Янтарная петуния

      Девушка тихонько фыркнула себе под нос и потянулась, не обращая внимания на неодобрительные взгляды магов вокруг нее.       Испортить ее хорошее настроение эти ханжи просто не могли — погода была теплой, мороженное в кафе Фортескью — восхитительным, а сидящий напротив нее заикающийся молодой человек — невероятно милым.       Это если не знать, что этот самый молодой человек с оленьими глазами голыми руками на чистой силе без всякой магии может разорвать лист легированной стали. — Г-го-го…господ-д-дин И-и-ил-л поп…поп…поп-п-рос-с-си…л п-п-помочь ва…ва…вам-м.       Петуния испытывала серьезное желание обнять, погладить по голове и усыновить этого мальчика.       Мальчика, который выше нее на две головы и в возрасте двадцати восьми лет, но когда это ее смущали такие мелочи?       Забавный факт: маги могли вырастить новую конечность, но не могли вылечить банальное заикание. Вообще. Никак.       Зелья, ритуалы, артефакты — если маг начинал заикаться, все это было совершенно бесполезно.       Звучало невероятно смешно, когда в один ряд с темными проклятиями к неизлечимым заболеваниям относили банальный дефект речи.       Звали это чудо Мышь, но вовсе не потому, что тот был маленьким и милым — напротив, ростом тот был под добрый метр девяносто, имел широкие плечи и гибкую мускулатуру. Такое имя мужчина заслужил за умение казаться маленьким, незаметным, и пробираться туда, куда обычные люди его роста и комплекции (и гораздо меньшей и безопасной тоже) проникнуть не могли.       Каким образом Мышь умудрялся казаться меньше нее, когда сама она утыкалась ему носом куда-то в солнечное сплетение, было не понятно, но Петуния не отказалась бы узнать этот секрет.       Взгляд соскальзывал с мужчины, отмечая его, как нечто незначительное, даже если тот с ног до головы был заляпан кровью. Невероятно полезное качество для убийцы… и телохранителя тоже. — Замечательно, передай ему мою глубочайшую благодарность, — она запихнула в рот очередную ложку ягодного мороженого, политого мятным сиропом, и зажмурилась от удовольствия. Ну какое же чудо, в магический мир стоило попасть только ради этой прелести. — Будь настолько незаметен, насколько это возможно, но, если Лили или Гарри будет грозить прямая опасность, можешь без колебаний себя раскрыть. — По…по…пони-мм-маю, — кивнул Мышь, хрустя толченым льдом с вишней и черникой. — Ес...если оп-п-пас-н-н-ность н-н-не оч…очев-в-видна, т-т-то…? — По твоему усмотрению. Если есть возможность, то оставайся скрытым, но если это приведет к ненужным травмам — твоим травмам, я имею в виду — то, опять-таки, можешь раскрыться.       Мужчина снова кивнул и грустно вздохнул, постучав ложечкой по пустой креманке. Блондинка вполне понимала его печаль — у самой в вазочке оставалось максимум на два укуса, но больше внутрь просто не помещалось — оба успели перед этим пообедать, и еще одна порция холодной сладости была бы явно лишней. — К…к…как до-до-долго? — Пока — до Рождества, а там посмотрим.       Мышь снова кивнул, мягко улыбнулся и, поклонившись, практически исчез, оставив как напоминание от своего присутствия только плату за свою порцию.       Несмотря на то, что кусочки чужой души были уничтожены, сам маг был все еще жив, и неприятности устраивал что в магическом, что в обычном мире. Поведение, больше напоминавшее террористическую группировку, а не оппозицию нынешнему магическому правительству.       Именно так, кстати, по телевидению их и окрестили, объясняя все взрывы, убийства и прочие малоприятные события действиями радикальной экстремистской оккультной группировки.       Петунию это, если честно, позабавило — не-маги очень емко охарактеризовали поведение чистокровных фанатиков и их полубезумного (или, возможно, уже окончательно спятившего) лорда.       Именно поэтому она обратилась к Илу с просьбой подобрать человека, который сможет незаметно охранять Лили и ее сына от неприятностей — сестра состояла в противоположной группе, и, как полуактивный оперативник, находилась под ударом вместе со своим сыном.       (Это если забыть странное и путанное пророчество, которое до колик в животе насмешило бы Юни).       Джеймс, как взрослый мальчик, по ее мнению, со своими проблемами справиться может сам.       Спустя неделю Ил с ней связался, а еще спустя три она оказалась здесь, в Косом переулке, поедая мороженое в приятной компании профессионального ассасина.       Как подозревала блондинка, причиной выделения столь сильного актива была не столь в ее просьбе, сколько в настойчивом давлении Эмбера, который очень трепетно относился к ее племяннику.       А еще она была уверена, что Гарри и его родителей весьма плотно «пасут» сороки.       Конечно, большинство воров были не сильны в боях, однако поголовно превосходно разбирались в защите — ведь чтобы что-то вскрыть, нужно знать, как это устроено.       Так что ее семья была в максимальной безопасности, насколько это было возможно в текущей ситуации магической Британии, однако на задворках сознания ее все еще грызла интуиция, не желая успокаиваться несмотря на все принятые меры.       К этим мерам, кстати, относились ловушки и барьеры Мукуро, установленные вокруг коттеджа Поттеров (без их ведома, разумеется), пройти через которые можно было только с согласия хозяев.       Количество проклятий и ловушек, которые навертел крестный Гарри, тоже вызывало искреннее восхищение. Сириус Блэком был не только по фамилии, и то, что он готов был применять ненавистные знания для защиты друга и его семьи, очень многое говорило о его характере.       И если даже этого окажется недостаточно…       Что ж, тогда придется искать, откуда еще может идти опасность. ***       Петуния никогда не любила огромные многоярусные торты — если, конечно, не готовила их сама.       По какой-то неведомой ей причине большинство заказанных ею тортов всегда были в лучшем случае посредственны. На ее памяти всего пару-тройку раз встречался действительно приличный торт, который как внешне, так и по вкусу был превосходен.       В конце концов, устав платить за то, что даже не могла съесть до конца, на все банкеты, устраиваемые тогда Вонголой, она лично пекла и украшала десерты, и хихикала про себя, когда у нее пытались вызнать мастера, приготовившего такое чудо.       Поэтому, когда от Александра пришел заказ, она искренне обрадовалась — не так часто ей выдавалась возможность поработать над таким масштабным проектом.       Восемь ярусов воздушного теста, нежнейшего крема, шоколада и целой горы фруктов — свежих и покрытых медовой глазурью.       Она уже видела это великолепие, выплывающее в зал на посеребренной тележке, застеленной белоснежной скатертью — кто бы мог подумать, она скучала по этим грандиозным банкетам и залам с отполированным до блеска полом и гирляндами живых цветов.       Но она совершенно не скучала по всей той работе по организации этого безобразия, которая сваливалась на ее голову несколько раз в год, как минимум — на день основания Вонголы, ее день рождения и Рождество.       Поэтому девушка чувствовала постыдное злорадство, когда поняла, что Гринвуду предстоит организовать банкет на две сотни персон, и с энтузиазмом грузила его проблемами с поставками и оборудованием кухни, на которой ей предстояло творить — столь масштабную работу было бы просто невозможно доставить из ее собственной кондитерской, не повредив.       Если не пользоваться услугами Мукуро, конечно.       Измученный мужчина поглощал кофе в нездоровых количествах, стол с документами давно превратился в снежную гору, из-под которой не было видно не то, что столешницы, а даже ножки.       Иногда Петунии казалось, что очередного посетителя кабинета встретит не «Что опять случилось?», а пуля в лоб, очень уж нехорошо брюнет порой косился на кобуру. Впрочем, был и второй вариант — Александр хотел застрелиться и не иметь ничего общего со всем этим беспорядком.       Все же Гринвуд был еще очень молод, и устраивать подобное торжество для него было впервые — а для того, чтобы все прошло отлично и не сойти с ума в процессе, требовался немалый опыт и компетентные помощники.       У Петунии с лихвой было первого и немного второго, но помощь она и не думала предлагать… свыше необходимого. Некоторые синяки лучше набивать самостоятельно, иначе ходить без чужой поддержки не научишься никогда.       (Впрочем, самые опасные и неприятные ошибки она все же тайком поправила. Ее доброта однажды сыграет с ней злую шутку).       Поэтому она находилась в самом добром расположении духа, создавая пробные варианты и скармливая их персоналу кафе, Лили и ее друзьям, сорокам с ассасинами и, разумеется, Мукуро.       Огромное количество самых разнообразных пирожных, частично копирующих ее замысел, способны были обрушить прилавки, и, если бы не огромная текучка клиентов, Петуния была не уверена, куда бы она девала все это богатство.       О том, что стоит сделать перерыв, она поняла, когда, уваривая карамель, вместо вина плеснула в сотейник бальзамический уксус. Вкус, вне всякого сомнения, получился необычным, но совершенно неподходящим для человека с нормальными рецепторами.       Оставшись без работы на какое-то время, чтобы привести в порядок мысли и моторику, она растерялась. Впервые за долгое время ей было совершенно нечем заняться.       От скуки она пару дней дремала, свернувшись клубком в гнезде из подушек и одеял, потом — прогулялась по ставшему любимым и знакомым парку, и, совсем заскучав, уже хотела было снова отправиться на кухню, на нее сверху спикировала сова, дав по макушке плотным конвертом с письмом.       Проверив голову на предмет шишки (конверт был на диво тяжелым, а сова — снайперски точной), она с улыбкой прочитала буквально крик о помощи со стороны Лили и потянулась за порталом.       Маленький Гарри соскучился по тетушке.       Это было так мило!       (То, что в попытке эту тетушку получить он все семейство, включая себя превратил в голубоглазых блондинов, было тоже мило).