Всё только начинается!

Колеса экипажа тихо стучали по брусчатой дороге старого города. Хотя, это, скорее всего, для Рицки: старый Лондон, со своей специфической и уникальной атмосферой, которая проявляется в старинных зданиях, где каждое хоть деталей, но с уникальной изюминкой отличается от другого. Умели ведь раньше строить. Совершенно не сравнится с современными постройками, похожими на одинаковые кирпичи или же коробки. Нет. Здесь все совсем иначе. Все дышит аристократизмом (опять же для современного человека), определенными манерами, поведением и внешним обликом людей. Вот в окне медовые глаза цепляются за дам в длинным пышных платьях с широкополыми шляпами, украшенных пером. Мужчины в костюмах и цилиндрах, более низкого сословия – в фуражках. Что само по себе приковывает любопытный взгляд. И это так странно. В голове у Рицки происходит ярый диссонанс, красочное несоответствие. Еще недавно ее окружали высотки, люди в совершенно иной одежде: коротких юбках, с открытыми плечами и оголенными животами и коленями, что, собственно абсолютно нормально, и вовсе не вульгарно. Совершенно иные манеры, а о менталитете даже заикаться нечего! Это странное ощущение, будоражащее душу и заставляющее сердце трепетать от одного только осознания, что она прикасается к истории в прямом смысле этого слова. Подобное окрыляющее чувство может испытать любой человек, по ошибке случайно или же намеренно зашедший в музей, разглядывая великие картины, с которых смотрят люди этой эпохи в своих современных костюмах, сшитых, по последней моде девятнадцатого века, показывая свой быт, свои привычки. Для людей двадцать первого века это кажется чем-то настолько далеким, что почти нереальным. А ведь это все действительно когда-то было, жили такие же люди, мечтали о будущем, обсуждали последние новости, опирались на опыт и историю предков, которая и для них когда-то казалась чем-то нереальным. История поистине манит, захватывает дух. Ведь согласитесь, каждый из нас хоть раз задумывался о том, чтобы попасть в определенную полюбившуюся ему эпоху. Вот и у Рицки подобным жаром охватывает грудную клетку. Обычно говорят: «Бабочки в животе». Тихая улыбка наслаждения появляется на пухлых розовых губах. Верно, бабочки… Более того, от вида простых запряженных лошадей и наличие карет и экипажей вместо машин у Рицки мельком появляется очаровательная улыбка от вспыхнувшего детского интереса. - Я смотрю, миледи, - вдруг со стороны доносится бархатный голос, который вырывает Рицку из мыслей и нагло заставляет оторваться от созерцания окна, - вам нравится этот город. - Это все так необычно, - с тихой улыбкой ответила Рицка. - Понимаю вас, - подобной улыбкой подтвердил Себастьян, не спуская пристального взгляда винных глаз с нежных губ. Ведь совсем недавно и он с таким же любопытством рассматривал ее время. – Но все же не до конца. - Чувство, что я прикасаюсь к истории, к людям, к городу, который существовал более ста лет назад… - вздохнула Рицка, - в голове не укладывается. - Искусно меняется только облик, - сказал Себастьян, плавно склонив голову набок, - сами же люди не меняются вовсе. - И не изменятся, - добавила Рицка, хитро сощурив блестящие глаза. – Мы становимся только алчнее, злее и извращенее, - забавно исказившемся голосом прохрипела Рицка, изображая острые клыки, и ее губы сами растянулись в ухмылке. А Себастьян прикрыл рот рукой в белоснежной перчатке, проглатывая беспардонно вырвавшийся смех. - Как самокритично, миледи, - справившись с подступившимся смехом, ответил Себастьян, хотя лицо его гуляло и играло мышцами изо всех сил, да и плечи его все еще подрагивали. – Я бы даже сказал, самоиронично, - и добавил с заигравшем блеском в лукаво прищуренных глазах и с плавно растянувшимися губами,- если, конечно, вы говорите о себе. Рицка вдруг вскинула бровь, сверкнув медовыми глазами. А Себастьян все продолжал с интересом наблюдать за малейшим изменением ее прекрасного лица. Он разозлил ее? Задел? Или же наоборот расстроил? Будь он проклят, но он не понимает. Ему не составляет труда читать людей, знать и по малейшему жесту, понять, что они чувствуют, что испытывают. Будь то страх, злоба, доброта, привязанность, зависть или же ненависть. У него наточен нюх на подобные запахи, что они источают. Вот только у Рицки просто невозможно проследить и поймать хоть что-то отдаленно напоминающее и наталкивающее на мысли. Ее лицо не источает лишних эмоций, коими обычно разбрасываются люди. Возможно, это армейская привычка – инстинкт, что сравним с его инстинктом охотника. Именно поэтому Себастьяну до жгучего изнутри детского интереса нравится провоцировать ее и наводить на присущие и такие простые человеческие эмоции. И Себастьян ни за что не упустит их, будь они даже крошечные. Здесь важен элемент неожиданности. Но Себастьян умеет ждать. Долго и терпеливо, дабы добиться своей цели… - А по-моему, вполне объективная оценка, - как само собой разумеющееся вдруг говорит Рицка с привычным выражением лица, которое проявляется в хитроватом прищуре и вздернутыми уголками губ. Она вальяжно облокотилась о мягкую спинку сиденья, скрестив на груди руки, и закинула ногу на ногу. И вновь она не поддается! И губы мужчины сами по себе непроизвольно растягиваются. С новой силой обуявший его интерес нахлынул подобно сносящей волне вместе со словами, однако которые ему так и не удается произнести. Лошади фыркают, и повозка останавливается у яро выделяющегося темного и мрачного здания с большой вывеской: «Гробовщик». И случилось это настолько неожиданно, что Себастьян чуть ли не разъяренно рыкает от досады. Но с этим, увы, ничего не сделаешь. Как бы мужчине ни хотелось забрать девушку с собой и продолжить их увлекательный разговор, Себастьян вышел с присущей ему грацией и вовремя успел перехватить руку Рицки, что сначала и вовсе в недоумении приподняла бровь, а потом, заметив настойчивую непреклонность Себастьяна, которая проявлялась в особой улыбке и прикрытых глазах, она тяжело вздохнула, позволяя мужчине “вести себя”. Фу, как она не любит ни этого слова, ни подобных действий. Раздался тонкий звон дверного колокольчика и тихий скрип в мрачную обитель, что освещалась всего парой ламп и свечами, наполняя помещения игривыми блуждающими между готовых гробов тенями. - Какой неожиданный и приятный визит, графиня! Скрипуче раздался голос, сразу же, как каблуки женских туфель коснулись пола, Перед ними за тяжелым столом сидел хозяин сие заведения, вальяжно опираясь на него локтями, упираясь подбородком в сомкнутые в замок руки, из-за чего сразу же ярко бросаются в глаза чрезмерно длинные черные ногти и крупный перстень на левом указательном пальце. Корпус немного наклонен, как бы подаваясь вперед, поближе к посетителям, хоть он и на достаточном расстоянии. Это был бесспорно красивый мужчина. Уверенный, с хищной грацией, что чувствуешь себя под его взглядом кроликом, что вот-вот угодит под играющую когтистую лапу и мощные клыкастые челюсти. Он странно красив. Но такой красотой, что доступна не всем. Пугающий, непредсказуемый и от того притягательный. Высокий мужчина неопознанного телосложения, но, безусловно, мощного и сильного. Полному определению мешает широкий черный плащ, больше похожий на бесформенный балахон. Длинный цилиндр с длинным до пола лоскутом ткани и серый шарф, протянутый через его грудь и завязанный узлом на бедрах, слегка прикрывая тонкую цепочку с золотыми медальонами, что так схожи с медальоном Рицки на ее груди. Черные двойные четки спадают с мужской шеи на широкую грудь, и черные сапоги большого размера с ремнями и заостренными носами. Возраст его определить достаточно сложно: густая пепельная челка, закрывающая добрую половину лица (да и ту, что открыта, справа на лево пересекает бледный рваный шрам, к слову далеко не единственный: один — проходящий через все лицо и под правым глазом, еще один — вокруг его шеи, и последний выглядит как кольцо вокруг его левого мизинца). Но бархатный баритон пылает бодростью полного сил мужчины. Серебряная грива волос спускается ниже поясницы. Опознавательной чертой внешности Гробовщика, как и у Рицки вместе с хитроватым прищуром, является фирменная ехидная ухмылка. Он с энтузиазмом исполняет служебные обязанности. Загадочный человек, который ведет дела Лондонского бюро похоронных услуг. Ласково называет мертвецов «уважаемыми гостями», и добросовестно справляется с работой. Для Гробовщика укладывать в гроб мертвых – это произведение искусства. Но зато грубо обращается с живыми людьми. Говорит, что его бюро похоронных услуг, расположенное подальше от других людей – это его призвание. Хотя, Рицка его прекрасно понимает. Может именно поэтому у них такие достаточно крепкие доверительные отношения? Если у других людей поведение Гробовщика считается безумным, неприемлемым, устрашающим и до безумия жутким (стоит вспомнить постоянную широкую полуулыбку-полуухмылку и развязный смех). А вот Рицку это забавляет. Она тоже давно замечает за собой некоторые схожести с мужчиной: постоянную ухмылку и острый язык с ярой насмешкой. Может, именно поэтому этот мужчина, скажем так, в первых рядах (близких), кому можно довериться? А те печенья в форме человеческих костей, с которыми он пьет чай из мензурок, сделаны вручную, и пекутся они в печи, находящейся на другой стороне бюро, действительно восхитительны. Вот только никто кроме нее никак не может оценить подобного жеста широкой руки (хотя, Рицка уверена, что Гробовщику забавно наблюдать за их реакцией, вот он и посмеивается). Ему, нравится пугать людей, и ведет он себя пугающе просто, чтобы посмотреть, как люди отреагируют, но он может быть очень спокоен и выдержан в разговорах про смерть и причуды жизни. Ему нравится его работа директором кладбища. Известный только своей профессией, загадочен, его лицо в шрамах почти никогда полностью не видно из-под длинных волос и согнутого цилиндра. Иногда он дает ценную информацию в обмен на веселые шутки, однако в некоторых случаях готов «услужить бесплатно». Помогая Сиэлю и Рицке, он пренебрегает королевой. Он склонен акцентировать свои слова мелькающими жестами и зловещим хихиканьем. Восстановление трупов – это работа. Бюро похоронных услуг гласит: похороны – это последнее самое торжественное представление в жизни человека. И работа Гробовщика – сделать человека как можно более красивым для его последнего выхода на сцену. Даже жертвы несчастных случаев, благодаря его рукам, могут уснуть навечно, выглядя прекрасными. Вскрывать трупы с анатомической целью – это его хобби. Общие особенности трупов, а так же всю необычную информацию и ее анализ он представляет Сиэлю, с которым судьба сталкивает его не так уж редко, но реже, чем с Рицкой, которая сама частенько приходит к нему ради разговоров. Но, что более важно, Гробовщик имеет большие и значительные связи в преступном мире. Жертвы убийств всегда попадают к нему. Таким образом, он имеет объемные знания в этих жестких случаях, что позволяет ему быть информатором. Тем не менее, он не берет за свою работу «денег королевы», так как он ее недолюбливает. Хах, проблемы с Империей, как и у нее, усмехается Рицка. А именно с определенным представителем власти. И тем не менее, в нем сочеталось, казалось несовместимое, что привлекает любую девушку, если бы их страх и отвращение к его “увлечению”, не отпугивало бы их. Хотя, Рицка уверена, что мужчина этим только довольствуется, усердно избавляясь от женского внимания. Грубая мужественность, обаяние, властность, строгость и в то же время задорный хитрый характер, интеллект, мягкость и хладнокровие, лукавство и искренность, что Рицка чувствовала особенно, когда его уголки губ мягко приопускались из ухмылки в улыбку, движения были не настолько резкими и грубыми, а наоборот плавными. А голос, его голос тоже менялся: вместо высокого противного и скрипучего смеха раздается глубокий насыщенный баритон… И если честно, где-то глубоко Рицке было даже обидно, что никто не видит этого, кроме нее. Появилось какое-то странное ощущение, непривычное, но, безусловно, приятное. Рицка и сама не заметила, как уголок ее губ сам взметнулся вверх, и теперь немного вздернут, как она склонила голову набок, сузив наполненные интересом лисьи глаза в хитром прищуре. Отчего губы Гробовщика сами по себе растянулись в широкой ухмылке, которую, если вовремя не удержать, расплывется в пугающий оскал. Мужчина слегка наклоняет голову, и уголки его рта резво взлетают слишком высоко, открывая белоснежный блеск зубов. - Давненько вы не заглядывали ко мне. Неужто только вернулись? - Вы как всегда правы, - вежливо улыбнулась Рицка. - Судя по тому, что ваш дворецкий не отходит от вас, как ручная собачка… - мужчина специально не договорил, многозначительно усмехнувшись и привычно противно захихикал скрипучим смехом. Рицка чуть ли не вздрогнула, но лицо ее осталось совершенно нетронутым, когда прямо за ее спиной совсем близко зазвучал тихий рык. - Себастьян, - девушка плавно развернулась к мужчине и чуть ли не уткнулась носом в его грудь. Глаза цвета насыщенного старого вина не сводились с посмеивающегося Гробовщика. И только нежный жест, когда Рицка взяла его руку в свои, словно вкладывает туда что-то, заставляет Себастьяна легонечко вздрогнуть и опустить глаза к милой улыбке графини. – Не переживай, заедешь за мной… - Вечером, - по-хозяйски раздается из-за стола хозяина заведения, а в голосе так и чувствуется его ухмылка. У Себастьяна раздуваются ноздри, грудь начала чаще и выше вздыматься, и только Рицка заставляла его смотреть на себя. И мужчина покорно склонил голову с натянутой улыбкой, заглядывая в искрящиеся глаза, словно спрашивает, уверена ли она. - Хорошо, - Себастьян нехотя отступает, тяжело вздохнув под уверенный кивок графини. – Я заеду за вами вечером. Дверь тихо скрипнула вместе с жалобным колокольчиком и громко захлопнулась. - Ну что же вы, графиня, стоите и не проходите? – Вдруг совершенно иной голос, глубокий, насыщенный бархатом мужской баритон, который Рицка так ждала, заполнил ее уши полностью и без остатка, заглушая даже звук биения своего собственного ровного сердца. - А вы не слишком чествуете Себастьяна, - утверждение с хитрой ухмылкой и прищуром медовых глаз. - Хи-хи, - захихикал Гробовщик, вставая со своего кресла, так и не ответив ей, направился прямо к тяжелым шкафам с множеством полок, что были заставлены увесистыми старыми книгами, различными травами, плошками и чашами. Мужчина сосредоточенно и ловко зашуршал, что-то добавляя, как девушка поняла по лязгу, в мензурки, заливая кипятком только подошедшего чайника. Аромат трав вмиг наполнил помещения, да такой вкусный, что от наслаждения Рицка даже прикрыла глаза, жадно его вдыхая и с каждой минутой забывая, что она у Гробовщика, где помещение должно быть темным, как склеп, мрачным, с неприятным медицинским запахом и запахом формалина. Здесь же все наоборот, нет этого зловония, неприятно щекочущего ноздри запаха смерти, но к которому Рицка так привыкла. Здесь царит аромат свежести трав, да такой сладкий и в то же время нежный, что навевает ласкающее душу умиротворения. Аромат выпечки и, как бы то странно ни звучало, спокойствия. Странное чувство безопасности, которое вселяет именно этот мужчина. И именно ей и только ей. – Прошу вас, графиня, - горячо и так нежно раздалось прямо над ее ухом, заставляя Рицку резко распахнуть глаза. Неосознанно, она напряглась, но вмиг это наваждение прошло, когда большие ладони с длинными гибкими пальцами вкладывают в ее маленькие, по сравнению с ним, ладошки мензурки с дымящимся в них чаем, и не из пакетиков, а настоящим, заварным... Всего лишь мелочь, но чертовски приятный знак внимания, заставляющий неосознанно улыбнуться. – Только аккуратней, они горячие, - мягко-мягко проговорил мужчина, вдруг перехватывая ее ладонь и одним сильным рывком поднимая Рицку и сразу же усаживая в более мягкое кресло за рабочим столом. Он ухмылялся, и как всегда рядом с ней как-то иначе. Все это произошло так быстро, что Рицка успела лишь моргнуть, как на своем месте, прямо напротив нее уже сидел хозяин заведения, усердно копошась в ящиках стола. - И впрямь, - задумчиво протягивает Рицка, с ухмылкой косясь на новенький, искусно сделанный гроб, на котором она только что сидела, - жалко портить такую прекрасную работу, - ехидничает она, лукаво сверкнув глазками. Сказать, что Гробовщик оторопел, Рицка бы не смогла с абсолютной уверенностью. И все же как тяжело понимать человека, не имея возможности заглянуть в глаза. Но мужчина все же тяжело вздохнул, и Рицка готова поклясться, что сейчас он, не моргая, наблюдает за ней. Она чувствует это. Как он разглядывал ее за серебряными волосами, не отрывая глаз, словно зачарованный. Хоть она и не видела его взгляда, но она чувствовала, как мужчина наблюдает за ней пристально, внимательно, но при этом с уверенным выражением своего красивого лица, красота которого доступна не всем, скрываясь под жуткими шрамами. Поначалу Рицку это немного обескураживало. Да что там, ей и сейчас совершенно непривычно и неловко вплоть до горящих щек, если бы она могла краснеть. Он смотрит на нее так, что от такого пристального внимания у нее захватывает дух и спирает грудную клетку… Какое-то странное ощущение, непривычное, но, до безумия приятное. То ли подобная реакция мужчины была вызвана искренней радостью, что кто-то без слез смог по-настоящему оценить его непростую работу, то ли еще что-то. Но Рицка склоняется к первому с абсолютной уверенностью. Ведь как приятно слышать похвалу к своему труду, особенно если слышишь впервые восторг, а не рыдания. Мужчина со слегка ошарашенным и одновременно очарованным выражением сидел, как пораженный какой-то внезапной мыслью, ответ на которую он давно искал. Но вовремя взяв себя в руки, Гробовщик, слегка кашлянув в кулак, вновь выровнялся и с еще большим интересом стал смотреть на нее довольно странным взглядом, да настолько, что Рицка даже точно не могла сказать, но чувствовала кожей, что именно в нем было: одновременно и восхищение, и удивление, и… какая-то неизвестная искра, отрицать которую было глупо. Но затем мужчина опять резко склоняется и достает из стола полную чашу еще горячего печенья в форме костей. Ох, знала бы только Рицка, какого труда ему стоило держать себя в руках и помнить о своем целомудрии. Каких титанических усилий ему стоило просто оторваться от нее. - Не фотите фи пефенья, - задорно жуя, протянул мужчина свое сокровенное горячее лакомство, которая Рицка любит до безумия. И ведь знает же, паразит! Без лишних слов Рицка с нескрываемой улыбкой и медовым огоньком в глазах берет так полюбившееся ей печенья и чуть ли не мурлычет от удовольствия! Мягкие, нежные, с медом и корицей! - О, благодарю! – искренне восклицает Рицка, даже не прожевав до конца. К черту приличия! Тем более, если мужчина сам такого же мнения. – Ваше печенье – лучшее в мире! - Все для вас! – довольно разводит в сторону мужчина, посмеиваясь. А сам еле сдержал язвительные колкости на своем языке в адрес Себастьяна, зная, что услышит приятные одурманивающие слова ее чарующим голосом, что пьянит похлеще алкоголя. А затем, резко подался вперед, облокотившись в кисти согнутых в локтях рук. – И так, - протянул он с сияющей улыбкой, - как вы себя чувствуете? От него так и искрит абсолютной уверенностью в себе. Самообладанием. Мужественностью. Опытом жизни. Этот мужчина точно знает, что он делает. - Спасибо, все хорошо, - с лукавым прищуром ответила Рицка, подмечая, к чему он клонит, - а как вы? - Милая, - протянул мужчина бархатным баритоном, - со мной, как видишь, все в порядке. Вот только меня не устраивает ваше состояние, - раздосадованно покачал он головой. - Разве со мной что-то не так? - Ну как же, - растянулся в широкой улыбке Гробовщик, - вы очень бледны… - Это пониженное давление. - Допустим, – протягивает мужчина, да таким уставшим тоном, словно возносит глаза к нему, спрашивая, что же это за упертое существо-то такое сидит перед ним! Однако по-прежнему оставался вежливым и по-дружески терпит ее привычное упрямство, которое, к слову, мужчина очень уважает. Хотя обычно он не приемлет подобного ни от кого. Обрывает жестко, даже яростно за шутливыми формами. Однако отчего у многих начинают трястись коленки. Вот только с Рицкой все совсем иначе. Эта девушка… Величественная, гордая, своенравная, разумная и умудренная опытом не по годам, и безумно красива. Просто до одури. До дрожи в груди. До пылающего огня по всему крепкому мужскому телу, в котором хочется гореть. - Но у вас синяки под глазами и мешки, что вы часто скрываете, с этим даже не спорьте, я сам маскирую своих клиентов и знаю, как выглядит кожа. Рицка уже хотела что-то ответить, да только смогла выдавить из себя глупую улыбку. – Скажите, - Гробовщик спустился на полушепот, сильно подавшись вперед прямо к ее лицу. – Что вас беспокоит? А в голосе ярый интерес, восхищение и что-то совсем странное, с чем Рицка… еще ни разу… не сталкивалась… Или же нет? В голове как по щелчку все зашипело, зашевелилось, словно клубок змеи. И она поняла. Поняла, и в мыслях сразу же всплыл Кроули, его глаза и голос, наполненные чем-то странным и безумно приятным. Что учащало сердцебиение, и бабочки! Вы только представьте, бабочки затрепетали в животе! Отчего Рицка теряла самообладание, прямо как сейчас перед Гробовщиком. Каждая клеточка, каждый уголок души отзывался на него. На его бархатный голос с хрипотцой, которая слишком странно влияет на Рицку. Его движения, то, как он обращается с ней. Как с самым драгоценным сокровищем. И вспыхнуть бы ей яростью, воспылать гневом хоть на саму себя, выйти, уйти как можно дальше, но, черт возьми, сейчас ей безумно нравится каждое ощущение! А может, Мито была права?.. - Мне показалось, вы слишком вымотаны и измучены. Вам необходима… поддержка, - говорит, а сам смотрит, не отрываясь, да так, что Рицка прямо чувствует его руки у себя на плечах. - И что мне теперь, - недовольно фыркает Рицка, чуть ли не закатывая глаза, - вешаться на каждого встречного? - Ну почему же на каждого встречного? – наигранно изумляется Гробовщик и, устроившись поудобнее в кресле, разводит руки в пригласительном жесте. У Рицки приподнимается бровь, у Гробовщика же красуется изумительная улыбка. Рицка и сама не замечает, как начинает посмеиваться, и смех ее перерастает в задорный звенящий, смешиваясь с мужским, таким низким, с хрипотцой. - В этом мире можно рассчитывать и полагаться только на себя, - и тон ее уже становится более серьезным, вот только уголки ее губ по-прежнему немного приподняты. - Ах, графиня! Поверьте моему опыту. Одному, - тяжелый вздох, - очень тяжело в этом мире. - Не знаю, - просто отвечает она, - по крайней мере, мне так легче, - а потом добавляет со смешком и хитрой улыбкой. – Хотя, признаться честно, я думала, вам тоже некомфортно среди людей. - Вы совершенно правы, - обаятельно улыбнулся он, а Рицку аж прошибло его хрипотцой до сладкой дрожи. – Но неужели вы думаете, что ваши друзья… - У меня их нет, - перебила она его, прежде чем мужчина сделает ошибочные выводы. - Правда? – изогнул бровь мужчина, скрестив руки на груди. А потом и вовсе тяжело и обреченно вздохнул. – Вот в этом и заключается ваша проблема. Вы умны, графиня, но спотыкаетесь на простейшем. Вы много видите, но не видите очевидного. - И чего же? – с вызовом и трепещущем нетерпением твердо проговорила Рицка. Подозрительная ухмылка скользнула по губам Гробовщика. Что-то лукавое и самодовольное отобразилось на его красивом лице, черты которого Рицку, на самом деле, очень привлекают. Но в этом она не признается даже самой себе. - Быть преданным друзьям, или быть преданным друзьями? Его низкий бархатный голос плавно вливается в уши. А у Рицки все обрывается внутри. Она и сама не помнит, как полушепотом как в бреду произнесла: - Паранойя шепчет - доверять нельзя им… Черт, это та самая песня! Та самая песня, которая вспомнилась ей в первую встречи с Кроули! Внутри аж все похолодело. Все сжалось, закостенело. А в голове роем зажужжали и сталкивались друг о друга шумным валом мысли: как он узнал? Откуда? И самое главное – что ему еще известно? А теперь, настало время здравой мысли. Это не текст ее песни, а всего лишь подобранные слова. Но черт… Как правильно! Точь в точь! Но не мог он узнать! Ну никак не мог! Это невозможно! И Рицка, сделав глубокий вздох, вдруг успокоилось. Ее каменное лицо не выражает ни малейшего волнения, а глаза… А вот потемневшие глаза наткнулись на извечную ухмылку. Мужчина сидел довольный, как кот, объевшийся сметаны. И Рицка, черт возьми, уверена, что взгляд его сейчас снисходительно добрый. Сука… - Знаете, - чуть помедлив, начала Рицка, подавляя бредовые мысли в более нужное русло, и что-то усердно рассматривая на дне кружки и так пристально и внимательно, как будто бы всматривается в кофейную гущу, - а ведь меня и впрямь кое-что беспокоит, - с усмешкой продолжила она, даже не взглянув на мужчину. - И что же? Рицка уже хотела начать и спросить то, зачем, собственно и пришла. Вот только молниеносно мелькнувшая мысль вдруг напрочь выбила это желание. Ухмылка тронула ее губы вместе с лукавым прищуром. Вот он шанс, расставить все точки над i и понять, что же известно ему. - А как вы думаете? – по-змеиному плавно ведет она головой. - Интересно, - протянул мужчина, как будто бы предвкушая и ожидая чего-то подобного. - Мне очень интересно узнать, что же вы обо мне думаете… - Чтобы сложить мнение обо мне? - Совершенно верно, - очаровательно улыбнулась Рицка. - Ну что ж, - улыбнулся он улыбкой Чеширского кота, но потом вдруг улыбка, что казалась вечной, сползла. Лицо его стало более напряженным и задумчивым, а грудь упала вниз вместе с тяжелым вздохом, как будто его что-то явно не устраивало. – Вы зашли ко мне, изредка опираясь на руку дворецкого. Скорее всего, перед тем как зайти, вы каблуком наткнулись на камень, что отразился легкой, но неприятной ноющей болью. Ваша грудь немного стиснута, но это не корсет, вы их терпеть не можете, и правильно делаете, ни к чему вам корсеты. Отсюда вывод, что на вас утяжка, что стягивает еще и спину, что облегчает ваше движение. Рицка слушала его внимательно, и ловила с каждым словом его еле уловимое беспокойность и тревожность. Но и в то же время отмечала про себя, что, как бы она ни старалась спрятать ее единственную слабость, этот мужчина вычислил ее. - И как давно вы это поняли? – довольно приподняла Рицка брови. О да, она поймала его, и Гробовщик сам понял, что попался. - Хи-хи, - а ведь действительно, он давно это понял. Еще в предыдущие короткие, но запоминающиеся встречи, которые жаждал, часто прокручивая в голове каждый их разговор, каждое ее движение, мимику лица и тон в своем одиночестве. – Признаюсь, графиня. – А потом загадочно добавил. - Один – один! - И те травы, которые вы мне советовали как раз подходят, чтобы ослабить неприятные ощущения, - с хитрым прищуром и лукаво растянутыми губами протянула Рицка. – Да вы как… как… - немного замялась Рицка, тщательно подбирая слова. Чтобы попасть в точку, но в то же время не взболтнуть ничего лишнего и подозрительного. А потом, тщательно все взвесив, выдает: - Как Шерлок Холмс. Нет, можно было бы по уровню эрудиции сравнить его с Эркюлем Пуаро, вот только это герой двадцатого века, а вот… Первая повесть о Шерлоке Холмсе вышла в печать 1 декабря 1887 «Этюд в багровых тонах». А значит, ухмылка все же растянулась на ее губах, бояться ей нечего. Она позаботилась о том, чтобы никто не узнал о ее, скажем так, еще одном маленьком скелете в шкафу. - Весьма польщен, - под стать ей хитро проговорил Гробовщик бархатным голосом. – Могу сказать и о вас то же самое. - Что именно? – улыбнулась Рицка, а внутри по ребрам пополз склизкий червяк опасения и настороженности. - Ну как же! – невинно улыбнулся Гробовщик, а у самого в голосе плескались черти. – Самая настоящая Ирен Адлер! - Ну что вы. Вы мне льстите, - изобразила она улыбку. – Она появилась всего в одной повести, а вы… - Вы уверены в этом, графиня? – с вызовом особенно выделил последнее слово Гробовщик с широко растянутой улыбкой и тихими смешками, заставив Рицку напрячься. О, да, она уверена в этом как никогда! - Властная и манипулирующая женщина. Она настолько умна, что способна заставить попотеть даже самого Шерлока, сбивая его с верного пути в расследованиях. - Темные глаза оторвались от чашки и впились прямо в его довольную ухмылку, но все же свела брови к переносице, типа не понимая, что именно мужчина имел в виду. Он точно что-то знает, причем немало, вновь назойливо пронеслось в голове Рицки. – Хотя знаете, дальше должен появиться антагонист, по всем законам… - Жанра или жизни? – все же не удержалась Рицка, чем вызвала тихую ухмылку со смешками у Гробовщика. - Кто знает, - улыбка еще шире растянулась на его губах. – Но вот дальше, как мне, конечно же, кажется, этот самый антагонист будет равным главному герою. Они сойдутся в битве на сцене с опущенным занавесом. Но не они будут главными в их же битве. - А кто же тогда? – Рицка аж подалась немного вперед. - Ну как же, графиня! Все главные войны происходят из-за женщины, - наигранно, но по-прежнему забавно Гробовщик изобразил искреннее недоумение и даже удивленно вскинул брови, а после и вообще привычно захихикал, - вы совсем не романтическая натура! Испокон веков мужчины завоевывали женщин в бою, сражались на рыцарских турнирах или вызывали друг друга на дуэль. - Возможно, - задумчиво протянула Рицка, а затем ухмыльнулась. – Но смею вас разочаровать. В скором времени все будет наоборот. Но вместо смеха, который Рицка ожидала, Гробовщик вдруг наоборот посерьезнел, лишь уголки губ его были слегка приподняты. - Но это не так важно, - поспешила она отмахнуться. – Так как вы думаете, что же с Шерлоком… - Ах, да-да. Над ними двумя будет стоять прекрасная девушка. - И вы думаете, это Ирен Адлер – перебила его Рицка. - Ирен Адлер, - одобрительно кивнул мужчина без тени сомнения, скрестив руки на широкой груди и облокотившись на спинку удобного кресла. – Девушка с опасным сочетанием убийственного интеллекта и неписаной красоты. - Все может быть, - постаралась как можно быстрее и неприметнее уйти от этого весьма опасного разговора. - Вот только за исключением романтической линии, - с абсолютной уверенностью заверила она. - А ведь для девушек вашего возраста витание в розовых облаках ванильных мечтаний в порядке вещей. - Я, скорее, в терновых кустах, - усмехнулась Рицка. - Отчего же вы, позвольте спросить, так категоричны? - В чем именно? - Неужели не верите в любовь даже на бумаге? - Уж пусть она там и остается, как сказка. - Так стало быть не бывает? - Мужчина слегка склоняет голову, и левый уголок его рта резво взлетает слишком высоко и сразу же немного припускается до привычного состояния. Смешок вырывается с довольных растянутых губ. - Нет, не бывает, - как само собой разумеющееся просто ответила Рицка, поражаясь, как вообще их разговор пришел к этому. - Неужели? – уголки губ Гробовщика дернулись вверх. - Елена Троянская, - приблизился он к ней еще ближе. Казалось, протяни руку и коснись шелковых волос. - Парис, воспитанный нимфами, пользовался успехом у женщин. Ему благоволила богиня Афродита, пообещавшая ему любовь самой прекрасной женщины. - В своей первой дипломатической миссии Парис пренебрег законами гостеприимства и привез из Спарты жену царя Менелая, Елену Прекрасную, – увлеченно продолжила за него Рицка, с удовольствием принимая его игру, в правилах которой она еще не разобралась. – Так и началась Троянская война. Рицка уже хотела было продолжить, вот только Гробовщик с уверенной обольстительной улыбкой не дал ей этого сделать. - Алиенора Аквитанская. По поводу причастности Алиеноры к событиям Столетней войны, сомнений нет. Именно Алиенора, выйдя замуж сначала за будущего короля Франции, а затем за будущего короля Англии, создала предпосылки для войны, которая длилась 116 лет, хотя и началась через 133 года после смерти влиятельной королевы. - И все же, все это лишь сказки и ничем не подтвержденные слухи, - ровным тоном сказала Рицка, предвкушая свою маленькую победу в их небольшом споре. – А в реале же все совсем иначе. Гробовщик выжидающе приподнял бровь. Девушка строго перевела потемневшие железные глаза на него и Гробовщик, тяжело вздохнув и расплываясь в насколько возможно мягкой улыбке, которую он только может изобразить, развалился на столе, приподнимая обе руки ладонями вперед, как бы показывая свою преждевременную капитуляцию. А Рицка по-прежнему не шелохнувшись, а лишь изменяя наклон головы, но как то по-особенному, какими-то особенными плавными движениями, слегка вздернув подбородок. Почему-то ей не понравилось действие или же слова мужчины. Она тяжело и как-то раздраженно вздохнула полной грудью, отчего ее плечи подпрыгнули и нервно упали вниз синхронно с опущенными веками. Ей захотелось как-то ответить ему. Нет, не съязвить или съерничать, а как-то так, чтобы он понял всю серьезность ситуации в будущем. Когда почти в каждой семье дети растут без отца, который просто воспользовался бедной женщиной, от которой ничего кроме покорности и раболепия никто ничего и не ждет. - По-моему, я уже говорила, - сдержанно-раздраженный вздох сорвался с ее губ вместе со слегка пониженным тоном ее оледенелого голоса. – Любви не бывает. Бывает лишь разочарование бедных женщин, что грезили о сказках и прекрасном рыцаре или принце, а получают козла, который, ублажив свои потребности и свое эго, бросает ее вместе с детьми. Эта несправедливость общества по отношению к женщинам… - от нахлынувшей ярости, она аж прикрыла глаза, ощерившись. - Все это не больше, чем животная потребность обладать! Как трофеем. Потешить свое самолюбие. Хорошо, - вдруг поддалась Рицка, впиваясь глазами в самую душу, плавно ведя головой, чуть ли ни с шипением. – Любовь, клятвы, о Господи, в вечной любви. И девочка влюбляется, теряет воздушную голову. Поддается ласкам, уговорам, отдает всю себя. А он, овладев ее телом, теряет интерес к приевшейся игрушке. Начинает избивать, унижать, доминировать. В общем, наконец, проявлять свою сущность, свое пренебрежительное отношение. Женщина, в их понимании, чернь, игрушка. Слабое существо. Безвольное, глупое, созданное лишь для ублажения. И, когда женщина беременеет, ее просто выкидывают на улицы. Бедных доверчивых девочек, что поверили в сказки о принцах и о чистой любви. И где потом они оказываются? Вот скажите мне? Без рода, без имени и денег они идут по улицам. У них нет ни гроша даже на еду. А как прокормить себя или еще и ребенка? – А потом совсем грозно сказала: - сколько проституток на улицах, и скольких вы препарировали на своем столе убиенных или же самоубийц, что просто не смогли справиться? – не вопрос, а утверждение. Прямое, обжигающее и, что самое главное, колкое своей правдой. Из-под прикрытых век Рицка, не теряя и ни на секунду не умоляя достоинства, взглянула на мужчину, и результат ее удовлетворил, можно даже сказать порадовал до чуть ли не взметнувшегося вверх уголка губ в самодовольной ухмылке, когда она увидела ошарашенного мужчину, явно удивленного ее словами. - Вы поэтому избегаете и ненавидите мужчин? – задумчиво, словно что-то поняв лично для самого себя, произносит Гробовщик, углубляясь в свои размышления. А потом губы его мягко и плавно растянулись. Мужчина подался немного вперед под сразу же заметивший это движение взгляд железных глаз девушки. Но которая, на удивление и к великому его счастью, осталась на своем месте и даже не думала отстраняться. - А по вашему я должна каждому встречному поперечному заглядывать в рот? Мечтательно хлопать глазками, - утрированно приторно сладко изобразила Рицка, под несдержанный смех мужчины, - и вести себя, как дурочка, что не может и подумать сама за себя? Постоянно терпеть унижение и принуждение? Ну уж нет, увольте. Быть вещью меня не устраивает. Да и не сказать, что я ненавижу или избегаю мужчин, скорее просто не доверяю. - Я могу ошибаться, но как мне показалось, вы вообще избегаете людей, предпочитая им людей, которые давно канули в вечность, - и опять его слова с самодовольной улыбкой, повторяющие слова Кроули в их первую встречу! – Вы никому не доверяете. А ведь, - усмехнулся Гробовщик и как-то тяжело вздохнул, - я не могу вас за это упрекать. Повисло молчание. Но непродолжительное, всего несколько секунд, после чего низкий голос стал совсем хриплым и необычайно серьезным, да так, что Рицка чуть ли не вздрагивает, когда мужчина берет ее руки в свои, мягко и аккуратно поглаживая большими пальцами тыльную сторону ладоней: - Но поверьте мне, графиня, - впервые его голос показался Рицке необычайно странным, потому что раньше она просто не слышала подобных ноток в его голосе. Полных решимости, словно клятва, - с вами никогда ничего подобного не случится… - Конечно, не случится, - гордо фыркает Рицка, но все же отворачивается от вспыхнувшего смущения. Но мужчина надавливает большими пальцами немного сильнее, заставляя ее вновь повернуться и смотреть на него. - Я вам это обещаю, - твердо заявляет он без тени сомнения серьезным низким бархатным голосом. А после, все было как в тумане, как в замедленной съемке. Рицка успела лишь приоткрыть губы, желая что-то сказать, как почувствовала его сухие, грубые и одновременно мягкие губы, с осторожностью, но в то же время напористо прикоснувшихся к тыльной стороне рук в долгом поцелуе, словно в клятве. Сердце забилось как бешеное, норовясь вот-вот сломать ребра. Да так громко, что ей кажется, что и сам мужчина слышал его. Рицка застыла, не в силах даже выдернут руки из его стальной и в то же время мягкой хватке. И даже когда, после поцелуя, Гробовщик аккуратно прикоснулся к ним носом, словно кот, а затем коротко приложился лбом. И в этом жесте чувствовалась что-то доселе далекое. Таинственное и интимное. Или же так казалось самой Рицке. Преданность, уважение, признание и… - Запомните, графиня, - все тем же непривычно строгим и серьезным тоном, как констатация факта, наконец-то сказал мужчина, все еще не отпуская ее рук, - что бы ни случилось – я ваш друг. Впервые в своей жизни Рицка не нашлась, что ответить. Все назойливые мысли улетучились, оставшись где-то в бессознательном. Она впервые растерялась. Но когда ее сознание вновь начало функционировать, что и где она делает, руки сами нерешительно вырвались из ослабевшей (позволившей ей это сделать) хватки. - Скажите, графиня, - после молчания, задумчиво прерывает тишину Гробовщик, словно давно задумывался над чем-то и крутил правильные слова на языке, и вот, наконец-то, решил, - вы любите сказки? Доходит до нее не сразу, лишь спустя непродолжительное время. Когда все еще удивленные глаза наконец поднимаются к лицу Гробовщика, который вновь сидел перед ней, локтями оперевшись на стол, сцепив руки в замок, и задумчиво уперся своим подбородком. Сквозь длинную серебряную челку Рицке даже кажется, что брови его озадачено нахмурены. Рицка приподняла бровь в немом вопросе, а он сгорал от захлестнувшего его любопытства и предвкушения, нахлынувшего на него, между прочим, впервые с подобной силой и жжением в сердце. - Раз уж вы меня всегда развлекали своими забавными до боли в животе историями, - галантно улыбнулся Гробовщик, замечая как прелестное ее лицо озаряется интересом и предвкушением. - Позвольте и мне развлечь вас. Вы читали «Красную Шапочку». - Какого именно автора? – тихо и немного хрипловатым голосом отвечает Рицка, рефлекторно быстро облизнув пересохшие губы. - Ну, давайте так, возьмем суть. Вам интересна это сказка? - Знаете, скорее с психологической точки зрения. Выискивать скрытое, - осторожно произносит она, немного нахмурившись. Подумать только, Рицка не понимает, к чему ведет Гробовщик? Да и еще очень важный вопрос, почему именно «Красная Шапочка»? И это чертовски странно. Рицка и сама не заметила, как уголок ее губ сам взметнулся вверх, и теперь немного вздернут, как она склонила голову набок, изучающе сузив наполненные интересом лисьи глаза в хитром прищуре. Отчего губы Гробовщика сами по себе растянулись в уверенной ухмылке. - Прекрасно! Так, может, давайте разберем ее? – а после начал с очаровательной улыбкой и чарующим поставленным бархатным голосом, в котором сочеталась и грубая хрипотца, и мягкость… - Жила-была маленькая девочка, которой бабушка подарила красную шапочку. Однажды мама сказала ей, что бабушка приболела и нужно отнести ей продукты. Мама дала девочке корзинку с едой и бутылкой красного вина, а в напутствие сказала: «Не сбивайся с пути!». По дороге Красная Шапочка встретила волка, которому рассказала, куда и зачем идет. Волк предложил ей собрать цветы, чтобы порадовать старушку, а сам побежал к ней. Притворившись внучкой, он вошел в дом и съел бабушку, переоделся в ее ночную рубашку, лег в кровать и стал ждать. Придя к бабушке, Красная Шапочка обратила внимание на ее странный внешний вид, и после знаменитого диалога волк ее съел. Охотник услышал храп, когда шёл мимо домика, увидел в кровати волка и обо всем догадался. Он вскрыл волку живот, и оттуда вышли бабушка и внучка. Все вместе они наполнили живот зверя камнями. Проснувшись, волк попытался убежать, но камни оказались слишком тяжелыми, и он умер. А бабушка, внучка и охотник жили долго и счастливо. Такой счастливый конец не в каждой версии сказки. Вариант Шарля Перро можно назвать самым популярным, но жестоким. Далеко не все родители считают ее подходящей для современных детей. И уверяю вас, дело не только в жестокости. В его сказке нет охотника, который всех спасает, повествование обрывается на смерти Красной Шапочки. В заключении — мораль: «Дети, не доверяйте незнакомцам!» Но это не единственное отличие, на остальные люди просто часто не обращают внимания. Ее брови непроизвольно нахмурились. Рицке вдруг показалось, что в его ровном тоне проскользнул тихий упрек. Но Гробовщик поспешил развеять ее настороженность: - Давайте вспомним, ну, например, одно отличие между сказкой Братьев Гримм и сказкой Шарля Перро, - голос его опять стал мягким и интригующим. - Например, сцена в доме? – приподнимает бровь Рицка. - Именно так, - кивает Гробовщик. - У Братьев Гримм, - немного задумавшись, Рицка рефлекторно стала придерживать подбородок большим и указательным пальцами, слегка нахмурившись, - знаменитый диалог про большие уши, глаза и зубы между волком под личиной бабушки и Красной Шапочкой. - А у Шарля Перро? – он явно предвкушал ее слова, а значит, все идет так, как он задумал. - А у Шарля Перро, - с приподнятой бровью спокойно произносит Рицка с еле заметным приподнятым левым уголком губ, - Красная Шапочка снимает одежду и ложится с волком в постель… - Последствия очевидны, - быстро прерывает ее Гробовщик, слегка встрепенувшись, явно не давая графине продолжить весьма неприличные слова, чем вызвал у Рицки тихий смешок, - и эта версия действительно не предназначалась для молодой аудитории. – А затем, слегка замявшись (а скорее, подбирая более подходящие для женских ушей слова), продолжает. – Скажите, графиня, вас это смущает? - От чего же? – чуть ли не смеется Рицка. И как это понимать? Конечно, он хотел смутить ее, насладиться ее прелестным смущенным личиком. Этими чудесными проявлениями женственности, которые на мужчин действуют, как сильный наркотик. Однако нет. На женском лице не проскользнуло ни тени смущения, наоборот задорные дьявольские искорки по кромке зрачка. - Ах, графиня! – привычно весело восклицает Гробовщик со своей, наконец-то, фирменной широкой улыбкой, - и все же вы интереснейшая особа! - О, Благодарю! – с подобным запалом отвечает Рицка на явно приятный комплимент, а затем подается немного вперед с задорным блеском в глазах. – Так что же, начнем наш анализ? – о, как же ей нравится эта игра. Рицка прямо чувствует, как азарт начинает приятно расползаться по телу. - Хи-хи, конечно! Начнем с самой Красной Шапочки? – весело спросил мужчина, предвкушая ее ответ, и Рицка одобрительно кивнула. Ах, как же ему это нравится! – Скажите, милая, что является ее главной отличительной чертой? - Красный плащ с капюшоном. - Именно, графиня. Кепку, шапку или капюшон девушки носят, чтобы покрыть свои волосы. Во многих культурах девушка, достигшая определенного возраста, должна прятать волосы в знак недоступности. Считается, что женские волосы — мощное средство привлечения противоположного пола. А затем Рицка вновь почувствовала его пронзительный взгляд, обжигающий кожу. Гробовщик был расслаблен: вальяжно развалился в кресле, облокотившись о спинку кресла, закинул ногу на ногу и сцепил руки в замок. Вот только за этим спокойствием тонко проскальзывало недовольство, от которого мужчина чуть ли не морщится. - Кажется, я поняла, - удовлетворенно протянула Рицка, усмехнувшись про себя, - вам не нравиться моя прическа? – а сама хотела выпалить: «И вам не нравиться моя прическа?». Мужчина не спешил с ответом. Он явно был недоволен, что выражалось в его нарочито плавных движениях, с каким двигается лев. И опять тяжелый вздох вырвался из его груди, который раз за сегодня, что для Гробовщика совершенно не свойственно. - Не поймите меня неправильно, графиня, - его низкий бархатный голос с хрипотцой был как всегда завораживающий, вот только нотки явного раздражения вместе с сожалением все-таки присутствовали. – Вы прелестны с любой прической. Вот только у вас были самые прекрасные волосы: длинные, густые, немного вьющиеся крупной волной. И вот что заставляет меня печалиться: как я уже сказал ранее, женские волосы – мощное средство привлечение противоположного пола. Вы же обрубили его как в прямом, так и в переносном значении. - Не поймите меня неправильно, - под стать ему ехидничает Рицка, маскируясь милой улыбкой, - вот только так сложились обстоятельства. Ее маленькая выходка, конечно же, не прошла мимо Гробовщика. Наоборот, она раззадорила. Рицка – остра на язык. Но это именно то, что делает ее собой. И Гробовщик снисходительно улыбнулся. - Давайте продолжим, графиня. Как вы правильно заметили, еще одна примечательная черта – красный цвет. - Неужели даже цвет настолько важен? – хитро прищурилась Рицка. - Конечно! – воскликнул Гробовщик. – Милая, иногда цвет может рассказать о человеке намного больше, чем вы думаете. - Например? – левый уголок ее губ немного приподнялся. – Что вы можете сказать обо мне? - Хм, - задумчиво протянул Гробовщик с широкой полуулыбкой-полуухмылкой, плавно ведя головой, как бы получше рассматривая девушку, позволяя себе больше дозволенного. Глаза его бессовестно блуждали по ее открытым ключицам, тонкой шейке, и даже спустились к медальону… Внутри все заныло, запылало нещадно. - Ваше любимое платье, которое вы постоянно носите, графиня, насыщенного синего цвета. Синий цвет, - голос его стал хриплым, - цвет романтиков и творцов, является символом меланхолии и близости к истине. Он ассоциируется с таинственностью, глубиной души и всего сверхъестественного, духовного. В некоторых странах синий символизирует божественное, небесное и даже является цветом смерти. В психологии синий - цвет спокойствия и расслабленности. Кажется, и ваша спальня в вашем поместье выполнена в этом же цвете? Удовлетворительно хмыкнув, Рицка кивнула, не проронив ни слова. Хотя еле-еле сдержалась, что бы не сказать, что и вовсе не ее это поместье, но промолчала. Ей просто нравилось его слушать. Его плавную завораживающую поставленную речь, отличное образование слышится в каждом пророненном слове, его низкий мужской голос с небольшой хрипотцой. И в глазах ее интерес все больше и больше разжигался подобно неудержимому пламени. Признаться честно, она слушала его насыщенный бархатный баритон как завороженная. Она поймала себя на мысли, что ей действительно нравится общаться с этим мужчиной, и даже внезапная мысль о том, что она играет с огнем, с чем-то, чего она не понимает, но что уж точно не хочет прекращать. Он же окончательно убедился, что ни с кем так не разговаривал и не разговаривает, и уже давно не получал наивысшее удовольствие от хорошей и интересной беседы. От одного присутствия этой девушки. - Бабушка, которая дарит внучке шапочку, будто передает ей свои силы. Красный — цвет жизни и крови. Здесь даже можно увидеть отсылку к передаче женской энергии, - продолжил он. - Шарль Перро написал сказку в XVII веке, когда приличная женщина не могла себе позволить носить красный капюшон, так как этот цвет считался греховным. Только дамы с очень плохой репутацией носили красные платья. - Но разве традиции и привычки не менялись со временем? - Сам сюжет про девочку, обманутую волком, был известен в Италии и во Франции еще со Средних веков, - странно улыбнулся мужчина. - До XVII века в некоторых версиях капюшон был золотого цвета — символа зрелости и ответственности. - А ведь действительно, - задумчиво протянула Рицка, уже не обращая внимания на неотрывный пристальный взгляд, увлекшись мыслями. – Делая психологический анализ человека, я никогда не использовала цвета. Гробовщик привычно захихикал, давая понять, что девушка мыслит в правильном направлении. Но не успел он продолжить, как Рицка весело воскликнула, а в ее медовых глазах заблестели дьявольские искры: - А теперь моя очередь! Во многих сказках путь главного героя проходит через лес. Кажется, что деревья — главный источник вдохновения в фольклоре. Большинство людей в Средневековье жили рядом с лесами, были тесно связаны с ними. Дремучие чащи часто символизировали неизвестность и серьёзную опасность. А что вы можете сказать про это? - И что же? - В психоанализе лес служит символом бессознательного. - Некоторые исследователи метафор и образов в литературе, идут ещё дальше и называют его неприрученной женской сексуальностью. Почему, графиня? - Лес — плодородное, но одновременно дикое и непредсказуемое место. Белоснежка, Гензель и Гретель, Златовласка и Красная Шапочка должны заблудиться в лесу, чтобы вернуться к «наставникам» — ответственным «одомашненным» людям. Роль трансформации, которую играет лес, в таком контексте становится очевидной. - Вы правы! – весело протянул Гробовщик.- Шарль Перро выбрал торт и горшочек с маслом, а братья Гримм заменили содержимое на пирожные и бутылку вина. - Можно трактовать бутылку в корзине Красной Шапочки как символ девственности. Форма бутылки фаллическая, а сама она очень хрупкая. И тут Рицка поняла, что она только что сказала, и уже успела стукнуть себя в мыслях по лбу. Гробовщик замер перед ней, словно белая статуя. Вот черт, она и сама не заметила, насколько она увлеклась, чрезмерно увлеклась. Вот и понесло ее! Да так, что и не остановить. Боже, зачем она только читала исследования Эриха Фромма! Ведь люди в двадцатом веке были более раскрепощены, чем в девятнадцатом! Понятно, что подобные разговоры считались неприличными. Но чтобы еще и женщина говорила весьма неприличные вещи… Ошарашенный Гробовщик чуть ли не икнул от ее хамства и распутности (а вот тут она уже явно преувеличила. Скорее раскрепощенности). Возможно, Рицка себя уж слишком сильно накручивает. Однако мужчина все-таки застыл перед ней, и казалось, даже не дышал. - Но… - быстро попыталась исправиться Рицка с глупой улыбкой, - все же бутылка вина в «Красной Шапочке» присутствует только в одной из сотен версий. И нельзя знать наверняка, что под этим подразумевали братья Гримм. «Иногда сигара — это всего лишь сигара». Мужчина со слегка ошарашенным и одновременно очарованным выражением сидел, затаив дыхание. Он, конечно, подразумевал, да что там, ожидал и даже ждал, когда за интересной беседой, графиня не будет себя сдерживать. И не сдержала. Чего только стоят ее расширенные глаза, слегка испуганные, после осознания сказанного! - Раз уж мы… кхм… - непривычно даже для самого себя замялся Гробовщик. Все-таки даже ему тяжело перестроиться с рыдающих и застенчивых дам приличного общества на своенравную графиню. Но это однозначно того стоит! - начали говорить о символах, то стоит и упомянуть и важную часть сказки, коим остаётся финал, где охотник вспарывает волку живот и освобождает бабушку с внучкой. С религиозной точки зрения это может быть воскресеньем, так как братья Гримм, да и Шарль Перро были христианами. Обе женщины выходят из желудка, то есть символически заново рождаются, а после фактической смерти их спасает высшая сила в лице охотника. В сказках братьев Гримм у главных героев часто нет отцов. В «Красной Шапочке» его нет ни в одной из версий, и этому можно дать два объяснения. Первое — роль отца играет охотник. Он побеждает волка, всех спасает, - а потом почти отстраненно добавил, - то есть защищает свою семью. Второе объяснение немного сложнее: образ отца разделен между двумя персонажами. - Это и добрый охотник, и злой вол, - продолжает его мысль Рицка, на что Гробовщик довольно улыбается. - То есть они соединяют в себе две человеческие ипостаси: цивилизованность и зверство. - В обеих версиях отец не пропал, он всего лишь замаскирован. Но в некоторых фольклорных версиях есть и настоящий отец, который убивает волка, - Гробовщик довольно завершает свою мысль, словно поддерживает охотника всеми силами, а сам наблюдает за каждым мимолетным изменением ее лица. Брови ее озадаченно нахмурены, большой и указательный пальцы руки придерживают подбородок. Она нещадно терзает губы, кусает по привычке, даже не подозревая, что это может провоцировать. - Во многих сказках антагонистом выступает ведьма или людоед, - протягивает Рицка, - которому проглатывать одновременно двух человек должно быть привычнее. Так почему же именно образ волка? – ей не терпелось этого узнать. От нетерпения, она аж вновь прикусила губу, а брови ее сами взмылись домиком, да так очаровательно, что улыбка сама по себе тронула губы Гробовщика. Внутри у него аж все встрепенулось, пробудились нежные чувства, которые, безусловно, тешили его самолюбие. И Гробовщик гордо, с внутренним превосходством знаний ответил на милую девичью просьбу: - Впервые «Красная Шапочка» была записана в XVII веке, когда в обществе жил страх перед оборотнями, - в глазах графини моментально вспыхнул интерес и жесткая настороженность. Мужчина еле-еле удержался, дабы не засмеяться. И все же она не полностью доверяет ему, хотя хочет. Не видит, и в то же время хочет увидеть. Милая, сплошные противоречия, которые ты же сама и создаешь. Ухмылка расползлась на его губах. - Волк объединяет две опасности: оборотень как хищник из леса и жадный хищник из общества. И некто считает, что отношения Красной Шапочки с Волком - это отношения молоденькой девушки с опытным мужчиной с неким сексуальным продолжением. - Но также, - увлеченно продолжила Рицка с искрящимися глазами, - появилась новая интерпретация сказки: феминистки видят в ней явный случай изнасилования. Агрессивный мужчина охотится на беззащитную легкодоступную девочку и ее бабушку. Но мы рассматриваем только две версии «Красной Шапочки», написанные в определенное время и в определенном обществе с устоявшимися взглядами о роли полов. Пассивная героиня и бессильная старушка хорошо вписываются в контекст XVII и XIX веков, - а затем хитро продолжила с привычной ухмылкой и лукавым прищуром. - Но есть и другие версии истории, где волк побежден не охотником, а изобретательностью, хитростью и даже более современным оружием. И тут Красная Шапочка уже не кажется маленькой беззащитной девочкой, - уголок ее губ довольно приподнялся. - Существует даже вариант, где главную роль играет мальчик. Так что история Красной Шапочки — это сказка, полная символов и их различных интерпретаций. Возможно, в этом и кроется одна из причин ее популярности. Великое произведение с десятками оттенков, про которые важно помнить, что иногда любые символы случайны. Но а дальше Рицка уже полностью расслабилась, разошлась. Да настолько, что ей захотелось повеселиться. - В-третьих, эта история, в качестве еще одного урока для родителей, иллюстрирует идею «запретного плода». Чем больше мы запрещаем детям что-либо в директивной форме, чем больше игнорируем их склонность к исследованию запретного и испытанию себя, тем травматичнее могут быть последствия их поступков. Что следует делать родителям? Наконец принять тот факт, что юная душа склонна к экспериментам с «запретным». Это естественно. Если бы мать Красной Шапочки сказала ей: «Милая доченька! – Рицка наигранно понизила голос, изобразив серьезное лицо и поставив руки в боки, при этом грозя пальчиком, отчего Гробовщик уже не смог сдержать громкого хохота. - Тебе предстоит перейти через лес, в котором, как ты знаешь, живет Волк. И я, и другие люди все время говорят о том, что он опасен. Не исключено, что это обстоятельство вызывает в тебе любопытство. Наверняка тебе самой интересно проверить, правду ли говорят люди. Твое любопытство совершенно естественно — оно говорит о твоем стремлении познать новое, приобрести опыт и дать Волку свою собственную оценку. Если ты поймала себя на таких чувствах, следуй своей интуиции — и у тебя все получится. Я знаю, ты сумеешь вовремя распознать коварство Волка, особенно когда он на миг покажется тебе довольно обаятельным и не лишенным чувства юмора. Я уверена, что ты никогда не позволишь Волку одурачить или переиграть себя, ведь ты очень умна и способна. Я также знаю, что если даже Волк тебя обидит, ты сумеешь себя защитить, найти выход из сложного положения. Я верю в тебя, моя девочка! Вот твоя корзинка, и пусть ведут тебя по дороге Здравый смысл, Вера и Легкость!» - В-четвертых, - продолжил за нее Гробовщик, изрядно ухмыльнувшись, - история о Красной Шапочке иллюстрирует сюжет встречи девушки с мужчиной-хищником и раскрывает сценарий подобных взаимоотношений. Жгучий интерес наполнил его жилы, в мозг прилила кровь, и вновь детский азарт стал приятной теплой и нетерпеливой волной окутывать его, накатывая все больше и больше. Ему даже показалось, что он вновь услышал трепещущий в предвкушении стук своего затвердевшего сердца. Рицка по-доброму хмыкнула, прикрыв глаза, и пухлые губы ее изогнулись в мягкой ухмылке. - Ценность метафоры в ее «многослойности» и многогранности. Сказку можно рассматривать как слоеный пирог или как драгоценный кристалл со множеством граней. В зависимости от индивидуальных предпочтений или целей работы мы выбираем свой «слой», или свою «грань», и рассматриваем сказку с ее позиции, - Рицка по-доброму хмыкнула, прикрыв глаза, и пухлые губы ее изогнулись в мягкой ухмылке. - Эти вопросы задают себе многие родители, читая детям «Красную Шапочку». Встреча и разговор с волком на лесной дорожке кажутся неестественными даже для сказки - девочка беседует с ним без страха, как с соседом. Это при том, что волков всегда боялись. И почему героиня принимает волка за бабушку? Она что, так глупа или слепа? - А был ли волк? Это хотите спросить меня, милая? – и Рицка кивнула, а сама даже представить не могла, насколько встрепенулся мужчина, и какой сносящей волной его накрыло блаженство. - Чтобы понять эти странности, нужно вернуться к народной сказке, на основе которой Шарль Перро создал свою «Красную Шапочку». Называется она «Сказка про бабушку» и начинается примерно так же, как и у Перро: «Однажды женщина приготовила хлеб и сказала своей дочери: «Собирайся и отнеси тёплую булочку и бутылку молока бабушке». Девочка собралась и пошла. На перекрёстке двух дорог она встретила бзу, - нотки удовольствия пронизывали каждую букву его слов. И у Рицки сложилось даже такое чувство, что он давно ждал именно этого вопроса, - который спросил её: «Куда ты идёшь?». Кто этот бзу? Непонятно это было и фольклористу Ахиллу Мильену, записавшему сказку в 1885 г. в Бургундии. Рассказчики объяснили ему, что на местном диалекте так называют волков-оборотней. Согласитесь, это объясняет, почему девочка запросто говорит с волком: она уверена, что перед ней обычный мужчина, и даже не догадывается, что это оборотень в виде человека, - голос его спокойный и размеренный, вот только Рицке опять чудятся упрекающие нотки и тихое предупреждение, которое она определяет безошибочно. Иначе в армии никак, если хочешь жить, конечно же, и успешно закончить дело. - В этом свете иначе смотрится и знаменитый диалог с бабушкой, лежащей в постели. Девочка видит перед собой бабушку, которая постепенно превращается в волка. И когда она спрашивает старушку, почему та такая волосатая, то видит, как на коже у неё появляется густая растительность. Когда спрашивает про когти, видит, как они вырастают из ногтей, про уши - видит, как они удлиняются и становятся треугольными, про рот и зубы - видит, как расширяется рот и в нём появляются клыки. С каждым его словом, Гробовщик видел, как задумчивое лицо Рицки озаряется интересом и осознанием. И это ему безумно льстило. Каждая его клеточка наполнялась опьяняющем ощущением, которое проникало под кожу прямо в кровь и действовало как опиум на разум или же хорошее крепкое вино. Вот только, то ли она поняла? Вернее, поняла ли она то, зачем он вообще завел этот разговор? Почему-то ему хотелось верить в это, что слова его не остались без внимания и обязательно всплывут даже на бессознательном уровне. - Почему же Шарль Перро отказался от оборотня, который в сказке кажется более органичным и понятным, и поменял его на волка? - Все просто, милая, - протянул Гробовщик, улыбаясь от сладости, словно откусил кусочек шоколада. - Причина - в эпохе. Людовик XIV проводил радикальную реформу построения единого французского общества. Для этого в стране активно боролись с народными суевериями, колдовством, верой в оборотней и прочей бесовщиной. И оборотень в сказке остаться просто не мог - ведь в нём предписывалось видеть не представителей тёмных сил, а просто душевнобольных, которые в припадке нападают на людей по ночам. Он не только выкинул из народных сказок грубости, суеверия и заменил страшных ведьм обаятельными феями, он ещё ввёл привлекательные и умильные детали. Так, обычную деревенскую девочку из народной сказки он сделал обаятельной милашкой и подарил ей красивую красную шапочку, а вот у её простонародной героини голова была непокрытой. Благодаря этому гениальному ходу сказка стала одной из самых популярных в мире. Но кроме того Перро сочинил для каждой сказки стихотворные нравоучения - как в баснях. И, по сути, волшебная история про девочку и оборотня превратилась в басню о том, что девицам, - тут же поморщился он и быстро исправил, - девушкам, не стоит слушать злых людей, ведь они подобны волкам и к ним можно «попасть на третье блюдо». А в баснях звери действуют наравне с людьми - это закон жанра. Для Перро волк - лишь символ злого человека, соблазняющего невинных девочек, - Гробовщик изобразил самую приветливую и очаровательную улыбку, на которую только был способен. - И дабы воспитательный эффект был более сильным и шокирующим, он отрезал у сказки счастливый конец: у Перро девочка с бабушкой погибают.

***

Время неумолимо бежало, стрелки часов неслись как сумасшедшие. Солнце медленно клонилось за горизонт, а тени становились все больше и темнее. Небо ясное, яркое, насыщенное яркими оранжевыми, розовыми цветами постепенно сменялось на нежные пастельные, нежно-сиреневые, фиолетовые, пока на нежном полотне не стали сиять редкие, но яркие звезды, подобно бриллиантом. И с каждой минутой их становилось все больше и больше, словно блестки на новогоднем темном бархатном платье. Рицка развернулась к окну и только сейчас поняла, что стемнело. Причем давно стемнело, если судить по высокой луне, свет которой был настолько ярким и сильным, что ее ореол сияния был почти ей в тон. А значит, Себастьян должен прибыть с минуту на минуту за ней. Поразительно, она абсолютно потеряла счет времени за разговорами. - Что ж, - наконец-то поднялась Рицка, вместе с Гробовщиком, что учтиво встал вслед за ней, - мне уже пора. - Время бежит слишком быстро, графиня, - тихо улыбнулся Гробовщик, всего в пару шагов оказавшись рядом с ней. – И все же мне кажется, вы слишком быстро покидаете меня. - Разве? – удивленно приподняла брови Рицка. – Мне кажется, я и так слишком засиделась у вас, - а потом со смешком добавила. – Да и от работы не намерена вас боле отвлекать. - Поверьте мне, - захихикал мужчина, - они уже никуда не спешат. - Может быть, - протянула она. – Но мы-то с вами вынуждены бегать. Хотя, - лукаво ухмыльнулась она, - есть такое выражение: «Кто понял жизнь, тот не спешит». - Именно поэтому мне очень жаль, что вы так быстро уходите, - с неприкрытом сожалением произнес Гробовщик. И Рицке вдруг стало так жаль его. В его живом и сильном голосе скользнула тень одиночества, что следует за ним попятам. Однако после на его губах поселилась мягкая улыбка. Мужчина ловко поймал ее протянутую руку, не грубо, но нежно, и задержал ее в своих изящных прохладных пальцах. Затем он аккуратно повернул руку, нагнул светлую голову с длинными спадающими на лицо прядями серебряной челки, да так, что огромная черная шляпа осталась на месте, и поцеловал мягкую ладонь, как положено этикетом. - Позвольте напоследок мне рассказать вам еще одну историю. - Кажется, вы меня балуете. Обычно вы меня слушаете, а я говорю. - Хи-хи, - усмехнулся Гробовщик. Но руки ее так и не отпустил. - История Персефоны, милой дочери богини урожая и плодородия Деметры, которая была похищена Аидом и впоследствии стала Царицей подземного мира. Это на самом деле способ древних греков объяснить смену времен года, вечный цикл смерти и возрождения Природы. Персефона воспринимается, как наивная маленькая девочка, которая разделена между защитой матери и любовью своего мужа. Ее также звали Коре, что означает «дева», и она выросла в милую девушку, привлекающую внимание многих богов. Однако Деметра была одержима любовью к своей единственной дочери и держала всех мужчин подальше от нее. Самым настойчивым поклонником Персефоны был Аид, бог подземного царства. Это был крепкий мужчина средних лет, живущий в темноте среди теней мертвых. Но его сердце смягчилось, когда он увидел девушку. Бог был поражен его молодостью и красотой. Деметера разозлилась и резко отказала на предложение Аида. У царя было разбито сердце, но он твердо решил получить Персефону, несмотря ни на что. Однажды, когда молодая девушка играла и собирала цветы вместе со своими друзьями в долине, то увидела самый очаровательный нарцисс, который когда-либо существовал. Она наклонилась, чтобы взять цветок, и земля под ногами внезапно раскололась, а сквозь щель выехал Аид на колеснице с черными лошадьми. Схватив прекрасную деву, прежде чем она смогла крикнуть о помощи, спустился в подземное царство. Обезумевшая и разбитая горем Деметра обратилась за помощью к Богу Солнца. Гелиос пожалел Деметру и показал ей, что Персефона была похищена Аидом. Взбешенная оскорблением, мать была уверена, что Аид, у которого были только мертвые в подчинении, не был подходящим мужем для ее милой дочери. Чтобы наказать богов за горе, Деметра решила взять отпуск от своих обязанностей. Земля начала высыхать, крики людей, которые страдали, достигли Олимпа и божественных ушей Зевса, который, наконец, понял, если он не сделает что-нибудь с гневом своей жены, все человечество исчезнет. Таким образом, он попытался найти другое решение как успокоить Деметру, так и угодить Аиду. Он пообещал Деметре вернуть Персефону, если будет доказано, что девушка удерживается Аидом против ее воли. В противном случае Персефона принадлежит мужу. Лукавый Аид узнал об этом соглашении и обманул свою невесту, которая плакала все дни и ночи от отчаяния, - Гробовщик говорил непрерывно, серьезно и в то же время как будто с сожалением, с сочувствием, а Рицка не могла даже отстраниться от него. - Бог предложил съесть несколько семян плода граната - символ нерасторжимого брака. Когда произошло собрание перед Зевсом, и Персефону спросили, где она хотела бы жить, она ответила, что хочет жить со своим мужем. Когда Деметра услышала это, то пришла в ярость и обвинила Аида в том, что он каким-то образом обманул ее дочь. Чтобы унять эту ссору, Зевс решил, что Персефона проведет полгода с мужем и полгода с матерью на Олимпе. Этот вариант не понравился ни одному из двух противников, тем не менее, у них не было другого выбора, кроме как принять его. Таким образом, прекрасная дева Персефона стала законной женой Аида и Королевы Преисподней. - Что это, - хитро приподняла брови Рицка, когда мужчина закончил историю, и попыталась отшутиться, развеять сгустившуюся тоску. – Опять ваша попытка показать существование любви? - Не совсем, - ответил мужчина, тяжело вздохнув. – Как вы думаете, правильно ли поступил Аид? Признаться честно, Рицка впала в ступор от этого странного вопроса. Но не ответить просто не могла: - Если же мы рассматриваем как миф, где любовь возможна… - но Гробовщик молчал, лишь кивнул. Рицка же снисходительно и так по-доброму ухмыльнулась. Мягко. Искренне. И глаза такие понимающие, словно читающие мысли. - Аид нелюдим, знает смерть, боль, одиночество, тоску, при этом он наделен властью и несёт бремя этой ответственности. Его могут недолюбливать, страшиться и не понимать люди, так как его образ мыслей, чувств и интересов для них непостижим и даже непереносим, поскольку его повседневностью является встреча со смертью. Но он влюбился. И, наверное… - тут Рицка замялась, не зная, как выразиться. – Это стала его собственным спасением. – А потом тихо добавила. – Как и он для Персефоны. - Но ведь она, по началу, не любила его. - Конечно, - как само собой разумеющееся сказала Рицка. – Потому, что боялась его. В том смысле, что он был старше нее, опытнее, как мужчина. Это и пугало ее. А точнее, что рядом с ним она всегда будет ощущать себя глупым ребенком, который просто не может соответствовать ее мужу. Но, - понимающе усмехнулась Рицка, – Аид действительно полюбил ее. Ни он, ни она больше не были одинокими. - И их мучения закончились, - очаровательно улыбнулся Гробовщик, завершая мысль. Не известно, сколько они еще так простояли, но время показалось, словно миг. Вот только стучание подков по брусчатке и лошадиное ржание, как по заказу, развеяли это волшебное мгновение. - Пора, - мило улыбнулась Рицка. - Пойдемте, - вздохнул Гробовщик, ведя ее за руку, а после со смешком добавил, - здесь достаточно темно. Я не хочу, чтобы ваш позвоночник переломился, как соломенная палочка. Рицка глупо улыбнулась. Дверь приоткрылась, тихо звякнул колокольчик. В нос сразу же вбился запах свежести ясной ночи. - Я всегда вам рад, графиня, - вдруг произнес Гробовщик, но уже совсем иным голосом: скрипучим, что резко впивается в уши, - только, молю вас, не на своем рабочем столе, как вы выразились, для препарирования, – наигранно ведет он головой, как бы закатывая глаза, на что Рицка хихикнула. Кажется, она прониклась его юмором. Вот они уже подходят к экипажу, дверца которого открывается с противоположной стороны и слышатся торопливые шаги Себастьяна. Вот только Гробовщик открывает дверь раньше, чем дворецкий успевает обойти экипаж. Мужчина, так и не отпустивший ее руку, теперь помогает взобраться девушке внутрь, преодолев высокие ступеньки. - Графиня, берегите себя, - уже напоследок обратился к ней широко улыбающийся мужчина, но вместо того, чтобы отпустить ее руку, берет вторую и близко подносит к своему лицу. - Будет очень прискорбно, если мир потеряет такого интересного человека. Но самое главное – помните, - тут его голос вновь стал низким, серьезным. – Что бы ни случилось, я ваш друг, - сказал он прежде, чем приложиться губами к ее рукам, но более коротким поцелуем. - Посмотрим, – в ответ загадочно ухмыльнулась Рицка, прежде чем дверца захлопнулась Себастьяном с тихим, но ярким хлопком прямо перед довольно ухмыляющейся физиономией Гробовщика, что поднял руки ладонями к верху, когда они с серьезным Себастьяном перекинулись парочкой слов, которые Рицка, к большому сожалению, не могла распознать. Недовольный демон быстро уселся в экипаж и как-то чересчур быстро отдал команду к отправке. Тихий удар поводий, и они сдвинулись с места. Но Рицка даже не обратила должного внимания на разъяренного Себастьяна, что выражалось в его сведенных к переносице черных бровях, волнующих крупными морщинами лоб. Все ее внимание было приковано к окну, через которое даже в освещении одного тусклого фонаря отлично просматривалась фирменная широкая и белоснежная улыбка Гробовщика, машущего своим черным рукавом им вслед, пока повозка уже не скрылась за холмом. Но и тогда он не спешил уходить. Глубоко дышал, словно давно не мог насладиться воздухом и вздохнуть полной грудью. Грудная клетка его широко вздымается и плавно опускается, потом еще и еще. Запах тишины и ночной свежести щекочет ноздри. А улыбка все никак не унималась. Он вспоминал и не мог остановиться, впитывая каждой клеточкой любое, даже самое незначительное, воспоминание о ней… о них. Гробовщик так бы никогда и не подумал, что воспоминания могут быть такими сладкими, что могут приносить такое удовольствие. Ему казалось, что все это произошло с ним буквально вчера. И не было никаких других девушек, с которыми он засыпал, и никаких проблем, которые ему приходилось решать на протяжении всей его жизни. Была только она. Казалось, что она всегда была в его жизни, а все, что до нее и после, стерлось из его жизни и стало неважным. И вот теперь она наконец-то вновь после долгого отсутствия, которое показалось ему невероятно долгим, разве что сравнимое с вечностью, решила навестить его. Просто поговорить, хотя яро отвергала даже мысль, что ее к нему тянет ровно столько же, сколько и его к ней. Но и этого ему было достаточно, чтобы почувствовать живое трепещущее сердце. Она заставила его жизнь измениться, заставила его ждать встречи, обесценила все, что творилось вокруг. И вот теперь, стоя перед своим заведением и смотря туда, где совсем недавно скрылся экипаж, он думал о том, как увидит ее вновь, причем совсем скоро, быстрее, чем она может представить. О том, что скажет ей, и конечно, о том, что все далеко не так просто. Собственно, как и всегда бывает в их разговоре. Он всегда смотрел на нее. И всегда боролся со своим страстным желанием: подойти, аккуратно прикоснуться своими пальцами, перебирая шелковые пряди шоколадных волос, прикоснуться к ним губами, зарыться в них носом, попробовать их на вкус… Заключить в крепкое кольцо своих рук, чтобы и мысли не было возвращаться к демону, дьяволам, вампирам и прочей нечисти, которая ее окружает! Судорожный вздох последовал в ту же секунду, как намертво стиснулись челюсти, да так, что отчетливо и с силой еще больше выделились скулы. На мгновение в глазах Гробовщика засверкало что-то поистине жуткое - жгучая ярость, недоумение. Однако после на его губах поселилась мягкая улыбка. Конечно и у него, и у Рицки было это неприятное чувство недосказанности. А ведь Гробовщик собирался договорить и, наконец, прояснить то, зачем он начал этот странный разговор про Красную Шапочку и Волка. С которым она захотела уйти. А может и не хотела, однако Гробовщик точно знает, что подобная мысль точно мелькала в ее голове. И ладно, если бы Волк был всего один… Но Рицка права. И Красная Шапочка не так проста, как думают. Мужчина вдруг даже усмехнулся этой приятной мысли, потерев ладонью лоб, и ловким движением одной руки снимает шляпу, а другой убирает длинные пряди челки, подставляя открывшееся лицо и приоткрытые глаза под свежие струи прохладного воздуха и подмечая про себя, насколько же яркая сегодня луна.

Детишкам маленьким не без причин (А уж особенно девицам, красавицам и баловницам), В пути встречая всяческих мужчин, Нельзя речей коварных слушать, - Иначе волк их может скушать. Сказал я: волк! Волков не счесть, Но между ними есть иные Плуты, настолько продувные, Что, сладко источая лесть, Девичью охраняют честь, Сопутствуют до дома их прогулкам, Проводят их бай-бай по темным закоулкам… Но волк, увы, чем кажется скромней, Тем он всегда лукавей и страшней!

Как странно, все крутилось в голове у Рицки, кружилось, громко сталкивалось друг с другом. Ее еще никто так не называл, и от этих слов девушке стало очень приятно, вплоть до сильного сердцебиения, что она по природе своего упрямого и гордого характера не хочет замечать и уж тем более признавать. Но спорить с тем, что ей действительно был приятен этот мужчина, - просто глупо и наглая ложь. Обычно, Рицка всегда кривила носом, слыша, как кого-то называют подобным образом. «Милая». «Графиня». Слышать весьма лестные комплименты для нее это чуждо и дико. Возможно из-за того, что она не привыкла к этому с детства, к чему если не приучены, то расположены многие девочки. Он осыпал ее комплиментами, а она и не противилась. Оказывается, это действительно приятно почти до глупой улыбки, в коей растянулись ее губы. Она не чувствовала такого никогда. Ах, как ей нравятся его слова! Она прокручивает каждое его слово в своей голове. Приятная лесть, несомненно, поднимающая ее самооценку как девушке. Слова, которые ей никто и никогда не говорил, но которые запали глубоко в душу. А его речь? Плавная, завораживающая и безумно красивая. Глубокий словарный запас, правильно построенные предложения. Да и просто слова, редкие в употреблении, не могли остаться без внимания Рицки. Ощущение легкости окутало ее с головы до пят. - Госпожа? – тихо и встревоженно, даже с опаской раздался голос Себастьяна совсем рядом с ней, буквально выдергивая ее из своих собственных мыслей. — Что? — не поняла сначала Рицка. А потом быстро и глупо улыбнулась. - Все хорошо, Себастьян, – а ему же показалось, что улыбка ее невероятно милая, мягкая, и лицо мужчины приняло расслабленное выражение. - А знаешь, что самое интересное? – Рицка облокотилась на руку и перевела хитрый взгляд на демона. – Я так у него и не спросила то, что хотела, - тихие ироничные смешки слетели с ее губ. - В таком случае, - ответил он с манящей улыбкой, - я готов ответить на все ваши вопросы. За своими весьма бурными мыслями Рицка не заметила, как они подъехали к поместью. Как зафыркали лошади, и как Себастьян уже открыл ей дверцу. - Как Сиэль? Все нормально? – спросила она. - Да, сегодня тихая ночь – сказал Себастьян, подавая ей руку и придерживая девушку, чтобы та не запнулась и не упала в темноте. Хотя это было не обязательно: луна ярко озаряла землю своим серебряным светом. – По крайней мере, была – мужчина как всегда приветливо ей улыбнулся. - Сегодня господина навещала мисс Элизабет. Она очень расстроилась, когда не застала вас в поместье, - хитро прищурился он. – Она принесла приглашение. - Вот как, – уголок ее губ немного приподнялся. Она уже хотела сказать что-то еще, как воздух вдруг разрезал странный звук. Тихий лязг и жужжание, словно мимо нее пронеслась пчела. Рицка сразу же поняла, что это. Никакая это не пчела, а пуля, на которую она рефлекторно среагировала и отпрянула в сторону и сразу же потянулась к своему оружию, что всегда было при ней: серебряный нож, который хранился в потайном кармане ее платья. А оружием ЯИДА она светить не могла, да и, собственно, не нуждалась в этом. - Миледи! - все произошло так быстро, что Рицка даже не заметила, как оказалась за широкой спиной Себастьяна, мышцы его сразу же напряглись, очерчиваясь даже через плотную ткань. - Промахнулся? – но Себастьян не ответил ей. Лишь с силой сжал ее запястья, насильно удерживая за своей спиной. - Идемте, - чуть ли не прорычал он. Всего одно резкое движение, и они уже были в поместье. Легким движением, Рицка с раскрытыми от изумления глазами сидела в мягком кресле перед разожжённым камином. Одна. Но не успела она и пару раз моргнуть, как перед ней, на одном колене, с низко опущенной головой и приложенной к сердцу рукой сидел дворецкий. - Прошу прощения, миледи. Такого больше не повториться. Он поднял свои глаза цвета старого вина и обомлел, столкнувшись с медовыми, когда почувствовал женские пальчики, поглаживающие его по голове. В ее глазах не было и тени испуга или же страха. Всего лишь недоумение и даже детское восхищение, что безумно льстило ему. Конечно она не привыкла к демонической силе. Прекрасно и знала о ней, но все равно всегда так искренне восхищалась, как в первый раз. Хотя и старалась это скрыть любым способом, вызывая улыбку. - Не начинай, Себастьян, - притворно застонала она, посмеиваясь и закатив глаза. – Лучше присядь и… - протянула она, а потом весело добавила, - давай лучше выпьем! - Чай? – усмехнулся Себастьян, хитро приподнимая бровь. - Лучше что-нибудь покрепче, - усмехнулась она. Эта ночь была длинной. Совместившая в себе и мысли тяжелые, и легкие, и сопровождаясь запахом алкоголя и коричневой жидкости бурбона. А также легким ощущением азарта, что возбудило в Рицке всего одно письмо того самого герцога Саффорка, к которому им надлежало приехать завтра же на пышное торжество. Вот только, как заметил до этого Лау, этот прием будет весьма и весьма занимателен.