Sin after sin, you will feel no more, Грех после греха, ты больше не будешь чувствовать and you've lost your trust again. и ты потерял своё доверие опять I know you wish you could let me know, Я знаю ты желаешь сообщить мне that you're praying for an end. что ты молился за конец. «Sickick — Mind Games»
— Испугалась? — Осматривая Сакуру, спросил Какаши. — Нет. — Мотнула головой в ответ девушка, опираясь на руку, чтобы встать. — Я думала, что умерла. Слышала, как Джуго кому-то что-то сказал и кажется, слышала, как кричал Саске. Какаши нахмурился и помог ей подняться. Сакура оглядывала темное помещение и когда заметила, как бездыханное тело Джуго лежит с открытыми глазами, смотря прямо на нее — ей стало дурно. — Сакура, послушай меня очень внимательно. — Он слегка сжал её плечи, и тяжёлый взгляд обрушился на девушку, отчего ноги подкашивались. — Тот лаз в любой момент завалит. Пока мы осторожно шли за тобой, как только послышались помехи, я заметил, как сильно накренилось здание. — Я знаю, к чему вы клоните. — Фыркнула Харуно, одернув его руки. — Я его тут не оставлю. — Сакура, здание может обвалился… — Я не брошу Саске, что не понятного?! — Вспылила она. — Ему сейчас сложнее всех, может он ранен, может Шимура мучает его, может быть он снова стал Чараске? От одной мысли мне дышать тяжело, а вы говорите, что нужно уходить? — Я понимаю твои чувства к Саске, но ему придётся спасаться самому. Сакура с силой сжала кулаки, и зажмурилась, не давая горьким слезам отчаяния вырваться наружу. Она готова была рыдать, ей так хотелось ворваться в самое пекло, лишь бы увидеть его. — Однажды я уже потеряла его — очередной потери сердце просто не выдержит. — Всхлипнула девушка, пристально смотря на Какаши. — Мне всегда было так больно за него, но Саске никогда не делился самым сокровенным — он боролся со всем своим грузом в одиночку. И даже сейчас он там совсем один. Мне нужно не много — всего лишь увидеть его глаза, хотя бы десять секунд подержать его за руку. Разве десять секунд это так много? От подступающего всхлипа затряслись руки. Она закрыла рот ладонью, а изумрудные глаза блестели от слез. Но уверенный взгляд резал воздух — она не вынесет этой потери. Хатаке смотрел на нее и все же сдался. — Сколько времени у нас есть? — Примерно минут сорок, от силы сорок пять, Какаши-сенсей. — Ответил один из его группы. Мужчина тяжело выдохнул и помассировал виски. — Цунадэ-сама меня убьет. Ладно, давай подождем, я выставил таймер на своих часах, как только время истечет здесь будет не продохнуть. — Почему? — Шимура установил газовую гранату между вторым и третьим этажами. Тот лаз, судя по всему, напичкан мини-бомбами. Они взрываются не от пороха или тротила, а от низкочастотных колебаний. Пока мы будет пробираться по проходу, который и так небезопасен, от шороха и соприкосновения о бетонные плиты начнется отсчет и бомбочки взорвутся примерно через семь или десять минут. — Откуда вы узнали про это? — Удивилась Сакура. От этой информации стало не по себе. Они все в любой момент могут погибнуть под обвалом. — Киба и Сай кое-что дали мне, — показывая прибор, напоминающий компас, объяснил мужчина. — Это импульсивный датчик минирования. Он ощущает гармонические и затухающие колебания от снарядов, и отделяет вибрации самого здания, которые перенастраивают звук на низкую частоту. — Электромагнитный импульс, — догадалась Харуно, вспоминая помехи в наушнике. — Джуго что-то сделал, когда мы встретились лицом к лицу. Скорее всего, с помощью очередного устройства Данзо он заглушил высокочастотные колебания. Мне очень повезло, что вы быстро меня нашли, спасибо. — Поблагодаришь, когда выберемся. — Отмахнулся Какаши, заодно передавая их координаты «Бухте» и приказывая своей группе рассредоточится. — Нас отделяют два этажа полуразрушенного здания и по нашим подсчетам на четвертом этаже находятся самый разыскиваемый преступник и его элитный киллер. Да-а, вечеринка там и без нас что надо. — Напряженно усмехнулся Хатаке. Сакура грустно улыбнулась и вновь посмотрела на лежащего Джуго, но решилась подойти ближе. — Ты чего? — Надо ему глаза закрыть. — Присела рядом с трупом девушка и опустила его веки. — Я уже много людей повидала, которые работали на Шимуру, в глубине души я уверена, что он не хотел всего этого. Ведь если бы в нем совсем не осталось ничего человеческого — Джуго сразу же пристрелил меня. — Ты и правда, очень добрая, Сакура. — Слегка погладив ее по голове, сказал Хатаке. — Нам остается только ждать. Сакура поднялась и кивнула, отойдя подальше от разрушенной стены. Скрепив свои пальцы в «замок», она прижала их к груди, словно пытаясь усмирить разбушевавшуюся механику сердца. «Я выжила, слышишь? Не смей умирать, Саске. Вернись ко мне» — Неважно, что произошло — я все ещё люблю тебя. Болезненный шепот обжигал губы. Она готова все бросить и бежать к нему на помощь. Но потерять его снова — она не готова.***
Холодный бетонный пол под ногами странно согревал, и дышать пылью было вовсе не так противно, как тот факт, что это снова случилось. Его сломал тот, кто был вторым спасением. Тот, кто был его Богом, способным защитить и спасти. Но как можно спасти того, кто уже давно безнадежно канул в бездну тьмы? В Аду не жарко — там льдом сковало тело от презренного взгляда самого Дьявола. В его руках — власть. В детстве Саске считал, что Дьявол — это Господин Ада, Повелитель душ тех, кто нес при жизни грехи и прогнил изнутри настолько, что шлейф зловония его деяний волочился за ним даже после смерти. Он представлял себе высокую черную нечисть, лицо было скрыто под маской из черепа барана, рога обвивали путаный клубок длинных волос. Глаза буравили взглядом, а он шел вальяжным шагом, стуча копытами, и от каждого стука останавливалось сердце. Когда этот господин садился на трон — тысячи грешников гнули спины, чтобы ему было удобнее сидеть и наблюдаться за агонией падших. Саске вновь пытается поднять голову, но взгляд цепляется за восседающую фигуру довольно наблюдавшего человека за его жалкими попытками хотя бы вдохнуть — и разум трогают холодные пальцы. В его руках — вся жизнь Саске. В его руках — окровавленный железный прут. Данзо Шимура и есть сам Дьявол. — Чего притих, мой мальчик? Ядовитый голос отравляет итак больное тело. Парень ерзает на полу, пытаясь найти опору, чтобы привстать, но тяжесть между лопаток заставляет сильнее прижаться к полу. Он уже весь пропитан кровью. — Я к тебе обращаюсь, Чараске. Нога сильнее давит на спину и слышен хруст. Данзо довольно улыбается от того, что удалось сдвинуть лопатку парня, а того раздирало новой вспышкой боли. — Больно… — кряхтя, отвечает парень, горбясь и выискивая менее болезненную позу, но тяжелая ступня вызывает дискомфорт с каждым движением. — Очень больно, Данзо-сама. — Прекрати давить на жалость, противно даже, — хмыкнул мужчина, с силой пнув парня в живот. — Ты, кажется, что-то хотел сказать? Я выслушаю тебя, только если это не очередное нытье сопляка, которому якобы больно. — За что вы так со мной? — Погляди-и, — усмехнулся Шимура, подперев подбородок рукой. — Тебя действительно это заботит? Что ж, я уже сказал тебе — за твой побег. Ты забыл свое истинное лицо, надел на себя маску слабака. Ох, посмотрите я не помню свое де-етство, пожалей меня Наруто, нет, пожа-алуйста, мне так плохо, Са-акура! — Передразнивая, по-детски кривляясь, Данзо лишь сильнее втаптывал Чараске в грязь. — Самому-то не тошно? Смех был похож на раскаты грома. Словно сумасшедший наблюдал за болью других, получая взамен дозу удовлетворения. Данзо избил его до крови, до смещенных костей, до хруста, до потери сознания — он практически бился в экстазе, когда Чараске бился в истерике. — Почему именно Джокер? — сиплым голосом решился спросить брюнет. Шимура лишь повел бровью в удивлении, а потом схватил парня за волосы, дергая их, словно веревку, заставляя Чараске волочиться вперед и вновь падать к его ногам. — Ты ведь читал те книжки с картинками, что я давал тебе в детстве? Человек рассказывает каждому своему врагу и даже другу разную историю, но с одним концом. И при этом всегда улыбается. Прекрасная карта, прекрасный Джокер, прекрасный я! — Раскинув руки рассмеялся Данзо, а Чараске смотрел на него, и от исходящего безумия Шимуры — его самого начало одолевать это чувство. Слезы снова потекли по лицу, задевая раны и царапая покрасневшую кожу. — Мне страшно… — Выдохнул Чараске, отчего Данзо перестал смеяться и резко опустился к нему, смотря прямо в глаза. — Что-о? — Удивился мужчина, хлопнув парня по щекам. — Тебе нельзя бояться, не сейчас. Это не по правилам! Ты должен смотреть на меня с восхищением, слышишь? — Проводя пальцами по лицу, с безумными глазами говорил он. — Нет-нет, так не пойдет. — Он достал припрятанный в рукаве мелкий, но острый нож и подставил ко рту Чараске. — Ну же, улыбайся! Разве тебе не весело? — П-пожалуйста… — умоляюще всхлипывал парень. Его трясло, от страха сковало все тело, перед ним лишь безумие, которое охватывает каждую клетку организма и лишает воздуха. — Мне с-страшно… — Тебе не должно быть страшно! Живо, улыбнись, иначе я вырежу улыбку этим ножом! — Он надавил на скулы лезвием, и струйка крови окрасила железо в бурый цвет. — Как это красиво-о. — Распахнутыми глазами любовался Данзо на раненное лицо Чараске. — Ум-моляю вас, — Тихо-тихо, все в порядке, сейчас будет легче. Тебе не стоит бояться, — шептал мужчина, опаляя дыханьем потрескавшиеся губы. Он был очень близко, и когда Чараске хотел опять что-то сказать — взмолиться, Данзо резко прижал к его губам лезвие. — Почему ты плачешь? Прекращай ныть, меня это бесит! Взмах руки и нож со всей силы врезается в плечо, а Чараске кричит во все горло. Данзо прижимает палец к своим губам и показывает ему, что сейчас нужно помолчать. Постараться быть тише. А затем Чараске чувствует, как лезвие движется по коже, словно вырезает по трафарету кровавый узор. Шимура обводит ножом метку. Проклятую метку, поставленную им же в день их первой встречи. — Как красиво переливается холодное железо от крови. Чараске, тебе все еще страшно? Данзо бросает на него быстрый, но сумасшедший взгляд, и Чараске отрицательно мотает головой в надежде, что это остановит мужчину. Как наивно. — Как-то многовато крови, не находишь? — Засмеялся Шимура, опять смотря то на Чараске, то на метку. Она уже почти заплыла кровью, отчего парня трясло так, словно ему отрезают руку. — Почти закончил, мой мальчик, — Стойт-те, — Еще немного и все будет хорошо. — Выводя круг лезвием, Данзо довольно смотрит на кровавое месиво, а потом свободной рукой проводит указательным пальцем по свежей ране. Чараске сжимает челюсти до хруста, вот-вот раскрошится эмаль на зубах. — Н-нет… — Последний штрих. — Длинные пальцы вновь тянутся к лицу. Парня уже лихорадит, выворачивает от запаха и вида крови. — Ну же, улыбнись, мой мальчик! — Пом-могите-е… — сдавленным шепотом на дрожащих губах вырывается слово. И тут же гаснет в объятых безумием глазах напротив. — Какая красота. — Данзо вновь давит на скулы парня, и вымазанным пальцем ведет кривую дорожку от одной щеки к другой. Через губы да посильнее. И вот Чараске действительно улыбается. — Готово! Шимура нарисовал Чараске улыбку его собственной кровью. — Ты ведь знал это, Чараске — благими намерениями вымощена дорога в Ад, — любуясь на свою работу, покачал головой Данзо. — А ты что делал? Строил из себя хорошего человека, пытался всем помочь, был тем, кем не являешься? Словно твои руки не по локоть в крови. Ну теперь ты весь в крови и это только твоя вина. — Пом-мог… — Давай вместе, а то скулишь как подзаборная шавка. — Фыркнул мужчина и вновь взял железный прут. — Как там это слово будет… Черт, забыл, хм, ах да! Точно! — И тяжелый грубый удар приходится прямо по руке парня, отчего тот кашляет до кровяных слюней. — Готов, Чараске? — Пом-м… — Хватит мямлить! — Он схватил его за горло, заставляя смотреть в упор. А потом прижался лбом к его лбу, и занес руку над собой. — По-мо-ги-те! По плечу. По локтю. По запястью. По пальцам. — По-мо-ги-те! — Вырывается истошный крик и Чараске всеми силами цепляется за потухающее сознание. — По-мо-ги-те-е! — Громче! — Очередной шквал ударов обрушивается с новой силой. — По-мо-ги-те! По бедру. По колену. По суставу. По разорванной икре. По удару на каждый слог. — Ну что, похоже на Азбуку Морзе? Именно четыре четких удара означают сигнал о помощи. — Оттягивая парня за волосы, ядовито сказал Данзо. — Именно так общались Наруто и Гаара, когда влезли в мои дела, припоминаешь? Хруст костей был музыкой для Данзо. И концом для Чараске. Он вывихнул его локоть и сместил плечевой сустав. Адская боль. — На самом деле так больно? Ну и ну, Фугаку, слушай внимательно — так звучит плач твоего драгоценного отпрыска! Чараске держался только благодаря пальцам, впивающимся в голову. Он был на грани сознания, перед глазами все плыло, и лишь блеск холодных безжалостных глаз врезался в память, пуская по телу новый разряд страха и паники. Но боль от открытой раны, которая сочилась кровью там, где была метка, заставила разум оставить все жалкие попытки быть в сознании, и тело Чараске обмякло, беспомощно упав о холодный бетон. В этот раз он окончательно разбил себе нос.«Эй»
— Ч-что…«Эй!»
— Где я?«Эй, я здесь»
— Кто ты? И кто я?«Я это ты, конечно же» — хмыкнул силуэт, сидящий напротив. —«Больно?»
— Почему ты спрашиваешь? — парень с трудом понимал, где он и кто с ним говорит.«Потому что не знаю, как тебе, а вот мне ужасно больно. Этот чертов старик так сильно избил нас, скажи?» — он усмехнулся и протянул руку, помогая встать.
— Этот голос… Постой, ты Чараске?«Дошло, наконец? Как же ты до такого докатился, Саске?»
— Саске? Кто это?«Все еще хуже, чем я думал» — тяжело выдохнул парень, и скрестил руки на груди.
— Постой, ты выглядишь совсем как я. Где то чудовище, что пугало меня все это время?«Чудовище?» — усмехнулся Чараске. — «Ты ведь с детства темноты боишься. Вот и решил, что твоя так скажем темная сторона личности — сгорбленное нечто, с клыками и костяными руками»
— Значит, все это время ты выглядел именно так?«Конечно. Да делать мне нечего, чтобы каким-то гомункулом прикидываться. Я слишком хорош для такого»— самодовольно хмыкнул парень, на что Саске чуть улыбнулся.
— Ты и правда, мое второе я. Но почему ты зовешь себя моим именем?«Видимо эта сволочь перестарался с пытками. Меня всегда так звали, и дал мне такое имя — ты сам. Когда оставался один ты выдумал себе друга, с которым говорил обо всем. В те дни, когда сбежал от Хинаты, забыл Наруто, потерял Итачи и потерял себя. Неужели ты не помнишь даже этого?»
— В твоем голосе много боли. Тебе обидно?«Придурок!» — фыркнул Чараске, чуть толкнув парня в плечо. — «Я чувствую тоже, что и ты. Вот только никогда ничего не забывал. Меня глушили наркотики и в бой вступали эти улюлюканья Шимуры о том, что мы с тобой — просто оружие»
— Разве это не так? У меня ведь сейчас совсем ничего не осталось.«У тебя есть кое-что намного больше, кретин!»
— Хватит меня оскорблять. — Нахмурился Саске и стукнул того по ноге.«Хех, это отличный способ вернуть тебе воспоминания. Наш лучший друг подсказал мне, называется Нарутотерапия»
— Наруто. — Взгляд Саске стал печальным, и он опустил голову.«Вижу, начинаешься вспоминать. А ведь ты пришел сюда с таким рвением и решимостью, отказался от них, чтобы спасти. И что Шимура с тобой сделал. Ты ведь не убийца, Саске»
— Саске?«Да, это твое имя. Или ты решил взять мое? Не советую, так ты только сильнее ее расстроишь»
— Её? — Вскинул брови парень, а потом тяжело выдохнул: — Так ты о Сакуре. Жаль тебя огорчать, но ее больше…«Ты и правда такой идиот, или да?» — выпалил Чараске, прищурившись. — «Шимура сказал, что убил Сакуру и ты так легко в это поверил? Он скажет что угодно, лишь бы сломать тебя»
— И у него это вышло. Ведь теперь он в выигрыше, а я болтаюсь в каком-то астрале и слушаю поучение от своего эго.«Соску тебе принести?»
— Я тебя сейчас ударю, достал!«Ну, уж если ты уже опустил руки и сидишь, жалеешь себя, то могу составить компанию. Будем, раз за разом вырубаться от боли, орать от беспомощности и встречаться тут, рассказывая о тяжелой судьбе. Может, пасьянс раскинем, а?»
— И откуда в тебе столько яда? — закатил глаза Саске, на что Чараске цокнул.«Я просто пытаюсь донести до тебя только одно — сдаваться не выход. У тебя слишком многое появилось в жизни, чтобы вот так просто от этого отказываться» — Немного помолчав, Чараске придвинулся ближе. — «За что ты себя ненавидишь?»
— Я убил своего брата.«Итачи был болен. К тому же ты не видел его. Слышишь? Ты не виноват, Саске, это была уловка Шимуры»
— Я… Не сберег Сакуру.«Она жива и ждет твоего возвращения. Ты должен встать хотя бы ради нее, ведь Харуно столько вынесла и всё равно рядом с тобой!»
— И что же мне делать? Данзо меня искалечил, я даже рукой пошевелить не смогу.«Доверься себе, Саске. Прислушайся к своим ощущениям, услышь свой внутренний голос. Ты — человек, а не оружие. У тебя есть кое-что намного ценнее. Тебя ждет твоя новая семья. Сакура тебя тоже ждет. Ты на самом деле хороший. Ты — Саске Учиха!»
Резкая вспышка боли пронзила организм до белых пятен перед глазами. Саске даже не заметил, как оглох от собственного крика. Чараске исчез и на самом деле парню было сложно понять, где он сейчас и то, что было с ним несколько минут назад — правда. Но острый слух уловил треск древесины и повернувшись, лицо обдало жаром пламени. Шимура развел костер из старых трухлявых досок. Брюнет заметил, что в руках мужчины по-прежнему была та железная палка, но теперь она светилась от нагрева. — Боль за боль, да? — Усмехнулся Шимура, и Саске вскинул голову. «Он нагрел палку и раскаленным железом прижёг мою рану на бедре, тем самым приведя меня болью в чувства? Больной ублюдок» — Что ж, вижу, твой взгляд изменился, и та напускная пелена грез исчезла. Ну, я это исправлю… — Нет. — Резко ответил Саске, приподнимаясь и грубой тканью рукава стирая кровь с лица. Стирая улыбку и оставляя ненависть. — Не смейте ко мне прикасаться. — Какие грозные слова, осмелел? — прыснул Шимура, замахиваясь, но Саске резко убрал ногу из-под удара, и раскаленный прут вогнан в бетон. — Что за? — Столько лет я был в тумане ваших слов. Я верил вам и любил, как отца. — Ты забыл свое место? — Рявкнул Данзо, но тут же схватился за свой раненный бок. — Мое место точно не рядом с вами. — Да кому ты еще нужен, помойная крыса? Весь в крови и грязи, еле на ногах держишься. У тебя ничего не осталось! — У меня есть кое-что намного больше. — Заводя руку за пазуху, он смотрел ему прямо в глаза. Ни капли страха и сожаления больше не было. — У меня есть я сам. — Черт, — выругался Данзо, но тут же вскрикнул от боли в колене. — Сукин сын! — Саске выхватил припрятанный пистолет и выстрелил прямо в сустав, перебив нерв. — Откуда в тебе столько сил, я ведь почти искалечил тебя?! — Наоборот — вы показали мне, насколько я силен, раз не сдох от ваших пыток. — К-кто тебе это наплел?! — Неважно. — Очередной выстрел прямо в бедро заставил Шимуру взвыть. — Ну же, не надо так кричать, для вас это не боль. — Сопляк! — Замолчите. — Он перехватил из его рук железный прут и наставил на мужчину, смотря с вызовом: — Во всей моей боли виноваты только вы. — Тц, еле живой, а рассуждаешь, словно тебе вкололи дозу адреналина. — Усмехнулся Шимура, косясь на кровоточащие бока и плечо. — Ты мертвец. — Пока есть люди, которые меня ждут — я живой. — Тебе внушили, это не твои слова! Черт возьми, недооценил я эту девчонку… — Очередной сиплый крик прервал его высказывания. — Ее зовут Сакура, и не смейте осквернять моего ангела своим гнилым ртом. — Присев на корточки и с силой надавливая на раненый бок мужчины, парень приставил нож к его горлу — холодное лезвие упиралось в кадык. — А меня зовут Саске.