***
Каждый из семьи Петунии, включая ее саму, отучился в лучших университетах, и не на одной специальности. Самой большой «коллекцией» похвастаться мог Хаято, следом, к большому удивлению многих, шел Ламбо, сама девушка занимала в этом списке почетное третье место. Мукуро, как бы это ни казалось странным, получал высшее образование с огромным энтузиазмом, практически не пользуясь Пламенем, хотя с его способностями не составило бы труда организовать хоть пять, хоть десять красных «корочек», которые, вне всякого сомнения, были бы подлинными. Однако Туман искренне полюбил занятия в Художественной Академии, которую с блеском закончил, будучи на момент выпуска уже достаточно востребованным художником. И да, с таким же блеском и энтузиазмом Мукуро отучился на психолога, но это совершенно другая история. Право своих Хранителей обучаться тому, чему они желают, а не тому, что, с точки зрения старшего поколения, пригодится семье, она вырывала зубами и когтями. И это, вне всякого сомнения, того стоило — искренние улыбки на лицах, счастливые искры в глазах ее семьи, которые могли найти в чем-то отдушину. Поэтому девушка ничуть не удивилась, обнаружив в один прекрасный день на стене своего кабинета огромное полотно с членами своей семьи. Точно такая же картина висела в кабинете босса Вонголы, за исключением маленькой детали – здесь вместо Тсунаеши сидела Петуния. Спустя еще пару недель она застала Мукуро в одной из комнат дома, переделанной под мастерскую, напротив незаконченной картины. Туман был выпачкан в краске, но светился, словно рождественская елка, и тихо напевал под нос. С холста смотрели насмешливые и жесткие алые глаза, текло рекой серебро волос, яркими вспышками мелькали разноцветные пряди-перья. Вария. — Остальных ты мне тоже подаришь? — Реборна могу в отдельную рамочку поместить, — не отвлекаясь, мурлыкнул мужчина, задумчиво морща нос над несколькими оттенками черного. Она почувствовала, как в носу защипало, а в горле появился комок. Она почти не умела рисовать. Не так. Боже, она так по ним скучала. Что бы она ни говорила, как бы себя ни убеждала, она так сильно по ним скучала. Это была ее семья, с которой она была вместе с четырнадцати лет, она знала их, любила их большую часть своей жизни. Она так сильно любила их, так любила… Это была ее семья, ее дом, ее все. Она так сильно боялась забыть их. Мукуро так точно знал, что именно ей нужно. Как и любой Хранитель. Он даже не вздрогнул, когда девушка обняла его со спины. В ее голосе звучали слезы: — Спасибо. — Не стоит, мое Небо, — Туман тактично сделал вид, что не замечает, как намокает рубашка. — Как думаешь, Занзаса стоит нарисовать с виски или обойтись его драгоценными пушками? — Босс Варии и без выпивки? — пробормотала она сипло, благодарная за это отвлечение. — Ты абсолютно права, Тун-чан. В конце концов, с бокалом его мы видели чаще, чем с пистолетом, — фыркнул Мукуро, аккуратно сжимая чужие пальцы на своем животе. Она чувствует себя живой. — Когда закончишь… нарисуешь для меня кое-кого еще?Часть 29
25 апреля 2021 г. в 17:43
Примечания:
Автор просит прощения за маленькую часть и долгое отсутствие. Автор очень наглый, он знает))).
Можно считать это сильно запоздалым подарку фандому.
«Жить в этом мире очень сложно» — примерно такого мнения была Тсуна, еще неуверенная тогда в себе серая мышка.
«И опасно» — она же, но после знакомства с Реборном и всей мафиозной шайкой-лейкой.
«Но очень весело» — эта часть добавилась после того, как уже привыкшая к закидонам окружающих девушка стала Крестной матерью всей Мафии.
Сейчас же уже Петуния была готова расписаться под каждой из этих фраз. Даже когда с мафией она была связана весьма опосредованно, это было весьма жизненно. А уж сейчас, когда часть ее Семьи оказалась рядом, это было верно втройне.
Мукуро освоился в баре, как рыба в воде. Это было не удивительно — Туман всегда тяготел к ночной жизни и раньше имел во владении несколько клубов и баров. Правда, размеренная и спокойная атмосфера в «Вонголе», к сожалению, была совершенно неприемлема для артистичного и драматичного мужчины. Петуния могла только печально вздохнуть и попрощаться с тишиной и покоем, а еще — приготовиться к постоянным вызовам полиции. Шоу Мукуро всегда устраивал шикарные, с размахом и от всей своей пакостливой души.
Оставалось порадоваться, что это был все же бар, а не клуб — иначе все стало бы совсем печально. Для их соседей, конечно же.
И для нервных клеток Петунии.
Мукуро уже вытребовал себе бюджет, закрыл «Вонголу» на неопределенный срок, и занимался перестановкой пополам с ремонтом, дабы заведение соответствовало его требованиям. От блондинки требовалось только одно — сидеть и не мешать полету чужой мысли.
— Не волнуйся, Тун-чан, все будет сделано в лучшем виде, вот увидишь, — прощебетал тогда Туман, и ей оставалось только подчиниться. Она никогда не умела отказывать своим Хранителям в подобном.
Знакомые ее унылый настрой не разделяли — действительно, ведь что экстремального можно сотворить с той суммой, что она выделила? А Петуния абсолютно не хотела просвещать их о том, что недостаток Рокудо с легкостью восполнит привычным способом, и в таких суммах, что останется только за голову хвататься… потому что в этом мире не было пламени. Была магия, но пламени — не было. И, хотя Туман наиболее близко подошел к тому, что можно было классифицировать как магическое воздействие, это все же было не оно.
Этот мир просто не знал, что такое Пламя Посмертной Воли.
Это подтверждал момент появления Мукуро в кабинете Эмбера — любого другого просто размазало бы защитой в кровавую кашу, а ее Хранитель, находясь в полумертвом и безумном состоянии, сделал это практически не напрягаясь. И это при том, что в ее старом мире любой крупный банк или особо важные правительственные объекты имели как минимум датчики для обнаружения пламенных.
Конечно же, их можно было обойти, что те же Мукуро или Вайпер делали с возмутительной легкостью, однако способы отследить и противостоять пламенникам, хоть и в слабом виде, были. Разумеется, правительства о них знали. И, разумеется, платили кругленькие суммы за пламенную защиту.
Здесь же то же самое было верно в отношении магии. Но не пламени. Поэтому действовать здесь Мукуро было проще, чем отнять конфетку у ребенка.
— Ты ведь знаешь, что мои заведения не подходят для того, чтобы отмывать деньги… в привычных тебе суммах, верно? — уточнила она тогда, глядя в подозрительно невинные глаза.
— Никаких проблем, Небо, — мгновенно ответил мужчина, что, вообще-то, не было ответом. — Никто ничего не заподозрит.
— Я не об этом, Мукуро, — пробормотала она в пустоту, разгоняя осевшие на ее платье искры синего цвета. — Я хотела, чтобы ты хоть немного сдерживался.
За списком покупок своего Хранителя она перестала следить после того, как обнаружила в ящиках на заднем дворе набор кандалов, цепей и нечто, подозрительно напоминавшее разобранную дыбу, и сделала вид, что ничего не видела. Это, вне всякого сомнения, было безопаснее для ее несчастной психики, потому что если спросить, Мукуро ведь может и ответить.
Она все еще помнит, как мужчина просвещал их, наивных, зачем ему понадобилась решетка для гриля, жидкость для розжига и десять резиновых уточек. С тех пор их семья решила — «Мы не говорим о ТОМ дне» и «Мы больше ничего не спрашиваем у Мукуро», потому что ответ может оказаться гораздо более… творческим, чем способен воспринять нормальный человек.
Среди мафии таких, конечно, практически не было, но даже по их меркам Мукуро был… хм… оригинальной личностью.
Так что Петуния была уверена ровно в двух вещах: первое — найденное было нужно точно не для пыток, второе — и она совершенно не хотела знать зачем на самом деле Туман это притащил.