие годы мы не могли путешествовать в ваш мир. - Кто это мы? - Мы. Путешественники по мирам. Ваши родители и ваш покорный слуга, - мистер Гаус театрально склонил голову, - Мы стояли, можно сказать, у истоков современного перемещения. Сейчас путешественников в разы больше, но опытных все еще по пальцам сосчитать. Ваш мир был одним из самых опасных переходов. И самым интересным. Вот если бы вы согласились вернуться туда, я бы свел вас с потрясающим мастером порталов. Ему бы я доверил и собственный переход. Он бы провел вас по всей цепи миров и доставил домой в целости и сохранности. - Надеюсь, и вы доставите меня в сохранности домой, в Розфилд, разумеется, - с небольшой издевкой в голосе ответила Мэгги. - Даже не сомневайтесь, - мистер Гаус усмехнулся, - Тааак, а это что за дела? Дорога, на которую не так давно свернул спорткар, пропадала в старом узком туннеле, прорубленном в холме, поросшем низким клочковатым кустарником. Перед въездом в туннель стоял запрещающий знак, и для верности была выстроена городуля из досок. Мистер Гаус заглушил двигатель. - Похоже, вы не туда свернули, - сказала Мэгги, открывая дверцу, впуская свежий лесной воздух. - Да нет, все верно. Что ж, пройдемся пешком. - Пешком? По туннелю? – взволнованно переспросила девушка. - Тут недалеко. Деревня моего друга на той стороне холма. У вас же есть фонарик? - В телефоне, да… Слушайте, может, вернемся? – Мэгги поежилась, - Мне совсем не нравится идея идти по темному туннелю, тем более… - девушка запнулась. - Тем более со мной? «А вот представьте себе!» - хотела ответить Мэгги, но вместо этого включила фонарик и вступила в темноту туннеля. Путь и правда оказался недолгим. Под ногами была вполне сносная дорога, и хоть тени на кирпичном своде туннеля давали разгуляться пугливой фантазии, ничего более опасного на пути не встретилось, и самое главное, что всегда впереди был виден хоть и далекий, но солнечный свет. Лишь на мгновение он пропал, когда мистер Гаус ослепил Мэгги светом своего фонарика. По ту сторону холма обнаружилась приятная уютная улочка, мощеная камнем. Прямо у входа с туннель рос роскошный розовый куст. На улице было так тихо, словно день был не в самом разгаре, а только намечалось утро, и все жители еще спали за окнами своих открыточных домиков. - С ума сойти, не знала, что совсем рядом с Розфилдом есть такая потрясающая деревушка! – не смогла сдержать удивления Мэгги, - Это же просто туристический и фотографический рай. Ничего подобного никогда не видела! Ой, и такого тоже, - девушка остановилась, брезгливо вынимая ногу в голубой туфле из теплой кучки конского навоза, - Ну все, меня никуда не пустят с таким амбрэ? - Да бросьте! Кожевникам не привыкать к крепким ароматам. Ножкой потрясите хорошенько и хватит, - мистер Гаус взял стоящую на одной ноге девушку под руку, - Пойдемте, нам вон в тот дом, - мужчина указал на двухэтажный дом с деревянной вывеской в форме свинячей шкурки. Дверь в мастерскую оказалась непривычно низкой. Мистер Гаус по-хозяйски открыл дверь и пригласил Мэгги внутрь. - Вы даже не постучали. Может, хозяина нет дома? – поучительно пробурчала девушка, осматриваясь в темной комнате, в которую через окна почти не попадало солнце. Воздух в мастерской представлял собой крепко сваренный бульон из ароматов кожи, гари и пота. Запах почти сбивал с ног, так что аромат туфель Мэг как-то моментально утратил свою силу. Вдоль стен мастерской тянулись деревянные столы, полки с инструментами, кожами и изделиями разной степени готовности. - Странно, - сказала Мэгги, оглядевшись, - Ни одной лампочки. Как он может работать в темноте? Но прежде, чем мистер Гаус что-то ответил, в мастерской появился заспанный мужчина в просторной рубахе и штанах старомодного кроя. Широко и с удовольствием зевая, хозяин мастерской прошелся гребнем из пальцев по длинным редеющим волосам и, встретившись взглядом с мистером Гаусом, улыбнулся, отчего его тонкие, слегка подкрученные усики, задорно подпрыгнули. - Дружище! – хозяин стремительно пересек комнату и заключил в объятия старого друга, - Мадемуазель, - мужчина элегантно поклонился, - Тьерри Дюран к вашим услугам. - Очень приятно, - тихо ответила Мэг, испытав непреодолимое желание сделать что-то вроде реверанса. - Позволите снять с вас мерку? – спросил мастер с явным французским акцентом. - Что, вот прям так сразу? – девушка несколько смутилась. Она только сейчас поняла, что до этого момента продолжала считать все случившееся какой-то глупой ошибкой, случайностью, шуткой, наконец. - Мэгги, помните, в любой момент ваше тело может вас подвести, поэтому не откладываем в долгий ящик. А я пока прогуляюсь, - с этими словами мистер Гаус быстро открыл дверь мастерской. - Вы уходите? Погодите! – встревожилась девушка и даже ухватила мужчину за рукав. - Мэгги, дорогая, я всего лишь прогуляюсь. - Мадемуазель, у меня вы будете в полной безопасности, уверяю, - на пределе приторности ответил месье Дюран. Мэгги отдавала себе отчет, что выглядит как минимум странно в своем волнении, но ей ужасно не хотелось отпускать мистера Гауса от себя. Внезапно она почувствовала себя маленькой девочкой, которую родители первый раз оставляют в детском саду. Можно же прямо сейчас вместе с мистером Гаусом выйти за дверь, вернуться к машине и потребовать отвезти ее обратно домой. Можно же! И плевать на адекватность, плевать на мнение этого Тьерри и мистера Гауса, она хочет домой, прямо сейчас! Вот даже сейчас, когда уже закрылась дверь, можно выйти, но Мэгги стояла и не шевелилась. Все-таки, ей не пять лет, и надо быть стойкой, решила она. - Позвольте, я повешу ваш плащ? – с легким поклоном предложил Тьерри. Девушка безвольно сняла серый плащ и, повинуясь руке мастера, державшего ее за локоть, прошла за занавеску в небольшую, но ловко обставленную примерочную с зеркалами и деревянной табуреточкой на крутящейся платформе. Пока месье Дюран порхал вокруг Мэгги, снимая мерки, то и дело курлыкая что-то себе под нос, девушка прислушивалась, не вернулся ли мистер Гаус. Но в мастерской царила тишина. - Ну, вот, похоже, и все! – торжественно заключил мастер, - У вас отменные формы! Я создам такой костюм, что вы будете в нем блистательны! - Блистательна? Это уже будет перебор, - ответила Мэгги, нетерпеливо слезая с табуреточки, игнорируя предложенную для помощи руку кожевника. - Пардон? - Я в том смысле, что это чисто функциональная вещь. Думаю, самое главное, чтобы в ней было удобно, - Мэгги старалась говорить любезно, а сама все торопилась выйти из мастерской. Опередив Тьерри, она ухватила свой плащ и поспешила к двери. - Мадемуазель, - окликнул ее мастер, - прошу простить, но вы забыли переодеться. - Что, простите? – девушка так и замерла с протянутой к двери рукой. - Переодеться. В этом мире дамам не принято ходить в таких плащах и коротких юбках. Я помогу вам. Прошу, - мастер сделал приглашающий жест в сторону двери в дальней части мастерской. - Что значит:«в этом мире»? – холодная рука ужаса сжала внутренности Мэгги. Девушка распахнула дверь и выбежала на улицу. Разгоралось утро, слышались голоса, топот копыт. Мэгги побежала по мостовой в сторону туннеля с удивительной даже для нее прытью и тут же чуть не попала под телегу, груженую деревянными ящиками. Возница в совершенно невообразимых панталонах и широкополой шляпе ругнулся на непонятном для девушки наречьи и замахнулся на нее кнутом. - Мистер Гаус! – закричала Мэгги, что было сил. - Мадемуазель Мэгги! – кричал ей вслед месье Дюран, - Вернитесь, прошу! - Мистер Гаус! – кричала девушка и бежала к туннелю. Вот она пробежала мимо конской кучки, вот повернула за угол с розовым кустом, который первым встретил их на этой стороне холма, но туннеля не было. Только глухая каменная стена, кое-где покрытая мхом. Мэгги, часто дыша и содрогаясь от крупной дрожи, сунула руку в карман, в надежде нащупать там телефон, но вместо него она нашла только сложенный несколько раз лист бумаги. Развернув его, Мэг прочитала запись, сделанную быстрым почерком матери: «Отправляйся в таверну «Голова Святого» и разыщи господина Этьена».Глава 6. Вперëд, за кожаными доспехами!
24 декабря 2018 г. в 18:42
Если бы Мэгги довелось ходить в школу, то она наверняка бы узнала, что имеет вполне себе обычные мечты для девочки-подростка. Мечты о восхитительном юноше на спорткаре, который однажды резко затормозит у порога ее дома, а она выбежит к нему счастливая и слегка растрепанная, обнимет, чувственно поцелует, упадет в недра кожаного салона и под возбуждающий утробный рык всех двенадцати цилиндров умчится с возлюбленным в закат. Но Мэгги училась дома, да и вообще мало общалась со сверстницами, и полагала, что имеет эксклюзивное право на мечты о водителе спорткара. Она бережно хранила их в записях дневника, в коротеньких рассказах и даже одном неоконченном романе в толстой тетради в недрах книжного шкафа. Но, как известно, мечты – это одна из тех лукавых субстанций, которых стоит, порой, опасаться.
В половине третьего, в понедельник, у порога дома семейства Сью остановился самый настоящий спорткар – плод разбушевавшегося кризиса среднего возраста мистера Гауса. Прежде чем Мэгги дошла до авто, она трижды оглянулась на родной дом в надежде разглядеть за занавесками заплаканную маму. Но ей вслед смотрел с террасы только отец. Видно было, что он очень старается выглядеть спокойно и естественно. Похоже, с этой целью он махал Мэгги рукой, чего прежде никогда не делал. Мэгги занервничала, странная тоска заняла все пространство объемной груди, но деваться было некуда: мистер Гаус уже галантно распахнул дверцу автомобиля. Девушка упаковалась на переднее сиденье, подобрала юбку и полы плаща, но стоило дверце захлопнуться, как Мэг энергично закрутила ручкой открывания окна.
- Пап! - закричала она отцу, высунув курчавую голову из авто, - Пап! Я скоро! – зачем-то выкрикнула Мэгги, отметив, что последняя фраза прозвучала скорее вопросительно, чем утвердительно.
Мистер Сью только кивнул и быстро скрылся за дверью дома.
- Дорогая Мэгги, - вкрадчиво начал мистер Гаус, - простите, что прошу об этом, но пожалуйста, постарайтесь не волноваться. Хотите, поставлю вам музыку. Вы какую предпочитаете?
- Вы и впрямь полагаете, что я могу не волноваться? Я вообще с трудом понимаю, почему я сижу в вашей машине.
- Потому что этот мастер – друг не ваших родителей, а мой. А с такой деликатной проблемой к нему надо обращаться лично, - голос мистера Гауса был настолько ласковым, что казалось, еще немного, и он трансформируется в мурлыканье.
«Похоже, он боится меня», - подумала Мэгги, - «Впрочем, это закономерно».
- Я приложу все усилия, чтобы оставить ваш автомобиль в целости и сохранности, мистер Гаус, - как можно ровнее произнесла Мэг.
- Очень рассчитываю на ваше благоразумие, дорогая.
Благоразумие? Черта-с два! О каком благоразумии вообще могла идти речь, когда в одночасье Мэгги Сью утратила все, что имела: свою семью, свою жизнь, даже собственное имя? Еще три дня назад она была уверена, что ее родители - Джейн и Роберт Сью, что она родилась в Спрингвью, откуда с родителями потом перебралась в Розфилд. Ее мир и жизнь были в известной степени комфортны и стабильны, насколько это было вообще возможно при странностях поведения ее тела, но Мэгги училась с этим жить. Теперь же…
Когда мама провалила миссию «Расскажи деточке, как было все на самом деле» и залилась слезами, эстафету принял отец, и в свойственной ему педантичной манере изложил сухие факты. Факты звучали, как описание на обложке фантастической книги: «Молодая супружеская пара путешественников между мирами в поисках таинственного артефакта попадает в мир метаморфов. Во время природного катаклизма путешественники спасают от гибели младенца метаморфа. Справятся ли герои с ролью родителей столь необычного существа? Увидит ли девочка-метаморф когда-нибудь свой родной мир? Читайте об этом в следующей книге серии «Путешественники между мирами»».
- Что за бред?! – только и смогла выдавить из себя Мэгги, тщетно задерживая дыхание, чтобы не заполнить собой всю гостиную.
Но родители были неумолимы. Видимо двадцать пять лет молчания сделали свое дело, и теперь им хотелось выговориться. Они рассказывали про опасности переходов между мирами, про устройство порталов, про тайные знаки путешественников, про удивительно прекрасный мир метаморфов с изумрудными небом и пурпурными океанами, про самих метафорфов, которые могут принимать совершенно любые формы и обличия. Говорили и про то, что чем дольше Мэгги будет оставаться в Розфилде, да и вообще вне собственного мира, тем труднее ей будет сохранять форму, а потому, как бы это ни было печально, но ей надо вернуться «домой». Много чего говорили родители, но Мэгги хотела услышать только одно: что она - их дочь! Дочь своих мамы и папы, Джейн и Роберта Сью, что она – Мэгги Сью! Что ее дом – Розфилд, черт бы его побрал! Плевать ей на изумрудные облака и розовые океаны, плевать на всех фантастических метаморфов с сияющей кожей, она отчаянно хотела вернуть жизнь, которая еще пару часов назад была ее, собственная, а теперь стремительно таяла на глазах. Мэгги плакала и умоляла родителей признать, что это все – лишь выдумка, чтобы помочь девушке смириться со своим недугом. И тогда родители зачем-то позвонили мистеру Гаусу.
Он прибыл подозрительно быстро, словно дежурил за углом в ожидании звонка. Он тоже, пускай и с меньшим энтузиазмом, рассказал Мэгги о путешествиях, даже пытался продемонстрировать какие-то видеозаписи, но девушка только тяжело дышала, мотала головой и закрывала заплаканные глаза.
- Рано или поздно придется принять эту правду, Мэгги, - заключил мистер Гаус, но Мэгги уже не слушала его. Она, словно злобный подросток, пнула кофейный столик, издала животный крик ярости и, громко топоча, убежала на второй этаж в свою комнату. Там она просидела без малого три дня. Под одеялом. На кровати. Раскачиваясь из стороны в сторону. Без еды. Без воды. Похоже, без сна. Тщетно миссис и мистер Сью увещевали ее, стучались, снимали дверь с петель и пытались накормить. Мэгги сидела, обхватив руками колени, и смотрела в темноту глубокого колодца, куда она бесконечно падала. И не было вокруг ни веревки, ни корешка, ни выступа, за который она могла бы ухватиться, удержаться, чтобы вернуться обратно. «Я никто… Я никто…Никто… Никто…» - эхом разносился внутренний голос. Но под конец третьего дня полета во тьму, Мэгги вспомнила слова мистера Гауса, которые заставили ее встать с постели.
Печальных, и словно бы постаревших родителей, она нашла на кухне. Они молча чистили овощи и нарезали их большими кусками в эмалированную толстостенную кастрюлю.
«Ммммм, будет мамино фирменное рагу», - почти радостно подумала Мэгги, и желудок ее сладострастно застонал в предвкушении.
- Мам, пап… Я вот чего… Давайте так, вы мне ничего не говорили, я ничего не слышала. Мы – семья. Всегда были и всегда будем. И позвоните, пожалуйста, мистеру Гаусу по поводу костюма.