Профессор и его Ось

      Неизвестное место:       “ЗААААААААААААААААААААЧЕМММММ???" — разум постепенно возвращался к Радоновому Иерарху, хоть и очень медленно.       “Тебе ещё предстоит выполнить огромную работу, братец. — ответил ему Тои Дипын, стоявший напротив его кровати. — Самое страшное позади — мне удалось избежать преобразования тебя в Пустого. — После этих слов Радоновый слабо улыбнулся. — Ты станешь моими руками… временно. Дьявол, этот ритуал слишком долгий!”       “РУУУУУКААААМИИИИ?”       “Да. Так уж получилось, что я не могу сражаться с кем-либо. Использовать тебя будет в самый раз. По крайней мере, в данный момент".       Тои оглянулся и впился взглядом в нунчаки Радонового.       “Мощная штука. Не так сильна по фактору силы, как знаменитый Рюууджинджакка, но и от неё будет практическая польза. Хотя вряд ли ты сможешь вызвать банкай в ближайшее время, после такого-то".       “ААААААААААААА…”       “Ты это… лежи, ума набирайся. У тебя есть неделя, чтобы восстановить нормальную работу моска. Потом, к сожалению, медлить нельзя".       “СААААААААААААААААААААААААЙ!!! УБИИИИИИТЬ!”       “Не переживай, с Сайгономом мы ещё разберёмся — чуть позже. Сейчас у тебя есть несколько более важные задачи. Но сначала тебе нужно восстановиться. Короче, лежи спокойно, эта штука, — Тои указал на непонятный агрегат справа от Иерарха, — всё сделает сама. Счастливо оставаться!" — с этими словами Тои исчез с глаз Радонового Иерарха, переместившись в другой мир.       Этим миром стал Шондариан, а местом, в которое он переместился, был главный жидонегроцыганский храм, а точнее, комната за закрытой дверью, по другую сторону которой стоял Спектор с каким-то местным священником.       “Теперь я оставляю тебя наедине с храмом, сын мой. Добыть святые испражнения ты должен сам", — услышал Тои голос по ту сторону двери, после чего раздался звук поворота ключа в замке и звук уходящих шагов. Через пару секунд ручка двери медленно опустилась, и дверь стала медленно открываться. Тои увидел перед собой фигуру Спектора.       “Уверен, меньше всего ты ожидал увидеть здесь меня, — сказал Тои вместо приветствия. — Не переживай, я не являюсь порождением сего храма, я появился здесь только что. Прикрой-ка двери, я не хочу, чтобы нас увидели".       Спектор дрожащей рукой закрыл двери. На его лице отразилась смешанная гримаса страха и удивления.       “Кто ты такой?”       “Извини, Спектор, но ты пока не входишь в круг существ, которым я открываю своё настоящее имя".       “Если ты — не порождение храма, то что ты тут забыл?”       “Хотел побеседовать с тобой, Спектор. Вижу, ты пришёл в храм. Никак за святыми испражнениями для ритуала жидонегроцыганского Преобразования? Решил усилить себя?”       “Даже если и так, тебе какое дело?”       “Дело-то как раз большое. Ты всё усложняешь… и всё упрощаешь, с другой стороны. И я ещё не решил, что больше".       “И что с этого?”       “Для того, чтобы узнать человека, надо его испытать в бою. Сам я сражаться не могу, но есть у меня одна личность, любящая смертельные бои", — Тои выразительно щёлкнул пальцами.       “Эээ, ст…" — но громкий звук заглушил слова Спектора. Появившееся непонятно откуда… существо представляло из себя литую гору мышц. И оно явно хотело наброситься на него.       “Не волнуйся, если что, Гарзам — не живое существо. Даже если ты его уничтожишь, я могу воссоздать его запросто. Ну, что же, а теперь… Round 1: Fight!" — Тои махнул левой рукой.       Существо понеслось на Спектора с жутким криком, похожим на смесь львиного рыка, конского ржания и пердежа. Оно сбило бедного жидонегроцыгана с ног и начало бить по морде своими огромными кулаками. Удары Царигора по сравнению с этим казались Спектору лёгкими пощёчинами. После десятого удара он потерял сознание.       “Эй, очнись, амиго!" — услышал Спектор голос, будто издалека. С усилием открыв глаза, он увидел перед собой маску Тои Дипына.       “Какого…" — слабым голосом пробормотал Спектор. Его башка болела в сто раз сильнее, чем с похмелья накануне.       “К твоему счастью, я вмешался прежде, чем Гарзам сделал своё любимое бруталити. Действительно, в этой форме ты нихуяшеньки не стоишь. Я понимаю, почему Сайгоном решился на Преобразование".       “Пошел… на… хуй… уёбок…" — выдавил из себя Спектор.       “Пойду. Но не сразу. Как я уже говорил, нам побеседовать необходимо", — Тои проигнорил оскорбление.       “Что… тебе… нужно?"       “Видишь ли… В преобразованном виде ты можешь доставить слишком много хлопот. Как моим друзьям, так и врагам. Я хотел бы минимизировать первые и максимизировать вторые".       “И кто же… твои враги?" — Спектор понемногу приходил в себя.       “Те, кто собираются уничтожить мир в том виде, в котором он есть сейчас".       “Ааа… Ну так пусть профессор спасает нас всех, я-то тут при чем?”       “Профессор-то спасёт, но для этого ему будет нужна поддержка с разных сторон. В том числе и с твоей".       “Помогать ему? Да ни за что, лучше пусть я сдохну вместе с всем континуумом!”       “А тебе и не придётся этого делать напрямую. Твои действия должны запустить цепь событий, одно из которых поможет выполнению Главной Миссии".       “Какую ещё цепь?”       “Если ты так сильно не хочешь помогать Касе, этого тебе знать не обязательно. Я дам знать, когда тебе нужно будет выполнить вторую часть".       “Вторую?”       “Ага. Первую ты уже выполнил, провалявшись 2 дня в отключке".       “2 дня???”       “2 дня. Ладно, добывай своё говно, а мне уже пора", — с этими словами Тои Дипын исчез с глаз Спектора.       “Вот же ж пидор…" — процедил сквозь зубы Спектор, после чего с трудом встал. Судя по болевым ощущениям, его били только по лицу.       “Спектор, ты слышишь меня?" — раздался в его голове голос Сайгонома.       “Да, хозяин".       “Какого хуя ты 2 дня не выходил на связь? Ты добыл то, что тебе нужно?”       “Не, я только начал. А потом пришел тот чувак в маске, что был в ОСЬвенциме и забрал у тебя Пожирателей Хаоса, и натравил на меня какую-то громадину, которая избила меня, и я 2 дня провалялся в нокауте".       “Оу… Этот говнюк начинает действовать мне на нервы. И главное, хуй поймёшь, какую роль он играет во всём этом и кто за ним стоит. Или он сам по себе?”       “Неважно. Важно то, что он ещё как минимум один раз появится и заставит меня сделать что-то".       “Бред какой-то. Этот чувак — безумец. Ладно, собирай святые, мать их, испражнения. О результатах доложишь потом".       “Будет сделано", — подумав это, Спектор осмотрел комнату, в которой он находился. Внезапно один из шкафчиков, стоявших напротив него, открылся, и оттуда, махая крылышками, вылетел раскрашенный во все цвета радуги сапог.       “Ананас! Примус! Тузик! Форелька!" — кричал этот сапог, имитируя верхней частью носка движения рта. Его голос напоминал голос пьяного попугая, окружённого фиолетовыми листьями конопли.       “Блядь, что за хуйня тут происходит", — вслух изумился Спектор, вокруг головы которого наматывал круги крылатый орущий сапог.       “Топинамбур! Стринги!" — продолжал нести бред сапог, не переставая летать. Вдруг, оказавшись позади Спектора, он развернулся и смачно врезал ему по башке.       “Йатататата!" — заорал при этом сапог. Спектор, пролетев пару метров, ёбнулся головой об дверцу другого шкафа.       “Ёбаный в рот, блядь!" — Спектор захотел отомстить ебучему сапогу и побежал в его сторону. Но из шкафа, который он проломил своей башкой, вышло какое-то чучело в брюках, смокинге, бабочке и цилиндре. В руках у него была трость, а сам он был похож на голема. Дерьмового голема. Чучело стремительно ударило Спектора тростью по ногам, и тот упал. Но не успел он приложиться головой об пол, как её настиг крылатый радужный сапог, который с криком “Это карамболь!” пнул её ещё раз. Жид завыл от боли. Тем временем чучело загробным голосом объявило:       “НАУШНИКИ-КРЫСОЖОРЫ В ДУХОВКЕ ЖИРАФА", — и начало торжественно декламировать стих:              Хорёк Пантелеймон давился       Электрочайником в желе.       Оранжевый запор женился       На чемодановом филе.       В змее сидели две редиски,       Жевали тонкий сок ножа.       Летели в галстуке сосиски.       Тетрадь ревела не спеша…       “Хватит!" — заорал не своим голосом Спектор, превозмогая головную боль. Но чучело продолжало, будто не слыша его:       Что лук писал на марсоходе —       Пытался гелий прочитать.       Но лес пыхтел на небосводе       И гаражу не дал поспать.       Три, восемь, мойдодыр в хиджабе       И щавель граблями махал.       Расческа подарила жабе       Каменноглазый интеграл.       “Аа, что за хуйню ты несешь, уродина!" — Спектор резко подорвался и побежал в сторону поэта, но сапог подставился так, что жидяра снова упал, да ещё и приложился головой об вовремя подставленную трость чучела, которое не переставало читать стихи:       Диван работает селедкой       Чтоб шишки грабить у хвоста.       И книги плавают за водкой       Звеня ушами у куста.       Чучело завершило, и объявило следующий стих:       “ЭВКАЛИПТОВЫЙ КОНЬ-ПАНТАЛОНЫ", — и начало отжигать дальше:       Зелёный желудок идёт по щеке,       Грызя апельсиновый мягкий вагон.       А панцирь его, хохоча вдалеке,       Убил Чебурашечный сладкий протон.       Мотор под селёдкой напал на парик,       Который обедал дверями кота.       Шумя зеркалами, в капусте тупик       Кричал: "Крепость-вилка-шампунь-духота?"       Но вдруг архитектор батута-гвоздя       Увидел, как заяц летел в молоке.       Не просто летел, а кроватью дождя       Блевал потолок в бородатой реке.       Зачем баобабы гребут головой?       Не знает и месячный шкаф-махаон.       Давно уже ящер кипел булавой,       И голубь Матвей предавал мел-бульон.       “Ааааа, дайте мне святых испражнений, и я съебу отсюда!" — заорал Спектор, когда чучело закончило декламировать стих и приготовилось объявить следующий. После этих слов оно резко замерло, повернуло голову в сторону жида, и сказало:       “Сначала повеселись с нами, единорог тебе в желудок и два ключа в брови!" — после чего сняло шляпу, из которой выпал музыкальный инструмент — палка с двумя струнами.       “Одна палка, две струны!" — заорало чучело, беря в руки инструмент.       “Спаржа, лампа, кабаны!" — закончил за него сапог, и чучело заиграло какую-то наркоманскую мелодию. Сапог стал плясать, махая крыльями во все стороны и прыгая по полу.       “И-го-го, гав-гав!" — завизжал он, и дал Спектору сильный подсрачник.       “Аааа, ебать тебя в носок, ебучая обувь!" — Спектор каким-то чудесным образом умудрился схватить сапог и оторвал ему оба крыла. Тот заорал так, что у Спектора едва не лопнули барабанные перепонки.       “Что ты творишь, огурец в кентавре?" — опешило чучело, схватило Спектора, нагнуло раком, сорвало штаны и принялось ебать его тростью.       “Ооо… Наконец-то что-то приятное. Давай, жарь!" — Спектор в конце концов стал получать удовольствие от происходящего.       “Радиоактивные качели, хлебный кот в парусах и граните!" — орало чучело, не отрываясь от процесса. Сапог тем временем валялся на полу, не подавая признаков жизни — наверное, потерял сознание от болевого шока, вызванного ампутацией крыльев без наркоза.       Через 10 минут чучело прекратило ебать Спектора, вытащило свою трость из его ануса, и завертелось на месте.       “Ну и чё теперь?" — спросил жид, надевая штаны.       “Типо всё, жираф догнал бюстгальтер. Святые какахи — вон в том шкафу. Пароль: “Эхельме-бехельме, я нуждаюся в дерьме”. Прощай, зебра в галстуке!" — Чучело подняло сапог и полезло в тот шкаф, откуда оно вылезло. Спектор подошел к шкафу, на который указало ему оно, и произнёс:       “Эхельме-бехельме, я нуждаюся в дерьме!”       Двери шкафа сами открылись, и Спектор увидел две банки, заполненных желтой и коричневой субстанцией.       “Слава яйцам, это закончилось! Хотя он неплохо орудует тростью…" — произнёс вслух Спектор, забирая банки. Шкаф сам закрылся.       “Вульгрим, вытаскивай меня отсюда", — связался он со своим рогатым другом. Тот незамедлительно открыл Змеиную Тропу, и Спектор покинул Храм, даже не попрощавшись с дерьмотцом.       “Ну как?" — спросил его Вульгрим.       “Это был самый адовый пиздец в моей жизни", — произнёс жид, демонстрируя две трофейных банки.       “Хм… От них так и веет энергией. Не думал, что скажу однажды такое про дерьмо и мочу", — Вульгрим рассмеялся. Спектор рассмеялся вместе с ним, и так они ржали, пока не зашел Сайгоном.       “Ну чё, как?”       “Всё зашибись, хозяин!" — успокоившись, отрапортовал Спектор.       “Прекрасно. Я уже собрал камни, а значит, для Преобразования всё готово. Начинаем прямо сейчас…”       База Царигора:       Царигор ещё много чего собирался поведать Касе, но его оборвал внезапно зашедший в комнату солдат.       “Стальной Иерарх, сэр!”       “Вольно. Что случилось?”       “Сэр… — солдат немного поник, — Ваш отец… он… умирает. И он что-то желает сказать вам. Времени мало. И ещё: он просил вас взять с собой некий Объект Кси-икс".       “Вот чёрт. Кася, погнали!" — с этими словами Царигор переместил себя и профессора в руины Столицы, прямо в тюрьму.