Крутой поворот

      В палате Нила.       — Ну что ж, Питер, — горько произнес Нил, изо всех сил старавшийся держать себя в руках и не поддаться отчаянию. — Теперь-то ты можешь быть абсолютно уверенным в том, что я никуда не сбегу. Да и куда я денусь с ТАКИМИ ногами, которые ни на что не способны? — голос молодого человека всё-таки дрогнул и Кэффри замолчал.       Питер вздохнул, понимая, что его другу, любившему жизнь и постоянное движение, сейчас приходится как никогда тяжело. И сейчас, сознавая, что Нил оказался прикованным к одному месту на очень долгое время (если не навсегда), мужчина чувствовал сильнейший приступ вины за произошедшее. В памяти ФБР-вца на пару минут вновь всплыла картина падающего на асфальт раненого Нила, на лице которого застыло удивление и шок от случившегося. — Уходи, Питер... — тихо сказал Кэффри, отвернувшись от Берка и скомкав простынь в сжатых кулаках. — Я хочу побыть один. — Хорошо, Нил, — Питер приблизился к лежавшему другу и неловко-ободряюще похлопал того по плечу. — Мы... просто знай, что ты в любой момент можешь рассчитывать на нас и... — Просто уходи... — не дал договорить Питеру Кэффри. — В ближайшие несколько дней я просто хочу оставаться в тишине. Мне надо о многом подумать, Питер.       Мужчина кивнул и, последний раз взглянув на непривычно бледного Нила, медленно вышел из палаты. На данный момент он ничем помочь не мог, а жалость к себе Нил не перенес бы. Выйдя в больничный коридор, Берк, сгорбившись, тяжело опустился на жесткий стул и достал телефон. Сейчас ему крайне необходимо было узнать от своей команды, есть ли новости в расследовании. Он забросил все оставшиеся дела, хотя начальство и высказало недовольство, и сконцентрировал все ресурсы на инциденте с Кэффри. Питер намеревался любой ценой выяснить всё, что можно, и достать всех причастных. Чего бы это ни стоило и сколько бы времени ни заняло.        Оставшись наедине, бывший мошенник выдохнул. Отчаяние и чувство беспомощности постепенно накатывало на него и Нил сглотнул, пытаясь избавиться от острого комка в горле. Недавно прозвучавшие злосчастные слова доктора как будто придавили молодого мужчину к земле и теперь тому было очень тяжело дышать. Внезапно Нил ощутил себя как в тюрьме. Вот только на этот раз из ЭТОЙ тюрьмы невозможно сбежать. Нельзя просто переодеться, чтобы незаметно выйти, нельзя подкупить кого-то. Ничего нельзя... И это угнетало Кэффри. Все многочисленные планы на дальнейшую жизнь рухнули в один момент и теперь Нил не знал, что же делать дальше. Прогулки по любимым музеям, различным выставкам, аукционам, небольшие "афёры" с Моззи - всё это теперь казалось недоступным и невозможным. А где теперь жить? Ведь в доме Джун нет лифта и его любимая комната с невероятным видом на небоскребы тоже теперь закрыта для него. Всё было кончено. От неожиданно нахлынувшей злости Нил схватил с рядом стоящей тумбочки стакан с водой и со всей силы швырнул его в ближайшую стену. Почти что с ненавистью он смотрел на разлетевшиеся по полу поблескивающие стеклянные осколки и ему хотелось еще что-нибудь разгромить. — Что тут происходит??? — в палате появилась медсестра, услышавшая звон, и охнула. Она быстро убрала осколки и протерла стену и пол. Затем, укоризненно покачав головой, ушла и через пару минут принесла другой стакан. Поправив одеяло на пациенте, женщина ушла, тихо прикрыв дверь. Нил же обессиленно откинулся на подушки. Небольшой всплеск эмоций сильно опустошил его и теперь он просто лежал на кровати, уставившись в потолок и не обращая внимания, что у него текут слезы.       Спустя пару часов в палате появились врач с медсестрой, чтобы осмотреть Нила и дать ему лекарства. Кэффри, ничего не говоря, механически проглотил пару таблеток, запив водой, и закрыл глаза. Ему не хотелось никого видеть и, тем более, что-либо произносить. Заметив угнетенное состояние молодого человека, доктор решил выписать еще успокоительное. По своему опыту медик знал, что плохие новости о здоровье толкали некоторых людей на необдуманные поступки, которые, порой приводили к непоправимым последствиям. — Нил, — мягко начал врач. — Я понимаю, что Вам сейчас очень нелегко. Поверьте, я действительно понимаю. Но очень прошу не сдаваться. Именно сейчас нужны все Ваши физические и душевные силы, чтобы начать всё заново. Да, возможно, Вы больше не сможете ходить и я сочувствую Вам. Это невероятно тяжело перестроить жизнь, привычки на нечто другое. Но это возможно, поэтому прошу Вас подумать и собраться.       Нил не пошевелился. Эти слова словно проходили мимо его сознания, не проникая вглубь и не вызывая никакого отклика изнутри. Ему больше ничего не хотелось, кроме тишины и спокойствия.