Искуситель любви

      На экране ноутбука, который так удачно расположился на костлявых ногах Шастуна, главный герой уже около часа пытался спасти мир. За его невероятными действиями неотрывно следили Антон и Сережа на кровати последнего и поедали соленые орешки, которые они достали не совсем законным путем. Операция по краже арахиса со школьной кухни была очень увлекательна. Парни втроем были как секретные агенты, которые пробирались по школьным коридорам. Вернее, это Матвиенко и Шастун играли в агентов и перебегали от одной стены к другой, Дима же, сложив руки на груди, шел позади них, да приговаривал, что вообще-то ученикам строго настрого запрещено находиться в служебных помещениях школы, особенно на кухне. Сережа же ответил, что ещё ученикам запрещено курить в душевой после отбоя, но он же ничего никому не говорил. Изначально поход планировался за чипсами или сухариками, но откуда в школе эта гадость, а вот соленые орешки нашлись. Вернувшись в комнату, Дима сел за очередные задания от биологички, только теперь по химии, а вот парни взялись за просмотр очередного американского блокбастера.       Сегодня воскресенье. Оказалось, что в субботу, когда заканчивались уроки, большая часть учеников уезжала в город к родителям, кто на автобусе, кого и сами родственники забирали. Оставались немногие, начальные классы вообще все уезжали. Сережа оставался на выходные, потому что дом его в Москве, а там отец бизнесмен, которому все равно на него. Дима же тоже остался, так как единственное, куда он мог поехать, это к тетке в Воронеж, на один выходной это делать смысла нет. Родители Антона находились в командировке, ему тоже некуда ехать. Оксана со своим парнем Паштетом, да, вы не ослышались, парнем, поехали к её старшему брату в Питер.       Так они и остались втроем. Даже многие учителя уехали. В связи с этим в школе стало как-то пусто, тихо и даже одиноко. Шастун не знал, что бы он делал без парней, может быть, умер от скуки, а тут эти двое, которые постоянно сталкивались характерами, при этом даже не ссорились, за ними было очень интересно наблюдать.       После того, как главный герой спас мир, а красотка подарила себя в качестве благодарности, на экране побежали титры, а орешки уже давно кончились. — Ну, такое, — выразил свое мнение о фильме Сережа, забирая свой ноутбук с ног Антона. — Не знаю, — протянул последнюю гласную Шастун, — мне очень даже понравилось. — Судя по звукам, — повернулся к ним Дима, — на троечку кино.       Антон уже хотел возразить, но в комнату ворвалась веселая Оксана, её щеки были покрыты розовым румянцем, то ли от того, что на улице прохладно, то ли от того, что она бежала по лестнице. Фролова тут же подлетела к ребятам, а за ней в комнату спокойно вошел Паша. — Привет, мальчики, — девушка улыбалась во все зубы, — а я вам гостинцы из города привезла, — снимая свой рюкзак, довольно проговорила Оксана, — так это Сережке, — кинула ему чипсы. — Где ты была два часа назад? — разочарованно спросил Матвиенко, хотя ответа вопрос явно не требовал. — Ещё и твои любимые, — хмыкнул Дима. — Спасибо, солнце, — Сережа встал и чмокнул её в холодную щеку. — Эй, это вообще-то моя девушка, — шутливо возмутился Паштет, прислоняясь к столу. — Да я и не претендую, — поднял руки Сережа в примирительном жесте. — Димочка, это тебе. Для ума, так сказать, — девушка шоколадки с орешками протянула Позову. — Да у него этого ума, — хмыкнул Матвиенко. — Столько у тебя нет, — тут же ответил Дима, — Спасибо, Окс, — отложил в сторону шоколад. — А это моему ребеночку, — умилилась Оксана, достала киндер-сюрприз и протянула Антону, — держи, мой маленький. — Киндер? — переспросил он, крутя в руках шоколадное яйцо. — Да, для мальчиков, — Фролова не переставала улыбаться. — Какой я тебе ребенок, — приподнял брови Шастун, — я же выше тебя на две с половиной головы. — Я старше тебя на месяц, — хмыкнула Оксана, считая это железным аргументом, — так что не спорь, ты — мой ребеночек, и вообще, что бы ты без меня делал? — Потерялся бы, — ответил Дима. — Не нашел бы столовую и умер от голода, — подхватил Сережа, — если киндер тебе не нужен, отдай мне, — с этой фразой, он тут же забрал сладость из рук Шастуна. — А ну, верни, — слегка ударила его по плечу Оксана, — быстро. — Вот видишь, она тебя ещё и защищает, — хмыкнул Паша. — Спасибо, Окс, — сказал Антон, когда ему в руки вернулось шоколадное яйцо. — Не за что, ребенок, — потеребила его по светлым волосам Фролова. — А почему к нему ты не ревнуешь? — спросил Сережа у Паши, открывая чипсы. — Это же Антоша, — пожал плечами Паштет, — он мне не конкурент, —добавил подросток, взяв из пачки горсть чипсин. — Эй, я все ещё здесь, — привлек к себе внимание Антон. — Открывай скорее, я хочу посмотреть на игрушку, — проговорила Оксана и с горящими глазами начала наблюдать, как Шастун раскрывал фольгу, быстро извлек «желток», а потом и игрушку, — о, машинка, — обрадовалась девушка, значительно больше, чем он сам. — Тут ещё и наклейки на неё, — заметил Антон, разглядывая все детали на инструкции. — Весело, однако, — без каких-либо эмоций заключил Позов.       Когда чипсы, шоколад для Димы и киндер-сюрприз были съедены всей компанией, Паштет и Оксана разошлись по своим комнатам, а Позов опять ушел в библиотеку, конечно, прихватив Сережу. Антон же остался один в комнате. От нечего делать подросток решил поправить свою постель, потом проверил личные сообщения в социальных сетях. Но ничего там не обнаружив, Шастун подошёл к окну и стал наблюдать, как на разных машинах родители привозили своих детей обратно в школу. Удивительно, но и с остановки тоже шли школьники.       Небо было затянуто плотным полотном из серых облаков, но дождь идти не собирался. Тут внимание Антона привлекла машина, которая приехала на небольшую школьную стоянку, и не простой автомобиль. Это был мерседес-бенц Е-класса.       «Кто это такой богатый?» — задался логичным вопросом Шастун. Он совершенно не ожидал, что из нее выйдет физик. Вопрос назрел сам по себе: откуда у Попова автомобиль стоимостью почти в четыре миллиона рублей, ведь он простой учитель физики? Или не простой?       Арсений надел черную джинсовую куртку, которую достал с заднего сиденья, а после заблокировал машину. Сейчас он не выглядел, как учитель средней школы. В этих штанах с дырками на коленях, в абстрактной футболке, Попов походил на какого-нибудь актера или модель на подиуме, но уж точно не на физика с зарплатой ниже среднего. Зайдя на территорию школы, Арсений как будто почувствовал, что за ним наблюдали, поднял голову, пробежался глазами по одинаковым окнам и неожиданно столкнулся взглядом с подростком, тут же ухмыльнулся. Шастун же отскочил от окна.       «Блять, блять, блять, он меня заметил!» — ругался про себя Антон.       С этим учителем, да и самой физикой, отношения сложились странные. За одну неделю или за два урока у него стояли уже три двойки. Три двойки! У половины класса ещё нет ни одной оценки, а у него целых три, и все одинаковые красивые лебеди.       Второй урок физики состоялся в четверг, на котором Антона спросили домашнее задание. Он, что смог, просто заучил, но Попов стал задавать вопросы, и Шастун посыпался. В результате учитель поставил два, естественно опять унизил своими словами, равнодушными и циничными. А третью двойку Антон получил, за то, что по мнению физика слишком громко думал. Абсурд, не иначе, но Арсений Сергеевич именно так и сказал. Во второй половине урока на их ряду кто-то негромко разговаривал, и Попов не долго думая, влепил двойку именно ему. Оксана возмутилась такой несправедливости и поинтересовалась за что, ведь Шастун молчал весь урок. Тут-то физик и ответил, что Шастун громко думал. Вот так вот прошла первая неделя в новой школе, и сразу три двойки по такому ненавистному предмету. Как решать эту проблему, Антон не знал.

***

— Моя жена передала тебе кусок вишневого пирога, — проговорил Стас, отвечая на рукопожатие. — Я уже чувствую его запах, — блаженно прикрывая глаза, произнес Арсений, — передай спасибо. — Конечно, — ответил Шеминов, начиная двигаться вперед.  — Давно приехал? — решил спросить Попов, пока они медленно шли в спальный корпус. — Полчаса назад где-то, — стал потирать левой рукой шею лингвист, — на первое сентября ты вроде приезжал на другой тачке. — Продал, — с неохотой ответил Арсений, — по решению суда я должен был выплатить бывшей жене некую сумму денег, типа моральной компенсации и для того, чтобы достойно воспитать ребенка. — Но ты же простой учитель, там не может быть такой большой суммы, — сказал Стас, физик лишь пожал плечами. — Мне кажется, её адвокат подкупил судью, — чуть подумав, сказал Попов, — да пошли они все, я больше ничего не должен. — А мерс откуда? — поинтересовался Шеминов. — Сам как думаешь, — посмотрел на его профиль Арсений. — Марго? — посмотрел ему в глаза Стас. — Да, вчера подарила, — ответил Попов, стал смотреть себе под ноги. — Это получается с тобой спят и платят за это, — тихо сказал лингвист. — Не платят, а делают подарки, — поправил его Арсений, показав при этом указательный палец вверх, — и вообще, Марго очень красивая женщина и выглядит просто шикарно для своих тридцати восьми, а самое главное — она очень богата. — Именно это и главное, — грустно хмыкнул Стас, — то есть, получается, ты эти выходные провел в её коттедже? — Да, — выдохнул Попов, качая головой, — и теперь моя душа требует молодой плоти, — ухмыльнулся он. — Ничему тебя жизнь не учит, Попов, — холодно сказал Шеминов, хлопнув ладонью по правому плечу друга.

***

      Прямо перед ужином Антону позвонила мама. Когда её разговор ни о чем перекатился за полчаса, он махнул рукой ребятам, мол, я смогу найти столовую, идите. Наверное, единственное, в чем Шастун был уверен, так это то, как из своей комнаты пройти в столовую и обратно. А вот, например, как из спортзала пройти к себе, или где точно находится кабинет физики, Антон не знал. Все ушли на ужин, и где-то через двадцать минут ему удалось завершить этот длинный разговор с мамой. Шастун пошел привычной дорогой и, проходя мимо коридора, где находились комнаты девочек, он увидел там Кузнецову, которой над самым ухом что-то говорил физик. Заметив невольного зрителя, Попов кинул холодный взгляд на него, что у Антона пробежали мурашки по спине, поэтому он тут же скрылся на лестнице. — Антон, ты что такой? — спросила Оксана, когда он подсел к одноклассникам за стол в столовой, — как будто привидение увидел. — Все нормально, — ответил Антон, взял вилку и стал ковыряться в картофельной запеканке.       Не прошло и пяти минут, как в столовую вальяжной походкой зашел физик, а за ним Кузнецова. Шастун проводил его взглядом до столов, за которыми сидели учителя. Какое-то странное ощущение образовалось внутри у Антона, даже он сам не мог понять, что это.

***

      Арсений легкими поцелуями исследовал тоненькую девичью шею. Руки Иры мужчина держал над головой левой ладонью, а правой уже проник под ее светлую футболку, нежно поглаживал бока. От его холодных рук девушка чуть выгибалась. Кузнецова лежала перед ним раскрытая, как книга, которую он уже читал миллионы раз, знал её наизусть. Вот сейчас Попов сжал ее правую грудь сквозь лифчик, и Ира издала слабый, сладкий стон. Все, как всегда. Арсению она уже надоела, скучная и неинтересная, но свои действия он останавливать не собирался, возбуждение уже начало приходить, да и разрядку получить надо. Но в глубине души учитель ждал чего-то нового от неё, каких-нибудь новых эмоций. — Ах, у меня точно будет пять в четверти? — прошептала ученица. Вот оно то, от чего Арсения передернуло. Он тут же отстранился от её шеи, заглянул в глаза, а потом и руки убрал. — Нет, — поднялся Попов с кровати, — оценки нужно зарабатывать мозгами, а не пиздой, Кузнецова. — Что? — выдохнула девушка, явно такого не ожидая. — Ты больше сюда не придешь, — властным голосом проговорил физик, — отныне ты будешь получать честным трудом оценки, не минетом, не раздвинув ноги, а мозгами, если они у тебя, конечно, есть, — он убрал ладони в карманы штанов, — встала, вышла отсюда, — показал взглядом на дверь Попов.       Кузнецова поднялась, одернула футболку и молча вышла из комнаты физика. Арсений не посмотрел девушке в след, а подошел к своему столу, устало уселся в кресло и медленно прикрыл глаза.       Действительно нужно что-то менять в своей жизни. Это все неправильно. Попов умел искушать, умел завлечь в свои сети, а, наигравшись, выбросить. Но это не то, что ему нужно. Неужели Стас прав? Ему нужно полюбить по-настоящему, не захотеть кого-то, а именно полюбить. Заглянуть в душу, утонуть в другом человеке. Ему нужно искусить любовь. Искусить? Да, именно. И поэтому Арсению нужно принять это в себе, а потом уже найти жертву. Жертву для любви, а не для траха. Почему на ум пришел новенький из десятого класса Антон Шастун? Ведь на этого подростка были другие планы.

***

      Все было по канону: Дима встал в семь, ушел умываться; через пятнадцать минут проснулся Антон и тоже отправился в душевую, где и встретился с Позовым, а после в коридоре — с Пашей; Сережа же спокойно спал без задних ног, когда парни пошли в столовую, где, опять же по канону, уже сидели Оксана с Пашей; потом всех догнал Матвиенко. — Ну, что же, — сказал Паштет, допивая чай, — это утро прошло без изменений. — Стабильность — признак мастерства, — заметил Дима, не отрываясь от телефона. — Бля, меня физик сегодня по-любому спросит, — устало выдохнул Антон, подпирая голову рукой. — Сделал домашку? — поинтересовалась Оксана. — Параграф выучил вроде, а задачи списал с решебника, — вяло ответил Шастун, — просто я не понимаю, что учу, и поэтому не понимаю, что отвечаю. — Ну, давай, я попробую объяснить, — убрал телефон Дима, — что ты не понимаешь? — Да все, — немного резко ответил Антон, опустив взгляд на пустую кружку, — наверное, я уже никогда не пойму. — Так, прекратили ныть, — сказала Оксана, сжала руку на его плече, — мы что-нибудь придумаем. — А, может, подойти к Попову с этой проблемой, — предложил Паша, — он же учитель, может, он станет твоим репетитором? — Ни за что, — замахал головой Антон, — никогда, ни при каких обстоятельствах я не подойду к физику.       Почему он не хотел попросить помощи у Арсения Сергеевича, никто даже не спросил, все и так понятно. Никто из их пятерки не обратился бы к этому учителю, себе дороже.

***

— Это становится традицией, — хмыкнул Попов, закрывая за собой дверь, — каждое начало недели начинается с того, что ты вызываешь меня на ковер. — Не на ковер, а просто поговорить, — пожал плечами директор. — А мы опять будем говорить о нас? — шёпотом спросил Арсений, чуть наклонившись вперед. — Нет, — резко ответил Воля, — мы будем говорить о Шастуне. — А, о новом десятикласснике? — подошел ближе к нему Попов. — О нем, — кивнул Воля. — А что с ним? — физик попытался спросить непринужденно. — Это я у тебя хотел спросить, — открыл электронный журнал на компьютере, — что с ним? — показал на оценки Шастуна, — по результатам той недели в четверти у него выходит два. А знаешь, что это значит? — Что? — выдохнул Арсений. — Спад рейтинга школы, и тогда нам не выйти в десятку лучших школ области, — ответил директор, — если не войдем, то не будет надбавок к премии, но это можно пережить, — сделал паузу Воля, — а вот если у Антона в году будет два, то ему потом придется сдавать физику на ЕГЭ, чтобы получить аттестат, а он не сдаст, и что же ты за учитель года, если у тебя экзамены ученики не сдают. — Паш, от меня ты что хочешь? — устало и явно недовольно спросил физик. — Арсений, ты должен сделать все, чтобы у него было три в четверти, а потом и в году, — ответил директор глядя ему в глаза, — не знаю, как, но я уверен, ты сможешь, — Попов промолчал, — я знаю, что ты гордый, и физика для тебя все, но стань его репетитором, вдолби ему эти знания, как хочешь, хоть кнутом, хоть пряником, — Арс ухмыльнулся, — пожалуйста, ради нас всех. — Ты же знаешь мой принцип, я не занимаюсь репетиторством, — развел руками физик. — Потому что ты даешь все на уроках, да, я знаю, — закончил директор, — но у него, видимо, были плохие учителя, и он не понимает, что ты говоришь. Нет, серьёзно, три двойки за два урока. — Только ради тебя, — ответил Арсений, перед этим подумав минуту. — Вот и славно, — хлопнул в ладоши Воля, — делай все, что считаешь нужным.

***

      После того, как закончился русский язык, десятиклассники медленно кочевали в кабинет математики. Сережа плелся самый последний, листая ленту в Инстаграме. — Матвиенко, — услышал он сзади. Сережа остановился, повернулся и увидел физика у окна, — иди сюда, — Попов поманил подростка рукой. Матвиенко повернулся обратно, его друзья уже скрылись за поворотом, поэтому он медленно подошел к учителю, — у меня есть для тебя задание, — начал говорить Арсений тихо, сложив руки в замок, — мне нужно, чтобы ты узнал кое-что о вашем новеньком, а что именно, написано на бумажке, она находится в твоей комнате, на твоей кровати под подушкой, — улыбнулся он, — разумеется, об этом никто не должен знать, когда узнаешь, я жду тебя у себя, если выполнишь все, получишь вознаграждение, — облизнул нижнюю губу учитель, на что обратил внимание Сережа, — все, иди, — ученик кивнул и покорно ушел.

***

      Десятый класс сидел и пыхтел над самостоятельной по физике, которую так неожиданно устроил Арсений Сергеевич, перед этим собрав тетради для проверки домашнего задания. Антон сидел, смотрел на свой пустой листок и понимал, что окончательно пропал. Подросток уже четыре раза прочитал условие задачи и не понял абсолютно всё.       Попов же сидел за своим учительским столом, сложив руки на груди, и неотрывно следил только за ним. Где-то каждые десять минут учитель пробегал взглядом по классу, а потом возвращал свой взгляд на Шастуна. Сам же Антон на физика глаза не поднимал, но тяжесть его холодного взгляда чувствовал весь урок. Дима, который сидел впереди него, имея такой же вариант, подготовил для Антона шпаргалку, которую аккуратно передал под столом. Это действие естественно не скрылось от учителя, но он промолчал и продолжил наблюдать. Списать Антону так и не удалось, он дышал-то через раз, а тут. Шпаргалка была зажата в кулаке под партой, но смелости раскрыть и положить её на колени не нашлось. Прозвенел звонок, а у Антона так и остался пустой лист. — Листочки на первую парту ряда у стены, — стальным голосом проговорил физик, — домашнее задание на доске. Рабочие тетради раздам вам завтра на каком-нибудь уроке. Шастун, задержись.       Все сложили листочки, как было велено учителем, и вышли из класса. Антон положил свой пустой лист в стопку, а шпаргалку спрятал в кармане брюк. Оксана успела шепнуть ему, что все будет хорошо. Вот, дверь за последним учеником закрылась, и подросток стоял прямо перед столом учителя, который так же сидел за ним. — Ну что, Шастун, не любишь ты физику, — хмыкнул Попов, облокотившись на спинку стула и изучая его взглядом. Антон же в глаза мужчине не смотрел, а изучал свои кроссовки, — моя задача — подружить вас, отныне я буду твоим репетитором. — Репетитором? — тихо спросил Шастун, все же подняв на него взгляд. — Да, — кивнул учитель, — заниматься будем три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу, — сказал спокойно физик, — в классе неудобно, будешь приходить ко мне в комнату. Надеюсь, найдешь, не заблудишься, — хмыкнул Попов, у подростка же в голове крутилось только одно: «Вот же блять», — заниматься лучше перед ужином, так что в полшестого жду тебя у себя, и да, сегодня, если ты не в курсе, понедельник. Все, можешь идти.       Антон на ватных ногах вышел из кабинета, и в коридоре на него сразу же налетела Оксана. — Что он сказал? Ругался? Оскорблял? Что хотел от тебя? — сыпала вопросами девушка, — да не молчи, Шастун! — Он будет моим репетитором, — выдохнул Антон, смотря прямо ей в глаза.

***

      Сережа аккуратно достал небольшую записку, раскрыл и начал читать текст, написанный идеальным почерком учителя:       «Сколько лет Антону? Кто его родители? Почему перевелся в нашу школу? Если есть семейная трагедия, то какая? Встречается ли он с кем-то? Встречался ли? Девственник ли? P.S. Когда все узнаешь, я выполню любое твое желание, зайчик мой, хотя я уже знаю, что ты хочешь…»       Матвиенко сложил бумажку и зачем-то спрятал обратно под подушку, после начал тереть виски пальцами, попутно размышляя, что теперь делать.