***
- Привет, Брайан. А ты почему так рано? – Эми выглянула из-за дверного проема, который вел на кухню, с деревянной ложкой в руках. Она не любила готовить, и обычно этого не делала, но после смерти Рори она приобрела привычку делать то, чего не делала раньше, так в памяти не всплывали воспоминания о Уильямсе, и ей не было больно. Теперь она могла справиться с этим, но привычка все равно осталась. - Привет, Амелия. Я принес продукты для сегодняшнего ужина, - с этими словами полный мужчина в потрепанных брюках и кофте прошел на кухню и поставил два бумажных пакета возле холодильника. - Отлично, но ты мог бы и не спешить так, а подойти к обеду, все равно я еще не собиралась готовить, - сегодня все близкие Рори соберутся у Эми в квартире. Они называли это вечером поддержки, собрание проходит уже второй раз. И Эм должна признать, что это действительно помогает, когда ты общаешься с людьми, которые понимают твое положение, становится легче. Вы можете поделиться друг с другом переживаниями и разделить между собой тот тяжкий груз, что лежит на плечах. И сейчас Эми стояла у плиты спиной к Брайану и, думая обо всем этом, старалась сделать вид, что все в порядке, старалась быть все той же Эми. И обычно у нее это получалось, она привыкала жить без Рори, почти стала снова собой. Но не в этот день, это день скорби и боли, и он навсегда таким останется. - Я знаю, но я пришел не только из-за продуктов, у меня есть для тебя кое-что еще, - Брайан сел за стол и тяжело вздохнул, такое ощущение, что каждое слово давалось ему с трудом, а вид у него был виноватый. Эми обернулась и отошла от плиты, заинтересованная его словами, - Ты сильная, Амелия Понд. Ты смогла справиться с его смертью и стать снова практически той же Амелией, что была раньше. И я не хотел бы травить твою душу снова, но дело в том, что у меня есть кое-что для тебя, - с этими словами он достал из кармана длинный конверт и положил его на стол. Эми была испугана и встревожена словами Брайана. Что такое могло лежать в этом конверте, что старший Уильямс (надо бы ей уже отучиться так его называть) беспокоился за ее душевное состояние? Понд подошла к столу и взяла письмо в руки. Сверху размашистым немного корявым почерком было написано всего два слова: «для Эми». И этот подчерк Амелия узнала бы из тысячи, это был такой знакомый до боли почерк Рори. Эми пораженно уставилась на конверт, потом на Брайана, который понимающе смотрел на нее, потом снова на конверт. Она села, хотя это скорее было похоже на падение, и стала разворачивать письмо непослушными пальцами. Пару секунд она просто смотрела на листок, который достала из конверта, и наслаждалась видом этих корявых букв на белой бумаге, а потом неуверенно принялась за чтение. «Милая Эми, Это я, Рори. Глупое начало письма, ты же знаешь, что это я. Ладно, наверное, сейчас все это тебе кажется странным. Я совершенно не умею писать письма, так что прости меня, если получится какой-то нечитаемый бред. В общем, начнем с заезженной фразы. Если ты читаешь это, значит, я мертв. И мне действительно очень жаль. И я почти уверен, что смерть моя была глупой и неуклюжей. Может, я поскользнулся на мыле и размозжил голову об ванну, а тебе потом пришлось оттирать все от моих мозгов, или споткнулся об камень в пустыне (чтобы я вообще там делал) и упал на нож, каково везение. Прости, наверное, тебе это кажется несмешным, но поверь сидеть сейчас в кабинете и писать о своей смерти намного хуже. Не знаю, почему мне пришла в голову эта мысль, но я решил, что работа у нас сложная и погибнуть можно в любую секунду. А я не хотел погибнуть, ничего не оставив тебе, и вот я решил написать тебе это письмо. Потом я передам его папе, чтобы он отдал его тебе тогда, когда горе и боль хоть немного утихнут. Я бы не хотел, чтобы моя девушка заработала себе инфаркт из-за моего письма. Так что я надеюсь, что сейчас твое эмоциональное состояние стабильно. Милая, мне очень жаль, что я тебя бросил. Прости меня, если сможешь. Если бы это зависело от меня, я бы пожелал умереть в один день с тобой, и ты это знаешь. Может быть, ты когда-нибудь вспомнишь того меня, который был с тобой еще до полиции, до семнадцати лет, до твоей непонятной амнезии. Даже если нет, это не важно. У тебя всегда будет память обо мне, влюбленном в тебя до безумия с первой нашей встречи. Мне достаточно и этого, и тебе я надеюсь тоже. Я всегда буду жить в твоем сердце и в твоей душе, в любой момент ты сможешь остановиться и подумать обо мне, я всегда буду рядом. Но ты ведь и так это знаешь. Эми, я хочу, чтобы ты жила дальше, была счастлива, снова полюбила кого-нибудь. Только пусть он будет менее неуклюжим, чем я. Обещай мне это, обещай, что ты не закончишь свои дни в одиночестве. У меня была ты, и это было лучшее время моей жизни. А я ведь не хотел делать из этого письма прощальную речь, я хотел быть крутым, но посмотри на меня. Сижу за столом, плачу и роняю слезы на бумагу. Прости за кляксы. Эми главное, что я хотел сказать в этом письме – это то, что я хочу, чтобы ты двигалась дальше, продолжала жить, но при этом не забывала меня. Это эгоистично, знаю, но я хочу оставить след в твоей жизни. Поэтому я приготовил тебе кое-что, и поверь, я бы очень хотел отдать тебе это сам. Но если ты это читаешь, значит, я не успел. Так что тебе самой придется отыскать эту вещь. Для этого ты должна пойти в наш с тобой личный уголок в этом мире, и найти там то место, которое создано для подтверждения моей неуклюжести.С любовью, твой Рори».
Закончив читать, Эми еще какое-то время сидела, тупо уставившись в стол, и пыталась осмыслить то, что сейчас произошло. Она почувствовала на щеке что-то мокрое и поднесла руку, чтобы стереть соленые капли. Амелия сама не заметила, как заплакала, слезы лились у нее по щекам, когда она читала, оставляя на бумаге новые кляксы рядом с теми, что появились от слез Рори. И теперь слезы полились с новой силой, высвобождая ту боль, что была с ней все это время, боль, которая все равно бы вылилась в этот скорбный день. Брайан подошел к ней, сел на стул рядом и обнял за плечи. Эми уткнулась головой в его плечо и заплакала. Рори был прав, что сказал Брайану отдать ей письмо тогда, когда она смириться и ее эмоциональное состояние будет стабильным. Если бы она прочитала это письмо раньше, то не стала бы тихо плакать у Брайана на плече. Эми Понд бы кричала, кидалась мебелью и била посуду, выгнала бы Брайана за дверь, предварительно наорав, и, оставшись одна, проплакала бы весь день, проклиная все и всех, что окружают ее. И в тот момент, рыдая у Брайана на плече, Амелия поняла, что не сделала этого, не смирилась со смертью Рори, она так и не смогла его отпустить. Она только притворялась, что все хорошо. Она прилагала неимоверные усилия, чтобы снова быть собой, каждый день она загоняла эту боль так глубоко, как только могла. Но это не могло продолжаться вечно, и теперь все, что она сдерживала, прорвалось наружу. Эми была не готова к этому, она не готова была снова испытать все это, не готова была последовать указаниям Рори и найти ту вещь, которую он спрятал для нее. И из всего этого хаоса, который творился в ее голове, Амелия извлекла одну простую мысль – ей нужна помощь.***
Осознание того, что Эми необходима помощь, пришло к ней не сразу. Такая уж у нее натура, она скорее будет бороться до последнего вздоха и в кровь кусать локти, нежели попросит у кого-то помощи. Но сейчас она понимала, что с этим ей никак не справится самой. И это решение далось ей немного легче, чем в первый раз. В конце концов, она через все это уже проходила. И это раздражало ее еще больше, ей придется испытать все это снова. В первый раз Амелия оказалась в этом кабинете по приказу начальства, обязательному протоколу, по которому каждый полицейский, который пережил такое потрясение, как смерть напарника, должен посетить психотерапевта, чтобы проверить свое психическое состояние. Но после того, как все обязательные процедуры были пройдены, Эми стоило больших усилий признать, что ей не мешало бы остаться и залечить свои душевные раны. И вот теперь Понд снова оказалась в кабинете доктора Райли, но добровольно. Амелия сидела на этом нелепом рыжем диванчике и смотрела в окно. Она закончила рассказывать минуту назад, и с тех пор ни она, ни Райли не произнесли ни слова. Эми понимала, что Томасу нужно, чтобы она повернулась и посмотрела на него, ему нужен был зрительный контакт, чтобы прочесть ее эмоции и найти нужные слова. Но Понд не могла этого сделать, если она повернется, то доктор сразу поймет, как ей сейчас больно и тяжело, а женщина не хотела показывать свою слабость ни перед ним, ни перед кем-либо. Амелия просидела так еще пару минут и, сумев совладать с эмоциями, все же повернулась к доктору Райли. Он же, в свою очередь, смотрел на нее понимающе и изучающе одновременно. - Что ж, Амелия, я смотрю, вы ничуть не изменились, - он сокрушенно улыбнулся. - А почему я должна меняться? Прошло всего три месяца – она улыбнулась в ответ. Несмотря на все те грустные и сложные обстоятельства, что связывали Эми и доктора Райли, он ей нравился. Доктор Райли был невероятно проницательным и находил подход к каждому своему пациенту. Он как будто читал и отражал мысли одновременно. Именно поэтому Томас был так невероятно хорош в своем деле. - Да, всего три месяца, - его взгляд превратился в задумчивый, - Когда вы от меня ушли, вы ведь действительно думали, что справились со своей проблемой. Но я всегда знал, что это не так. Вы всего лишь научились жить с ней. А чтобы справиться с ней вам придется приложить гораздо больше усилий. Вы ведь и сами это понимаете, поэтому и пришли? - Да, Томас, именно поэтому я и пришла, - Эми никогда не перестанет удивляться тому, с какой легкостью он распознает все, о чем она думает. - Хорошо, - Райли изучающе посмотрел на нее, - но у меня к вам есть еще один вопрос. Вы вспомнили то, что произошло, когда вам было 17, или хоть что-нибудь до этого? - Нет, - Эми ненавидела разговаривать на эту тему, для нее и для всех вокруг она была запретной. Дело в том, что когда ей было семнадцать лет три месяца и пятнадцать дней, Амелия упала с третьего этажа, получила травму мозга и потеряла память. Все, что она помнит о себе, началось с того момента, когда она очнулась в больнице. Она не узнавала никого из ее окружения, даже родителей, и Рори она тоже не смогла узнать. Они дружили с детства, и сейчас Эми бы многое отдала, лишь бы вспомнить хоть немного о нем, о том каким он был раньше. Воспоминания – все, что у нее осталось от Рори. Но она не могла, а он никогда не настаивал, ему было достаточно того, что Эми искренне любила его, и неважно помнила она их общее прошлое или нет. Рори помогал ей справиться с амнезией, рассказывал истории из прошлого, что ей нравилось, где она любила гулять и прочие мелочи. Если бы не он, Эми бы не справилась. Родители не могли ей помочь, они лишь давили на нее. Она знала, что они это не специально, просто их единственный ребенок забыл об их общем прошлом, обо всем, что их связывало. Ее родители не знали, как к этому подступиться. Просто научить маленького ребенка жизни, а что делать, если нужно научить этому семнадцатилетнюю девушку. У прошлой Эми был свой жизненный путь и цели, но эта Эми ничего не знала в этом мире, не знала, что ей делать дальше. Она была потеряна. Порой ей снилось то падение с третьего этажа, она не знала воспоминание это или просто сон. Но в этом сне она не просто падала, ее кто-то толкал, кто-то хотел, чтобы она упала. И Эми действительно боялась, что это окажется правдой. Ведь ее травмы были не настолько серьезны, чтобы повлечь за собой амнезию, конечно, врачи сказали, что амнезия непредсказуемое явление, но Амелия прекрасно знала, что это лишь отговорка, они понятия не имели, что с ней произошло. Ей, можно сказать, повезло, упав, она сломала себе лишь пару ребер, правую лодыжку и получила сотрясение мозга, внутренние органы задеты не были, и Эми быстро встала на ноги, но это не избавило ее от вопросов. Раз серьезных повреждений у нее нет, то откуда взяться амнезии, Эми боялась, что она потеряла память, потому что хотела забыть. Что-то страшное произошло на третьем этаже заброшенного здания в тот вечер. Но по поводу этого у Амелии всегда были довольно противоречивые чувства, она хотела и не хотела это знать, она боялась того, что скрывается в закоулках ее памяти. Но Эми не могла противиться своему любопытству и жажде справедливости. Она поступила на службу в полицию, и Рори поддержал ее в этом. Родители долго и упорно пытались отговорить Амелию, но Понд была непреклонна. Она хотела выяснить, что произошло в ту ночь, и даже если она не сможет этого сделать, Эми хотела сделать все возможное, чтобы больше ни с кем не произошло ничего подобного. Конечно, это было слишком идеалистично, теперь она это понимала, но в этом вся ее суть, бороться за то, во что веришь. Так Амелия Понд – маленькая провинциальная девушка, переехавшая в Лондон из-за того, что отец сменил работу, стала той Амелией, которой является сейчас. И теперь сидела в кабинете психотерапевта, погрузившись в пространные размышления о своей жизни. Доктор Райли не мешал Эми. Он знал ей нужно немного времени, чтобы настроиться на разговор, тема которого была ей больше, чем неприятна. Но тут мысли обоих прервал телефонный звонок. Эми, вырванная из своих размышлений, сначала не могла понять откуда доносится звук, лишь через несколько секунд сообразив, что это ее телефон, который лежит в кармане пальто, висевшего на вешалке возле двери. Извинившись перед доктором Райли, она достала мобильник и увидела на определителе имя «Грег Лестрейд». Это был инспектор из Скотланд-Ярда, с которым она работала. Работа у инспектора такова, что его могут вызвать на происшествие в любое время дня и ночи, поэтому хочешь, не хочешь, а на телефон приходится отвечать, как бы неудобно это ни было. Поэтому, еще раз извинившись перед доктором, Амелия вышла за дверь. - Лестрейд, скажи мне, что ты позвонил просто так, и я пойду дальше заниматься своими делами. - Прости, Понд, но я звоню не просто так, - как ни странно, его голос совсем не был виноватом. - Как всегда, ты же не можешь просто так позвонить коллеге и предложить выпить чего-нибудь, всегда только по делу. Что у нас там, опять труп? – Эми картинно закатила глаза и с усталым видом прислонилась к стене. - Да, снова труп, - Амелия словно видела, как Грег закатывает глаза на другом конце провода, - ты же знаешь, что мы сейчас зашиваемся с этими непонятными самоубийствами, и сотрудников категорически не хватает, так что придется тебе трудиться в свой выходной. - А что мне остается? Меня ведь никто не спрашивает, чего мне хочется. - А ты это всем и так говоришь, даже если тебя не спрашивают. - Что правда, то правда, - Эми улыбнулась, - Ладно, давай ближе к делу. Кого еще ты послал мне на поруки. - Грегсона. - Грегсон - еще ничего, его я вполне могу терпеть. Но ведь ты не только Грегсона послал. Пожалуйста, скажи мне, что ты не вызвал Донован. - Прости, пришлось, она единственная сейчас свободна. - И, я так понимаю, к ней еще и Андерсон прилагается. - Да, еще раз прости. - Ладно, ничего, если она с Андерсоном, то может хоть настроение хорошее будет. Я уверена, что они снова вместе ночевали. - Откуда ты вообще это знаешь? - Как я уже говорила, женское чутье. - Ага, или у тебя третий глаз на такие вещи. - Вариант про чутье мне больше нравится, а то, я боюсь, третий глаз на лбу будет не очень хорошо смотреться. - Хах, ну может и так. - Ага, ладно, давай мне адрес и иди дальше зашивайся со своими самоубийствами. - Хорошо, только держи там себя в руках и не загрызи Донован. На это Эми лишь хмыкнула, записала адрес, который продиктовал ей Грег, попрощалась и положила трубку. Очередное убийство посреди бела дня, Эми уже осточертело бросать свои личные дела и бежать на место преступление по первому требованию, но это была ее работа, и она ничего не могла поделать. Амелия попрощалась с доктором Райли, на что он лишь понимающе посмотрел на нее и предостерег ее от очередного побега от него и его помощи. Но Эми не собиралась никуда убегать, она пришла добровольно, поэтому пропустила его слова мимо ушей. Понд накинула пальто, пулей вылетела на улицу, села в машину и поехала навстречу новому делу, новой загадке и новым проблемам.