Глава 8. Мелиорация, процесс.
Благодарю курсантов учебной роты МАИ за занимательные рассказы о солдатском быте.
Поздравляю одну дружественную платформу с появлением на свет.
И предупреждаю о том, что в главе "спрятано" 5 отсылок к некоторым штучкам - игровым, музыкальным и etc. Кто найдёт и разгадает их все - тот молодец.
Темнота. Темнота, неподдающаяся никаким визорам, не пропускающая за свою вуаль никакие датчики, никакие лучи – всепоглощающая, густая, осязаемая. Казалось, что даже время теряет свою силу здесь. Часы, минуты, секунды становятся лишь набором букв, звуков, пустых, как череп труса. Поэтому трудно сказать, когда именно к угольно-чёрному оттенку прибавился маков цвет всполохов огня. Их танец не развеивал тьму, как могло подуматься вначале, а только углублял её. Миа была здесь с самого начала. Она видела, как пустое пространство додекаэдра наливалось нулевым цветом, как он заполнил собой сначала все углы, как стал тянуться к центру, туда, где находилась сама девушка. Теперь же она была в эпицентре бушующей огненной стихии, омываемая волнами мрака. Но это её совершенно не волновало: где-то на грани слышимости стал зарождаться звук – вот что занимало её по-настоящему. Перестав дышать и полностью обратившись в слух, она стала различать отдельные нотки какой-то мелодии. Но чем громче становился звук, тем сильнее он искажался. Нежный перезвон колокольчиков ударялся о невидимую призму, проникал сквозь неё и вырывался уже оранжевым шумом. Где-то внутри, где птицей о клетку рёбер билось сердце, стала нарастать тревога. Хотелось бежать, почувствовать под ногами земную твердь и сорваться с места, оставить всё это позади... Это уже было с ней. Или ещё будет? Отчего же тогда так горько? Дыхание сбилось, по щеке скатилась первая слеза, если бы горло не сдавило ремнём памяти, то она бы завыла. Шум нарастал. Но теперь он был лишь фоном: со всех сторон на девушку обрушились отголоски криков – они наотмашь били по сознанию, погребали заживо под собой, лишали воли и оставляли корчиться среди мерцания языков пламени на антрацитовом полотне неведомого пространства.***
Вздрогнув, Миа очнулась от наваждения и села. Её пристанище встретило пробудившуюся хозяйку тишиной и полоской света, которая проникала в обиталище через неплотно прилегающие друг к другу пазы двери. О том, чтобы продолжить спать, она даже не думала: никогда ей ещё не удавалось отключиться после таких видений. Мысленно, уже в который раз, девушка кляла себя за слабость: после того дня минуло много времени, и ей казалось просто неприемлемым просыпаться в холодном поту от картин и отголосков прошлого. У их учебной роты был свой психолог, но вариант открыть кому-то своё прошлое, свою душу, свои переживания вызывал в девушке такой приступ паники и отвращения к самой себе, что внутренности стягивались в узел Хантера, сводило живот и возникало практически непреодолимое желание обняться с белым другом или хотя бы с тазиком. Досчитав до девяти и загнав все ненужные переживания в самый дальний угол сознания и, на всякий случай, окружив его колючей проволокой насущных проблем, Миа начала про себя повторять изученный на днях материал. Близилось время экзаменов, которые рекруты обязаны сдать перед Присягой, чтобы иметь право называть себя «солдатами Альянса» - и некоторые предметы (все, кроме профильного) вызывали у неё трудности. Она не могла назвать себя тупой – и никто не мог. Но та информация, на которую мозг ставил клеймо «ненужная», просто утекала в неизвестном направлении. Опускать руки сейчас и спускать дело на тормозах было для рекрута Хардман не просто глупым, но возмутительным. Поэтому всё своё время она прокручивала в голове строки Устава, перебирала, словно зёрна розария, основные моменты юниполитики[1], ибо «каждый Солдат Альянса должен иметь представление о межгалактическом сообществе» - инициатива Правительства, реализованная после Войны Первого Контакта, призванная ознакомить бойцов с «имеющимися и потенциальными возможностями врага/союзника [нужное подчеркнуть]». Несмотря на то что с тех пор прошло немало времени и направление политических ветров повернуло флюгер в противоположную от войн сторону, видоизменять строки не стали. На всякий турианский случай. Первое время, когда занятия по юниполитике только начались, Миа надеялась компенсировать недостаток сна в организме старым добрым способом, то есть войти в режим гибернации, уткнувшись в сгиб локтя где-то на задних рядах. Но, как можно догадаться, вместо желаемого сна и отдыха она получала лишь ор или наряд. Или ор и наряд. Поэтому попытки урвать дополнительную порцию обнимашек с Морфеем быстро были прекращены. Но несмотря на всю специфичность службы-обучения, девушка не могла сказать, что всё было плохо или катастрофично. Всё познаётся в сравнении: стоя «на тумбе» в ночи, она имела возможность наблюдать игры Сержанта Оперативного Управления. Одной из его любимых была игра «Три Скрипа». Рота укладывалась спать с отбоем. Моуди же стоял на «взлётной полосе» и... прислушивался. Как только раздавался скрип, Сержант загибал на руке один палец. На третьем скрипе он орал «Рота подъём! Форма одежды номер четыре!» - и рота поднималась, облачалась в форму одежды номер четыре и, по настроению ведущего, выполняла энное количество физических упражнений. Потом рота отбивалась. До трёх скрипов. И снова подъём, и снова четвёртая форма одежды... Прелестное времяпрепровождение. Хотя, безусловно, «командные» игрища держались в хит-параде на строках ниже игр индивидуальных. Именно они ставили самодовольных солдатиков на место, купировали чрезмерно разросшееся эго и заставляли отправлять свою гордыню посылкой обратно домой. Что такое, дружок? Считаешь, что сорок пять секунд на сборы – это слишком мало? Твоя мамочка никогда не торопила тебя? О, ну мы же тут не звери, сам слышал, о чём талдычат правительственные шишки: «…Создать солдатам комфортные условия службы» - мы полностью поддерживаем это! Поэтому ты не спеши, одевайся-собирайся в своём обычном темпе. Просто пока ты натягиваешь свои сапожки, расправляешь складочки на форме, ребята из твоего отделения будут отжиматься или пробегутся вокруг казармы кружок другой. Здорово, правда? Ну ты не спеши, не спеши, я думаю, что они с тобой потом обязательно поделятся своими впечатлениями. Миа была освобождена от искромётного юмора Сержанта – даже фамилию её он через какое-то время перестал коверкать. В конце концов, он был старым воякой, сапогом - и учить уму-разуму девчонку-задохлика было хоть и забавно, и необычно, но странное, свербящее где-то под макушкой чувство быстро убедило его в том, что это, на самом деле, скучное занятие, и пора бы оставить её в покое. Так, спустя долгие и однообразные месяцы, её жизнь стала практически сносной. Если бы, да, совершенно верно, если бы не грядущие экзамены. «…Военнослужащий обязан: Проверить исправность закреплённых за ним оружия и боеприпасов, вооружения и военной техники, средств индивидуальной защиты и индивидуальной бронезащиты, шанцевого инструмента, обмундирования и снаряжения; Аккуратно заправить обмундирование, правильно надеть и подогнать снаряжение, помочь товарищу устранить замеченные недостатки; Знать своё место в строю, уметь быстро и без суеты занять его; в движении сохранять равнение, установленные интервал и дистанцию; соблюдать требования безопасности; не выходить из строя (машины) без разрешения; В строю без разрешения не разговаривать и не курить; быть внимательным к приказаниям и командам своего командира, быстро и точно их выполнять, не мешая другим; Передавать приказания, команды без искажений, громко и чётко…» На этих строках сознание нахмурилось, скривило губы и решило остановить учебный процесс во что бы то ни стало, и провалило свою хозяйку в сон. Хорошая штука, Устав.***
Первый приём пищи был похож на третий, а третий, в свою очередь, до чёрта напоминал второй – только порция была меньше. Как-то раз, ещё в прошлой жизни, она бороздила доступные экстранет-просторы, и волны вынесли её на берега одного сайта, который, по сути своей, был лишь системой форумов. Среди тем о ненужности девушек, ненужности людей, ненужности жизни, Миа обнаружила топик, который был посвящён будущему, а точнее тому, как люди прошлых веков представляли век нынешний. В теме было множество нелепых изображений и цитат из каких-то произведений, но больше всего её повеселило видео – допотопное, непроецируемое в объёмную голографию, словом, почти ископаемое. И в этом видео главный персонаж брал спрессованную серую пластинку, клал её на тарелку и потом помещал в «микроволновку», а по звуку таймера извлекал то же самое блюдо, но уже с цельным, приготовленным цыплёнком. Даже сейчас эта картинка, чья-то мечта или чьё-то представление о жизни будущих поколений, заставляли губы складываться в усмешку: Миа ни разу за свою жизнь не пробовала настоящего мяса. Да и имитацию ей довелось отведать единожды: для Востока-3 такой продукт был слишком дорогим, а потому дефицитным – и как он попал на стол в их дом, девушка не помнила совсем. Обычный рацион жителей станции состоял из сублимированного пайка, который был сер и на цвет, и на вкус. Здесь их кормили ровно тем же самым, хотя этикетка на крышке пищевого лотка убеждала читающего, что содержание витаминов и активных элементов увеличено на столько-то процентов. Жаль, что на вкус эти самые элементы влияли чуть менее, чем никак. Пережёвывая свою порцию, Миа прислушивалась к гулу в столовой: она ни с кем не общалась, никто не общался с ней, но в курсе событий оставаться надо – поэтому информацию приходилось добывать не самым благородным способом. Она подслушивала. Конечно, большей частью это были безынтересные слухи о судьбе тех или иных рекрутов. Например, сейчас бурно обсуждалась судьба рекрута Данковского, который шестнадцать часов к ряду провёл за Уставом («И как ему это удалось?..»), а потом начал делать замечания абсолютно всем окружающим. Но вскоре, как не трудно догадаться, его экспресс, несущий истину, сошёл с пути при крайне таинственных обстоятельствах. Бедняга очнулся в лазарете только на второй день. Но если кто-то мог подумать, что рекрута Даниила Данковского сей факт огорчил, то вы просто не знаете его – он сиял как начищенный сапог, ибо теперь у него было в избытке времени для изучения всех остальных учебных материалов. Недаром за ним закрепилось прозвище «Бакалавр». За другим столом обсуждалось прибытие проверяющих органов. И вторя этим словам, из соседнего помещения раздался вопль, полный негодования: - Это помещение находится в НЕПРИЕМЛЕМОМ СОСТОЯНИИ!!! Крик души невидимого проверяющего вызвал хохот в рядах рекрутов, а потом и вовсе направил беседу по новому руслу – теперь до слуха Мии долетало то, что действительно было ей интересно: стали обсуждаться итоговые испытания. Мнения разнились: у многих были свои источники, но говорили они порой полярно разные вещи. И это было неудивительно. Официальная формулировка оставляла большой простор для фантазии рекрутов: после прочтения оной можно было представить ИЭМ[2] и как соревнование в лагере скаутов, и как локальную боевую операцию. Размытость описания была очень выгодна для командования: в зависимости от силы потока менялись и сами испытания, их сложность – чем сильнее рекруты, тем сложнее были задания. Поток Мии был неслабым, и её сослуживцы с энтузиазмом обсуждали возможные задания. Девушка же сидела и кусала губы, пытаясь припомнить истории о том, как дохлый рекрут из сильного потока преодолевал все преграды и добирался до Присяги, будучи единым целым. Но, к её сожалению, были только истории о том, как дохлый рекрут становился ещё более дохлым и направлялся в другое, противоположное от Присяги направление. Утренний приём пищи подходил к концу, взвод стал собираться к построению. Когда все заняли свои места в строю, Моуди выдал очередную порцию ругани и замечаний, а потом пролаял что-то про инструктаж у майора Одли. Последняя новость обрадовала всех без исключения – наконец-то они покончат с неизвестностью и будут точно знать, что их ожидает в конце. Весь взвод дислоцировался в зал для брифинга. Это было обширное помещение, сложенное из идентичных панелей и с очень хорошей акустикой. Когда шёпот стих, и установилась тишина, майор Одли, стоявший у противоположной от входа стены, заговорил в своей размеренной манере: - Господа рекруты! – Именно так, никаких оскорблений или сравнений с разного рода скотом. – В преддверии итоговых испытаний я должен провести инструктаж. Вас ожидает ИЭМ – проверка общих теоретических, практических, военных навыков и знаний в конкретной сфере. Итоговое мероприятие будет выглядеть как совокупность полигонов, для прохождения которых потребуется применить все полученные ранее знания... Он говорил ещё долго, но снова ничего конкретного Миа не услышала. Из океана общих фраз она выудила только то, что первые два километра рекрут будет проходить в одиночестве, двигаясь по своему коридору, ну а дальше начнётся «взаимодействие не только со своей экипировкой и препятствиями, но и с вашими сослуживцами». Последний факт отодвигал девушку далеко от конечной цели, но сдаваться без боя она не собиралась.***
После инструктажа у Одли Миа поддалась всеобщему порыву и засела за капитальную зубрёжку. Но прислушавшись к одному из голосов своего разума, она пришла к выводу, что лучше выйти на свою полосу выспавшейся, а не измученной бесконечным информационным потоком. Поэтому в день Итогового Экзаменационного Мероприятия девушка проснулась легко, и даже раньше положенного. Настроение было... странным. Внутри всё дрожало: волнение, неуверенность, боязнь провала – этот коктейль бил в голову почище тех, которыми иногда баловались офицеры. Сев на кровати и поставив босые ноги на холодный пол, она упёрлась локтями в коленки и сжала ладонями голову. Очень кстати оказалось изменение распорядка дня – из-за ИЭМ была отменена утренняя «зарядка», и теперь девушке можно было вылезти из своей норы только к завтраку. Втянув воздух через зубы, рекрут Хардман резко встала, пожелала сдохнуть всем чертям и стала готовить обмундирование. Даже на теоретическую часть им было предписано явиться в форме одежды номер пять, то есть в броне. Её Миа откровенно не любила: несмотря на облегчённый вариант, бронекостюм всё равно был громоздким из-за композитно-керамических вставок, один из внешних генераторов щита вечно вываливался и укатывался куда-то под койку/шкаф/любое иное труднодоступное место, а про «влажную кожу»[3] лучше вообще не упоминать. Привычно передёрнувшись от прошедшей вдоль спины волны прохлады и лёгких покалываний, девушка уже хотела было перейти ко второй части азарийского балета и нацепить на себя непосредственно бронь, как вспомнила вчерашние слова Моуди, сказанные перед отбоем. Он сообщил рекрутам, что на время Экзаменационного Мероприятия им дозволяется к уставной форме добавить персональный талисман. У неё талисман был ровно один[4] – бежевая футболка, пребывающая в вечно мятом состоянии, с парочкой подозрительных, но бледных пятен, и с принтом банана, глядя на который, в голове сразу же раздавался «скрипичный» звук электроальта или же странный мужской голос, тянущий слово «героин». Недолго думая, она натянула её поверх «кожи» - а вдруг и правда поможет?.. От формы одежды номер пять её отделяло только отсутствие визора. Вот он девушке уже нравился: через его призму на мир смотреть было гораздо приятнее. Аккуратно закрепив в визор в нужном положении, она вышла в пропахнувший чистящими средствами коридор. Где-то на задворках сознания Алексей пожелал ей удачи.***
День разгорался. Солнечные лучи осаждали военную базу, играли в чехарду меж строгих линий построек, пытались даже просочиться внутрь – но тщетно. Сегодня было не до них: множество пар глаз с напряжением вглядывались в индивидуальные проекции с текстом заданий, кто-то беззвучно шевелил губами – перебирал возможные ответы или, что встречалось чаще, просто поминал составителей заданий, всю их родню и все виды поз, в которых их любил кроган. Несмотря на солидное количество времени, выделенное на выполнение заданий, Миа покинула зал одной из первых. Она ответила на все вопросы, но не была уверена и в половине. Когда число закончивших с теорией достигло тринадцати, их препроводили к тренировочному полигону, который в честь ИЭМ несколько изменили. Изменений снаружи видно не было: по периметру полигона установили высокие металлические стенки – о «внутренностях» практической части испытаний рекрут должен узнать только во время этих самых испытаний. Несмотря на все попытки успокоиться, коленки у Мии подрагивали. Но всё же она смогла ничем не выдать своего волнения в строю, когда всех их построили для последних инструкций. Читающий их офицер пристально вглядывался в лицо каждого рекрута – он словно предлагал отказаться от этой затеи, но строй так и остался неподвижным до самой команды занять позиции. Ей достался коридор #7 – и это на самом деле был коридор: рекруты были отсоединены друг от друга такими же металлическими стенками, как и полигон от остальной территории базы. Прогремела команда «Марш!», и Миа сорвалась с места. Вперёд, к Присяге.***
Нещадно кололо в боку. По показаниям датчика, за спиной Миа оставила уже километр. Не успев разместить эту информацию в ячейке своей памяти, как путь ей перерезал светящийся синим шар,... «Дрон!» ...за которым последовал ещё один. «Два дрона!» В голове смешались типичные фразочки Алексея и алгоритмы отключения дронов в подобных условиях. Быстро выбрав оптимальный вариант действий, она с помощью ручного модуля запустила две параллельные операции взлома и «натравила» одну шарообразную проблему на другую. Всё, что творилось после, девушка могла охарактеризовать только одной фразой: «блядский цирк». Бесконечная вереница заблокированных терминалов, которая, правда, вызывала намного меньше проблем, нежели обычные физические препятствия: мышцы уже выли и просили пощады, но коридор всё не заканчивался. Коронным номером был момент с двумя двигающимися платформами, вращающимися в противофазе – Мие необходимо было поочерёдно активировать программные элементы каждой платформы, и она сбилась со счёта, сколько раз она перепрыгивала меж ними. Когда с «вертушками» было покончено, к боли в мышцах прибавилась тошнота. Взломав последний терминал, она оказалась вне коридора: перед ней открылось большое пространство, в центре которого размещалась светящаяся оранжевым панель. Вообще-то, командные панели базовой комплектации были крайне уязвимы для внешней среды, особенно когда эта среда принимает облик мясного мешка с большим самомнением и с большими же познаниями в весьма специфичной области. Поэтому Миа не ждала от этой части испытания ничего хорошего – всё выглядело слишком простым. Первые же секунды рассказали девушке обо всём: с базовой комплектацией, видимо, сталкивался только самый первый рекрут – это ему было в качестве награды. Но, взломав панель, он в обязательном порядке должен был оставить «подарок» следующему бойцу – в качестве наказания за медлительность. Судя по строению защиты и ловушкам, перед ней у панели был Монтгомери - жутко раздражающий её черномазый тип. И это было лишь на пару минут дольше, чем если бы ей пришлось возиться с обычной панелью. Но теперь перед ней стоял выбор: что же оставить своим сослуживцам?.. Поле, которое пропустило её на новый уровень, вошло в режим блока. За собой же она оставила панель с одной из базовых программ. Дальше в теле испытания остались только обычные преграды. И дроны. Боевые дроны, заряженные электрическими зарядами. И мины. Тоже с электрическим наполнением. Убить – не убьёт, но валяться на поле будешь до утренней побудки. Последние семьсот метров пришлось ползти. Над головой туберкулёзным кашлем заходились турели, датчик надрывался о близости мин… Но впереди виднелось больше пятно дневного света. Она прошла. Прошла! Встав с земли и отряхнув форму, она с самой глупой из своих улыбок пожала руку офицеру, который вышел её встречать. Всё остальное пространство представлялось ей каким-то размытым. В общем, всё закончилось так, как и обычно: она потеряла сознание. Но перед отключкой Миа всё же различила последние слова Моуди: - Ебать-копать, Хардман, ну как обычно, а! _______________ [1] - наука о контроле над территорией. Различают традиционную юниполитику, новую юниполитику (юниэкономику) и новейшую юниполитику (юнифилософию). Традиционная юниполитика делает акцент на военно-политическую мощь тех или иных рас. Юниэкономика, в отличие от традиционной юниполитики, делает акцент на экономической мощи. Новейшая юниполитика, в которой доминирует сила духа над военной и экономической мощью, способствует преодолению традиционного планетарного и экономического детерминизма за счёт расширения базисных факторов, определяющих поведение рас в межгалактических отношениях. [2] - Итоговое Экзаменационное Мероприятие. [3] - "влажной кожей" в армейской среде зовётся нижний слой бронекостюма. Это особая ткань, в которую вмонтировано множество чипов и датчиков. Они управляют системой самовосстановления, закрывающей разрывы и обрабатывающей раны. Влажной её называют из-за постоянного ощущения геля на коже. На самом же деле, это просто свойство ткани. [4] - ни разу в этой футболке с Мией не случалось ничего плохого. Для девушки это уже было основанием считать кусок ткани своим талисманом.