«Луна, что дарит Ночь, для него она словно Смерть. Выжигая морской горизонт, пытается за ним Солнце успеть.» (с) scorpiriri
Массивная дверь со скрипом открылась, создавая сквозняк. Послышался скрип стула и тяжелый вздох, когда кабинет озарил свет ламп. — Ты себя так изведешь. — Грубовато заявила девушка, наблюдая, как ее подруга слегка заторможено оглядывается. — Ситуация ужасная, но это не дает тебе право вот так безвылазно торчать в кабинете и до мозолей записывать новые компоненты сыворотки. — Хина, ты чем-то встревожена? — Потягиваясь и принимая протянутый кофе, чуть улыбаясь, сказала Сакура. — Мало того, что Наруто ходит словно призрак, а Гаара загрузил себя работой взяв еще десять заключенных, — моя подруга сидит и убивает себя мыслями и не говорит мне. Хьюга раздраженно цокнула, и присела напротив девушки, смотря на нее с укором. Сакура лишь снова выдохнула и отпила немного из кружки. Ей стало гораздо лучше, проведенные ночи без сна сказывались на самочувствии, но сейчас Сакура смотрела на Хинату с благодарностью. — Я сижу здесь уже пятый день, но так ничего и не смогла найти. Потому что таких ингредиентов просто не существует. А значит, и лекарства от такого тоже нет. — Этого он и добивался, — смотря прямо в глаза, сказала Хината, но ее голос дрожал от злости и сдавливающих слез. — Шимура все продумал, каждую мелочь, понимаешь? Он мучил Саске, скорее всего хуже, чем в тот раз, и лишь для того, чтобы сломать его. Так вновь появился Чараске. И я говорю это тебе в лицо, потому что мы всегда так делаем, Сакура. Он был мне как сводный брат, и остался им до сих пор. — Я это знаю, Хина, — почти шепотом сказала Харуно, взяв ее руку. — Лекарства нет, и все что нам остается ждать улучшений. Но он здесь уже пять дней, а все еще не помнит… меня. — Ты пробовала напомнить ему? — Он что-то начинает говорить, делать или выглядеть так, как в те дни, — но это не он. Это Чараске. — Орочимару-сама сказал, что он все еще верит в виновность Наруто и Гаары. — Тяжесть вины за прошлое и новые чувства сломили его дух. Скорее всего, Данзо какими-то манипуляциями направил его чувства в выжигающую боль, сделав из него куклу. — Иногда мы просто хотим, чтобы в нас нуждались, — вдруг выдохнула Хьюга, подходя к окну. — Возможно, Шимура внушил Саске, что он никому не нужен. Кроме, конечно, Итачи. Ты ведь уже поняла это, да? — Ее голос был резким, хотя тело слегка дрожало. — Даже малейшие фрагменты из детства не были затронуты, картина настолько цела, что противно. Он дал ему насладиться теплом брата, пока тот медленно умирает, дал им обоим возможность быть вместе, зная, что легко отнимет все это. — Какаши-сенсей выведал, что Итачи сидел на определенных препаратах, которые вторгались в иммунную систему и дополняли умершие клетки крови железом и магнием. Это очень сильные препараты, мы просто не можем их создать, — а мы пытались. — Значит, нужно как можно быстрее вернуть нашего Саске сюда. — Но лекарства… — Ой, Харуно, ты уже третий раз это говоришь. Я вот не врач, но это не мешает мне говорить с ним, принося ему еды. Он конечно не многословен и не понимает, почему я выбрала убийцу. — На последних словах Хината опустила голову. — Словно дежа вю, я люблю того, кого обвиняют в преступлении, которого он не совершал. Знакомо, не правда ли? — Она улыбнулась, смотря на Сакуру, которая поджала губы. — Мне надо поставить ему укол, — сказала, наконец, Харуно, поднимаясь со стула и одергивая халат. — Ты права, пусть лекарства нет, но ведь мы можем ему рассказать, ведь так? Не сразу, постепенно, он должен вспомнить. «Он должен вернуться ко мне» Хьюга довольно кивнула, и попросила успокоительных пилюль для Наруто, а после разминулась с ней, направляясь в столовую. Сакура шла до его камеры привычным ровным шагом. Разговор с Хинатой и правда помог — столько дней она сидела и считала, что все потеряно, но ведь правда — можно просто поговорить. Лекарство не всегда выдается в таблетках. Человек тоже может быть для кого-то лекарством. Зайдя внутрь она встретила Итачи, который сидел на стуле и наблюдал, как Саске (Чараске) что-то писал на листке. Чуть улыбнувшись, Сакура подошла ближе, переключая внимание на себя. — Ну как ты? Что-нибудь нашла? — Поприветствовал ее Итачи. — Нет. — Ее лицо вмиг погрустнело, но надо было сказать — они должны знать правду. — Мы ничего не сможем сделать, к сожалению вещества, которые бы смогли восстановить омертвевшие участки тканей мозга слишком слабы, и даже если синтезировать их в более сильные, эффекта не прибавит. Организм их просто отторгнет, его мозг слишком «чист», чтобы нейронные связи снова работали в привычном режиме. — Значит, все, что в наших силах, это разговоры? Но Чараске не хочет слышать ту правду, которая существует. Я пытался, но он воспринимает в штыки. — Это из-за Шимуры. Он сделал эти воспоминания слишком болезненными, перекроил их с выгодой лишь себе. — Она замолчала и посмотрела на него, — парень закончил что-то писать и теперь словно проверял ошибки в своих записях. — Что он пишет? — Письмо для кого-то. Я сам не понял, он не показывает. Чараске заметил, как Сакура подошла ближе, и теперь их отделяло лишь стекло. Он внимательно смотрел на нее — изучающе и возможно запоминающе, отчего девушка слегка напряглась. Итачи подошел к ней, и прошептал на ухо: — Есть одна идея, посиди с ним, пока я не вернусь. Сакура кивнула и провела по сканеру, чтобы пройти к Учихе. Он все также наблюдал за ней, за каждым движением, и его губы чуть дрогнули от улыбки. Она села напротив, и он отложил записку, спокойно вытягивая руки вперед. — Мы решили убрать рубашку, но на ночь придется ее надеть, — вводя иглу под кожу, объяснила девушка. — Ты неспокойно спишь, не хочу, чтобы ты покалечился. — Что это за штука? — Спросил брюнет, кивая на странный аппарат позади Сакуры. — Это для озонотерапии, то есть использование газа озона, который генерируется специальными приборами медицинского назначения — озонаторами. Этот прибор, конечно, шумит, но он помогает тебе расслабить гипофиз, и восстановить некоторые утраченные импульсы головного мозга. Поверь, я не хочу тебе навредить. — Заверила его Сакура, уловив недоверчивый взгляд. Парень нахмурился, и перевел взгляд на ее руки. Такие приятные прикосновения, было ощутимо, что Сакура делает все это с заботой, с каким-то трепетом. И Учиха почувствовал, как ей больно сейчас, — словно несколько мелких иголок впивались в кожу и пронизывали тело, оставляя после себя легкую дрожь и покалывание в пальцах. Харуно ни на миг не подняла голову, пока перевязывала место, где был катетер, и тогда Учиха решился на вопрос, который почему-то не давал ему покоя. — Кто такой Саске? У Сакуры подкосились ноги, и она оперлась о стену, чтобы не упасть. Глаза метались по его лицу — неужели он совсем не помнит себя? Она вроде как собралась с силами пытаясь объяснить ему, но позади противно скрипнула дверь. — Я попробую с ним поговорить. Харуно обернулась на знакомый голос и слегка замерла, — что ж риск был, но возможно это будет правильно. — Тентен, ты уверена? — Итачи мне все объяснил. — Ее взгляд ничем не отличался от того, что она увидела в день их первой встречи. Но она понимала, как Такахаши тяжело. Девушка подошла к ней и приобняла, кивнув и оставляя их наедине. Итачи запротестовал, но Тентен успокоила его, уверяя, что сразу же позовет, если что-то пойдет не так. Они остались одни. Чараске смотрел на нее с прищуром, вспоминая черты лица, и чуть качнулся вперед. Их разделяло стекло. — Здравствуй, Чараске. — Тентен села на стул, смотря в ответ. Парень поморщился. — Здравствуй, Тентен. Ты давала мне почитать много интересных книг. Что заставило тебя прийти сюда? Ох, нет, не отвечай, конечно Гаара. Будешь уверять, что он не виноват? — Я не уверять пришла, а напомнить тебе кое-что. — Она довольно резко оборвала его, на что Чараске нахмурился. — Когда ты попал сюда как преступник, все тебя сторонились. И ты прекрасно показывал, что не просто так тебе дали Ранг-А. Но позже начались галлюцинации, панические атаки и настоящие срывы и дело приняло другой оборот. Помнишь, как встретил Сакуру? — Дождавшись кивка, она продолжила: — Харуно пыталась лечить тебя, но так же и выяснить детали твоего преступления. Конечно, мы все пытались, но знаешь, кто больше всех рвался тебя защитить? — Наруто? — Он произнес это немного напряженно, но Тентен этого и хотела. — Как только нашелся маленький нюанс, он тут же сорвался и подключил Гаару к поискам истины. Тогда они нашли Сасори, — ее взгляд при упоминании Акасуна смягчился, но погрустнел. — Тогда Наруто узнал, что Сасори и Гаара — давние приятели, и помогали вам с Дейдарой. — Но зачем Гааре скрывать свою дружбу с Сасори ото всех? — Ты, правда, не понимаешь? — горько усмехнулся Такахаши, закинув ногу на ногу. — Он не хотел подвергать опасности тебя и Дейдару, но больше всего боялся, что Узумаки в нем разочаруется. Когда они вышли на поддельные тела, Гаара всеми силами упрашивал судей рассмотреть эти доказательства и приобщить к твоему делу. Он подставлял свое громкое имя одного из самых востребованных детективов Токио, врал в глаза своему лучшему другу, укрывал связь с Сасори и в итоге смог добиться разрешения взять дело Дейдары. — Я это помню. — Склонив голову на бок, и сильнее хмурясь, сказал Учиха. — Гаара стал расследовать дело Дейдары, а Наруто решил повозиться со мной. — Но ты его не помнил. Пойми же ты наконец, что все это время мы хотели просто помочь тебе. Сасори как-то сказал мне и Гааре, что ты очень любил встревать в споры с Данзо, помнишь почему? — Потому что он ругал Дея. — Словно на автомате ответил парень и его глаза блеснули. — Точно, да, я даже дрался несколько раз с Данзо, потому что тот… нет, быть не может. — Говори. — Он топил его. Я вспомнил, тогда мне хорошенько досталось от Хидана. Постой, Хидан, он приходил ко мне. — Ты… — Да, я тоже это помню. Он появился у меня дома, сел на кровать и его горло было перерезано. А потом я узнал, что он умер. Сакура тогда сказала, что я словно предвидел будущее. — А кому ты в панике позвонил, когда пытался прийти в себя? Что, не помнишь? А я напомню. Ты тогда всех нас напугал, Наруто рванул к тебе в пять утра, потому что ты позвонил ему. Он был нужен тебе — вот насколько ты ему верил! — Тогда почему? — Прикрикнул Чараске, соскочив с кровати и стукнув кулаком в стекло. — Почему после всех попыток спасения, я узнаю, что они убили своих же друзей? — Потому что это ложь. Да приди ты в себя, Учиха! Ты позволяешь себе считать их теми, кем они не являются. Какая роскошь, ну надо же, — наигранно вскинула руки Такахаши, вставая напротив и прожигая взглядом. Казалось, стекло могло треснуть от напряжения. — Гаара винит себя в смерти Сасори и Дейдары не меньше, чем в том, что ты сейчас в таком состоянии. Наруто наконец взял себя в руки и сам отправился доказывать их невиновность, — ты хоть представляешь, какого им сейчас? — Как они доказали нашу невиновность с Дейдарой? — Это был еще один план Шимуры. Вас отпустили предоставив алиби и заплатив залог, так же Карин и Сакура, как ваши лечащие врачи подтвердили психические расстройства у каждого. Но даже после этого, ни Гаара, ни Наруто не оставили вас. Тогда к нам присоединился Сасори и когда Данзо похитил тебя, — да, не смотри на меня так, именно похитил, — им пришлось сразу же отправляться спасать тебя. Потеряв в один день Дейдару и Сасори, они отправились к тебе. — Значит, в том взрыве виноват кто-то другой? — Это был Кабуто. Гаара рассказал мне, что Сасори закрыл собой Дея, когда Якуши выстрелил, к сожалению, пуля попала в сердце. А позже, когда Сасори умер… — ей стало тяжело говорить, слезы сдавили горло, но Тентен все равно продолжала, смотря прямо в глаза: — умер у них на руках, Дей решил покончить с этим. Он взорвал маленький снаряд и сделал так, чтобы Наруто и Гаара выпали из окон, скатившись по земле вниз. А потом подорвал склад вместе с собой. Чараске внимательно смотрел, как по щекам девушки скользнули несколько слезинок, но она все продолжала смотреть на него, словно стекла между ними не было. — Просто вдумайся насколько ты дорог им, дорог нам всем. И сейчас Гаара и Наруто делают все, чтобы помочь тебе, даже после твоих слов. После всего, что они сделали ради тебя, не смотря на потери, ты не смеешь верить в эту ложь и обвинять их. Нет у тебя такого права! — Тентен, — позвал ее Учиха, выждав длинную паузу. — Ты ведь тоже работала на Данзо, правда или не правда? — Правда. — И ее голос вмиг сел, оставляя в горле неприятный дерущий скрип. — Я знаю, что ты создала программу, которую в итоге применяли на мне. Когда я был у него, Данзо рассказывал о программе и упоминал тебя, но я слышал лишь голос Гаары, — он однажды объяснил мне, что ты не виновата. Странно, даже когда меня били током, я почему-то думал о нем. Вспоминал Наруто, тебя, Хину и чувствовал, как крепко меня обнимает Сакура. Такахаши тяжело выдохнула, поджимая губы. Она знала, что он плохо понимает, где правда, а где ложь, но неужели он заслужил такие пытки? Неужели в Шимуре не осталось ничего человеческого? — Я начинаю вспоминать, но мне трудно дается сопоставить ваши слова и то, что говорил Данзо. — Тебе нужно отдохнуть и я прошу прощения за свою несдержанность. — Извиняться за эмоции глупо. — Хмыкнул Чараске, садясь обратно на кровать. — Спасибо, что рассказала мне правду. — Прислушайся к тому, что тебе говорят Итачи и Сакура. Особенно Сакура, — поверь, она не даст тебе снова провалиться во тьму. — Парень кивнул, наблюдая, как Тентен собирается уйти. — И еще: ты можешь винить повязку на глазах за то, что ничего не видишь, но это бесполезно, если под повязкой твои глаза закрыты. Еще раз, посмотрев на него, Такахаши вышла из кабинета, закрыв дверь с противным писком сигнализации. Увидев стоящую Сакуру и то, как сжаты пальцы в замок, она подошла к ней и начала рассказывать о том, что смогла донести до Чараске малую часть правды. Глаза Харуно блестели от слез, но она была благодарна Тентен — не у всех хватило бы сил на такой разговор. Итачи стоял, облокотившись о косяк, словно порываясь в любую минуту войти внутрь и успокоить брата. Слушая рассказ Такахаши он немного расслабился, но жгучая боль в груди не давала дышать глубоко, и от этого мужчина поморщился, вытирая платком сгустки крови с губ. Времени совсем не осталось.***
После разговора с Тентен прошло два дня, но все эти дни Чараске ни с кем не говорил, а лишь что-то писал на листках. Он часто просыпался с криками, но тут же засыпал, не давая Сакуре понять причину его кошмаров. Было заметно, — внутри него настоящая борьба, битва прошлого и настоящего. Его часто крутило от головной боли, но каждый раз он не подпускал к себе Сакуру. В конце концов, она сдалась и тихо наблюдала за его срывами, пряча в углу кабинета свои. И вот, на третий день, Чараске пытался проснуться от ужасного ноющего чувства в груди. Его как будто разрывало на части, голова наливалась свинцом, отчего виски сжимало словно проволокой. Воспоминания обрушились шквалом, затапливали и выбрасывали на скалы, раздирая слепые пятна навязанной правды. Картинки, картинки — за что бы ухватиться? Он падает в просторную синюю бездну, волны пенятся и накрывают с головой. Дышать нечем, воздух — непозволительная роскошь. Голову сдавливает, давление заставляет кровь приливать сильнее, — а бездна не отпускает его, обволакивает все тело пытаясь солью разъесть остатки ложных воспоминаний. «Я погрузился в ложный сон. Сколько я брожу здесь? Дышать тяжело, неужели мне никто не поможет?» Волны накатывают на него, смывая боль, но вместе с тем возвращая другую — ту, которую он хотел бы забыть. Боль утраты, боль разлуки и боль любви. «Я кого-то любил?» Он видит красивое вечернее небо, вода позволяет вобрать в себя последние лучи уходящего солнца и небо вспыхивает ярким светом, а позже — облака разрывает розовый закат. Его солнце погасло в этом закате и он слышит чей-то голос. Словно закат звал его. Саске. «Не меня. Но, почему мне так тепло на душе?» На небе вязкие облака уносят вдаль следы прошедшего дня. И в тот момент он видит заход солнца и внутри все вспыхивает огнем, охватывая каждую клетку. Он только что увидел зеленый луч. «Сакура» Под толщей воды ничего не слышно. Бездна пропускает его вглубь, в синий омут и тогда слышен хлопок. Выстрел. Он узнал эту бездну. Он вспомнил этот синий омут. «Наруто» В палате уже светло и Чараске вскакивая от кошмара, щурит непривыкшие к свету глаза. Обводит взглядом уже знакомый кабинет и понимает, что все еще за стеклом. Но потом замечает, как в углу кто-то сидит. Подаваясь вперед, он присматривается и ощущает, что человек, сидящий там все это время, смотрит на него. Смотрит глазами синей бездны. — Наруто, — тихо, словно боясь ошибиться, боясь, что и это сон, Учиха зовет его. Блондинистые волосы переливаются на утреннем солнце. Парень подходит ближе, но Чараске чувствует, как тяжело ему даются шаги. — Да? — Так же тихо, копируя интонацию, Наруто отзывается и видит, как брюнет подходит ближе. Они какое-то время молчат, а потом Учиха кивает и на судорожном выдохе произносит с облегчением: — Я тебя помню.